1 В течение войны 1939—1945 гг.

л 29. Таким образом, мы установили, что наибольшей «склонно-\стью к совершению преступлений» отличается группа лиц, в годы Ьойны находившихся в пределах пятого года своей жизни. Этот

год непосредственно предшествует году поступления в школу — за исключением того небольшого процента детей, которые до начала обязательного обучения в школе первой ступени посещают детский сад. Приведенные данные не служат доказательством того, что нарушение социальных условий жизни действует главным образом на детей в в6зрасте»рт. 4 до ЕГ лет, однако такая гипотеза кажется правдоподобной.

Не ясно, каким образом гипотеза, относящая максимал ное влияние нарушенных социальных условий на значительно более младшие возрасты, могла бы согласоваться с этими результатами.

Критические возрасты

Было бы рискованно пытаться делать какие-либо выводы отно­ сительно конкретного возраста, на который обстоятельства военно­ го времени имели наибольшее влияние, так как рождение, обозна­ ченное 1939 г., могло иметь место в любое время этого года, а осуж­ дение, обозначенное 1946 г., могло иметь место в любое время 1946 г. То же самое относится и к другим годам рождения и осуждения. Однако ясно, что средний показатель склонности к совершению преступлений увеличивается от отрицательной цифры, при которбй число родившихся во время войны является максимальным (если мы суммируем количество рождений военного времени), до макси­ мального коэффициента, относящегося к тем, кто во время войны находился в возрасте от 4 до 5 лет. По достижении 5-летнего возраста показатели склонности к совершению преступлений снижаются, снова достигая отрицательной величины применительно к тем, кто во время войны находился в пределах восьмого или девятого года своей жизни. Эти наблюдения могут быть с одинаковым успехом объяснены с позиций очень многих теорий.

Полученный результат находит еще одно подтверждение в том, что более ранняя группа, отличавшаяся склонностью к совер­ шению преступлений, родилась в 1926/27—1927/28 гг. Имеющиеся данные, однако, ограничены несколькими годами. Тем не менее, если прибавить 4 или 5 лет, то окажется, что указанный выше воз­ раст этой группы соответствует во времени наихудшему периоду депрессии 30-х годов. Маловероятно, чтобы совпадение этих двух результатов было случайным. Создается впечатление, что социаль- ное неустройство, которое имеет место на четвертом и Јятом_г.оду жизни ребенка, имеет т?акое-то особое значение.» ~~

Не может ли быть так, что отсутствие матери имеет особо важное значение в очень ранний период жизни ребенка, а отсутствие отца — в более поздний период, скажем в возрасте от 4 до 5 лет?

Но депрессия не отнимала у детей их родителей. Быть может, простое объяснение состоит в том, что поведение детей подвергается влиянию факторов, действующих в семье и в социальной ситуации, только тогда, когда они уже являются достаточно взрослыми, чтобы

244

245

осознавать социальные ситуации как таковые и искать (сознательно) средства воздействия на них. До того*как стали известны результаты настоящего анализа, этот возраст определялся для нормального ребенка примерно в 4 года. До трех с половиной лет дети играют в той же самой комнате, в которой играют их «друзья», но они не играют вместе. Эффективные социальные связи иногда развиваются до достижения 4-летнего возраста, а иногда и после 4 лет, однако эти колебания происходят в пределах нормальных индивидуальных различий х. Таким образом, влияние последствий военного времени и экономической депрессии могло бы быть отнесено к тому возрасту, когда социальное общение начинает становиться эффективным.

Общий вывод