Глава 1.Политология как наука и учебная дисциплина 21

таки возникнуть буржуазное хозяйство, которое бы могло только исключить

феодальные элементы и остатки династического правления. Значит, ради

этого скромного результата "еще несколько лет войны!" Пожалуй,

позволительно будет сказать, что здесь даже при весьма твердых

социалистических убеждениях можно отказаться от цели, которая требует

такого рода средств. Но в случае с большевизмом и движением

спартаковцев, вообще революционным социализмом любого рода дела

обстоят именно так, и, конечно, в высшей степени забавным кажется, что

эта сторона нравственно отвергает "деспотических политиков" старого

режима из-за использования ими тех же самых средств, как бы ни был

оправдан отказ от их целей.

Что касается освящения средств целью, то здесь этика убеждения

вообще, кажется, терпит крушение. Конечно, логически у нее есть лишь

возможность отвергать всякое поведение, использующее нравственно

опасные средства. Правда, в реальном мире мы снова и снова сталкиваемся с

примерами, когда исповедующий этику убеждения внезапно превращается в

хилиастичекого пророка, как, например, те, кто, проповедуя в настоящий

момент "любовь против насилия", в следующее мгновение призывают к

насилию, к последнему насилию, которое привело бы к уничтожению

всякого насилия, точно также, как наши военные при каждом наступлении

говорили солдатам: это наступление - последнее, оно приведет к победе и,

следовательно, к миру. Исповедующий этику убеждения не выносит

этической иррациональности мира. Он является космически-этическим

"рационалистом". Конечно, каждый из вас, кто знает Достоевского, помнит

сцену с Великим инквизитором, где эта проблема изложена верно.

Невозможно напялить один колпак на этику убеждения и этику

ответственности или этически декретировать, какая цель должна освящать

какое средство, если этому принципу вообще делаются какие-то уступки.

[...]

Тот, кто хочет силой установить на земле абсолютную справедливость,

тому для этого нужно окружение - человеческий "аппарат". Ему он

должен обещать необходимое (внутреннее и внешнее) вознаграждение -

мзду небесную или земную, иначе "аппарат" не работает. Итак, в условиях

современной классовой борьбы внутренним вознаграждением является

утоление ненависти и жажды мести, прежде всего Ressentiment'a

(неприязни), и потребности в псевдоэтическом чувстве безусловной

правоты, поношении и хуле противников. Внешнее вознаграждение - это

авантюра, победа, добыча, власть и доходные места. Успех вождя

полностью зависит от функционирования подвластного

ему человеческого аппарата. Поэтому зависит он и от его - а не своих

собственных - мотивов, т.е. оттого, чтобы окружению: красной гвардии,

провокаторам и шпионам, агитаторам, в которых он нуждается, - эти

вознаграждения доставлялись постоянно. То, чего он фактические достигает

в таких условиях, находится поэтому вовсе не в его руках, но предначертано

ему теми преимущественно низменными мотивами действия его окружения,

которые можно удерживать в узде лишь до тех пор, пока честная вера в его

личность и его дело воодушевляет по меньшей мере часть приверженцев его

взглядов (так, чтобы воодушевлялось хотя бы большинство, не бывает,

видимо, никогда). Но не только эта вера, даже там, где она субъективно

честна, в весьма значительной части случаев является по существу

этической "легитимацией" жажды мести, власти, добычи и выгодных мест,

пусть нам тут ничего не наговаривают, ибо ведь и материалистическое

понимание истории не фиакр, в который можно садиться по своему

произволу, и перед носителями революции он не останавливается! Но

прежде всего традицио-налистская повседневность наступает после

эмоциональной революции, герой веры и прежде всего сама вера исчезают

или становятся - что еще эффективнее - составной частью

конвенциональной фразы политических обывателей и технических

исполнителей. Именно в ситуации борьбы за веру это развитие происходит

особенно быстро, ибо им, как правило, руководят или вдохновляют его

подлинные вожди - пророки революции. Потому что и здесь, как и во

всяком аппарате вождя, одним из условий успеха является опустошение и

опредмечивание, духовная пролетаризация в интересах "дисциплины".

Поэтому достигшая господства свита борца за веру особенно легко

вырождается обычно в совершенно заурядный слой обладателей теплых

мест.

Кто хочет заниматься политикой вообще и сделать ее своей единст-

венной профессией, должен осознавать данные этические парадоксы и свою

ответственность за то, что под их влиянием получится из него самого. Он, я

повторяю, спутывается с дьявольскими силами, которые подкарауливают

его при каждом действии насилия. Великие виртуозы акосмической любви к

человеку и доброты, происходят ли они из Назарета, из Ассизи или из

индийских королевских замков, не "работали" с политическим средством -

насилием; их царство было не от мира сего, и все-таки они действовали и

действовали в этом мире, и фигуры Платона Каратаева у Толстого и святых

[людей] у Достоевского все еще являются самыми адекватными

конструкциями по их образу и подобию. Кто ищет спасения своей души и

других душ, тот ищет его не на пути