Оценочное слово в языке газеты

Оценка является “собственно человеческой” категорией: с одной стороны, она позволяет говорящему выразить отношение к любому жизненному факту, событию, лицу и т.д., с другой стороны, она ярко характеризует самого оценивающего человека. Поэтому оценка относится к важнейшим средствам выражения доминанты газетной речи (социальной оценочности) и осуществления воздействующей функции данной разновидности языка.

Целью предлагаемой статьи является анализ группы оценочных слов с точки зрения особенностей состава и функционирования в газетной речи. Материалом для исследования послужили местные газеты г. Норильска (“Заполярная правда” и “Заполярный вестник”) за 1997-1998 годы (всего около 630 оценочных словоупотреблений). Эти издания не имеют какой-либо специальной направленности (политической, профессиональной и т.д.), поэтому тексты проанализированных статей (о политике, экономике, культуре, спорте) можно отнести к ядерной сфере использования публицистического стиля и считать, что отражаемые ими черты являются более или менее общими для всей газетной речи.

Проведенное исследование показало, что средства выражения оценки в языке газеты (далее — ЯГ) разнообразны, представлены языковыми единицами разных уровней.

Чаще всего оценочный компонент содержится в семантической структуре корневой морфемы (например: канитель, доброхот, заниматься демагогией, мрачный прогноз, справедливо называть).

В отдельных случаях оценочным является аффикс (странулечка; силушка; Я что ему, мальчишка?; Понавидались мы уже и бичей, и наркоманов...).

Иногда происходит соединение оценки, заложенной в корне, и эмоционально-оценочного значения аффикса. Оценки могут действовать в одном направлении, усиливая общий итог (например: чистейшая правда, интереснейшие вещи), либо аффикс смягчает общую отрицательную оценку (зубастенький, ужастики). Интересно, что в газете может произойти смена знака оценки на противоположный, например: Что бы там ни говорили о зловредных правителях наших, о тяжкой житухе — грех-то от нас самих исходит (житуха — в словаре “хорошая, привольная жизнь”, но в контексте “+” изменяется на “-”, по аналогии с чернуха, бытовуха, где суффикс -ух- имеет отрицательный знак).

В исследованном материале примерно одна седьмая часть всех оценок имеет переносные значения, зафиксированные словарями (см. литературу).

Действительно,“метафоризация, тесно связанная с расширением значения слова, непосредственно ведет к приобретению словом оценочности... Оценочность выступает как главный, определяющий фактор метафоризации в публицистике” [Солганик 1981: 76].

Под действием процесса газетно-публицистической специализации в газетной речи, приобретая новые семантико-стилистические качества, трансформируется и терминологическая лексика. Выбор отраслей наук, из которых черпается специальная лексика, имеет традиционный и закономерный характер. Исследователями справедливо отмечалось, что метафоризации подвергаются прежде всего термины наук общественно значимых, актуальных [подробнее см.: Солганик 1981].

В нашем материале встретились оценочные переносные значения у терминов из разных областей, например: медицины (хроническое бездорожье, сердце болит из-за несправедливости); музыки (закончил на мажорной ноте); спорта (рекордные сроки); военного дела (генерал, карьера); естественных (метеорология и география) наук (буря возмущения, гром аплодисментов, рассказ о грозовых сороковых); юриспруденции и дипломатии (беспрецедентная забастовка, из породы людей контактных и дипломатичных); экономики (банкрот, монополист).

Весьма характерно для ЯГ использование устаревшей и высокой лексики в переносном значении, например:

Одни временщики просто сдали несметные богатства другим; Они уже не желали ничего слышать, а, что называется, жаждали крови;... Мне довелось играть рядом с... братом легендарного Пеки.

Одновременно с переносными значениями книжного характера в ЯГ активно используются переносные значения стилистически сниженного типа (разговорные, просторечные), например:

...Предлагали работу полегче, поспокойнее — не пыльную;...Цех может козырять добрым заделом...; Так что Гуляев наступил ему на мозоль, и Игорь взвился;...Затем впрягся в создание книги; непричесанные мысли;...Он становится шелковым (о человеке).

Характерно для оценочной лексики такое явление как переосмысление, сдвиги в семантике слов, появление у старых слов новых значений. В условиях разговорной стихии, которая хлынула на страницы газет, этот процесс стал очень активным.

Например: Выборы уже всех достали... Значение “перен. разг. сниж. Довести до крайнего раздражения, приставая, надоедая” появилось у слова “достать” в последнее десятилетие и зафиксировано лишь в “Толковом словаре русского языка конца ХХ века” [1998: 218].

Прилагательное рисковый (...Это народ рисковый и непокорный) развивает значение “способный на риск, бесшабашный”.

Прилагательное обвальный (Однако, как оказалось, никакой новой трактовки для обвального успеха и не нужно; Но этот обвальный дефицит все-таки удалось самортизировать...) в значении “происходящий резко и быстро; принимающий угрожающие масштабы” (о кризисе в чем-либо) зафиксировано в новом толковом словаре как публицистическое, т.е. значение это как раз и появилось на страницах газет. Примечательно, что оно расширяет сферу своей сочетаемости (обвальный успех) и значение, знак оценки может варьироваться в зависимости от того, что усиливает данное слово (+ или –). Подробнее о подобных словах см.: [Костомаров 1989; 1992; Генкина 1993].

Подобные метафорические переносы очень свободны и активны в разговорной речи, а вследствие ее влияния на ЯГ, и в публицистическом стиле. В нашем материале встретился ставший частотным в устной речи синтаксический дериват от разговорного глагола “заморочить” — заморочки, некоторым образом расширивший свое значение (“проблемы”): Начались тогда и производственные заморочки...; Короче одни заморочки...

Оценкой в газетном тексте может стать даже географическое название, например:

Особую пикантность тундровому пейзажу придают “монбланы” порожней винно-водочной стеклотары, которую в Норильске не принимают; В магазинах, палатках и киосках не переводятся новые кандидаты в “монбланы” — пока еще не опорожненные бутылки всех цветов, форм и размеров.

Монблан — “горный массив и вершина в Западных Альпах, самая высокая в Зап. Европе (4807 м)” [Советский энциклопедический словарь 1981: 835]. В данном контексте имя собственное приобретает отрицательную оценочность (горы ненужной стеклотары), хотя в ином контексте это имя могло бы выразить и положительную оценку (например: успех масштаба “монблана”).

Приведем яркий пример положительной оценки, выраженной географическим названием: Безнравственно Красноярску ходить в донорах за счет дотационного Таймыра, который вправе стать северными Эмиратами... С точки зрения обывателя, Эмираты — страна с высоким уровнем жизни, поэтому оценивается положительно, является примером.

В исследованном материале зафиксировано большое количество оценочных фразеологических единиц (далее — ФЕ), разных по структуре, по лексической наполненности, по стилевой отмеченности. Наряду с общелитературными фразеологическими единицами (божий дар, диву даешься, ясное дело, не покладая рук, для души, худо-бедно, любой ценой, вертимся белками в колесе, ломать голову, сводить концы с концами), публицистический стиль создает свою фразеологию, уместную в газетно-журнальных текстах, — газетные клише, например: обречен на успех, живой интерес, голубая мечта, буря возмущения, далек от совершенства. Возможно, экспрессивность подобных средств уже почти не ощущается, но оценочность остается явной.

В ЯГ ФЕ подвергаются различным изменениям (перестановке или замене слов, усечению). ФЕ помогают достичь лаконичности и экспрессивности оценок при передаче довольно сложных представлений, образов, понятий, отношений. В выборе фразеологических средств прослеживается речевая культура говорящего, его индивидуальность. Например:

Да, у него не та стать, он не способен разрубить гордиев узел (книж.); Вот в чем корень зла! (книж.); Мы и сами с усами (разг.); Оно нам надо? (чисто разговорное, явно сниженное выражение).

В исследованном материале встретилось большое количество ФЕ со словами “душа” (отвести душу, взяла за душу, душа болит, греет мою душу, до глубины души) и “бог” (не дай Бог, божий дар, слава Богу, Бога молить). Частотность их использования в речи является характерной приметой русского национального менталитета и характера (см. об этом также: [Савельева 1997]). Об этом свидетельствует исследование и газетной речи.

Специальных оценочных синтаксических конструкций (далее — СК) в материале немного, например:

А какое страшное...; А как любовно...; Ай да мы; А голос! А как говорит!

Для выражения оценок авторы используют также поговорки и пословицы, например:

Лучше один раз увидеть, чем...; На нет и суда нет; Стреляного воробья на мякине не проведешь.

Данные поговорки содержат оценочные слова, но полнокровная оценка все-таки создается на уровне всего контекста, включающего микротекст поговорки или пословицы (например: Известно — стреляного воробья на мякине не проведешь. Мы же и стреляные и перестреляные, и живем-то уже не на мякине...).

Одним из типических для современных газет способов реализации поэтической функции языка являются цитация и квазицитация, т.е. включение в текст газеты чужого текста (художественный прием аллюзии, см. о нем: [Культура русской речи 1999: 274]). Подобные включенные тексты хорошо известны широкому кругу лиц. Функции такого цитирования разнообразны, но всегда связаны с выражением оценок и эмоций. В нашем материале это снижение высокого, пародирование, развенчание кумиров; утверждение смены идеологических ориентиров. Прокомментируем включение некоторых цитат:

Проблема “ лишних людей” в Норильске становится все острее; Генералы валютных карьеров; Кому нужны эти великие потрясения в великой России!

В первом примере использование известного всем фразеологического сочетания “лишние люди” в прямом значении подчеркивает трагизм современной ситуации. В 19 веке эти люди не могли найти применения своим силам в результате своего превосходства над светом, они мучились в поисках своего места в общественно полезной деятельности. В России конца 20 века многие люди оказались лишними “на празднике жизни” нуворишей, они испытывают страдания в поисках работы и куска хлеба. Таким образом, проблема “лишнего” человека из идейно-художественной превратилась в реальную, а оценочность, заложенная в выражении, стала еще более явной, экспрессивной.

Во втором приведенном примере (название известного в прошлом фильма) замена слова “песчаные” на “валютные” выражает одновременно оценку бесценных норильских металлов и алчность “новых” хозяев жизни (“генералов”-временщиков), стремящихся завладеть ими.

В последнем примере обыгрывание слов П.А. Столыпина, введение их в новый контекст связано с изменением идеологических ориентиров в современном обществе, с отказом от революционных идей.

В газетной речи оценка часто возникает на уровне целого контекста, например:

Слышите, земля дрожит? Это идет походом на Красноярский край генерал Лебедь. Классный, между прочим, мужчина.

В контексте создается устрашающий образ (земля дрожит, идет походом на край) генерала, но стилистически сниженное слово “классный” (и уже не генерал, а мужчина) переводит оценку в нижний регистр, что придает ей ироническое звучание;

И ходим, и ходим, и голосуем, и голосуем (о выборах).

В этом контексте повторение неоценочных слов создает впечатление нудности, бесполезности данного занятия, а следовательно, резко отрицательного к нему отношения народа.

Таким образом, средства выражения оценки в ЯГ очень разнообразны. Наше исследование построено, в основном, на материале оценочных единиц лексико-семантического уровня (значения слова, ФЕ, СК).

Анализ материала показывает, что наиболее частотным и ярким по своим эмоционально-экспрессивным качествам в публицистическом стиле является лексический пласт прилагательных, позволяющий выразить широкий диапазон авторских эмоциональных оценок. Среди оценочных слов они преобладают (45% всех оценок, например: волшебная мелодия, шикарный подарок, великолепные передачи, отличные специалисты, отвратительная пища, жалкое зрелище, гнилое хозяйство, потрясающие страдания, чудовищная катастрофа).

Вторым по частотности является класс существительных (20,5%), например: негодяй, потрясение, отписка, передряга, волокита, аврал, мерзавец, шедевр, красотища, любимец, удовольствие, трудяга. Оценка также может выражаться аббревиатурой (Это же ЧП!).

Третье место по представленности занимают наречия (13,5%), например: изумленно, самозабвенно, противно, невпроворот, несвоевременно, любовно, аккуратно, образно, по-божески, смело. Для выражения оценки используются, в основном, наречия, образованные от качественных прилагательных, однако и местоименное наречие кое-как имеет явное оценочное значение (сделано все кое-как).Субъективно-оценочные наречия (страшно, ужасно) употребляются в роли усилителей оценок (страшно умная, ужасно обидела собеседницу).Часто наречия выступают в функции предиката, например:

Значит, хорошо здесь? Уверяю вас: плохо!; Безнравственно Красноярску ходить в донорах за счет дотационного Таймыра, который вправе стать северными Эмиратами...

Класс глаголов немногочислен (8%): впрячься, тощать, доконать, деградировать, обидеть, восхищаться, блистать и др. Вероятно, небольшое количество оценочных глаголов компенсируется сочетанием довольно часто встречающихся оценочных наречий с нейтральными в оценочном плане глаголами. Так происходит оценивание действий, состояний, процессов, например: изумленно вопрошает; тяжко приходится.

Количество оценок, выраженных незнаменательными частями речи (междометие, частица), невелико (1%), но они являются яркими эмоционально-экспрессивными оценочными средствами, например: О-О, как сработало наше АО!;...Бегают-таки эти битые изношенные машины (разговорная частица фиксирует внимание читателя на данном слове, формируя оценочное отношение к высказанной мысли); Аж за державу обидно (использование разговорной частицы в официальном материале создает за счет столкновения стилистически разнородных элементов эффект иронии).

В исследованном материале количество общих оценок достаточно велико. Это говорит о том, что в условиях цейтнота журналист часто вынужден прибегать к таким оценочным средствам, которые у всех “на слуху” и “на языке”. Как правило, общие оценки имеют усиленный, эмоционально-экспрессивный характер (фильм просто шедевр; настроение у людей было аховое; Мужик, конечно, не мед, но до чего обаятельный!). Факт частотности общих оценок роднит ЯГ с разговорной речью.

Однако для успешного воздействия на умы и сердца своих читателей журналисты стараются искать более точные, конкретные оценочные средства. Поиск нестандартных оценок, стремление к их разнообразию сближает ЯГ с художественной речью, так как функция воздействия присуща им обоим.

Анализ материала показал, что среди частнооценочных значений представлены все возможные виды.

Наиболее частотной является группа нормативных оценок (40% всех оценок), например: нормально дожить зиму; специфическая норильская закалка; подобная “роскошь” категорически непозволительна; хроническое бездорожье.

Важность моральных проблем определила второе по частотности место этических оценок (18,5%), например: Не лукавил он и не кокетничал...; Очень честный народ, трудолюбивый, умелый.

Затем по степени убывания частотности располагаются эмоциональные оценки (17,5%, например: веселые, жизнерадостные люди; сердце болит из-за несправедливости); телеологические оценки (6,5%, например: все благополучно; фильм обречен на успех); интеллектуальные оценки (3,6%, например: незаурядные способности; достойные продолжатели у корифеев); эстетические оценки (2,5%, например: смазливая внешность; безумно красивая тундра); утилитарные оценки (2,3%, например: фильм просто необходимо видеть).

Итак, для ЯГ наиболее важны нормативные, этические и эмоциональные оценки. Соотнесение любого факта с представлением о норме (для ЯГ чаще всего это нормы социально обусловленные, общечеловеческие, а не субъективно-личные), обсуждение вопросов этики и морали, определение общественной значимости человека, оценка его деятельности, выражение и описание эмоций — главные средства осуществления воздействующей функции ЯГ.

В результате анализа была выделена отдельная группа идеологических оценок (2,1%). Они связаны с характеристикой лиц, стоящих у власти, оценкой их деятельности, с отношением к политическим группировкам в обществе, к общественно-политическим изменениям в современном мире и нашей стране. Например:

Зачем нам “шишка” сверху...; Превращение валютного цеха страны в кормушку для избранных...; Генералы валютных карьеров; Добрых перемен с появлением новых хозяев Норильск не дождался;...Городские власти до сих пор настроены на конфронтацию;...Выслушать аргументы человека, обвиненного в популизме.

Хотя эта группа не представлена в нашем материале частотно, именно эти оценки являются специфической приметой публицистического стиля (ЯГ).

Основная часть оценок в нашем материале — нейтральные, общеупотребительные слова (71%). Однако наше исследование свидетельствует о растущей роли разговорности в общественной, а не только “личностной коммуникации” (вместе с просторечными словами — 22%, например: дрянной; канитель; загреметь — “лишиться высокого положения, должности”; грызть — “придираться, бранить”).

Свежесть, откровенность, экспрессия разговорной струи вполне соответствуют вкусам общества и эпохи. Вообще, само появление в газетной речи чисто разговорных, сниженных средств при выражении оценок официального характера свидетельствует о сближении публицистической и разговорной стихий.

Языковой вкус сегодняшнего общества не ограничивается, однако, настроенностью на разговорную экспрессивность. Явно видно стремление речи и к книжности (в материале общее число книжных, высоких и устаревших слов достаточно велико — 7%, например: экстремальный, от Бога, временщик).

Совмещение этих противоположных стихий в пределах одного контекста является источником особенной экспрессии в ЯГ, например: С “Норильскбытом” у нас худо-бедно (разг.) контакты налажены (газетное клише) — и дела идут на лад (разг.); Оно нам надо (явно сниженное выражение)? Попасть между молотом и наковальней (книж.)? Этот прием очень популярен у современных журналистов (см. об этом: [Костомаров 1994; Лаптева 1996]).

Особую яркость группе оценочных слов придает наличие в ней специфических, сниженных единиц, которые не фиксируются словарями кодифицированного литературного языка, но которые постоянно используются в условиях непринужденного общения, а теперь и на страницах газет (например: обалденно, кайф, классный мужчина; О, блин, новый магазин открылся!). Интересно, что последнее слово как “восклицание или вводное слово, заменяющее непристойную брань” зафиксировано в “Толковом словаре русского языка конца XX века” с пометами “жаргонное, эвфемистическое”. Оно явно стоит за пределами литературного языка, но попало на страницы газеты. В материале таких слов встретилось мало, однако, с одной стороны, это следствие методики сбора материала, а с другой стороны — это связано с официальным характером газет, ставших объектом наших наблюдений.

Слов с эмоционально-оценочными пометами в ЯГ оказалось очень немного, но даже такая небольшая группа свидетельствует о преобладании в газетных текстах иронической и неодобрительной окрашенности.

Наблюдения лингвистов над языком современных газет показывают, что ироническая интонация стала преобладающей в освещении и оценке почти любого события [Лаптева 1996]. Средства создания иронии очень разнообразны, причем использование слов с эмоциональной пометой “ироническое” — лишь частный и далеко не самый частотный прием. Исследованный материал подтверждает данный вывод.

Вообще, такая высокая степень стилистической и эмоциональной окрашенности оценочных средств в ЯГ (почти треть всех оценок имеют в словарях указанные пометы) связана с осуществлением языком газеты воздействующей функции.

Социальная оценочность как доминанта публицистического стиля проявляется в большой степени именно благодаря использованию в ЯГ эмоционально-экспрессивных и стилистически окрашенных оценочных средств. Исследование показало, что на долю рациональных оценок приходится только 26% всех оценочных значений. Значительное преобладание в газетных текстах эмоционально-экспрессивных оценок показывает, что автор — не бесстрастный фиксатор событий, а человек оценивающий, пропускающий информацию через свое сердце и не боящийся выразить свои эмоции по поводу каких-либо фактов, событий, лиц. Повышенную эмоциональность оценок авторы создают смелым использованием разговорных и сниженных средств, усилением интенсивности и субъективности оценочного компонента за счет использования усиленных оценок (Красотища-то какая кругом!; Это... обалденно, полный восторг, шок, кайф, экстаз!) и разного рода интенсификаторов (невероятно аккуратен; Такой прекрасный класс!; Столько юмора, что диву даешься; Преданность делу просто удивительная!), усиливающих не столько оценку, сколько степень эмоционального воздействия на собеседника. Сама восклицательная интонация также способствует переводу рациональной оценки в эмоционально-экспрессивную.

Ярким средством эмоционально-экспрессивной оценки являются переносные значения, которых в материале оказалось немало. Сема “образности” усиливает оценочный компонент, подключая сему “эмоциональности”. Часто им сопутствует и сема “стилистической окрашенности”.

Анализ показывает, что воздействие, как одна из функций публицистического стиля, осуществляется в исследованных текстах в полную меру. Представляется, что наш материал не дает примеров особого “перехлеста” эмоций, “разнузданности” оценок. Вероятно, это связано с “периферийностью” и официальностью изданий, ставших объектом наблюдений.

В исследованном нами материале положительных оценок оказалось на 18,5% больше, чем отрицательных, что противоречит общепризнанному в литературе мнению о негативной ориентации языка. Вероятно, язык как система статическая (ее отражением является словарь) имеет более разнообразную, более многочисленную подсистему отрицательных оценок. Газетная же речь (как функционирование этой абстрактной системы) так же, как и разговорная речь, использует более часто положительные оценки (см., например: [Ягубова 1992]). Представляется, что преобладание позитивных оценок обусловлено спецификой региональной газеты, рассчитанной на “своего” читателя, ее общим оптимистическим настроем, а также отчасти тематикой отобранных материалов (о культуре, спорте и т.п.). Отрицательные оценки наиболее часто использовались в материалах социально-политического и экономического характера.

Основными тематическими рядами оценочных слов являются Человек, Артефакты и Внешний мир. Они представлены не одинаково: различен количественный состав, набор логических видов оценок.

Самым важным и многочисленным является тематический ряд Человек (84%). В рамках этого раздела оценок можно выделить следующие подгруппы: внешность, физическое состояние, психическое состояние человека и его эмоции, умственные и интеллектуальные способности, моральный облик человека и его поведение, трудовая деятельность и профессиональные качества, отношения между людьми в быту и обществе и т.д. Таким образом, человек оценивается с разных точек зрения.

Публицистика в большой степени обращена к внутреннему миру человека, его разнообразным эмоциональным и интеллектуальным проявлениям, утверждает ценность духовно богатой личности. Поэтому психологические оценки разнообразны, достаточно частотны. Их в 7 раз больше, чем оценок внешних качеств человека. Среди психологических оценок преобладают положительные, эмоционально-экспрессивные единицы (например: Восхищались, удивлялись!; слушал в умилении; творчески мыслящий инженер).

Однако наиболее важной для ЯГ оказывается тема общественной жизни: оценки человека как общественного существа в 17 раз частотнее физиологических оценок и в 2,5 раза частотнее психологических оценок. Это связано с тем, что исследованные газеты отражают общественно-политическую жизнь, которая должна строиться на определенных морально-этических, социально-политических, правовых, экономических основаниях, то есть нормах. Отклонение от этих норм находит резкое осуждение в ЯГ.

Особенно ярко это проявляется в материалах, связанных с социально-политической и экономической тематикой. В группу оценочных слов здесь входят номинации людей, стоящих у власти, их характеристики (“шишка”; кормушка для избранных; зловредные правители; грести деньги лопатой); оценки экономических трудностей и их последствий (передряги отечественной экономики; банкротство; гайдаро-чубайсовский капитализм; великие потрясения); оценки работы избранников народа и представителей закона (Выборы уже всех достали; попранная справедливость; парадная вывеска, обвинить в популизме) и др.

Журналисты смело используют в качестве оценочных средств метафорические значения, резкие ФЕ, поговорки, прецедентные тексты, столкновение в пределах одного контекста разностилевых элементов. Так создается особая эмоциональная окрашенность оценочных средств, причем все оценки резко отрицательные. Это говорит о том, что анализируемые газеты стоят в оппозиции к местным властям, защищая интересы рабочего человека.

Преобладание оценок человека как общественного существа связано также с проявлением высшей справедливости Оценки как философской и собственно человеческой категории. Физиология, внешность даны человеку вне его воли, а его моральный облик, творческие способности, мастерство в любом деле, общественная значимость связаны с усилиями человека, с работой его разума, воли, души. Оценке подвергается более всего то, что зависит от человека, от его деятельности. Эта тенденция, обнаруженная в разговорной речи (см.: [Ягубова 1992]), в полной мере проявляется и в ЯГ, что свидетельствует о близости данных сфер функционирования языка.

Человек оценивает не только себя и других людей, но и то, что он создал собственными руками, результаты и продукты своего труда — Артефакты (12% всех оценок). Этот тематический ряд в меньшей степени разнообразен и многочислен. В его составе можно выделить следующие группы: Еда, Дом, Деньги, Техника, Предметы искусства и т.п.

Довольно немногочисленный тематический ряд представляет собой результат оценивания артефактов с точки зрения соответствия их нормативным представлениям (стандартам качества), эстетическим критериям, потребностям и вкусам человека (Норильск — это что-то особенное; изящная миниатюра; вредные вещества; отвратительный вкус).

Наиболее актуальной в ЯГ оказалась тема денег, что связано с постоянным обсуждением экономических проблем. Естественно, что нормативные оценки при этом имеют, как правило, эмоционально-экспрессивный характер (например: непомерно разбухают цены; слишком дорогое удовольствие; взрывная девальвация “вымела” из бюджета сотни миллионов; еле-еле сводить концы с концами).

Тематический ряд Внешний мир отличается наименьшим объемом (4% всех оценок). В нем были выделены следующие подгруппы: Животные, Природа, Погода, Климат и Экология. Этот тематический ряд представлен, в основном, нормативными и эстетическими оценками. Нелегкие климатические и погодные условия, неблагоприятная экологическая обстановка — вот, прежде всего, объекты оценочной деятельности в данном ряду (неблагоприятные метеоусловия; “вечномерзлый” грунт очень коварен и непредсказуем; хроническое бездорожье; дрянная экология). Однако исследованный материал показывает, что люди, живущие в таких тяжелых условиях, не потеряли чувства прекрасного, сохранили любовь к родному краю (его флоре и фауне). Чаще всего объектами эстетических и телеологических оценок становятся тундра и северный олень: они восхищают своей красотой, с одной стороны, помогают человеку в его жизни и деятельности, с другой (дают пищу, олени являются иногда единственным средством передвижения). Таким образом, оценочное слово является для журналиста действенным средством при обсуждении проблемы обретения современным человеком потерянной гармонии с природой.

Итак, анализ оценочных средств в ЯГ подтвердил, что они относятся к ядерным (наиболее важным) языковым средствам воплощения доминанты публицистического стиля. С помощью эмоционально-экспрессивных оценок, которые преобладают в ЯГ, осуществляется и воздействующая функция газетной речи.

В сфере оценочных слов подтверждаются общие тенденции развития публицистического стиля: максимальное сближение газетной речи с разговорной стихией, проявляющееся в значительном повышении степени стилистической окрашенности речи и особом внимании к сниженным лексическим пластам, большой свободе и эмоциональности оценок официального характера, в поиске свежих экспрессивных средств, в частности, в столкновении в одном контексте разностилевых элементов.

ЛИТЕРАТУРА

Генкина Е.Н. Обвальный // Русская речь, 1993, № 5.

Костомаров В.Г. “Камешки на ладони” // Русский язык за рубежом, 1989, №2.

Костомаров В.Г. Нерусские русские слова // Русский язык за рубежом, 1992, № 5/6.

Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. — М., 1994.

Культура русской речи / Под ред. проф. Л.К. Граудиной и проф. Е.Н. Ширяева. — М., 1999.

Лаптева О.А. Стилистические приемы создания языковой иронии в современном газетном тексте // Поэтика, стилистика, язык и культура. — М., 1996.

Савельева Л.В. Языковая экология. — Петрозаводск, 1997.

Словарь русского языка: В 4-х т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. — М., 1981-1984.

Советский энциклопедический словарь. — М., 1981.

Солганик Г.Я. Лексика газеты. — М., 1981.

Толковый словарь русского языка конца ХХ века / Под ред. Г.Н. Скляревской. — СПб, 1998.

Фразеологический словарь русского языка / Под ред. А.И. Молоткова. — М., 1967.

Ягубова М.А. Лексико-семантическое поле “оценка” в русской разговорной речи: Дисс. канд. филол. наук. — Саратов, 1992.

Е.И. Шейгал