http://koob.ru

Ральф Ромео гринсон техника и практика психоанализа предисловие

Настоящая книга представляет собой перевод с 12 переиздания (1985) учебника, написанного в 1967 г. известным американским психоаналитиком Ральфом Гринсоном.

При переводе мы стремились придерживаться устоявшейся рус­ской психоаналитической терминологии, начало которой восходит к переводам 10 — 20-х годов. Для исключения разночтений в конце кни­ги приводится предметный указатель, включающий как английский вариант термина, так и его русский перевод. Страницы ссылок в предметном указателе соответствуют страницам оригинала. В тексте перевода эти страницы даны в скобках в правом верхнем углу,

Коротко об авторе. Ральф Р. Гринсон окончил в 1936 г. «актив­ную психоаналитическую школу» Вильгельма Штеккеля в Австрии. В 1937 г. он оставил Вену и переехал в Лос-Анжелес. С 1938 по 1942 гг. проходил тренинг-анализ и стажировался у известного психоаналитика д-ра Отто Феничела (эмигрировавшего в Штаты несколькими годами ранее). В 1942 г. Гринсон получил диплом и приступил к самостоятельной работе. Вскоре он снова оказывается в Европе, но уже в качестве врача военно-психиатрической службы США. После войны он возвращается в Лос-Анжелес, где работает и поныне как клинический профессор в Медицинской Школе. Грин­сон — пожизненный член Американской Психоаналитической Ас­социации.

«Практика и техника психоанализа» адресована как специали­стам, так и начинающим терапевтам. Мы надеемся, что она хотя бы частично восполнит тот огромный пробел, который образовался в русскоязычной психоаналитической литературе.

– 3 –

Введение

Настало время, как мне кажется, для учебника по психоаналитической технике, несмотря на то, что это повлечет за собой многочисленные трудности. По мое­му мнению, очень опасно допускать двусмысленности, расхождения, отклонения в понимании слов, как пере­данных устно от аналитика к пациенту, от аналитика-наставника к кандидату, от коллеги к коллеге, в частных дискуссиях, не обращая внимания и не осознавая, для чего они служат.

Классические работы по технике, написанные Фрей­дом, Гловером (1955), Шарпом (1930), Феничелом (1941), блестяще являются лишь путеводными нитями. Они не описывают достаточно детально, что аналитик делает, когда он анализирует пациента. В результате, например, для одного аналитика анализ сопротивления может означать одно и нечто совершенно иное — для другого, хотя каждый из них полагает, что анализирует Сопротивление согласно классическим принципам психоанализа.

«Комиссия по изменениям классической психоанали­тической техники» на 20 Конгрессе Международной Пси­хоаналитической Ассоциации, проходившем в Париже в 1959 г., проиллюстрировала многообразие точек зрения (см. Гринсон и др., 1958). Анкета Гловера по общепри­нятым методикам техники, которую он провел среди чле­нов Британского психоаналитического общества в 1938 году, показала неожиданно большое число разногласий среди членов, а также высокий уровень колебания, ро­бости, нерешительности при раскрытии секретов своих методик (Гловер, 1955, с. 348), (Анкета Гловера). Бле­стящий обзор Елены Тартаковой (1950) современных книг по психоаналитической технике ясно показал, что термин «психоанализ» в названиях публикаций применя­ется к чрезвычайно различным терапевтическим мето-

– 4 –

дам на основании личных, авторских и специальных те­оретических посылок. Об этой путанице и неопределен­ности говорит и тот факт, что Комитет по определению психоаналитической терапии Американской Психоана­литической Ассоциации был распущен в 1953 году, после шести с половиной лет бесплодных дебатов, в ходе ко­торых пытались найти приемлемое определение пси­хоаналитической терапии (Ронгель, 1954). В качестве примеров широко дивергировавших взглядов на значе­ние динамической психиатрии и психоанализа можно привести работы Фромм-Рейхманн (1954) и Эсслера (1955). Учебник по психоаналитической технике, вероят­но, не уничтожит различий во мнениях или споров об аспектах техники, но он может оказаться полезным как простой ориентир, детально и систематически регулиру­ющий работу психоаналитика, когда тот пытается ана­лизировать определенные психические феномены паци­ента.

Следует отметить, что хотя публичных дискуссий о деталях техники немного, ведется множество приватных бесед между аналитиками внутри небольших закрытых групп. Как результат этого, существуют многочисленные изолированные фракции — факт, который приводит к эзотерической отчужденности и тормозит научный про­гресс (Гловер, 1955, с. 261).

Те, кто хочет предложить нововведения или модифи­кации техник, обычно не обсуждает их с теми, кто бо­лее традиционен в своих взглядах. Они имеют склон­ность формировать клику и работать подпольно, или, по крайней мере, сегрегироваться от основного течения аналитической мысли. Вследствие этого новаторы ут­рачивают связи с теми группами в психоанализе, кото­рые могли бы помочь придать законную силу новым иде­ям или сформулировать их более четко. Изолированные новаторы склонны становиться «дикими аналитиками», тогда как консерваторы, из-за собственной замкнутости, имеют тенденцию становиться ригидными и ортодоксаль­ными. Вместо того, чтобы конструктивно влиять друг на друга, каждый из них идет своим путем, как будто они соперники, закрывая глаза на все, что каждый мог по­черпнуть из открытой, простой дискуссии.

Единственной, но очень важной причиной, препятству­ющей открытию (форм) форума по психоаналити-

– 5 –

ческой технике, является то, что для его проведения, для передачи техник необходимо как бы «раздеть» серь­езного исследователя перед представителями других техник, не считая его обучающего и наблюдающего ана­литиков. Изучение техник только из небольшой группы источников может увеличить вероятность того, что кан­дидат сохранит определенные чувства невротического переноса к своим учителям, что помешает найти тех­нику, наилучшим образом подходящую к его личностной и теоретической ориентации. Не редкость молодые пси­хоаналитики, которые несут очевидный штамп их лич­ного аналитика, печать, которая походит на рабскую привязанность подростков. С другой стороны, современ­ные выпускники, которые явно находятся в оппозиции к обучающим аналитикам, могут быть точно так же опутаны неразрешенным неврозом переноса. Гловер (1955, с. 262) называет такие реакции переносом обу­чения и подчеркивает, что они сводят на нет усилия неопытного психоаналитика.

Впечатляет тот факт, что основы психоаналитической техники, которые Фрейд заложил в пяти коротких ра­ботах почти 50 лет назад, до сих пор являются основой психоаналитической практики (Фрейд, 1912а, 1912б, 19136, 1914с, 1915а). Никаких признанных значительных изменений в стандартной психоаналитической технике с тех пор не было:

В частности, следует отдать дань восхищения гению Фрейда за столь раннее и четкое осознание сущности психоаналитической терапии. Одним из решающих фак­торов, обусловивших отсутствие прогресса, является сложная эмоциональная связь между студентом, обуча­ющимся психоанализу, и его учителем — неизбежное следствие существующих методов обучения психоана­лизу (Кайруа, 1964; Гринарке, 1966а).

Обучение анализу, осуществляемое как часть про­фессиональной подготовки студента, обычно оставляет заметное наследство в виде неразрешенных реакций пе­реноса, которые ограничивают и деформируют развитие студента в области психоанализа. Когда аналитик пыта­ется проводить терапию в целях обучения, он устанав­ливает такие взаимоотношения с пациентом (студентом), которые можно было бы назвать высокомерными, но это необходимо для профессионального прогресса студента.

– 6 –

При этом обучающий аналитик неизбежно теряет часть своего инкогнито, уничтожает мотивации пациента, усиливает тенденции кандидата к зависимости, иден­тификации, покорности и псевдонормальному поведе­нию. Кроме того, в треугольнике, состоящем из студен­та, психоаналитического учебного заведения и обу­чающего аналитика, сам аналитик, не зная того и да­же против собственной воли, становится фанатиком.

Одним из вторичных последствий неразрешенных проблем переноса-контрпереноса является нежелание психоаналитиков открыто показывать друг другу, как они, в действительности, работают, даже на специаль­ном «показе». Это положение дел, быть может, повлия­ло и на самого Фрейда, который, согласно Джонсу (1955, с. 230 — 231), часто говорил о своем намерении написать систематическое изложение психоаналитичес­кой техники, но так и не сделал этого. Страчей (1958) полагает, что отсутствие какого бы то ни было полного обсуждения контрпереноса в работах Фрейда подтвер­ждает это предположение.

Нежелание психоаналитиков выставлять на всеоб­щее обозрение свои методы практики исходит частично и из другого, но родственного источника. Работа психо­аналитика подчинена многим его интимным и лич­ным процессам (Гринсон, 1966). В результате, при обнаружении того, как аналитик работает, возни­кает чувство разоблачения и собственной уязвимости. Так как большая часть материала, предполагаемая па­циентом, высоко инстинктуализирована, то она вос­крешает в памяти аналитика какие-то глубокие интим­ные моменты, а так как аналитическое понимание па­циента зависит от особой эмпатической близости с ним, то реакция стыда, враждебности, страха может усили­ваться, когда требуется раскрытие данной ситуации. Как следствие этого, среди психоаналитиков не ред­кость разнообразные варианты «страшилищ» и эксги­биционистов, а также комбинации того и другого. Тот факт, что сдерживается открытое обсуждение практи­ческой деятельности, приводит к тому, что психоаналити­ки чрезвычайно склонны занимать крайние положения: ортодоксию или сектантство.

Психоанализ — профессия одиночек, и, хотя кто-то чувствует себя комфортно, принадлежа к какой-либо

– 7 –

группе, это блокирует и задерживает научный прогресс, так как поддерживает комфортность. В том, что это профессия одиночек, есть и дополнительный признанный риск — отсутствие, как правило, другого аналитически подготовленного наблюдателя развития аналитической ситуации.

Я не считаю, что присутствие наблюдателей или слу­шателей предпочтительней, так как мне кажется, что оно, даже если их и не видно, искажает аналитическую ситуацию. (Другие авторы, в особенности, Мертон М. Гилл, имеют иные точки зрения). Я действительно знаю, что аналитик, работая наедине с пациентом и, следовательно, экранированный от испытующих взгля­дов, предрасположен к пристрастности и некритичности по отношению к собственной технике.

Когда кто-либо детально описывает, что он делает, проводя психоанализ, он раскрывает не только большое количество интимных затруднительных положений, воз­никших при работе с пациентом, но также и из личной жизни самого аналитика. Единственный и наиболее важный рабочий инструмент аналитика — работа его предсознательного и бессознательного. Если он собира­ется подробно изложить, как и почему он подошел к ситуации в анализе, он неизбежно должен будет рас­крыть многие из своих фантазий, мыслей, черт характе­ра и т. д. Обычная скромность и самозащита заставят его избежать любого чрезмерного раскрытия собствен­ной интимной жизни.

Возможно, книга, которая описывает практику клас­сической психоаналитической терапии, будет стимули­ровать всеобъемлющую, открытую и длительную, дис­куссию по психоаналитической технике. В этом случае вариации, нововведения, модификации и отклонения смогут стать более ясными, будут проверены и, следова­тельно, будет установлена их научная ценность, что даст толчок прогрессу психоаналитической техники. Я намеревался писать эту книгу, приближаясь к тех­ническим проблемам в том хронологическом порядке, как они возникают в курсе психоаналитической терапии. Я планировал начать со следующих этапов: «Предва­рительные интервью», «Переход к кушетке», «Первые аналитические часы» и т. д., но вскоре обнаружил, что невозможно говорить умно, глубоко, детально о про-

– 8 –

блемах техники без досконального понимания сопротив­ления и переноса. Я также осознал, что студенты из­влекли бы пользу из краткого конспекта некоторых основных концепций психоаналитической теории и тех­ники, служащего для предварительной ориентации. Та­ким образом, эти тома составлены так, что после ввод­ного обзора первый том начнется с разделов, посвящен­ных сопротивлению и переносу понятии, которые яв­ляются фундаментальными для психоаналитической техники. Последняя часть первого тома посвящена пси­хоаналитической ситуации. Она включена потому, что предлагает общий обзор, взгляд на связи между раз­личными процедурами и процессами, происходящими у пациента и психоаналитика (см. оглавление). Второй том будет составлен далее по хронологии.

Текст классифицирован так, что каждая техническая часть начинается с предварительного определения, ко­торое иллюстрировано простыми клиническими приме­рами, за этим следует краткий обзор литературы и тео­рии и затем — рассмотрение практических и техничес­ких вопросов. После обсуждения приводятся библиогра­фические ссылки на основные работы по данному во­просу. Там, где по отдельной теме имеются многочис­ленные ссылки, я указываю их в конце данной части под специальным заголовком «Дополнительный список литературы». Я принял такой порядок во избежание нарушения логичности изложения материала. В конце книги приведена обширная библиография,

– 9 –