ГЛАВ А I

ОККАЗИОНАЛЬНОЕ СЛОВО КАК ЛЕКСИЧЕСКАЯ ЕДИНИЦА РЕЧИ

§ 1. Многопризнаковоеть канонического слова

Слово как единица языка —это своего рода «собирательный образ» наиболее характерных, типических свойств слова вообще в отвлечении от какого-либо одного конкретного слова. Данное положение относится соответственно и ко всем другим единицам языка — фонеме, морфеме и т. д. Омонимическое совпадение раз­ноуровневых единиц как раз и свидетельствует о необходимости выделять главные, наиболее существенные признаки в каждой из них, чтобы она не смешивалась с внешне похожими (т. е. в зву­ковом отношении совпадающими) другими единицами. Например, фонемы у, о, с, в, к совпадают, с одной стороны, с приставками, а с другой —с предлогами; ср.: стол —стул, ехал —уехал, стола — у стола. Слово зима, взятое как внетекстовая, «словарная» еди­ница, является существительным с определенными грамматически­ми признаками (род, число, падеж, неодушевленность и т. д.). Но в соответствующем речевом .отрезке зима может быть и предло­жением со своими грамматическими признаками — временем (синтаксическим), модальностью, интонацией и т. д.

Особенно трудно определять четкие границы между смежными единицами языка.

Единицы языка —это абстракции, «очищенные» от свойств смежных единиц, расположенных по структурным уровням, и осво­божденные от ситуативно-речевых наслоений. Когда же эти идеализированные единицы приходится рассматривать в их конк­ретно-речевом воплощении, то в них часто обнаруживаются про­тиворечивые совмещения свойств единиц, принадлежащих другим, смежным уровням. Пожалуй, больше, чем к каким-либо другим единицам, данное обстоятельство относится к слову — главной и вместе с тем самой сложной и многомерной единице языка.

По значению (функции) или своему морфологическому оформ­лению слово иногда вплотную смыкается, с одной стороны, с мор­фемой (первообразные предлоги, союзы, частицы), а с другой — с словосочетанием (аналитические формы слова, составные предлоги и союзы, а также составные термины).

О

1 Маслов ю. С. Введение в языкознание. М., 1975, с. 28.

2 См., например, сборник целого ряда тематически объединенных статей: Морфологическая структура слова в языках различных типов. М.—л., 1963.

3 Василевская е. А. Словосложение в русском языке. М., 1962, с. 67.

чень зыбкой оказывается и граница, отделяющая сложное слово от словосочетания. Некоторые ученые, например Л. В. Щерба и С. И. Абакумов¹, устойчивые сочетания отдельных слов (типа железная дорога, зубная паста) относят к сложным словам, руко­водствуясь при этом лишь их семантикой и не принимая в расчет особенности их строения и формы. А. А. Реформатский образова­ния типа Главвино, киноактер считает не сложными словами, а словосочетаниями². Таким образом, граница между сложным словом и словосочетанием разными учеными толкуется весьма различно: то, что одними представляется как сложное слово, дру­гими квалифицируется как словосочетание.

Известная структурная и генетическая близость некоторых сложных слов с словосочетаниями бесспорна. Это обстоятельство в определенных условиях как бы «провоцирует» некоторые слож­ные слова характеризовать как словосочетания, а отдельные части, составляющие это слово,— как самостоятельные слова. Переходные, «пограничный» факты всегда бывают трудны для бесспорного их отнесения к определенным типам или классам языковых единиц. И все же представляется достаточно ясным, что единицы типа железная дорога, зубная паста являются слово­сочетаниями, а единицы типа Главвино и киноактер — сложными словами. Именно такое мнение принято подавляющим большин­ством наших ученых.

Конкретные проявления слова в речи настолько многообразны и противоречивы, что оно может совпадать с другими единицами. В этом — главная трудность найти сколько-нибудь удовлетвори­тельную и удобовоспринимаемую формулировку слова. В этом же заключается и причина безуспешных попыток некоторых исследо­вателей видеть в слове такую единицу, для определения которой достаточен лишь какой-то один единственный ее главный отличи­тельный признак: или цельнооформленность, или фразеологич-ность, или способность в процессе речи к свободной сочетаемости с подобными же единицами языка и т. д.

Чем многообразней свойства конкретных объектов, объединяе­мых в один какой-то класс, тем шире — при прочих равных усло­виях — его границы и тем больше необходимо условий и призна­ков, по которым данные объекты объединялись бы в этот класс. Это положение прямо относится к слову как объекту дефи­ниции. О. Есперсен в «Философии грамматики» писал: «Что такое слово? И что такое одно отдельное слово (не два или больше)? Это очень сложные проблемы...»³

«Но слово даже в пределах одного языка, а тем более — при сравнении между собой разных языков, оказывается единицей очень неопределенной как с точки зрения своей структуры и своих формальных признаков, так и с точки зрения своего смыслового содержания»⁴. Короче, одного какого-то универсального признака мало для определения слова.

А. И. Смирницкий, например, в известных своих работах об отдельности и тождестве слова выдвинул в качестве важней­шего и «самодостаточного» признака слова его цельнооформлен­ность. Но факты подтверждают, что одного этого признака оказа­лось мало, поскольку в языке есть и «двуоформленные» слова. Ср.: пятьсот — пятисот — пятистам — пятьюстами, белый-белый — белого-белого и т. п. Как пи парадоксально на первый взгляд, но в каждом из слов типа пятьсот, пятьдесят, белый-белый имеется не одно, а два окончания — «внешнее» (обычное) и «внутреннее». Как показывают исследования⁵, признака единооформленности оказалось явно недостаточно, чтобы отличить сложное слово от других единиц, например, от словосочетания. Поэтому представ­ляется поспешным вывод о том, что «раздельнооформленность словосочетания и цельнооформленность сложного слова являются первым отличием словосочетания от сложного слова. На это обра­тил внимание также А. И. Смирницкий, сформулировавший окон­чательно понятие цельнооформленности слова как признака, отли­чающего его от словосочетания»⁶.

Выдвигались разными учеными и другие признаки слова — его способность употребляться в виде отдельного предложения (Л. В. Щерба, Е.Д. Поливанов, X. Суит, Э. Сепир), фразеологич-ность (М. В. Панов), относительная свобода перемещения в потоке речи и непроницаемость (В. В. Виноградов, В. В. Лопатин, И. С. Улуханов) и т. д. Однако ни один из них, взятый сам по себе, не мог явиться исчерпывающим различителем слова как единицы языка.

На необходимость многопризнаковости при определении слова обратил внимание Н. М. Шанский, который, используя предше­ствующий опыт ученых в их поисках определения слова, в качестве определяющих выдвинул двенадцать основных признаков русского слова — фонетическую оформленность, семантическую валентность, непроницаемость, недвуударность, лексико-грамматическую отне­сенность, воспроизводимость, постоянство звучания и значения, цельность и единооформленность, преимущественное употребление в сочетаниях слов, изолируемость, номинативность, фразеологич-ность⁷. Правда, из них Н. М. Шанский особо выделяет пять признаков, называя их «предельным минимумом» признаков,характерных для слова. Он пишет: «Обязательными характерными абсолютно для всех слов русского языка свойствами является их фонетическая выраженность, семантическая валентность, недву­ударность (т. е. безударность или обладание одним основным ударением), лексико-грамматическая отнесенность и непроницае­мость. Это позволяет дать рабочее определение слова в такой формулировке: слово — это лингвистическая единица, имеющая (если она не безударна) в своей исход­ной форме одно основное ударение и обладающая значением, леке ико-грамм этической отнесенно­стью и непроницаемостью»⁸.

Учитывая указанные ранее весьма разнонаправленные и про­тиворечивые свойства слова как единицы языка, следует полагать, что многопризнаковый характер определения слова является принципиально верным, продуктивным и надежным. Думается, что именно на путях многопризнаковости следует выяс­нить также сущность и' специфику русского окказионального слова, а также его определение как лексической единицы речи. Разница,' однако, здесь в том, что мпогопризнаковость слова вообще служит целям отграничения его от других единиц—фоне­мы, морфемы, предложно-именного сочетания, фразеологизма и словосочетания. Мпогопризнаковость же окказионального слова должна служить целям выделения его как лексической единицы речи внутри более широкого понятия слова вообще.

Таким образом, окказиональные слова противопоставляются словам каноническим, т.. е. обычным литературным, соответствую­щим языковому канону. Следовательно, общее понятие «слово» в нашем дальнейшем изложении представлено как родовое, рас­падающееся на два соподчиненных ему видовых понятия — «кано­ническое еловое и «окказиональное слово». Главным предметом последующего изложения книги и является окказиональное слово, рассматриваемое в соотношении с каноническим.