I. Полиэтнический состав населения: основные факторы, источники формирования, состав

Во второй половине XIX века народонаселение как развивающееся и по­стоянно меняющееся явление вследствие естественного движения населе­ния и внутренних миграционных процессов в Казахстане и в целом и по отдельным областям, оказало громадное воздействие на весь ход социально-экономического и политического процесса в обширном крае. При анализе общего состояния историко-демографической ситуации огромного регио­на, позднее вошедшего в состав в основном двух административно-терри­ториальных управлений — Туркестанского и Степного генерал-губерна­торств, явно бросается в глаза факт некоторого разночтения, вернее замет­ного колебания не только в численности разноязычных жителей, но и в динамике роста его в разные годы, в т. ч. по материалам всеобщей переписи 1897 г. Казахстан в силу своей геополитической расположенности никак не мог не испытывать влияния сопредельных территорий и в историко-демог­рафическом аспекте, не говоря уже о превалирующей роли внутренних про­цессов в своеобразном эволюционном процессе.¹

И это огромное пространство, а также его население, до завершения присоединения казахских земель в состав империи, никогда не было даже приблизительно «вычислено».

40 000 квадратных миль, что составляло 1/3 часть необъятной Сибири, определяло в основном лишь часть территории Казахстана. Более или ме­нее располагая данными о степных зонах, дифференцированных на «кирги­зов сибирского ведомства» (23 000 кв. км) и оренбургского ведомства, (17 000 кв. км)² путешественники, офицеры Генерального штаба Русской армии, члены Императорского Русского географического общества, чинов­ники Оренбургского и Западно-Сибирского генерал-губернаторств, в це­лом абстрактно представляли себе, к примеру, южные районы, Жетысу, создавали легковесное мнение в целом о Казахстане, как о малопривлека­тельной, плоской, пустынной стране, заселенной «полудикими кочевыми азиатами».

Видный историк И. Завалишин, отвергая абсурдность подобного заблуж­дения, в основном верно обосновав мотивы последующей активизации пла­нов России по освоению и заселению края, писал: «... это (Казахский край. - Ред.) ныне одно из драгоценнейших приобретений России в ее поступательном, расширяющемся движении в Среднюю Азию, даже во мно­гом важнее Амура и Уссури, потому что действовать с Амура и делать его военным базисом страшно далеко, да страшно дорого, а Киргизская степь у Омска под рукой и в Семиреченском, в Заилийских краях проход и житни­ца всегда обеспечивающие, ибо тут природа и растительность не только не уступают южным русским губерниям, но и Северной Италии. Наконец, в будущем это готовая и благодатная почва для обширных колоний, когда переполненные народом русские губернии настоятельно потребуют новых земель ... а где у Англии и Франции такие благоприятные данные?»³.

Довольно пространная выдержка из сочинения И. Завалишина, имеет в виду взаимную обусловленность колониальных устремлений царизма в ре­гионе с попыткой круто изменить демографическую ситуацию в пользу империи. Политические цели царизма, тесно переплетенные с экономичес­кими интересами страны, которые в конечном счете были призваны обес­печить численный перевес русских над автохтонными жителями, могли бы достигнуть своих целей в условиях повального расселения края пришлым контингентом славянского происхождения. Один из авторов «Туркестанс­ких ведомостей» С. Гескет следующим образом определил задачи ассими­ляции региона посредством расширения «русского элемента»: «...перевес влияния всегда на стороне сильнейшей нации, при относительно неболь­шой разности в численности, надо довести население русских до 50% уров­ня населения края, подлежащего ассимиляциие⁴; учитель Ташкентского учи­лища Соскольцев, выступая по поводу очередной годовщины завоеватель­ных походов генерала М. Черняева, обращал внимание слушателей на по­следствия ассимиляции «аборигенов»: «...конечным результатом этого час­то бывает то, что данная народность теряет свою самобытность, ассимили­руется господствующей культурной нацией, удерживать его (местное насе­ление. - Ред.) навсегда в своем подданстве ... когда народности Средней Азии теснее сплотятся в одно тело общего отечества под мудрым правлени­ем самодержавного белого царя».⁵

Хотя конечная цель колониальной политики в регионе была четко опре­делена, ее осуществление во многом зависело от своеобразия демографи­ческой ситуации, до реформы 1867-1868 гг. правительство не располагало достоверными статистическими сведениями о конкретной численности на­селения обширного Казахстана за исключением двух регионов: Букеевс-кой Орды - в 1850 г. по уточненным данным, жителей обоего пола в ней числилось 114 950 человек.⁶ Более достоверные данные можно привести по области сибирских казахов. Акцент внимания на нее объясняется по двум обстоятельствам: 1-е, она занимала огромное пространство и по времени своего образования занимало до 758 000 кв. верст, простираясь с севера на юг от Сибирской линии до р. Чу, с запада соприкасаясь с областью орен­бургских казахов; 2-е, область сибирских казахов в большей степени, чем другие административные управления в Казахстане, примерно за 10 лет после поражения восстания хана Кенесары, вплотную приблизилась к губернс­кой системе, объединяя 8-10 округов, вобрав в себя многое из того, что внедрено в Западной Сибири. Это обстоятельство позволяет воссоздать хотя бы приблизительную динамику роста казахского населения: в 1852 г. -181 731 муж. пола; 154 091 - жен пола, русского - 11 591 м.п, 8099 ж.п.⁷; в 1857 г. - 259 720 обоего пола⁸, в 1858 г. казахов- 268 678 человек.⁹

В 1858 г. население другой административной единицы -обширной Се­мипалатинской области, созданной в 1854 г., к которой отошел ряд внешних округов, - 261 487 чел. обоего пола.¹⁰ Приведенные сведения при выявле­нии дополнительных данных могут подвергнуться изменениям, в результа­те того, что в Казахстане предреформенного времени основную часть жи­телей составляли казахи, а так называемых ревизских сказок, проводившихся в других частях империи через каждые три года для определения числа по­датного населения, не осуществлялось. Сведения же по народонаселению, собираемые окружными приказами, «точными определить было нельзя». Однако, при этом следует оговориться относительно охвата ревизскими сказками и казахских волостей. Ими охватывались те волости, местонахож­дение которых более или менее было известно переписчикам, и о лояльно­сти которых правительству нельзя было усомниться. Однако, постоянная подвижность кочевников усложняла стремление властей собрать конкрет­ные материалы по волостям, и так сложилось, что статистика о числе скота и людей «основывалась на одних словесных объяснениях» волостных и ауль­ных старшин.¹¹

Своеобразие демографической ситуации в общеказахстанском мас­штабе за исключением Букеевской Орды и южных районов, выражалось прекращением моноэтнйчности состава его жителей еще в 50—60-х го­дах XIX в.

На западе в Новолинейном районе, на северо-востоке в Верхнеиртышс­ком и Новоишимском участках в результате поощрительной миграцион­ной политики правительства создавались небольшие центры русского пе­реселенческого движения, чему во многом способствовало сохранение дей­ствия Положения, принятого еще в 1765 г. и запрещавшего казахам на рас­стоянии 50 верст приближаться к укреплениям, ставшими в 20—50-х годах XIX в. окружными центрами. Вследствие частной и правительственной ко­лонизации лишь в Новолинейном районе проживало около 44 000 человек русских, башкир, калмыков, ногайцев, татар, проживающих в соседстве с казахским населением, число последних в 1861 г. достигло 11 538 кибиток.¹²

Говоря о формировании полиэтнического состава населения Казахста­на, об основных его источниках и побудительных факторах, прежде всего следует охарактеризовать его начальный этап. Этот процесс, как главное катализирующее явление, за короткий срок в основном сохранил моноэт­ническую структуру обитателей края.

Царизм рассчитывал путем колонизации Сибири, северо-западных и юго-восточных районов Казахстана переселить крестьян из внутренних губер­ний России и Украины и создать в их лице социальную опору в зауральской окраине.

Почти во всех вновь образованных областях целенаправленное пе­реселение русско-украинского крестьянства началось в начале 70-х го­дов XIX в. и массовый характер оно приобрело в 80-х годах. 13 июля 1889 г. царское правительство разработало и утвердило специальное положение о добровольном переселении сельских обывателей и мещан на казенные земли,

Новое положение конкретно определяло районы переселения в Томс­кой и Тобольской губерниях, а также в Семиреченской, Акмолинской и Семипалатинской областях.

Массированное переселение крестьян сопровождалось не только из­менением демографической структуры населения края, но и насиль­ственным изъятием из пользования коренных обитателей лучших земель, пригодных как для скотоводства, так и для расширяющегося земледелия. Только с 1885 г. по 1893 г. в Акмолинской области было отобрано у каза­хов 251 779 десятин земли и образовано 24 переселенческих участка с 10 940 жителями мужского пола, а в смежной Семипалатинской области -33 064 десятины.

Особенно интенсивно все возрастающий поток пришлого населения шел в Семиреченскую область: в 1868-1880 гг. сюда переселилось 3224 семьи, из них 2099 образовали селения, а 1225 семей обосновались в городах. За 13 лет (с 1880 по 1893 гг.) население Туркестанского края, исчис­лявшееся в 2 269 520 чел. обоего пола, возросло до 3 102 385 чел., т.е. приблизительно на 37% в основном за счет переселенцев.¹³

Основными районами переселения русско-украинского крестьян­ства самого крупного региона юга Казахстана - Сырдарьинской обла­сти - явились Чимкентский, Ташкентский, Аулие-Атинский уезды, где с 1884 по 1892 гг. было образовано 37 поселений. Динамика относительно бурного роста переселенческих поселений, например в Аулие-Атинс-ком уезде была следующей: село Михайловское было основано в 1874 г. с 331 жителем, в 1876 г. Шалдоварское - 1102 человека, в 1877 г. Дмит-риевское — 340 человек, в 1881 г. Покровское — 658 человек, Каменка -331, в 1884 г. Николаевское - 449, в 1885 г. Мерке - 555, в 1886 г. Алек­сандровское — 643, Кузьминское - 226, в 1889 г. Подгорное - 210, Ша-палово - 210, в 1890 г. Луговое - 71, Бурное - 71, Ключевое - 154, в 1892 г. Ровное — 106, Грозное - 753, Головочевское - 261, Гроднево -401, Степное-139.¹⁴

В 1889 г. был принят закон «О переселении сельских обывателей и ме­щан на казенные земли», а в 1891 и 1892 годах данное положение распрост­ранилось на Тургайскую, Уральскую области. Этот акт полностью держал переселенческое движение в руках правительства, заметно ограничив част­ную колонизацию. Теперь для приобретения земельных наделов требова­лось особое разрешение. Однако, стремление петербургских властей как-то урегулировать прежний стихийный характер миграционного процесса не совсем удалось.

Неурожай и голод 1891-1892 гг. побудил массы крестьян европейской России двинутся на Восток в поисках свободных земель. Причем, в составе переселенцев преобладали: в Семиреченской области — уроженцы Воро­нежской, Тобольской, Томской, Пермской, Казанской, Оренбургской, Харьковской губерний; в Сырдарьинской области - Воронежской, Астра­ханской, Самарской, Саратовской, Тамбовской и других губерний, а также Войска Донского.¹⁵

Возможность соединения Казахстана железнодорожными магистра­лями с Сибирью, Приволжским промышленным районом и Южным Уралом побуждало правительство интенсифицировать переселенческое освоение края. С этой целью экспедиция Ф. А. Щербины тщательно обследовала 12 уездов Акмолинской, Тургайской и Семипалатинской областей. Официальное ее назначение связывалось с обследованием хозяйственной жизни местных жителей. Материалы экспедиции были использованы царизмом для расширения экспроприации «излишков» казахской земли.

«С постепенным расширением русской колонизации район владений киргизских земель стал значительно сокращаться, а вместе с тем стали осу­ществляться некоторые ограничения для киргиз в их постоянных и беспре­рывных кочевьях...»¹⁶, - так охарактеризовала «Тургайская газета»¹⁷ поло­жение, сложившееся в земельном фонде коренного населения.

Бурный рост численности русско-украинского крестьянства следует рассматривать не только как главный результат политики переселения и вытеснения казахов с насиженных веками мест, но и как следствие переве­са рождаемости над смертностью ввиду относительной молодости, жизнен­ной активности основной части новых поселенцев, однако следует конста­тировать факт исключения в этом плане казаков-старожилов, для которых прежде всего был характерен естественный рост.

В целом, о динамике численности переселенцев говорят данные за 1870-1914 гг.: Акмолинская область - 721 091 человек, Семипалатинская - 159 972, Семиреченская —156 826, Сырдарьинская—61212, Тургайская — 226 825, Уральская - 108 467, всего - 1 434 393 человека.

Говоря об основных источниках и факторах, благоприятствовавших из­менению численности и формированию этнической структуры населения Казахстана, не следовало бы упускать из виду такое явление, как полити­ческая ссылка. Участники польского восстания 1863 г., видные деятели на­родовольческих течений, социал-демократы в некоторой степени также ак­тивизировали миграционный процесс, а главным образом, повлияли на эт­нический состав жителей Казахстана. Можно привести некоторые данные: в 1863 г. в Семипалатинской области отбывало ссылку 122 человека¹⁸, Верх-неуральске-51,Петропавловске —69, в Жетысу в общей сложности - 100 человек.¹⁹ Однако, следует признать, что политическая ссылка, сыграв бла­гоприятную роль в общественном сознании, в культурной жизни края, го­родов, в формировании взглядов выдающихся деятелей (в частности Абая Кунанбаева и др.), не стала доминирующим фактором в демографической ситуации.

Территория Казахстана заселялась благодаря не только притоку пересе­ленцев из внутренних губерний, но также из Китая. С возвращением Куль-джинского края Цинской империи масса дунган, уйгуров и казахов выра­зила желание переселиться в Казахстан и соседнюю Кыргызию. Профес­сор П. Г. Галузо, рассматривая мотивы изучаемого процесса, объяснял это стремлением царизма переселением хлебопашцев ослабить экономические позиции Китая в Кульдже и, с другой стороны, усилить свое влияние в ре­гионе. Режим рассчитывал также на использование уйгуро-дунганского кон­тингента в случае военных осложнений на китайской границе как военную силу, способную действовать против Китая.²⁰ Прежде всего постараемся оп­ределить численность казахов, уйгур и дунган, проживающих в ту пору в Кульджинском крае. Весьма информированный автор серьезного исследо­вания о Кульдже С. Н. Белецкий «по приблизительным данным» определял численность казахов около 20 000 человек мужского пола; уйгур - 51 тыся­ча, общее число дунган - не более 4 тысяч человек.²¹ Сколько же просле­довало в Жетысуйский край? Д. А. Исиев называет 90 тысяч человек.²² По мнению С. Ростовского, из 120 240 дунган и «таранчей» в Жетысу переселилось 60 000 человек.²³ Н. Н. Пантусов дает другие данные, правда, за 1871-1877 гг. - в Верненском уезде 26 164 уйгура, 1126 дунган, всего - 27 290 душ обоего пола; в Джаркентском уезде - 19 209 уйгур, 1347 дунган, всего -20 556 душ обоего пола. Итого - 47 846 человек.²⁴ X. Сутеева пишет о почти поголовном переселении казахов, уйгуров и дунган в Жетысу вслед за русскими войсками.²⁵

Переселение уйгуров и дунган в плотно населенные районы Жетысу объективно усилило земельную тесноту, вызвав протесты казахского насе­ления,²⁶ в 1896 г. в составе Семиреченского казачьего войска находилась тысяча калмыков, переселившихся из Китая и принявших российское под­данство.²⁷

Интересные данные об изменении численности и состава населения им­перии, в том числе Казахстана, дает первая и единственная до образования Казахской автономной республики всеобшая перепись населения 1897 г. Несмотря на некоторые недостатки,²⁸ она является более или менее досто­верным источником информации по народонаселению. Проведение ее было вызвано потребностью развития капитализма в стране.

Из-за сложности проведения переписи коренного населения, обуслов­ленной разбросанностью и трудностью местонахождения зимовок (кыстау) кочевников, были продлены сроки переписи. Подсчет предполагалось про­вести в течение ноября и декабря 1896 г., т.е. значительно раньше, чем в губерниях России.²⁹

Численность населения областей по переписи: Акмолинская - 645 232 человека обоего пола, Семипалатинская — 684 590, Семиреченская -663 769, Сырдарьинская - 835 432, Тургайская - 453 416, Уральская -645 124, всего по Казахстану - 3 927 560 человек.³⁰

Так как перепись населения производилась впервые, допускались нема­лые нарушения правил и инструкций, в отдельных случаях результаты под­счета по населенным пунктам возвращались для перепроверки и уточне­ний. Этим и следует объяснять явные расхождения в определении итоговых данных по областям: например, в исследовании Н. В. Турчанинова, кото­рый, также, как и другие исследователи, обращался к материалам переписи о численности отдельных областей, приводятся иные данные: по Семипа­латинской области - 684 590 человек, Акмолинской - 682 608 человек обо­его пола.³¹

В обзоре за 1897 г. число жителей Семипалатинской области на 2319 че­ловек больше по сравнению с данными Н. В. Турчанинова, а по Акмолинской на 179 человек меньше.³² Архивные же первоисточники также приво­дят другие цифры - по Семипалатинской области - 688 639, по Акмолинс­кой - 668 372 человека.³³ Впрочем, разноречивость сведений по переписи 1897 г. была характерна и для других районов России, если учесть факт нео­хвата ряда аулов из-за зимних условий и отсутствия путей сообщения, то общая численность населения Казахстана должна была превышать уровень 4 млн. человек.

Перепись населения дала возможность выявить языковое соотноше­ние этнических групп. Конечно, казахи в двух генерал-губернаторствах составляли явное большинство: по Степному - казахским языком вла­дело 1903 030 или 77,1% человек к общей численности населения, русским языком - 431 184 или 17,8% человек, украинским - 37 673 - 1,5%, татарским - 41765 - 1,6%, далее по принципу убавления численности носителей языковых групп следуют мордвины, немцы, евреи, башкиры, поляки, уз­беки, а также языки народностей, численность которых не превышала 1000 человек - литовцы, латыши, молдаване, грузины, калмыки, чехи, фран­цузы, шведы, англичане и т.п. И в южных районах коренное население за­нимало доминирующее положение, также был разнообразен этнический состав жителей: казахи - 1 198 112 - 79% к общей численности, узбе­ки - 74 539 - 4,95%, русские - 71 049 - 4,80%, кыргызы - 58 700 - 3,9%, уйгуры - 55 815 - 3,70%, украинцы - 12 143 - 0,81% и т.п.³⁴

Явно заниженной и неточной оказалась численность казахского насе­ления - в порядке свыше 4 млн человек вследствие приблизительности све­дений, собранных переписчиками. Это было вызвано сокрытием от пере­писчиков женщин-казашек, особенно тех, которые, не достигнув брачного возраста, тем не менее вступали в брак. Нередки были случаи выхода замуж в возрасте 12-13 и даже 9 лет.³⁵ В. Юзефо, объездивший Тургайские степи в 1880 г., рассказывает о факте, когда 14-летний мальчик женится на 33-лет­ней девочке, а через год обзаводится ребенком.³⁶

Заметно увеличилось число русского населения: в Акмолинской области - 56%, Уральской - 40,8%, Тургайской - 37,5%, Семипалатинской -24%, Семиреченской - 23,5%, Сырдарьинской - 6,2%.³⁷ По итогам перепи­си 1897 г., численность Семиреченского, Уральского, Сибирского казачьих войск соответственно составляла 33 767,114166 и 103 424 человек обоего пола.

В целом, заметные сдвиги в численности, в этническом и национальном составе населения отражали влияние капиталистических отношений на со­циально-экономическую жизнь не только казахского, но и других нацио­нальностей, вызвав оживление в хозяйственной сфере, во взаимоотноше­ниях между ними. Несмотря на отдельные недостатки в организации, мето­дике проведения, обработке сведений, всеобщая перепись населения 1897 г. имела огромное научно-практическое значение, определив основные пара­метры жизнедеятельности общества, разрушив экономическую замкнутость казахского аула, в дальнейшем укрепив колонизационные порядки в обширном крае и облегчив планы правительства по дальнейшему размеще­нию пришлого контингента населения, с учетом плотности расселения, весь­ма пестрого по составу жителей.