1. Понятие права. Основные этапы развития римского права

Институции Юстиниана I. 1.

Справедливость (iustitia) заключается в постоянной и твердой воле воздавать каждому свое.

1. Наука права (iuris prudentia) есть знание божеского и человеческого, умение отличать справедливое от несправедливого.

3. Предписания права суть следующие: честно жить, ближнего не оскорблять, воздавать каждому свое.

Дигесты Юстиниана I. 1.

1. Ульпиан в 1-й книге «Институций». Изучающему право надо прежде всего узнать, откуда про­изошло слово "право" (ius). Право получило свое название от слова "справедливость" (iustitia), ибо, согласно превосходному определению Цельса, право есть наука о добром и справедливом. §.1. По заслугам нас назвали жрецами, ибо мы заботимся о правосудии, возвещаем понятия доброго и справедливого, отделяя справедливое от несправедливого, отличая дозволенное от недоз­воленного, желая, чтобы добрые совершенствовались не только путем страха наказания, но и путем поощрения наградами, стремясь к истинной, если я не заблуждаюсь, философии, а не к мнимой.

10. Ульпиан в 1-й книге «Правил». Правосудие (iustitia) есть неизменная и постоянная воля предос­тавлять каждому его право. §.1. Предписания права суть следующие: жить честно, не чинить вред другому, каждому воздавать то, что ему принадле­жит. §.2. Юриспруденция есть познание божественных и человеческих дел, нау­ка о справедливом и несправедливом.

11. Павел в 14-ой книге «Комментариев к Сабину». Слово "право" употребляется в нескольких смыслах: во-первых, "право" означает то, что всегда является справедливым и добрым - каково естественное право. В другом смысле "право" - это то, что полезно всем или многим в каждом государстве - каково цивильное право. Не менее правильно в нашем государстве "правом" называется "ius honorarium". Го­ворится, что претор высказывает право (выносит решение), даже если он решает несправедливо; это (слово) относится не к тому, что претор сделал, но к тому, что ему надлежало сделать. В другом смысле "право"означает то место, в котором выносится решение; здесь название переносится с того, что делается, на то, где это делается..

12. Марциан в 1-й книге «Институций». Иногда мы говорим "право" о родственных связях; на­пример: "мне принадлежит право родства или свойства".

М.Т. Цицерон «Топика» II. 9.

К предмету рассуждения в целом иногда применяется определение, в котором разворачивается то, что в исследуемой вещи как бы свернуто. Вот образец такого доказательства: «Право гражданское есть справедливость, установленная среди сограждан для охраны имущества; знание этой справедливости полезно; следовательно, наука о гражданском праве полезна».

М.Т. Цицерон «Об обязанностях» III

72. Из этого можно понять, что – поскольку источником права является природа – в соответствии с требованиями природы никто не должен стараться извлекать выгоду из неосведомленности ближнего. И не найти большей погибели для жизни, чем злостное притворство в проницательности, порождающее неисчислимые случаи, в которых, как нам кажется, полезное борется с нравственно-прекрасным. И действительно, много ли найдется людей, способных, при условии безнаказанности и тайны от всех, удержаться от противозакония?

74. <> Но бывает ли так, что иногда в таких делах одно кажется полезным, другое – нравственно-прекрасным? Это неправильно; ведь мера пользы и мера нравственной красоты одни и те же. 75. Кто не понял этого, будет способен на любой обман, на любое преступление. <> Но человек справедливый и считающийся у нас честным мужем ни у кого ничего не отнимет, чтобы присвоить себе. Кто изумляется этому, тот готов признать, что ему неизвестно, каков должен быть честный муж. 76. Но если кто-нибудь захочет уяснить себе сложное понятие о своей душе, то он сразу придет к заключению, что честный муж – тот, кто приносит пользу, кому только может, и не причиняет вреда никому, кроме тех, кто противозаконием своим его вызвал на это. <> ...незаконное не бывает ни выгодным, ни полезным. Кто не поймет этого, тот не сможет быть честным мужем.

101. <> Отделяя пользу от нравственной красоты, люди извращают то, что составляет основы природы. Ведь все мы ищем пользы, рвемся к ней и никак не можем поступать иначе. И действительно, кто станет избегать полезного? Вернее, кто не будет самым настойчивым образом его добиваться? Но так как мы можем находить полезное только в заслугах, в подобающем, в нравственной красоте, то мы поэтому и считаем все это своей первой и высшей целью и находим название «польза» не столь блистательным, сколь необходимым.

М.Т. Цицерон «Об ораторе» I

193-4. <> Привлекает ли кого философия, эта могущественная и славная наука, - я скажу смело, что он найдет источники для всех своих рассуждений здесь, в содержании законов и гражданского права: именно отсюда для нас стано­вится очевидно, с одной стороны, что следует прежде всего стремиться к нравственному достоинству, так как истинная доблесть и безупречная деятельность украшаются почестями, наградами, блеском, а пороки и преступления караются пенями, бесчестьем, оковами, побоями, изгнанием и смертью; и, с другой стороны, мы научаемся — и притом не из беско­нечных и наполненных перебранками рассуждений, а из не­пререкаемых заповедей закона — держать в узде свои страсти, подавлять все влечения, охранять свое, а от чужого воздержи­вать и помыслы, и взоры, и руки.

197. Оттого-то знание права и доставит вам радость и удовольствие, что вы увидите, насколько предки наши оказались выше всех наро­дов государственной мудростью; достаточно сравнить наши законы с их Ликургом, Драконом, Солоном. <>

198. Кому же неизвестно, какой почет, доверие и уважение окружали у нас тех, кто обладал этим знанием? Взгляните: у греков только самые ничтожные люди, которые у них назы­ваются «прагматиками», предоставляют ради денег свои услуги ораторам на судах; а в нашем государстве, напротив, правом занимаются все наиболее уважаемые и достойные лица.<>

200. Ведь и впрямь дом юрисконсульта, бесспорно, служит оракулом для всего общества. Свидетели этого – сени и прихожая нашего Квинта Муция, к которому, несмотря на его очень слабое здоровье и уже преклонные годы, ежедневно приходит такое множество сограждан, даже самых блестящих и высокопоставленных.

Дигесты Юстиниана I. 2. 2.

Помпоний в книге «Пособия». Нам кажется необходимым показать начало и развитие самого права. §.1. В начале нашего государства народ действовал без опре­деленного закона, без определенного права, а все управлялось властью рексов. §.2. Дошли сведения, что затем, когда государство некоторым образом увеличилось, то сам Ромул разделил народ на 30 частей и назвал эти части куриями из-за того, что в то время он осуществлял заботу о государстве через решения этих его подразделений. Таким образом, и сам (Ромул) внес (на обсуждение) народу некоторые куриатные зако­ны; вносили их и последующие цари: все эти законы собраны в книге Секста Папирия, который жил во времена, когда (правил) Тарквиний Гордый, сын Демарата Коринфского, и был он из первых мужей. Эта книга называется Папириевым цивильным правом, но не потому, что Папирий внес в нее что-либо от себя, но потому, что он законы, изданные (ранее) без порядка, собрал в одно целое. § 3. По изгнании царей все эти законы в силу закона трибунов потеряли силу, и римский народ снова начал более пользоваться неопределенным правом и некоторым обычаем, чем изданным законом, и такое положение существо­вало около 20 лет. §.4. Затем, чтобы положить этому конец, государственной власти было угодно назначить децемвиров, с тем чтобы они обратились к греческим государствам за законами и на законах основали (римское) государство. Записав эти законы на досках из слоно­вой кости, децемвиры поместили их перед Рострами (на Форуме), дабы эти законы были доступнее. На тот год им была дана высшая власть в государстве, чтобы они в случае необходимости исправляли (прежние) зако­ны, и толковали их, и обжалова­ние их действий, как это было в отношении прочих магистратов, не допускалось. Они заметили, что имеются пробелы в тех первых законах и в следующем году прибавили еще две таблицы к составленным ранее таблицам, а потому появилось название законов XII таблиц... §.5. Обычно бывает, что толкование нуждается в ав­торитете мудрецов, и после издания указанных законов стало необходи­мым обсуждение их на форуме (на суде). Это обсуждение и это право, ко­торое произошло от мудрецов и не было записано, не получили (особого) названия, тогда как другие части права имеют свои названия... но получи­ло общее название цивильного права. §.6. Потом, почти в то же время, из этих законов были составлены иски, посредством которых люди спорили на суде; чтобы народ не устанавливал этих исков, как он захочет, но захо­тели, чтобы они были твердыми и торжественными. И эта часть права по­лучила название "legis actiones", т.е. законные иски. Итак, почти в одно время возникли три права: законы XII таблиц, из них начало вытекать ци­вильное право, из них же составлены legis actiones. Знание всех этих прав, и умение толковать, и иски были в руках коллегии понтификов, и уста­навливалось в каждом году, кто из среды понтификов будет ведать част­ными делами; и почти 100 лет народ придерживался этого обычая. §.7. Потом, когда Аппий Клавдий составил эти иски и выразил их в (определенной) форме, писец Гней Флавий, сын вольноотпущенника, передал народу похищенную книгу, и этот дар был до того приятен народу, что он (Флавий) был сделан трибуном и сенатором и курульным эдилом... Эта книга, которая содержит иски, называется Флавиевым цивильным правом, подобно указанному выше Папириеву цивильному праву, ибо Гней Флавий ничего от себя не прибавил к книге. С увеличением госу­дарства, немного времени спустя, ввиду отсутствия некоторых категорий исков Секст Элий составил другие иски и передал книгу народу; она на­зывается Элиевым правом. §.8. позднее, хотя в государстве были закон XII таблиц, цивильное право и legis actiones, произошел раздор плебса с патрициями и плебс удалился и установил для себя права; эти права на­зываются плебисцитами. Вскоре затем, когда плебс был призван обратно, так как много раздоров возникало из этих плебисцитов, по Гортензиеву закону плебисциты были признаны подлежащими соблюдению, как законы. Между плебисцитами и законами имеется разница в способе установ­ления, но сила их одинакова. §.9. Затем трудно стало собирать плебс, а собирать весь народ - еще труднее. При таком множестве людей сама необходимость возложила заботу о государстве на сенат. Сенат начал, та­ким образом, воздействовать на дела, и то, что он постановлял, соблюда­лось, и это право называлось сенатусконсультами. §.10. В то же время и магистраты провозглашали право (выносили решения), и чтобы граждане знали, какое право будет высказано о любом деле и могли охранить себя, магистраты выставляли эдикты. Эти эдикты устанавливали ius honorarium. Это название дано потому, что это право возникло из должности претора". §11. Наконец, сами дела потребовали установления права меньшим коли­чеством способов и оказалось необходимым, чтобы забота о государстве была возложена на одного, ибо сенат не мог управлять всеми провинциями одинаково хорошо. Итак, по установлении должности принцепса, ему было предоставлено право на то, чтобы установленное им являлось действительным (обязательным). §.12. Таким образом, в нашем государстве (право) устанавливается или на основании права, т.е. закона, или имеется свойст­венное (нашему государству) цивильное право, которое состоит лишь в толковании опытными (юристами) без записи, или же имеются legis actiones, содержащие способ действия (в суде), или плебисцит, который устанавливается без утверждения сената, или эдикт магистратов, откуда происходит ius honorarium, или сенатусконсульт, который вводится одним ут­верждением сената, без закона, или конституции принцепса, т.е. соблюдает­ся как закон то, что установил сам принцепс. §.13. После ознакомления с возникновением и развитием права нужно ознакомиться с названиями должностей магистратов и с их происхождением....14. Что касается магист­ратов, то известно, что в начале этого государства рексы имели всю власть. §.15. В те времена, как известно, существовал и начальник конницы; он на­чальствовал над всадниками занимал как бы второе место после рексов; в числе начальников конницы был Юний Брут, который являлся зачинателем изгнания рекса. § 16. После изгнания рексов были установлены должности двух консулов, и законом им было предоставлено высшее право... но чтобы они не присвоили себе всей власти рексов, был издан закон, согласно кото­рому на них могли быть приносимы жалобы, и они не могли распоряжаться жизнью римского гражданина без приказа народа; им было предоставлено налагать взыскания в виде штрафа или ареста и приказывать заключать граждан в государственную тюрьму. §.17. Затем, когда переписи стали тре­бовать большего времени и консулы не смогли выполнять эту обязанность, были учреждены должности цензоров. §.18. когда народ увеличился и часто возникали войны, а некоторые жестокие войны происходили с соседями, то иногда, по требованию обстоятельств, устанавливали должности магистратов с большей властью; так появились диктаторы, на которых нельзя было жаловаться и которым было предоставлено даже право приговаривать к смерти. Это должностное лицо, имевшее высшую власть, назначалось не более, чем на шесть месяцев. §.19. И этим диктаторам придавались началь­ники конницы, так же как ранее рексам; их должность была почти такой же, как в настоящее время должность префекта претория; но имелись и законные магистраты. §.20. В то время, когда плебс ушел от патрициев, при­мерно на семнадцатом году после изгнания рексов, плебс выбрал себе на Священной горе трибунов, которые были плебейскими магистратами. Они названы трибунами, так как некогда народ был разделен на три части и из каждой выбиралось по одному или так как они избирались голосованием триб. §.21. Равным образом, чтобы имелись лица для заведования храмами, где плебс хранил свои плебисциты, избирались двое из плебеев, которые были названы эдилами. § 22. Затем, когда казна народа начала становиться более значительной, для заведования ею были учреждены квесторы, кото­рые ведали деньгами; названы они так потому, что выбирались для изыска­ния и хранения денег. § 23. Так как, согласно сказанному нами, по закону консулам не было позволено выносить без приказания народа решения о жизни римского гражданина, народом были установлены квесторы, кото­рые ведали делами о тяжких преступлениях; они назывались "quaestores parricidii" и о них упоминает закон XII таблиц... § 25. После того как были изданы XII таблиц, возник раздор плебса с патрициями, плебс желал избрать консулов из своей среды, но патриции ему в этом отказывали; в результате стали выбираться военные трибуны с консульской властью (tribuni militum consulari potestate) частью из плебеев, частью из патрициев; они выбирались в разном числе: иногда их было 12, иногда больше, иногда меньше. § 26. Потом, когда решили избирать консулов даже из плебеев, начали выбирать их из обоих союзов, тогда, чтобы патриции имели больше (прав), было решено назначать двоих из патрициев; так были созданы курульные эдилы. § 27. Так как консулы отзывались (из Рима) войнами с соседями и в государстве не было никого, кто мог бы высказывать прав (выносить решения), то было установлено, что должен быть избран претор, получивший название "городского", так как он выносил решения в городе (Риме). §.28. Спустя несколько лет этого претора оказалось недостаточно, так как много перегринов пришло в государство. Поэтому избрали другого претора, который был назван "praetor peregrinus"; это название произошло от того, что он большей частью выносил решения по делам между перегринами. § 29. Затем, когда оказался необходимым магистрат, который ведал бы делами под копьем, были избраны 10 мужей для разрешения споров (decemviri litibus iudicandis). §.30. В то же время начали выбираться и четы­ре мужа для заботы о дорогах и три мужа монетчики, чеканщики меди, се­ребра и золота, и три мужа по тяжким уголовным делам, на которых лежала охрана тюрьмы, так что, когда нужно было наказать, это делалось их вме­шательством... §. 32. После завоевания Сардинии, а вскоре Сицилии, Испа­нии и затем Нарбонской провинции, было создано столько преторов, сколь­ко было подчинено провинций, для заведования частью городскими дела­ми, частью провинциальными. Потом Корнелий Сулла установил государ­ственное расследование дел о подлогах, об убийстве родичей (parricidium), о бандитизме (sicarius) и добавил четырех преторов. Затем Гай Юлий Це­зарь добавил двух преторов и двух эдилов для заведования продовольстви­ем, которые по имени (богини) Цереры были названы "цереальными". Итак, было установлено двенадцать преторов и шесть эдилов. Затем божествен­ный Август установил шестнадцать преторов, потом божественный Клав­дий прибавил двух преторов по делам о фидеикоммиссах; одну из этих должностей упразднил божественный Тит, божественный Нерва добавил претора для решения дел между фиском и частными лицами. Таким обра­зом, в государстве выносят решения восемнадцать преторов... §.35. Препо­даванием науки цивильного права занимались многие и величайшие мужи; но те, кто пользовался величайшим уважением со стороны римского наро­да, должны быть упомянуты, чтобы было ясно, благодаря каким и сколь ве­ликим мужам наши права возникли и дошли до нас. Из всех, кто занимался (этой) наукой, никто до Тиберия Корункания не занимался публичным пре­подаванием; до него другие думали держать цивильное право в тайне... §.36. Был прежде всего мудрый Публий Папирий, который собрал воедино законы рексов. Затем Аппий Клавдий, один из децемвиров, который при­нимал величайшее участие в написании XII таблиц. После него (другой) Аппий Клавдий того же рода обладал огромными знаниями; он был назван "centemmanus" ("сторуким")... Передают, что он написал иски, и прежде всего о перерыве давности. Эта книга не сохранилась. §.37. После него был муж величайшего знания Семпроний, которого римский народ называл "мудрым" (sofos), и никто до него не носил такого прозвища. Затем - Гай Сципион Назика, который получил от сената имя "лучшего"... Затем - Квинт Муций. § 38. Вслед за ними учил Тиберий Корунканий, который, как я сказал, первый начал публично преподавать; из его писаний ничего не со­хранилось, но его ответы были многочисленны и памятны. Затем Секст Элий и его брат Публий Элий, а также Публий Атилий обнаруживали в преподавании величайшую мудрость, и два Элия были консулами, а Атилию народ дал впервые название "мудрец" ("sapiens"). Секста Элия восхва­лял Энний, и сохранилась его книга под заглавием "Tripertita". Эта книга является как бы колыбелью права; она названа "Tripertita" потому, что по­сле закона XII таблиц прибавлено толкование и присоединены legis actiones. Ему же приписываются три другие книги, но некоторые отрицают его ав­торство... Затем Марк Катон, глава фамилии Порциев, книги которого со­хранились, но больше - его сына. § 39. После них был Публий Муций, и Брут, и Манилий, которые основали цивильное право. Из них Публий Му­ций оставил десять книг, Брут - семь, Манилий - три; сохранились тома, озаглавленные "Памятники Манилия". Публий Муций и Манилий были консулами, Брут - претором, а Муций - впоследствии - даже верховным жрецом. § 40. После них был Публий Рутилий Руф, который был консулом в Риме и проконсулом в Азии, Павел Вергиний и Квинт Туберон, который был стоиком и слушателем Пансы и сам был консулом. В то же время Секст Помпей, дядя Гнея Помпея; и Целий Антипатер, который составил историю, но занимался более красноречием, чем наукой права. Также Люций Красс, брат Публия Муция, который прозывался Муцианом; Цицерон называет его красноречивейшим из юрисконсультов... § 41. После них. Квинт Муций, сын Публия, верховный жрец, первый обобщил цивильное право, изложив его в 18 книгах. § 42. У Муция были многочисленные слу­шатели, но наибольшим авторитетом пользовались Аквилий Галл, Гальб Люцилий, Секст Папирий, Гай Ювенций; из них, по словам Сервия, наи­большим авторитетом у народа пользовался Галл. Все они упоминаются Сервием Сульпицием... §.43. Сервий Сульпиций занимал в словесных вы­ступлениях первое место, несомненно, второе после Марка Туллия (Цицерона). §.44. После этого выдвинулись многие, однако книги написали (лишь) следующие: Альфен Вар Гай, Авл Офилий, Тит Цезий, Ауфидий Тукка, Ауфидий Намуза, Флавий Приск, Гай Атей, Пакувий Лабеон Антистий - отец Лабеона Антистия, Цинна, Публиций Галлий. Восемь из этих десяти написали книги, которые были расположены в порядке Ауфидием Намуза в 140 книгах. Из этих слушателей (Сервия Сульпиция) наибольший авторитет имели Альфен Вар и Авл Офилий, из которых Авл был консулом, а Офилий пребывал в сословии всадников. Он был ближайшим другом Це­заря и оставил многочисленные книги о цивильном праве; книги эти обос­новали каждую часть этого дела; он первый написал о законах, касающихся двадцатой части, также составил тщательное исследование об эдикте пре­тора, ибо раньше его Сервий оставил две книги к Бруту, содержавшие кратчайшие данные об эдикте. § 45. В то же время жил и Требаций, который был слушателем Корнелия Максима, Авл Касцеллий, Квинт Муций, слуша­тель Волюзия... Из них Требаций был более сведущ, чем Касцеллий, а Касцеллий был красноречивее, но Офилий превосходил ученостью обоих. Пи­сания Касцеллия не сохранились, кроме одной книги хороших замечаний; от Требация осталось много книг, но ими мало пользуются. § 46. После них был Туберон... Туберон был ученейшим в области публичного и частного права и оставил много книг по обеим этим областям; он стремился писать старинными выражениями, и потому его книги не вызвали одобрения. § 47. После него наибольшим авторитетом пользовались Атей Капитон, который следовал за Офилием, и Антистий Лабеон, который слушал всех их и полу­чил образование у Требация. Из них Атей был консулом, Лабеон же отказался принять эту честь, когда Август предложил ему консулат, но прилежно занимался изучением (права). Весь год он разделил таким образом, что шесть месяцев проводил в Риме с учениками, а на шесть месяцев удалялся и занимался писанием книг. Он оставил 40 томов, из которых большинство находится в обращении. Эти два впервые образовали как бы различные школы, ибо Атей Капитон стоял на том, что ему было передано (его предшественниками), Лабеон же трудился, доверяя разуму и учености и изучая другие науки, но большей частью устанавливал новые положения. § 48. Атею Капитону наследовал Массурий Сабин, Лабеону - Нерва; эти уве­личили их разногласия; Нерва был близким другом цезаря. Массурий Сабин принадлежал к сословию всадников и первый начал публично давать отве­ты по юридическим вопросам; позднее это (право) стало предоставляться как милость, а ему это право было дано цезарем Тиберием. § 49. Мимоходом укажем, что до времен Августа право давать публично ответы не предоставлялось принцепсам, но те, кто внушал доверие своими знаниями, да­вали ответы тем, кто спрашивал совета. И они не давали ответов за своей печатью, но обычно сами писали судьям или выдавали свидетельство тем, кто спрашивал совета. Впервые божественный Август для возвышения ав­торитета права установил, чтобы они давали ответы на основании его (Августа) власти... § 51. Его (Сабина) преемником был Гай Кассий Лонгин, сын дочери Туберона, которая была внучкой Сервия Сульпиция. Он был консулом во времена Тиберия... и пользовался в государстве наибольшим авторитетом, пока цезарь не выслал его. § 52. Высланный в Сардинию и возвращенный Веспасианом, он умер. Нерве наследовал Прокул. В то же время был и Нерва-сын, был и другой Лонгин, из сословия всадников, ко­торый впоследствии достиг претуры. Но авторитет Прокула был более значительным... они (вышеназванные юристы) называются частью кассианцами, частью прокульянцами, и это ведет происхождение от Капитана и Лабеона. § 53. Преемником Кассия был Целий Сабин, который имел большое значение во времена Веспасиана; преемником Прокула - Пегасий, который во времена Веспасиана был префектом города (Рима); преемником Целия Сабина - Приск Яволен, Пегасия - Цельс, Цельса-отца - Цельс-сын и Приск Нераций, оба они были консулами, а Цельс - дважды; Яволена Приска - Абурний Валенс и Тусциан, а также Сальвий Юлиан.

Для характеристики Юстиниановского периода см. также текст конституций “Omnem” и “Tantum” ниже.