Глава 19. Письмо Саре.

Свобода автоматически не приходит, к ней надо стремиться. При­чем ее нельзя добыть за один прыжок; к ней необходимо стре­миться каждый день.

Ролло Мей "Человек в поисках самого себя"

Дорогая Сара! Говорят, во вселенной нет ничего случайного, поэто­му я могу рассматривать как волю провидения, что в тот самый день, когда я пишу тебе это письмо, я закончил пере­читывать в третий раз великолепную книгу Ролло Мея «Чело­век в поисках самого себя». Какой урок дает эта книга всем нам, занимающимся бизнесом и полагающим, что актуаль­ные сегодня темы: истинные ценности, смысл, цель и одарен­ность — являются вершиной современной мысли, хотя на са­мом деле Ролло Мей значительно более красноречиво гово­рил о них еще в 1953 году!

В связи с этим, кто из нас, занимающихся в наши дни бизнесом, — кто из нас вспоминает «Эру беспокойства» Мея, кто вспоминает Камю, Достоевского, Кьеркегора, Кафку, Оруэлла, «Пустых людей» Т.С. Эллиота или «Одиночество толпы» Дэвида Ризмэна? А ведь для них дело заключалось не в успехе в бизнесе, а в рассмотрении глубинных вопро­сов жизни и смерти!

Если у нас было и в 1953 году, когда была написана книга Мея, стремление к истинным ценностям, какое мы испытываем и сейчас, то что же произошло с нами в про­межутке? Холодная война? Полет человека на Луну? Корея? Война во Вьетнаме? Камбоджа? Сексуальная революция? феминистская революция? Взрывное развитие движения за гражданские права? Революция в психологии? Манифест о наступлении «Новой эры» и приближающееся третье ты­сячелетие? Чертовски много, я бы сказал! А между тем, после всего этого и после сорока прошедших лет мы все еще находимся в поисках смысла — в поисках чего-то, во что смогли бы Верить, — и говорим об этом так, словно это что-то новое!

Каким же урокам мы не научились в конце двадцатого столетия, Сара? Может быть, мы просто проявляли недос­таточную заботу. Смысл, как мне кажется, представляет собой производное заботы, а не наоборот. Мы ценим то, о чем заботимся. Поэтому, когда я оглядываюсь вокруг, я ви­жу, что в каких-то глубинных основах мы отошли слишком далеко от истинной заботы, чтобы быть способными обна­ружить истинный смысл в том, чем мы занимаемся.

При этом я не хочу сказать, что мы вообще ничем не озабо­чены, — разумеется, озабочены. Озабочены тем, как делать деньги. Озабочены тем, как обеспечить свою безопасность. Озабочены тем, как пойдет игра в «супербоул».

Тем не менее, я думаю, что то, что нас заботит, совер­шенно незначительно, если положить его на те же весы, которыми пользовались Достоевский, Камю, Толстой, Кьер-кегор, Кафка, Старый или Новый завет, наконец, Ролло Мей. Проблема в том, Сара, что в наши дни нас уже нельзя на­звать серьезными людьми. Мы сейчас говорим об истинных ценностях — если вообще говорим о них — так, словно они такой же товар, как свитер или ботинки от «Гуччи», которые можно заполучить, выписав соответствующий чек. Совсем как на семинарах, посвященных лидерству, одарен­ности, менеджменту, взаимоотношениям и качеству, кото­рых столько развелось в наши дни. Словно если немного подучимся, то сразу окажемся наполненными более значи­мым содержимым. Я в этом сомневаюсь, Сара.

Думаю, что нам, играющим в последнюю игру на пере­ломе двадцатого столетия, потребуется значительно больше того, что успели заготовить для нас наши «преподаватели». Полагаю, что всем нам требуется встряска, настолько рез­кая, грубая и неприятная для наших маленьких желаний, что мы либо будем вышвырнуты с планеты, которую каж­дый слепил под себя, — из своего личного маленького гнез­дышка, — когда мы менее всего этого ожидаем, либо она погубит нас прямо на месте, да так, что никто о нас больше и не услышит.

В этом и заключается проблема, Сара, а следовательно, как ты понимаешь, и благоприятная возможность для измене­ния. Каким образом человек дошел до такого предела в своей жизни, когда он не только готов, но даже жаждет — насколь­ко бы ни была ужасающей перспектива — возможности самому подтолкнуть себя к прыжку к новой вере без каких-либо гарантий, что это принесет какую-либо пользу?

На таком перепутье, по-моему, мы и расстались не так давно с тобой, дорогая Сара, — на перекрестке, где я стоял и смотрел, как ты удаляешься по своему неизведанному пути, думая про себя, что знаю, куда ты идешь, и между тем понимая, что не знаю абсолютно ничего. Выбранный тобою путь простирается как вперед во времени, так и на­зад в твое детство и к твоей «душе», которую, как тебе казалось, ты потеряла.

Однако могу сказать тебе совершенно точно, поскольку знаю это по опыту своей жизни, что ты не сможешь по-настоящему вновь обрести свою «душу» в прошлом, совсем наоборот: ты обнаружишь, что она ожидает тебя в будущем — на пути, который ты выбрала. Твоя душа находится не позади тебя — она тебя всегда опережает; она, можно сказать, уже сделала свой выбор! Все, что те­перь остается делать, — это сделать самой соответствующий выбор, и вы снова окажетесь вместе! Возможно, несколько метафизично для такого практичного человека, как я, одна­ко, хотя я и не могу доказать этого, тем не менее, уверен без всякой тени сомнения, что это чистейшая правда.

Я знаю, что это так, потому что то же самое раз за разом происходило со мной, когда я был открыт этому. Знаю, что моя душа ждет где-то впереди на одном из тысячи воз­можных путей, и что только от меня зависит выбрать именно тот путь, на котором ожидает моя душа, и надо ступить на него решительно и без каких-либо колебаний, чтобы следо­вать тому своему Я, которое выше всех остальных. Чтобы быть наполненным душевным содержанием, то есть стать духов­ной личностью. Чтобы не терять контакта со своей душой.

Причем хочу заметить, что именно в нашей душе, Сара, и скрывается смысл. Именно там, в том, что твоя тетя на­зывала заботой. Заботу проявляет твоя душа, Сара. В то вре­мя как твои родители и учителя считали ее блажью и стара­лись вытравить ее из тебя, твоя тетя уже знала то, что ты только что обнаружила, Сара. Знала, что твоя душа ожида­ет тебя все время! Она никуда не исчезала — это ты удали­лась от нее. Поэтому путь, на который ты сейчас вышла, — это тот самый путь, на котором находились ты и твоя те­тушка там, в той кухне, и в кроватке маленькой девочки, когда летним утром ты вдыхала свежий, наполненный аро­матом воздух, и среди четырех Дубов, где ты стояла, держа руку на гриве черного коня.

Твой путь всегда был таким, Сара Ты просто заблудилась. Ты не доверяла ему. испытывая потребность в уверенности — как любая маленькая девочка, — что твои родители тебя не оставят, а учителя не перестанут любить, ты оторвалась от себя самой. Правда, к счастью, не навсегда.

Потому что тот путь, на который ты ступила, путь пред­принимательства, извилист, за его поворотами тебя време­нами подстерегают большие неожиданности, которые мо­гут порой и пугать. Единственное, что можно сказать с уве­ренностью, так это то, что никакой уверенности на этом пути не будет, но именно поэтому он столь восхитителен! Это путь сюрпризов. Это путь постоянного занятия делом. И благодаря всему этому его по праву можно назвать доро­гой жизни или, как сказал бы Ролло Мей, «дорогой свобо­ды». Он говорил: «Таким образом, свобода заключается не только в возможности сказать "да" или "нет" определенно­му решению: она состоит в возможности сформировать и создать нас самих. Свобода представляет собой способ­ность, как говорил Ницше, "стать тем, что мы действитель­но собой представляем"»¹.

Вот поэтому-то, Сара, хотя мы и толковали столько о тво­ем бизнесе и ваших с ним взаимоотношениях, хотя и об­суждали вопросы, связанные с планированием, системами и управлением, подготовкой сотрудников, организационным развитием и развитием системы маркетинга, а также все столь многочисленные стороны твоего бизнеса, нуждающиеся не только в твоем понимании, но и в твоем внимании, — я был бы неправ, если бы оставил у тебя впечатление, что лю­бое из перечисленного имеет хоть какое-то значение, если ты забудешь о главном: необходимости постоянно сле­дить за тем, чтобы занавес был поднят.

Этот занавес — твоя зона комфортного состояния. При­чем твоей зоной комфортности была лицемерная маска, которую ты надевала на себя, когда была маленькой девоч­кой, потому что, как тебе представлялось, ты была в безо­пасности, если душа была спрятана. Зоной комфортности был занавес, за которым ты прятала свое лицо и сквозь который наблюдала за миром. Твоей зоной комфортности была маленькая удобная планета, где ты проживала, зная все места, где можно было укрыться, — ведь она была та­кой маленькой. Твоя зона комфортности завладевала тобой, Сара, прежде, и она может сделать это снова, когда ты будешь меньше всего готова к этому, потому что она знает, что она значит для тебя. Потому что знает, насколько ты хочешь чувствовать себя удобно. Потому что знает, какую цену ты готова заплатить за удобство держать в своих руках рычаги управления. Самую высокую цену — твою жизнь.

Итак, Сара, если этот новый путь, если возможность жить, не разрывая со своей душой, что-то для тебя значит, если тебя по-настоящему заботит это, тогда всеми силами борись с этим искушением. Потому что комфорт побеждает нас всех тогда, когда мы меньше всего готовы к борьбе с ним. Комфорт делает трусов из нас всех.

Итак, до свидания. Будь добра, сообщи мне о том, как у тебя идут дела, как развивается твой бизнес. И помни, что своим сердцем я буду с тобой везде, где бы ты ни была.