§3. Логические формы квалификации

1. Философские категории, лежащие в основе правильного применения закона, воплощаются в практической деятельности следователя, прокурора, судьи в конкретные правовые институты, понятия и приемы. При этом мыслительная деятельность юриста, квалифицирующего совершенное преступление, является по своей форме логической.

Значение логики для юриспруденции, в том числе для правильной квалификации преступления, несомненно. Пожалуй, нет

¹ Поэтому следует признать неточным утверждение, что "объективная исти на и есть абсолютная истина" (Строгович М.С. Материальная истина и судеб ные доказательства в советском уголовном процессе. С. 71).

никакой другой области общественной жизни, где нарушение за дав логики, построение неправильных умозаключений, приведение ложных аргументов могли бы причинить столь существенный вред, как в области права. Логичность рассуждений, строгое соблюдение законов правильного мышления при расследовании и разрешении дела — элементарное и необходимое требование для каждого юриста.

Значение науки логики для разрешения проблем уголовного права и процесса, в том числе и вопросов квалификации преступлений, обусловлено объективной природой логических законов. Законы логики — это законы правильного мышления. Данные, добытые путем применения логики, есть те "кирпичики", из которых строится человеческое познание. Каждый такой "кирпичик" не может заменить целого здания, но является для него не обходимым элементом.

Формальная логика по сравнению с диалектикой ограниченна. Как пишет А.А. Старченко, логика "учит лишь о том, как следует связывать уже установленные, истинные понятия и суждения в процессе вывода, какие следует при этом соблюдать правила и условия, чтобы с необходимостью получить надлежащие результаты"'. Другими словами, логика "помогает делать правильные выводы из уже готовых посылок"².

Формальная логика по сравнению с диалектической может быть уподоблена арифметике по сравнению с высшей математикой. Но так же как мы не можем отбросить четырех правил арифметики, как бы ни признавали их ограниченность, так неверно ¹ было бы полагать, что возможно правильное решение какого-либо вопроса вопреки логическим законам и категориям.

Логика и юриспруденция имеют глубокую внутреннюю связь, сходные сильные и слабые стороны. Как отмечается в литературе, "несмотря на то, что область применения законов формальной логики чрезвычайно широка (они применяются во всех науках), тем не менее при определенных условиях они утрачивают свою силу (например, в тех случаях, когда мы не можем отвлечься от развития, изменения изучаемых предметов)"¹. Но ведь и юридическая норма, подобно логической категории, не в состоянии не-

' Старченко А.А. Логика в судебном исследовании. М., 1958. С. 230. ² Трусов А.И. Основы теории судебных доказательств. С. 12.

посредственно отразить движение, развитие. Обычно в диспозиции статьи Особенной части отображается один "узловой момент" развития преступления, в большинстве случаев — его окончание (стадия оконченного преступления). Поэтому весь реальный процесс развития событий можно отразить в квалификации только приближенно, на определенный момент времени, и притом, разумеется, не во всей его действительной полноте, а лишь в более или менее схематичном виде.

Не является ли препятствием для использования логики в судебной деятельности то обстоятельство, что она является формальной"} Как следует понимать это положение?

Формальность логики состоит в том, что она абстрагируется от непосредственного содержания тех понятий и суждений, с которыми имеет дело. В этом отношении она сходна с математикой. Для арифметической операции сложения безразлично, складываем ли мы цифры, обозначающие людей, яблоки или, например, столы. Подобно этому логические правила и формы умозаключений имеют одинаковую силу независимо от того, идет ли речь о связи суждений в области уголовного права, в области животноводства или в сфере исследований космического пространства. Логика изучает формы мысли, т. е. их строение, структуру². В этом отношении логика сходна с грамматикой и синтаксисом, которые абстрагируются от конкретного значения слов и предложений и устанавливают формы и правила использования языка, имеющие значение для любой области знаний.

Г. А. Левицкий справедливо пишет, что квалификация преступления — это итог сложного процесса познания, "успешность которого находится также в прямой зависимости от знания и соблюдения законов логики"³. В практической работе следователя, прокурора и судьи законы и правила логики применяются обычно безотчетно, неосознанно. Это характерно для любой практической деятельности, так как логическое мышление — это свойство человеческого мозга, развивающееся в течение всей жизни, независимо от того, изучал ли человек логику или нет. Но в

'Логика/ Под ред. Д.П. Горского и П. В. Таванца. М., 1956. С. 18-19.

² См.: Логика. М., 1956. С. 9-10.

³ Правоведение. 1962. № 1. С. 143.

целях научного анализа вопросов квалификации преступлений мы должны раскрыть логические формы этого процесса, уяснить, какие задачи и как решаются при этом в сознании юриста, какие логические операции наиболее эффективны при применении уголовного закона.

2. При квалификации преступления, как и в любой другой области мыслительной деятельности, используются самые различные логические правила, категории и приемы. Важная роль при надлежит, например, таким категориям, как понятие и суждение.

Раскрывая логическую природу деятельности суда по приме нению закона, К. Маркс писал: "Закон всеобщ. Случай, который должен быть определен на основании закона, — единичен. Чтобы подвести единичное под всеобщее, требуется суждение"¹.

Наибольшее значение при квалификации имеет логическая категория дедуктивного умозаключения².

Как уже говорилось, в каждом случае применения уголовного закона мы имеем дело с двумя суждениями. Первое из них дано законодателем и заключено в содержании нормы. Например, ст. 158 УК устанавливает, что кража есть тайное хищение чужого имущества. Это высказывание представляет собою так называемое общеутвердительное суждение³, поскольку в нем указываются признаки всех без исключение краж.

Для того чтобы правовая норма могла быть использована при квалификации, она должна быть мысленно выражена в форме общеутвердительного суждения. Иногда в скупой формулировке диспозиции это суждение подразумевается. Например, диспозиция ст. 106 ("Убийство матерью новорожденного ребенка") не раскрывает понятия "убийство". Для этого надо обратиться к предыдущей статье 105, которая разъясняет, что под убийством понимается "умышленное причинение смерти другому человеку". Такое сравнительное толкование закона требуется и в других случаях, когда надо получить развернутое суждение о требованиях законодательной нормы.

¹ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 66-67.

² "Дедуктивными называются умозаключения, в которых с необходимостью выводится заключение от знания большей степени общности к знанию меньшей степени общности, от общих положений к частным случаям" (Логика/Под ред. В. И. Кириллова. М., 1967. С. 127).

³ См., напр.: Никифоров А. Л. Логика. М., 1995. С. 22.

Второе суждение мы высказываем по данному конкретному делу в результате анализа всех обстоятельств содеянного. Напри мер, на основании расследования какого-то происшедшего события мы вправе заявить: "11 августа 1990 г. А. тайно похитил велосипед, принадлежащий К.". Это суждение является единично-утвердительным, ибо в нем указываются признаки только данного конкретного преступления.

На основе двух приведенных выше суждений можно пост роить умозаключение, форма которого вполне определенна. Это — простой категорический силлогизм: "Тайное хищение имущества есть кража (ст. 158 УК). А. тайно похитил имущество, принадлежащее К. Следовательно, А. совершил кражу (ст. 158 УК)".

Вывод, полученный в результате построения этого силлогизма, также представляет собой единично-утвердительное суждение¹. Он не распространяется на другие преступления, совершенные А. или кем-либо еще. Это оценка только данного конкретного случая.

Рассмотренная операция может быть описана и средствами математической логики. Если буквой А обозначить "тайное хищение имущества", а буквой В — понятие "кража", то суждение, содержащееся в уголовно-правовой норме, можно обозначить так:

А->В (1)

При этом знак (->) обозначает импликацию (отношение следования): из утверждения, что совершено тайное хищение имущества, следует, что совершена кража.

Весь силлогизм будет тогда представлен следующей формулой:

[Л-(Л->В)]->£ (2)

Знак (•) означает союз "и" (конъюнкция, соединение). Формула чи тается так: "Если тайное хищение имущества есть кража и действитель но тайно похищено имущество, то, следовательно, совершена кража".

При квалификации используются и другие формы умозаключений. Иногда, например, мы прибегаем к разделительно-категорическому силлогизму. Предполагая, что действия данного преступника образуют либо кражу, либо грабеж, мы выясняем разграничительные признаки между этими составами преступлений, уточняем обстоятельства конкретного случая и приходим к тому или иному определенному выводу. Часто применяется отрицательный модус категорического силлогизма, в котором признаки того или иного преступления отвергаются.

В мыслительной деятельности следователя, прокурора, судьи сложные силлогизмы часто используются с большими сокращениями. Рассмотрим такое умозаключение: "Грабеж есть открытое хищение имущества. Преступник похитил имущество. Имущество было похищено открыто. Следовательно, в действиях преступника имеются все признаки грабежа. Грабеж предусмотрен ст. 161 УК. Следовательно, действия преступника подпадают под ст. 161 УК".

Эта цепь рассуждений обычно сильно сокращается и превращается в так называемый сорит: "Преступник открыто похитил чужое имущество. Следовательно, его действия подпадают под ст. 161 УК".

3. Соблюдение правил построения умозаключений в процессе квалификации имеет важное практическое значение. Известно, что вывод силлогизма будет правильным, если обе его посылки (большая и меньшая) истинны. Отсюда вытекает (и это мы уже подчеркивали выше) необходимость как глубокого уяснения со держания правовой нормы, так и правильного установления фактических обстоятельств дела.

Как показывает практика, основная масса ошибок, допускаемых при квалификации, обусловлена главным образом тем, что либо поверхностно анализируются фактические обстоятельства дела, либо не вполне правильно понимается содержание соответствующей уголовно-правовой нормы. По данным Я.М. Брайнина из общего количества дел, прекращенных за отсутствием состава преступления, свыше 70% составляют дела, по которым были не достаточно исследованы фактические обстоятельства или была дана их неправильная оценка¹.

Ошибок, связанных с нарушением правил построения самого умозаключения, при получении вывода о квалификации встречается значительно меньше. Это не удивительно: логическая фор-

¹ См.: Логика. М., 1956. С. 22 и след.

' БрайнинЯ.М. Уголовный закон и его применение. М., 1967. С. 107.

ма умозаключения весьма проста, можно сказать, элементарна. Ее повседневно применяют для самых разнообразных целей люди, совершенно не знакомые с наукой логикой и не задумывающиеся над ее законами.

Эта элементарность логических форм, по-видимому, явилась одной из причин некоторой недооценки значения логики при решении вопросов квалификации преступлений. Действительно, если все значение логики сводится к построению классического силлогизма или элементарной импликации, то польза от такого ее применения невелика. Главная трудность при квалификации заключается не в том, чтобы из двух готовых- посылок сделать вы вод, а в том, чтобы решить, какие именно посылки должны быть взяты для построения умозаключения. Правила построения силлогизма не дают ответа на этот вопрос.

Представим себе, что следствием установлена вина Б. в нанесении побоев гражданину Н. в общественном месте. Все фактические обстоятельства дела достаточно полно выяснены. Следователь, прокурор и судья хорошо знают действующее законодательство. И тем не менее построение необходимого "силлогизма квалификации" может представлять трудности.

Действия, описанные нами в рассматриваемом примере, могут в зависимости от обстоятельств дела подпадать под различные статьи Уголовного кодекса. Так, нанесение побоев предусмотрено не только ст. 116 ("Побои"), но может быть разновидностью хулиганства (ст. 213 УК), элементом насилия над должностным лицом (ст. 318 УК), оскорбления представителя власти (ст. 319) и некоторых других преступлений. Большая посылка умозаключения в данном случае неясна, так как мы не знаем, какую именно норму следует "предпочесть" для квалификации.

Следует отметить, что нередко при этом недостаточно ясна и меньшая посылка, потому что хотя все обстоятельства дела известны, но мы не уверены, какие именно признаки содеянного имеют в данном случае юридическое значение и должны быть описаны в приговоре или другом документе: то ли характер взаимоотношений виновного с потерпевшим, то ли место совершения преступления, то ли особенности личности потерпевшего и т. д.

Таким образом, сущность трудностей при квалификации заключается главным образом в том, чтобы правильно определить, какая именно норма подлежит применению, т. е. — с логической точки зрения — найти большую посылку умозаключения. Характерно, что в том случае, когда мы найдем такую посылку, умозаключение о квалификации будет построено и вывод о том, что деяние охватывается данной нормой, уже получен. Задача квалификации, по сути дела, решается одновременно с построением умозаключения.

Для того чтобы подобрать правовую норму, которая дает правильный вывод о квалификации, необходимо последовательно :осуществить ряд логических операций.

При подборе уголовно-правовой нормы производится сравнение имеющихся в законодательстве норм с фактическим обстоятельствами дела. Это — сложный процесс, он не протекает одномоментно. Совершенное преступление мысленно расчленяется на от дельные признаки. Затем каждый из этих признаков сопоставляется определенной последовательности с обобщенными признаками, содержащимися в одной или нескольких правовых нормах. В то е время производится разграничение между признаками смежных составов преступлений. Выявление "подходящей" нормы про исходит постепенно; оно завершается установлением того, что содеянное по всем признакам соответствует данной норме и не соответствует другим нормам хотя бы по одному признаку.

Для более подробного изучения этого процесса необходимо детальнее проанализировать содержание уголовно-правовой нор мы, в частности рассмотреть понятие и виды конструкций состава преступления.

Вопросы и упражнения

1. На примере конкретного уголовного дела покажите, какие признаки происшедшего события имеют значение для квалификации; какие, имеют иное уголовно-правовое значение; какие признаки имеют уголовно-процессуальное значение, криминалистическое? Назовите обстоятельства этого события, не имеющие ни какого правового значения.

2. Назовите по крайней мере три содержащихся в действующем уголовном законодательстве понятия различных степеней абстракции, обозначающие убийство.

3. Исходя их того, то общее существует только в отдельном, объясните, как обстоит дело в том случае, когда принят новый уголовный закон, а предусмотренные им преступления еще не совершались. Обобщением каких единичных событий является эта норма?

4. Можно ли считать, что при квалификации достигнута истина, если соответствующая деянию уголовно-правовая норма была применена без достаточно полного осознания ее содержания (на пример, юридически не подготовленным лицом, проводившим дознание)?

5. Приведите примеры, когда при расследовании или судеб ном рассмотрении дела трудно разделить на отдельные этапы установление фактических обстоятельств дела, с одной стороны, и уголовно-правовую оценку содеянного — с другой. Приведите иные примеры, когда расчленение этого процесса на два указанных этапа является достаточно характерным.

6. Рассмотрим следующее умозаключение: "Грабеж — это открытое хищение чужого имущества, совершенное без насилия. Некто Н., похищая чемодан, причинил потерпевшему насилие — нанес побои, не повлекшие расстройства здоровья. Следовательно, совершенное им преступление не является грабежом". Правильно ли это умозаключение? Если нет, то почему?