1. 2. Пространство как выразительное средство сценографии ландшафтного театра. Зарождение ландшафтной сценографии

Зарождение и эволюция ландшафтного действа неотрывны от всего цивилизационного процесса. Проследить за отношением человека к пространству значит попытаться выстроить вектор дальнейшего развития художественного освоения окружающего мира.

Окружающая среда, так называемый ландшафт, была первой декорацией организованных человеком действ. Проведем ретроспективный экскурс в историю лицедейства для понимания эволюции использования пространства и естественных средств в художественном зрелище. При этом мы сможем обнаружить явления, харак­терные для отдельных периодов и типов зрелищ, а также общие «сквозные» черты декоративного убранства театрализованного действа.

Различного рода художественные зрелища, празднества и театрализованные представления в своих истоках у всех народов мира, так или иначе, связаны с обрядами. Подробную художественную реконструкцию траурного обряда «Великое шествие», посвященного библейскому герою Иакову, предложил немецкий писатель Т. Манн.

«Порядок шествия был следующий. Его открывал отряд воинов: впереди трубачи и тимпанщики, затем нубийские лучники, вооруженные серповидными мечами ливийцы и египтяне-копейщики. Далее следовал цвет фараонова двора, представленный так многолюдно, как только возможно было это сделать, не начисто лишив бога благородного окруженья: Друзья и Единственные Друзья царя, Опахалоносцы Одесную, чины дворца ранга начальника тайн и тайного советника царских приказов, такие высокопоставленные лица, как глав­ный пекарь и главный чашник его величества, первый стольник, смотритель царского платья, главный белильщик и мойщик Великого Дома, сандалиеносец фараона, главный его цирюльник, являвшийся одновременно тайным советником обоих венцов, и так далее.

Эта толпа подхалимов двигалась впереди катафалка, который, когда добрались до Госена, тронулся в путь вместе с процессией и с тех пор, сверкая, возвышался над ней. Искрившаяся самоцветами гробовая фигура Иакова с золотым лицом и бородкой была поставлена на носилки, носилки на золоченые салазки, а салазки на повозку с закрытыми колесами, которую тащили двенадцать белых волов; так и катилась, покачиваясь, высокая эта махина, порою под сопровождаемые флейтами плачи профессиональных плакальщиков, которые следовали за ней перед домом умершего, его родней, чья очередь и наступала теперь. Это был Иосиф со своими сыновьями и со штабом своего дома во главе с Маи-Сахме; это были одиннадцать братьев Иосифа с их сыновьями и сыновьями сынов – все мужчины Израиля следовали за гробом, а с ними, кроме ближайших слуг умершего, в частности его Старшего Раба Елиезера, собственная их челядь, так что семейный этот эскорт был очень многочислен и долог, – но какая еще толпа следовала за ним!

Ибо далее следовало высшее чиновничество обеих стран: визири Верхнего и Нижнего Египта, подчиненные Иосифа, главные книговоды Продовольственного Дома, такие лица, как Смотритель говяд и всего скота страны, носивший также звание «Смотритель Рогов, Копыт и Пера»; начальник судоходства; Истинный Глава Кабинета и Хранитель Весов Казны; генеральный инспектор всех лошадей и множество Истинных Судей и Верховных Писцов. Кто перечислит все должности и званья, исполнители и носители которых почли за честь приказанье сопровождать за границу мумию отца Кормильца, Иосифа! За государственными деятелями следовали снова воины, знамена и трубы. А замыкал шествие обоз, – поклажа, палатки, повозки с фуражом, погонщики, лошаки, – ибо каких только запасов питья и еды не требовала такая процессия для путешествия через пустыню!

Весьма великий сонм – предание утверждает это по праву, представьте себе только эту массу роскошных упряжек и носилок, эту пестроту перьев, блеск оружия, эту пыхтящую, катящуюся, марширующую толпу, оглашаемую ржаньем, криками ослов, мычаньем, трелями труб, барабанным боем и заученными плачами, над которой, возвышаясь посредине, господствует взгроможденная гробовая фигура с закутанным путником внутри. Иосиф мог быть доволен. В земле Египетской потеряло его когда-то отцовское сердце, а теперь весь Египет чтил скорбь этого сердца, неся на плечах к могиле мертвого Иакова» (55, с. 697 – 699).

Уже в III тысячелетии до н. э. на острове Крит существовала высокая культура. Именно там археологами открыты первые в истории человечества сооружения, предназначенные для народных празднеств и состязаний-представлений. Посвящались эти празднества богам-покровителям плодоносящих сил при­роды и сопровождались торжественными процессиями, песнями, танцами, спортивными состязаниями. Предметами сценографии того времени были маски, костюмы, огонь, жертвоприношения и т. п.

Из греческих праздников наиболее известны истмийские и олимпийские игры. Как свидетельствуют мифы древних греков, в давние времена верховный небожитель Зевс сошелся в битве с могучими титанами и победил их. В честь этого события повелел Зевс проводить гонки колесниц в живописной долине реки Алфей. В честь мифологических событий в 680 г. до н. э., в Олимпии был сооружен ипподром. Состязания колесниц начинались сразу после того, как от солнечных лучей зажигался праздничный огонь.

Целям воспитания «наилучших граждан» служили и связанные с праздне­ствами театрализованные и театральные представления. Они являлись ор­ганической частью активной гражданской деятельности.

Во время Великих Дионисий там же, в Древней Греции зрелище приобретает характер шествия от храма Диониса через самую парадную улицу с остановкой на площади у алтаря. Далее оно двигалось через ворота к парку на самое древнее афинское кладбище, где проводилось состязание хоров мальчиков. На следующий день зрелище продолжалось в большом амфитеатре, и внимание зрителей было приковано к орхестре – круглой площадке внизу, где находился хор, обязательный участник древнегреческой трагедии. Гете высказал очень интересное суждение об особом самоощущении народа, получающего благодаря амфитеатру конкретно-чувственную форму своей массы и своего единства: «Увидев себя вместе, люди должны были изумиться самим себе: обычно они видели друг друга только снующими взад и вперед, в постоянной толкотне, без всякого порядка и дисциплины, здесь же это многоголовое, умственно разномыслящее, колеблющееся и блуждающее в разные стороны животное объединяется в одно благородное тело, созданное чтобы быть единым, связанное и закрепленное в одну массу, воплощенное в едином облике и оживленное единым духом (Цитир. по: 12, с. 277).

Из древних праздников римлян следует отметить Сатурналии, выросшие из земледельческих обрядов (Sator – сеятель). В семьях день начинался с жертвоприношения (закалывали свинью) и проходил в веселье, причем друзья и родственники обменивались подарками. Улицы были запружены народными толпами; всюду раздавались восклицания. Обрядовая сторона празднества имела исконный римский характер, хотя с 217 г. в нее был введен обычай стоять с непокрытой головой во время жертвоприношения. Устраивались зрелища в цирках и амфитеатрах, на особых прудах и озерах. Существовавшая в Колизее орхестра для постановок, изображающих морские сражения, могла заполняться водой.

Еще при владычестве этрусков, как полагали сами римляне, царь Тарквиний соорудил в Риме большой цирк для состязаний на колесницах и ввел зрелищные массовые празднества, позднее названные Римскими играми. В период императорского правления, начиная с I века до н. э. характер празднеств резко изменился. Начали культивироваться состязания гладиаторов и травля животных, а театрализованные представления становились все более кровавыми, жестокими, что отвечало запросам «черни», и тогдашних пресыщенных жизнью аристократов.

Массовые представления и зрелища устраивались в императорском Риме во время различных государственных праздников, на праздниках патрици­ев, плебейских играх, на Аполлоновых играх и т. д. Так, празднество, по­священное открытию Колизея (80 г. н. э.), продолжалось сто дней подряд: «плебс» (неимущие свободные граждане Рима) требовал: «Хлеба и зрелищ!»

Пространство театрализованных действ рассматриваемого периода можно условно поделить на две группы. Первая включает в себя динамичное, ориентированное на какой-либо один вектор. К ней относятся шествия, процессии от одной действенной точки к другой. Такие виды осевой и центровой организации пространства в различных соотношениях мы будем наблюдать на всем протяжении истории зрелищ театрализованных форм.

Вторая, фиксированная, центровая возникает, когда зрители окружают место действия с трех или четырех сторон по кругу, и наблюдают за происходящим. В первом случае пространство можно рассматривать как наиболее динамическое. Вместе со сменой эпизодов меняется окружение, ландшафт. Осевое – так же, в свою очередь, поддается группировке по признакам статики-динамики. В одном случае – вместе с перемещением участников события меняется антураж действа. Зритель, он же участник, находится каждую единицу времени эпизода в новом ландшафтном окружении. Так или иначе, эта связанность надолго фиксируется в сознании участников, зрителей.

В другом случае осевая траектория обусловливает демонстрацию групп участников зрелища перед публикой на едином фоне. Это наиболее характерно для парадов, смотров, торжественных въездов и т. п. В данном случае точка зрения, как правило, фиксированная. Зрелище разворачивается перед глазами зрителя в виде последовательно сменяющих друг друга кадров. Это явление можно сравнить с изображениями наскальных рисунков, египетских фресок, композицией православных икон, современными комиксами, кинокадрами.

Эта организация пространства предполагает устойчивую ассоциацию производимого акта с местом действия. Таким местом действия является либо городская площадь с ее архитектурным ансамблем, либо акватория реки.

Это не было театрализованным ландшафтным действом в современном понимании. Ландшафт имел сакральное значение. Отношение к какой-либо форме пространственного построения складывается, прежде всего, в силу среды обитания человека. Известно, что человек, живущий в ограниченном по восприятию пространстве горных ущелий, дебрей Амазонки, сибирской тайги, воспринимает его иначе, нежели, обитающий на равнинах неохватных взглядом степей или пустынь.