3 . 2. Истоки вещественных сценографических персонажей

Истоки создания вещественных сценографических персонажей уходят в далекую древность, в дотеатральный период – период предсценографии. В ритуально-обрядовых действах и праздничных игрищах безмолвные вещественные персонажи исполняли более важную роль, чем в современных театрализованных зрелищах. Чаще всего они были центральными объектами события, так как воплощали в себе основные образы мира и человеческого бытия. Это костры, огненные колеса, горящие деревянные диски – символы солнца и жизнетворения, деревья и другие растения – символы умирания и возрождения природы («майское» дерево: сосна – в Японии; береза – в России; тополь – на Украине; столб «джеб» в Древнем Египте).

Предметы из обычного обихода, наделяемые человеком особыми качествами, часто переходили в надбытовую область. Они становились материальным воплощением ожидаемых радостей и огорчений.

Ш ирокое распространение у русских имела рыболовная сеть как охранительное средство для невесты и жениха (а также других участников свадьбы). Большую группу предметов составляли обереги растительного происхождения: ягоды, листья и почки рябины, просо, пшено, льняное семя, лук и чеснок. Охране молодых от порчи в ответственные для них дни свадьбы служили различные обереги: волчьи и медвежьи зубы, змеиная шкурка, металлические предметы (ножи, ножницы), в старину – в XVI – XVII вв. оберегом считался обнаженный меч. Чтобы болезнь не входила в дом и осталась на скобе или подкове, их прибивали у дверей или порогов многих домов.

Двери, ворота, окна дома, лестницы, снежные городки, башни и различного вида качели являлись зримыми и реальными символами отвлеченных человеческих понятий о любви, продолжении рода, переходе от земного к «потустороннему» и многих других сущностей.

3 .2.1. Кукла издревне воплощала в себе образ уходящего старого года, зимы, смерти и одновременно – возрождения и плодородия, была олицетворением уничтожаемой нечисти или ритуального жертвоприношения. У разных народов куклы выступали под различными именами (Масленица, Карнавал, Кострома) и выполнялись различными способами (в виде деревянного истукана или тряпичного чучела, из снега или соломы, а иногда из простой лопаты). Они могли иметь небольшой размер, а могли быть и гигантскими. Кульминацией всех обрядовых действ было их уничтожение.

3.2.2. Маска. Самостоятельным персонажем была маска. У всех народов она воплощала образ главного героя обряда: умершего предка, тотема или духа. Далеко не всегда маска надевалась на лицо исполнителя. Иногда ее держали в руках, крепили на голове или на спине. Наконец, она могла быть столь больших размеров, что ее носила целая группа исполнителей. Например, в Китае дракон возвышается над толпой, «оживляемый» многими носильщиками.

В условиях ландшафтного театра естественная мимика актера невыразительна, а фигура его мала, поэтому используются яркие маски и большие куклы. Кроме этого маски (или полумаски) вкупе с деталями костюмов позволяют актерам труппы мгновенно трансформировать свой облик и исполнять в одном спектакле множество разных ролей.

О девая на актера маску, режиссер представления предпринимает попытку спрятать плоть актера и использовать физическую оболочку его как некую живую машину. Вместе с маской участник представления вынужден заимствовать и котурны, и подкладки (толщинки), и большую амплитуду движения не только собственного тела, но и эксплуатируемого пространства. Взаимозависимость здесь прямая: чем обширнее пространство, тем крупнее нужна маска. Следовательно, усиливаются и прочие пластические компоненты.

В площадном действе всегда стоят задачи гиперболизации и гротеска, характерные для старинного средневекового уличного театра, народного балагана, которые обрели свою вторую жизнь в наше время. Активно пользуются ими актеры уличных театров таких как «Брэд энд паппет» («Хлеб и кукла») из США. Руководитель этого театра блестящий режиссер и скульптор Питер Шуманн.

Р асшифровывая название своего театра, Шуманн говорил: «Театр так же важен, как хлеб… Хлеб дает силу телу, а басни и сказки дают силу душам всех обиженных и обойденных судьбою… Мы хотим разговаривать со зрителем о тех проблемах, которые сегодня волнуют каждого» (39, с. 165). Театр выработал четкие идейные и эстетические принципы: народность, политическую злободневность, художественную самобытность. Спектакли ставятся так, чтобы их «понимали дети». Смысл пьес воплощается в образах-символах и образах-масках, разъясняется в надписях, табло, устных комментариях, которые должны сделать происходящее доступным даже людям, впервые попавшим в театр. К обычным куклам Шуманн добавляет кукол-великанов, соединяя скульптурную выразительность масок с пластическими возможностями человеческого тела (Там же).

3.2.3. Костюм. Такой же самостоятельной единицей игровой сценографии в обрядовых действах был костюм, создающий образ целой Вселенной. В старину на Руси жених и невеста перед свадьбой одаривали друг друга деталями костюма, вещами, необходимыми в быту. Невеста одаривала рубахой, штанами своей работы, поясом или кушаком, вышитой ширинкой, полотенцем из лучшего холста. В некоторых регионах было в обычае дарить жениху ковер для свадебных санок, ковровую подпругу, гарусные вожжи, шерстяной платок. Подарки жениха состояли из верхней одежды, обуви, украшений, а также ларца с румянами, гребнем, зеркальцем. Обувь как подарок имела не только практическое значение, но являлась опять же символом привязанности будущей жены к дому.

Любопытно описание так называемой «плакальной» рубахи с длинными, суживающимися в кисти рукавами (длиною до 100 – 120 см). Невеста, плача и причитая, должна была при этом взмахивать руками, демонстрируя окружающим свое душевное и физическое состояние отчаяния от неизбежности «улететь» из родного дома (57, с. 32). Налицо отношение к семейному ритуалу как к зрелищу, предназначенному для земляков. К примеру, несколько из предсвадебных дней обязательно содержали выходы невесты из дома за ворота с причитаниями. Учитывая, что деревни, как правило, были хорошо расположены: на берегах рек у холмов, рядом с лесными угодьями, можно говорить о необыкновенно красивых видах, служивших своего рода декорациями данного акта.

Одним из обязательных моментов народно-праздничного веселья было переодевание, то есть обновление одежд и своего социального образа. Чаще всего ряжение носило гротесково-пародийный характер: мужчины переодевались в женскую одежду, женщины – в мужскую и т. п.

Интересен факт введения специально пошитых «садовых» костюмов, предназначенных для светских развлечений при царице Елизавете. «В Большом Петергофском дворце на торжественных балах дамы и кавалеры должны были надевать особые «петергофские платья», гармонирующие с наружной окраской дворца, который, в свою очередь, красился в зеленый и белый цвета в соответствии с зеленью сада и белизной фонтанных струй» (51, с. 162).