Глава II Инвестиционные правоотношения. Инвестиционный договор

Правила формальной логики говорят, что если некоторое свойство присуще определенному классу предметов, то оно будет присуще любому предмету или группе предметов этого класса*(178). Дедуктивное умозаключение из истинных посылок всегда является истинным, а индуктивное суждение, за исключением случаев математической и полной индукции, имеет лишь вероятностный характер. Поэтому представляется, что наиболее рациональным подходом к исследованию инвестиционных правоотношений в строительстве является подход, основанный на ведении исследования от общего к частному, т.е. от инвестиционных правоотношений вообще к их частному случаю - инвестиционным правоотношениям в строительстве. Выбор именно такой структуры исследования связан с отсутствием научных работ, посвященных детальному исследованию инвестиционных правоотношений в целом.

Инвестиционные правоотношения в строительстве в подавляющем своем большинстве реализуются в рамках договорных обязательств, поэтому необходимо также проанализировать существующие позиции в понимании инвестиционного договора как правовой формы инвестиционных отношений.

§ 1. Инвестиционные правоотношения

Попадая в сферу действия правовых норм, общественные отношения приобретают юридическую форму, становятся правовыми отношениями. Что же представляют собой инвестиционные отношения как экономические общественные отношения, урегулированные нормами права как инвестиционные правоотношения?

Квалификация правоотношения складывается из совокупности характеристик элементов его состава - объектов, субъектов и содержания (субъективных прав и обязанностей участников)*(179).

1. В юридической литературе отмечается, что вопрос об объекте правоотношений является одним из самых дискуссионных в праве*(180). Не имея возможности в рамках рассматриваемой темы осветить суть ведущейся дискуссии, отметим, что нам ближе позиция представителей плюралистической концепции объекта правоотношений М.М. Агаркова, И.Л. Брауде, О.А. Красавчикова, И.Б. Новицкого и др. Разделяя точку зрения С.С. Алексеева*(181), мы полагаем, что объект правоотношения совпадает с объектом фактического общественного отношения, урегулированного правом, а также присоединяемся к мнению Р.О. Халфиной и Е.А. Суханова о фактическом совпадении понятий "объекта права" и "объекта правоотношения"*(182). На наш взгляд, объекты прав не создаются правом. "Будущие объекты прав" до включения их в сферу правового регулирования и установления в отношении них субъективного права существуют как объекты тех или иных общественных отношений*(183).

1.1. Закон об инвестиционной деятельности к объектам инвестиций относит вновь создаваемые и модернизируемые основные фонды и оборотные средства во всех отраслях и сферах народного хозяйства, ценные бумаги, целевые денежные вклады, научно-техническую продукцию, другие объекты собственности, а также имущественные права и права на интеллектуальную собственность. Легальное определение, на наш взгляд, сформулировано неудачно - в одном перечне законодатель указал объекты различных оснований и уровней классификаций. "Основные фонды и оборотные средства" уже включают в себя и ценные бумаги, и целевые денежные вклады, и научно-техническую продукцию, объекты права собственности, объекты интеллектуальной собственности*(184). Результаты научно-технической деятельности могут иметь вещественную форму (полезные модели, промышленные образцы), но могут и не иметь таковой (технологии производств), что не позволяет указывать их в одном перечне с "другими объектами собственности". Не являются объектами права собственности и целевые денежные вклады, которые необходимо отнести к названной группе имущественных прав.

Новаторский подход законодателя к определению объектов инвестиционных правоотношений посредством использования наряду с закрепленными в ГК РФ понятиями объектов гражданских прав (ценные бумаги, имущественные права и др.) понятий из других отраслей права (основные фонды и оборотные средств), имеющих между тем соответствующие им понятия среди тех же объектов гражданских прав, лишь запутывает адресатов нормы. Использование при определении объектов инвестиций терминов "основные фонды" и "оборотные средства" в принципе может быть оправдано только в отношении юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, ведущих бухгалтерский учет имущества, обязательств и хозяйственных операций сообразно требованиям законодательства об отнесении активов к одной из этих категорий.

Между тем обращает на себя внимание то обстоятельство, что для всех указанных законодателем объектов инвестиций, как непосредственно поименованных, так и составляющих совокупность использованных обобщающих терминов, общим является их принадлежность к объектам гражданских прав.

1.2. В юридической литературе относительно возможных объектов инвестиций высказаны различные мнения.

С точки зрения И.А. Вдовина "объектом инвестиционных правоотношений выступает предполагаемая прибыль (либо иной полезный результат) являющаяся целевой установкой, определяющей поведение субъектов инвестиционной деятельности"*(185). Такая позиция представляется нам спорной. Категория прибыли, использованная автором, представляет собой обобщающий показатель финансовых результатов экономической деятельности субъекта, определяемый как разность между суммой выручки от хозяйственной деятельности и суммой затрат на эту деятельность*(186), она не указывает на какой-либо конкретный объект прав и не может выступать объектом правоотношений.

А.В. Майфат полагает, что "далеко не каждая разновидность объектов гражданского права может рассматриваться в качестве объекта инвестиционного интереса"*(187). "С экономической точки зрения инвестирование возможно как в объекты, например в недвижимость, так и в деятельность, например в деятельность банка", при этом он указывает, что "к инвестированию в объекты относятся такие способы инвестирования, когда заинтересованные лица приобретают вещные права в отношении определенного имущества: С правовой позиции под инвестированием следует понимать только вложение средств в деятельность, поскольку лишь в этом случае возникают "инвестиционные" правоотношения"*(188). К инвестиционным правоотношениям А.В. Майфат относит две группы правоотношений - членские правоотношения (акционерные правоотношения, правоотношения между участником и обществом с ограниченной ответственностью, правоотношения вкладчик - коммандитное товарищество) и правоотношения обязательственного характера (заемные правоотношения, правоотношения из договора банковского вклада, из "пенсионного договора", из договора долевого участия)*(189). Такое ограничение автором круга объектов инвестиционных правоотношений не сопровождено достаточной аргументацией и представляется не обоснованным. В экономической*(190) и юридической литературе*(191), а также в законодательстве*(192) имеется прямое указание на вещи как на возможные объекты инвестиций.

1.3. Полагаем, что ответ на вопрос об объектах инвестиционных правоотношений необходимо искать в их экономической сущности. Ранее мы установили, что к инвестициям относятся вложения в производство новой стоимости, в приобретение активов, обладающих свойством возможности их использования в процессе создания новой стоимости или предоставляющих возможность получения части новой стоимости, которая будет произведена контрагентом субъекта, осуществляющего вложения, или третьим лицом. Объекты таких вложений обозначаются экономистами различными терминами: товары, являющиеся элементами производительного капитала (труд и средства производства) (К. Маркс); актив (К.Р. Макконнелл, С.Л. Брю); имущество, благо (Дж. Кейнс).

Категории "благо" и "товар" были детально проанализированы австрийским политэкономом К. Менгером*(193). Он заключил, что характер блага имеют объекты, в отношении которых совпадают четыре условия:

1) наличие человеческой потребности в них;

2) свойств предмета, делающих его годным быть поставленным в причинную связь (как прямую так и опосредованную) с удовлетворением этой потребности;

3) познания человеком этой причинной связи;

4) возможности распоряжаться предметом таким образом, чтобы действительно употреблять его для удовлетворения этой потребности*(194).

Автор отметил, что блага одного и того же рода, не обнаруживающие экономического характера в одних местностях, в других являются экономическими благами, и что блага одного и того же рода в одном и том же месте то получают, то теряют экономический характер в зависимости от изменения условий*(195). К. Менгер разделяет всю совокупность благ на две категории: материальные блага и полезные человеческие действия (в соответствующем случае бездействие), из которых наибольшую важность представляет труд, и отмечает существование благ, объединяемых экономистами в особую категорию "отношений", например, фирмы, монополии, права издания, круг покупателей и т.п., которые действительно представляет собой блага, что подтверждается присутствием их в обороте. Он указывает, что блага относятся к удовлетворению потребностей человека различно: блага первого порядка предоставляют возможность употребить их непосредственно на удовлетворение потребностей, блага второго порядка предполагают возможность преобразовать их в блага первого порядка и таким непосредственным образом применить их к удовлетворению потребностей, однако блага первого порядка могут быть использованы индивидом в целях получения экономической выгоды в качестве благ высшего порядка*(196).

К. Менгер пришел к выводу, что в экономической науке термином "товар" обозначаются любые экономические блага (блага, предназначенные для обмена), независимо от их материальности, способности к передвижению, их характера как продуктов труда, независимо от лиц, предлагающих их для продажи. Товары, достигшие своей экономической цели, т.е. оказавшиеся в руках потребителя, перестают быть товарами и становятся потребительскими благами в узком смысле этого слова, противоположном понятию "товар". Этого не случается только с некоторыми товарами, как, например, очень часто с золотом, серебром и т.д., в особенности в отчеканенном виде. Там блага, естественно, остаются только до тех пор товарами, пока находятся в отношениях, обусловливающих их товарный характер. Автор отмечает - для того, чтобы благо перестало существовать как товар (стало потребительским благом), оно должно быть освобождено от формы, которую оно приняло для оборота (расплавлено, разделено, лишено упаковки и т.д.)*(197).

1.4. Законодатель формулирует определение товара применительно к предмету договора купли-продажи. Согласно ст. 455 ГК РФ товаром по договору купли-продажи являются вещи. Такое определение товара справедливо в рамках института купли-продажи, регламентирующего отношения по приобретению вещей в собственность.

Федеральный закон от 26 июля 2006 г. N 135-ФЗ "О защите конкуренции"*(198), категорию товара понимает шире - в соответствии со ст. 4 закона товаром является любой объект гражданских прав (в том числе работа и услуга), предназначенный для продажи, обмена или иного введения в оборот. Такой подход имеет обоснование в правовой доктрине.

Г.Ф. Шершеневич отмечал, что торговый оборот "проявляет очевидную тенденцию слиться с экономическим оборотом и, соответственно тому, товаром становится все, что способно стать предметом обмена, другими словами все то, что обладает меновой ценностью: Понятие о товаре как объекте торговых сделок не совпадает с понятием вещи: а) не всякая вещь есть товар, b) не всякий товар есть вещь. Вещь может стать товаром или вследствие естественных условий (естественные блага), или вследствие юридических условий (вещи вне оборота). С другой стороны, товаром в настоящее время являются не только вещи, но и иные предметы нематериального характера, и чем далее усиливается обмен, тем большее число предметов вступает на рынок в качестве товаров"*(199). Далее, автор, предлагая классификацию объектов торговых сделок, отнес к числу товаров вещи, деньги как вещи особого рода, ценные бумаги, рабочую силу и монопольное положение. Г.Ф. Шершеневич указал, что "рабочая сила, с момента провозглашения свободы труда, вошла также в круг объектов торговых сделок. Безразлично, направляется она на материальный или духовный результат. Рабочая сила не товар, пока она в распоряжении того, кому она дана природою. Она становится товаром с того момента, как она поступит в распоряжение того, кто юридическим способом приобретает возможность направлять ее по своему усмотрению. Монопольное положение, создаваемое законом в отношении отдельных лиц, порождает искусственным образом благо, которое приобретает ценность, способную вызывать обмен. Таково монопольное право автора, композитора, художника в отношении их произведений, монопольное положение изобретателя новых благ или новых способов производства"*(200).

Рассматривая категорию товара, Г.Ф. Шершеневич отметил также очень важное для настоящего исследование положение - с экономической точки зрения товаром выступает благо, предназначенное к обращению. "С этой точки зрения продукт, предназначенный для личного потребления или дальнейшего производства, не может быть признан товаром. С экономической же стороны готовый к потреблению продукт как товар противопоставляется сырью как материалу, предназначенному к обработке, но не к потреблению. С юридической точки зрения, со стороны юридической формы, в которой проходят различные моменты производства, такое различие не имеет значение"*(201).

Таким образом, для определения товара как правовой категории безразлично намерение субъекта права использовать в дальнейшем объект так или иначе, различие между объектами потребления и объектами, участвующими в производстве, лежит вне их правовой сущности.

Сегодня правоведы также указывают на необходимость более широкого понимания "товара". Е.А. Суханов справедливо отмечает, что "экономическое понятие товара как объекта товарного (имущественного) оборота в гражданском праве воплощается не только в вещах, но и в иных, в том числе нематериальных объектах. Категория товара в известном смысле может быть синонимом категории объекта гражданских правоотношений (объекта гражданских прав)*(202), если не учитывать в числе последних личные неимущественные блага. Иначе говоря, подавляющее большинство объектов гражданских прав выступает в форме товаров и в силу этого входит в понятие объектов гражданского (имущественного) оборота"*(203).

Подытоживая сказанное, можно говорить, что экономическая категория товара в праве находит свое отражение в понятии объектов гражданских прав, за исключением личных неимущественных прав и других нематериальных благ, принадлежащих гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемых и непередаваемых иным способом.

1.5. Однако не все объекты гражданских прав, обладающие с точки зрения экономики свойствами товара, в силу определенных своих качеств могут выступать объектами инвестиционных отношений.

Среди объектов гражданских прав экономисты исключают из числа объектов инвестиций деньги*(204). Однако ввиду существования значительных различий в объектах, обозначаемых термином "деньги", данное утверждение, полагаем, требует более точной формулировки.

В самом общем плане деньги - это знаки, являющиеся мерой стоимости, выполняющие роль всеобщего эквивалента и выступающие законным платежным средством, обязательным к приему по нарицательной стоимости (ст. 140 ГК РФ)*(205). При этом денежные знаки имеют различные формы внешнего выражения, которые могут иметь собственную стоимость, но могут ее и не иметь и выступать лишь чисто номинальным знаком стоимости. Деньги, выступающие только номинальным знаком стоимости, являются в рыночной экономике товаром, однако не относятся к объектам инвестиций, поскольку они не могут непосредственно участвовать в процессе создания новой стоимости и обладание ими не является основанием получения части стоимости, созданной третьими лицами.

В то же время, полагаем, что деньги в форме юбилейных, памятных и иных монет специальных чеканов, в изготовлении которых используются дорогостоящие материалы (в частности, драгоценные металлы), применяются сложные технологии чеканки и методы художественного оформления, придающие монетам специфические товарные свойства, должны быть отнесены к объектам инвестиций, поскольку эти дополнительные свойства, отсутствующие у обычных бумажных денежных знаков и монет, позволяют монетам специальных чеканов обращаться как в качестве средства платежа по номинальной стоимости, так и в качестве предметов коллекционирования, тезаврации по иной стоимости, отличающейся от номинальной*(206).

Например, монета "золотой червонец", выпускавшаяся в обращение Госбанком СССР в 1975-1982 гг., и серебряные монеты "Соболь", выпущенные Банком России в 1995 г., продолжая обращаться в качестве законного средства платежа на территории Российской Федерации, являются еще и инвестиционными монетами*(207).

Настоящее замечание будет нами предполагаться по умолчанию в дальнейшем, при исключении денег из числа объектов инвестиций.

С невозможностью использовать деньги в качестве объекта инвестиционных вложений связано другое важное замечание.

Забегая вперед отметим, что экономические инвестиционные отношения и отношения по извлечению выгоды, связанной с осуществленными вложениями, в праве могут регулироваться как различными договорами, так и быть объединены одной договорной конструкцией, в частности, рамками договора банковского вклада. В этом договоре первая часть отношений сторон связана с отчуждением инвестором денежных средств и приобретением им в качестве актива права требования к банку о возврате эквивалентной суммы и уплате процентов, а вторая - с исполнением банком требования инвестора о выплате денег. Если не различать две части в рамках этого договорного правоотношения, то может возникнуть иллюзия, что объектом вложений здесь выступают именно деньги, что исключало бы возможность отнесения их к инвестиционным. Между тем в этом процессе ведущую роль играет опосредованность обмена денег, при котором деньги отчуждаются в обмен на приобретение требования, устанавливающего обязанность банка возвратить большие деньги, существующего как самостоятельный объект прав, и лишь затем происходит процесс реализации требования и получение денег вкладчиком. Не связанный с производством процесс движения денежного капитала как самовозрастающей стоимости стал возможен благодаря тому, что право закрепило существование во времени такого не имеющего материальной формы объекта, как имущественное требование. Объекты инвестиционных вложений должны обеспечить возможность непосредственного использования их в процессе производства или обеспечить получение части прибыли, созданной иными лицами. Денежное требование не может быть использовано в процессе производства, а значит, чтобы быть объектом инвестиций, такое требование должно обеспечивать его обладателю получение денег в сумме большей, чем им вложено, в противном случае инвестиционными такие вложения не могут быть признаны, поскольку "процесс Д - Т - Д (где Т есть денежное требование. - Примеч. О.А.) обязан своим содержанием не качественной разнице между своими крайними пунктами, - потому, что оба они деньги, - а лишь их количественному различию"*(208). Последнее замечание имеет общее значение для любых инвестиционных вложений в денежные требования.

Следующее исключение определяется свойствами некоторых объектов инвестиционных отношений, как объектов права.

Такие объекты экономического оборота, как обязанности субъекта совершить определенные действия, существуют в силу признания их в качестве таковых правом. Например, работы, услуги и имущественные права требования как объекты прав существуют только в рамках правовых отношений, ведь "для того, чтобы получить чужое действие, это действие, как проявление сил другим человеком надо получить в виде объекта права"*(209). Соответственно, такой объект прекращает свое существование не только в связи с его экономическим потреблением (с исполнением требования должником), о котором говорил К. Менгер, но и в связи с прекращением самого правоотношения, в рамках которого он существует. Статья 413 ГК РФ устанавливает, что при совпадении в одном лице должника и кредитора обязательство прекращается, а значит, прекращается и существование требования к контрагенту как объекта права. Поскольку инвестиционные отношения предполагают создание или приобретение актива, инвестиционными вложениями не могут выступать вложения, в результате которых инвестор лишь прекращает существование собственного долга - предоставленного ранее контрагенту имущественного права требования к себе*(210).

Аналогична инвестиционная судьба таких объектов, как ценные бумаги, в случае приобретения их субъектом, требование к которому они удостоверяют, поскольку ценная бумага является таковой в силу существования права, ею удостоверенного, и при его отсутствии самостоятельной ценностью не обладает*(211). Отметим, что иного взгляда на ценные бумаги как объект инвестиций придерживается А.А. Горягин, полагающий, что "ценная бумага является инвестицией для ее эмитента"*(212).

Таким образом, объектами инвестиционных правоотношений могут выступать любые объекты гражданских прав, за исключением личных неимущественных благ, денег, требований об уплате денег в размере меньшем либо равном стоимости вложения, собственных обязательств инвестора и ценных бумаг, их удостоверяющих.

1.6. Необходимо акцентировать внимание на том, что существуют случаи, когда объекты гражданских прав в принципе, по своим экономическим и правовым характеристикам, признанные объектами инвестиционных правоотношений, не могут выступать в таком качестве в рамках конкретного инвестиционного правоотношения.

Так, невозможность инвестиционных вложений в определенные объекты возникает в случае введения в отношении них запретов и ограничений в обращении (ст. 129 ГК РФ), если такие ограничения либо вообще лишают определенных субъектов возможности осуществлять любые вложения в такие объекты, либо лишают таких субъектов возможности использовать в дальнейшем объект вложений в целях, отличных от непроизводительного потребления*(213).

Например, Федеральным законом от 2 мая 1997 г. N 76-ФЗ "Об уничтожении химического оружия"*(214) установлено, что объекты по хранению и уничтожению химического оружия изъяты из хозяйственного оборота, находятся в исключительном ведении Российской Федерации и находятся в федеральной собственности (ст. 5). Такое ограничение исключает возможность любых инвестиций в подобные объекты, за исключением федеральных государственных инвестиций. Вместе с тем для отходов, образующихся в процессе уничтожения химического оружия, ст. 5 данного закона устанавливает ограниченную оборотоспособность, они могут передаваться Правительством РФ организациям независимо от организационно-правовых форм в целях вовлечения указанных отходов в хозяйственный оборот в установленном порядке. Таким образом, инвестиции в приобретение отходов, образующихся в процессе уничтожения химического оружия с целью дальнейшего их использования, могут осуществляться любым юридическим лицом из числа соответствующих установленным требованиям. Эти примеры относятся к ограничению инвестиций в определенный объект установлением круга субъектов, правомочных осуществлять такие вложения.

В качестве иллюстрации ограничения законом возможности субъектов использовать объект иначе, чем непроизводительное потребление, можно указать Федеральный закон от 22 ноября 1995 г. N 171-ФЗ "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции"*(215), согласно ст. 1 которого физические лица, не являющиеся предпринимателями, могут производить продукцию, содержащую этиловый спирт исключительно для собственного потребления.

Другое исключение связано с вложениями в создание новых объектов гражданских прав. В соответствии с ч. 2 ст. 3 Закона о капитальных вложениях и ч. 2 ст. 3 Закона об инвестиционной деятельности в случае, если процесс создания объекта, в силу условий реализации конкретного инвестиционного проекта, не будет соответствовать требованиям норм законодательства (экологическим, санитарно-гигиеническим и др.) или возникнет угроза нанесения ущерба охраняемым законом правам и интересам граждан, юридических лиц и государства, осуществление инвестиций в данный объект становится противоправным*(216).

Рассматривая вопрос об объектах инвестиционных правоотношений, нельзя не отметить особенность услуг как объектов инвестиционных правоотношений.

Напомним, что инвестициями в экономике признаются вложения, направленные на производство новой стоимости, на приобретение активов, обладающих свойством возможности их использования в процессе создания новой стоимости (как предметов или средств труда), либо предоставляющих возможность получения части новой стоимости, которая будет произведена контрагентом субъекта, осуществляющего вложения, или третьим лицом. Услуга является единственным товаром, процесс производства которого заканчивается для производителя не созданием товара, а непосредственно извлечением дохода, а для заказчика приобретение услуги, происходит одновременно с ее потреблением. Поэтому об инвестициях в услуги можно говорить в том случае, когда ее потребление заказчиком будет являться частью процесса, связанного с созданием или приобретением им новой стоимости, т.е. когда потребление услуги производительно.

Например, потребление поставщиком услуг по охране груза при его доставке покупателю, потребление заказчиком услуг инженера в процессе исполнения договора подряда, потребление услуг брокера при совершении операций на рынке ценных бумаг.

Однако потребление услуг, оказываемых в отношении личных неимущественных благ - объектов гражданских прав, не являющихся результатом процесса труда, не имеющих денежной оценки и неотчуждаемых от личности обладателя, - не связано с приобретением, созданием или увеличением стоимости объекта гражданских прав. Поэтому такие услуги не могут выступать объектами инвестиционных правоотношений.

Так, в экономике, безусловно, признаются инвестициями вложения юридических лиц в образование, в обеспечение поддержания работоспособности персонала - в потребление физическими лицами образовательных, медицинских и других услуг, увеличивающих стоимость их рабочей силы и поддерживающих возможность стабильного их участия в производственном процессе.

К.Р. Макконнелл и С.Л. Брю называют инвестициями в человеческий капитал любые затраты, направленные на повышение квалификации и способности, или, другими словами, производительность труда рабочих. Они выделяют три вида таких инвестиций. Во-первых, расходы на образование, включая общее, специальное, подготовку по месту работы. Во-вторых, расходы на здравоохранение, поскольку хорошее здоровье - следствие расходов на профилактику заболеваний, медицинское обслуживание, диетическое питание, улучшение жилищных условий - повышает работоспособность и производительность труда. В третьих - расходы на мобильность (миграцию рабочих)*(217). Однако человек не является объектом права. Всеобщая декларация прав человека устанавливает, что каждый человек, где бы он ни находился, имеет право на признание его правосубъектности (ст. 6)*(218). Его профессиональные знания, опыт и здоровье неотчуждаемы от его личности. Принуждение человека к эксплуатации его экономической стоимости запрещено законом, а значит с позиции права такие вложения работодателя не будут инвестиционными. Данное обстоятельство необходимо учитывать при отнесении услуг к объектам инвестиционных правоотношений.

2. Одним из аспектов правового регулирования общественных отношений является установление круга возможных их участников.

2.1. Закон о капитальных вложениях, определяя субъекты инвестиционной деятельности, демонстрирует неординарный подход к решению этого вопроса.

Так, при определении субъектов гражданских правоотношений ГК РФ устанавливает общие правила гражданской правосубъектности и далее, предлагая конкретные договорные формы гражданских правоотношений, лишь именует стороны договоров, подразумевая, что на любой из сторон могут выступать любые субъекты гражданских прав*(219). К указанию видов субъектов, принимающих участие в качестве той или иной стороны определенного договорного правоотношения, ГК РФ прибегает лишь в тех случаях, когда круг субъектов таких отношений сужается по сравнению с общим кругом субъектов гражданских прав*(220).

Определяя субъекты инвестиционных правоотношений, законодатель идет по иному пути. Закон о капитальных вложениях (п. 1 ст. 4) закрепляет, что субъектами инвестиционной деятельности, осуществляемой в форме капитальных вложений, являются инвесторы, заказчики, подрядчики, пользователи и другие лица*(221). Однако необходимо отметить, что правовой науке не известны такие субъекты права, как инвестор, заказчик, подрядчик и пользователь*(222), что порождает потребность дальнейшего раскрытия значения этих терминов в п. 2 ст. 4 Закона, где понятие субъектов инвестиционной деятельности раскрывается посредством указания субъектов гражданских прав, которые могут выступать инвесторами, заказчиками и другими субъектами.

Законодатель указывает, что наряду с инвестором, заказчиком, подрядчиком и пользователем субъектами инвестиционной деятельности выступают другие "лица". В действующем законодательстве (подразд. 2 ч. 1 ГК РФ) термин "лица" означает совокупность субъектов гражданских правоотношений, которыми являются физические и юридические лица, государство и муниципальные образования*(223).

С учетом этого замечания можно констатировать - закон фактически определяет субъекты инвестиционной деятельности следующим образом: инвесторы (физические и юридические лица, создаваемые на основе договора о совместной деятельности и не имеющие статуса юридического лица объединения юридических лиц, государственные органы и др.), заказчики (физические и юридические лица), подрядчики (физические и юридические лица), пользователи (физические и юридические лица, государственные органы, органы местного самоуправления, иностранные государства, международные объединения и организации) и другие лица (физические и юридические лица, государство и муниципальные образования).

Полагаем, что в таком полном изложении спорность легального подхода к определению субъектов инвестиционной деятельности становится очевидной.

2.2. Представляется, что термины, которыми законодатель обозначил субъектов инвестиционной деятельности, могут использоваться лишь для указания сторон определенных инвестиционных правоотношений, но не субъектов инвестиционных правоотношений как таковых. Такой вывод согласовывается и с указанием самого законодателя, содержащимся в п. 6 той же ст. 4 Закона о капитальных вложениях, согласно которому субъект инвестиционной деятельности вправе совмещать функции двух и более субъектов, если иное не установлено договором. В самом деле, возможно совмещение функций, например, инвестора и заказчика, чего нельзя сказать о совмещении функций физических и юридических лиц, государства и муниципальных образований.

В отношении именования сторон инвестиционных правоотношений инвестором, заказчиком, подрядчиком и пользователем также необходимо отметить следующее. Именование сторон правоотношения имеет целью указание носителей комплексов прав и обязанностей, составляющих его содержание, которые не зависят от вида субъекта, представляющего ту или иную сторону. Так, в договоре купли-продажи в соответствии с его содержанием выделяются две стороны - продавец и покупатель, для каждой из сторон правовыми нормами установлен круг прав и обязанностей, в частности, покупатель обязан оплатить вещь и вправе требовать ее передачи, а продавец обязан передать вещь и вправе требовать оплаты. В данном договорном правоотношении как на стороне продавца, так и на стороне покупателя могут выступать любые субъекты гражданских прав, при этом от вида участвующего субъекта, права и обязанности сторон не меняются, а именование субъектов гражданских прав продавец и покупатель имеет смысл лишь в рамках правоотношения с соответствующим содержанием. На наш взгляд, именование стороны правоотношения бессмысленно без закрепления за ней соответствующего комплекса прав и обязанностей. Необходимо первоначально определить, каким в данном конкретном случае будет содержание договора. От того, что стороны договора, содержанием которого выступает безвозмездная передача вещи в собственность, будут названы, например, инвестор и пользователь, такой договор не перестанет быть договором дарения.

2.3. Итак, нам необходимо ответить на вопрос: кто выступает в качестве субъектов инвестиционной деятельности.

Любые правоотношения предполагают наличие не менее двух субъектов, поскольку отдельный индивид (иной субъект права) не может находиться в каком-либо общественном отношении, в том числе правовом, с самим собой*(224). В любом инвестиционном правоотношении всегда должен быть определен субъект, осуществляющий вложения, именуемый в качестве стороны, выполняющей такие функции, инвестором*(225).

Дж. Кейнс относил к инвесторам физических лиц, государство, муниципальные образования, коммерческие организации, учреждения и прочие организации*(226).

П. Массе указал, что "лицо, производящее капиталовложения (инвестиции) может быть физическим или юридическим"*(227).

Круг лиц, правомочных вступать в качестве инвесторов, легально определен в Законе о капитальных вложениях, согласно ст. 4 которого инвесторами могут выступать "физические и юридические лица создаваемые на основе договора о совместной деятельности и не имеющие статуса юридического лица объединения юридических лиц, государственные органы, органы местного самоуправления, а также иностранные субъекты предпринимательской деятельности".

Представленная формулировка вызывает ряд возражений. Так, в качестве инвесторов законом названы "создаваемые на основе договора о совместной деятельности и не имеющие статуса юридического лица объединения юридических лиц"*(228). Между тем для осуществления вложений- приобретения объектов гражданских прав, инвестору необходимо обладать гражданской правосубъектностью*(229).

Гражданской правосубъектностью ГК РФ (ст. 2, 17, 21, 48, 49, 53, 124, 125) наделяет физических лиц (граждан, РФ лиц без гражданства и иностранных граждан), юридических лиц (российских и иностранных), государство (Российскую Федерацию и ее субъектов) и муниципальные образования. Статья 1203 ГК РФ регулирует вопросы правосубъектности иностранных организаций, не являющихся юридическими лицами по иностранному праву. Международными договорами Российской Федерации предусмотрены положения о гражданской правосубъектности международных организаций, не являющихся юридическими лицами*(230).

Таким образом, законодательство не наделяет гражданской правосубъектностью простые товарищества (объединения юридических лиц создаваемые на основе договора о совместной деятельности), ведение общих дел в которых осуществляется от имени всех товарищей. На внесенное товарищами имущество, принадлежавшее им на праве собственности, устанавливается режим общей долевой собственности, прибыль распределяется между товарищами пропорционально вкладам.

Законодатель называет также в числе инвесторов "государственные органы и органы местного самоуправления". Однако основания участия указанных субъектов в гражданском обороте могут быть различны. В соответствии со ст. 125 ГК РФ органы государственной власти и органы местного самоуправления, в рамках установленной компетенции, могут своими действиями приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права и обязанности от имени Российской Федерации, субъектов Российской Федерации или муниципального образования соответственно. В этих случаях участниками правоотношений выступают представляемые соответствующим органом публично-правовые образования. Такое положение очевидно для органов государственного и муниципального управления, не имеющих статуса юридического лица, поскольку они не могут самостоятельно, в своих интересах, принимать участие в гражданском обороте и, если они в нем участвуют, то только в качестве представителя интересов государства или муниципального образования*(231).

При участии в правоотношении органов государственной власти и местного самоуправления, являющихся юридическими лицами, необходимо уяснять их статус применительно к конкретной ситуации, так как они могут выступать и как представители интересов публично-правового образования, и действовать в собственных интересах.

Поскольку юридические лица включены законодателем в число инвесторов отдельно, полагаем, что указание в ст. 4 Закона о капитальных вложениях на "органы государственной власти и местного самоуправления" в рассматриваемом контексте подразумевает только те органы, которые юридическими лицами не являются. Однако с учетом того, что такие органы выступают в правоотношениях не от собственного имени, а от имени публично правового образования, представляется ошибочным отнесение их законодателем к числу инвесторов. Инвесторами в таких случаях выступают Российская Федерация, субъекты Российской Федерации и муниципальные образования.

Спорным представляется указание в качестве возможных инвесторов "иностранных субъектов предпринимательской деятельности". Как мы установили ранее, инвестиционная деятельность может осуществляться не только как предпринимательская, но и как непредпринимательская деятельность*(232). Кроме того, понятие инвесторов - физических и юридических лиц уже включает в себя соответствующих иностранных субъектов предпринимательской деятельности.

Полагаем, что более удачно круг лиц, которые могут выступать инвесторами, сформулирован в ст. 2 Закона об иностранных инвестициях, которая относит к инвесторам: иностранных юридических лиц, иностранные организации, не являющиеся юридическими лицами, иностранных граждан, лиц без гражданства, международные организации, которые вправе в соответствии с международным договором Российской Федерации осуществлять инвестиции на территории Российской Федерации, иностранные государства в соответствии с порядком, определяемым федеральными законами.

Подытоживая сказанное, полагаем, что в качестве стороны, осуществляющей вложения (инвестора), могут выступать любые лица, обладающие гражданской правосубъектностью - физические и юридические лица, государство и муниципальные образования, иностранные организации, не являющиеся юридическими лицами, а также иные лица, в соответствии с нормами международного права и международными договорами Российской Федерации*(233).

Закон признает право лица, являющегося инвестором, совмещать функции других участников инвестиционной деятельности (п. 6 ст. 2 Закона об инвестиционной деятельности и п. 6 ст. 4 Закона о капитальных вложениях). Следовательно, в конечном счете, мы должны признать, что круг субъектов инвестиционной деятельности совпадает с кругом субъектов гражданских правоотношений.

2.4. Отвечая на вопрос о субъектах инвестиционных правоотношений, отдельно необходимо обратить внимание на правоотношения, связанные с производством объекта. Забегая вперед отметим, что такие инвестиционные правоотношения могут носить как относительный, так и абсолютный характер. Возможность осуществления инвестиций в рамках абсолютного инвестиционного правоотношения, на наш взгляд, имеется не у любого субъекта права, выступающего инвестором. Это предопределено тем обстоятельством, что в процессе производства объектов вложений осуществляется потребление благ, принадлежащих их обладателю (инвестору). Традиционно блага, используемые в процессе производства, подразделяются на средства, предметы труда и рабочую силу. Абсолютным правом на рабочую силу, как на собственные действия человека, могут обладать исключительно физические лица, в том числе обладающие статусом предпринимателя*(234).

Таким образом, только физическое лицо может осуществлять инвестиции в создание объекта вложений в рамках абсолютных правоотношений. Направленный на создание объекта инвестиционный интерес иных субъектов, выступающих инвесторами, не может быть удовлетворен способом иным, чем непосредственное воздействие обязанного лица на социальное благо, а значит, как справедливо отмечает Л.А. Чеговадзе, требуется вызвать поведение должника, и для обеспечения такой возможности сторонам необходимо прибегнуть к регулированию их деятельности через взаимодействие по принадлежности прав и обязанностей, т.е. через обязательство, через относительное правоотношение*(235).

3. Важнейшим элементом состава правового отношения является его содержание. С.В. Сарбаш справедливо отмечает, что "именно оценка конкретных прав и обязанностей сторон должна служить основанием для правовой квалификации возникших отношений"*(236).

3.1. Закон о капитальных вложениях определяет содержание инвестиционных правоотношений следующим образом. Во-первых, ст. 6 закрепляет права инвесторов*(237). Во-вторых, ст. 7 устанавливает обязанности всех субъектов инвестиционной деятельности. В третьих, содержание инвестиционных правоотношений характеризуется указанием гражданско-правовых договоров, заключаемых субъектами. Проанализируем позицию законодателя.

Все инвесторы наделены равными правами на осуществление инвестиционной деятельности; на самостоятельное определение объемов и направлений вложений; на заключение с другими участниками гражданско-правовых договоров; на владение, пользование и распоряжение объектами вложений; на объединение на основе договора средств со средствами других инвесторов; на осуществление контроля за целевым использованием его средств иными субъектами и на передачу своих функций по договору другим субъектам гражданских прав.

Представляется, что указанные права уже имеют нормативное закрепление. Так, свобода экономической деятельности является элементом основы конституционного строя РФ (ст. 8 Конституции РФ). Кроме того, Конституция РФ устанавливает гарантии свободного использования гражданами своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (ст. 34). Принципы свободы договора, равенства участников, недопустимости произвольного вмешательства в частные дела, неприкосновенности собственности являются основными принципами гражданского права и отражены в ГК РФ (ст. 1). Кодекс закрепляет также положения, общие для всех гражданско-правовых договоров (гл. 27-29), устанавливает правовые нормы в отношении отдельных их видов (гл. 30-55), а также регулирует вопросы перемены лиц в гражданско-правовых обязательствах (гл. 24).

Обязанности субъектов инвестиционной деятельности состоят в необходимости осуществлять свою деятельность в соответствии с международными договорами Российской Федерации, федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, законами субъектов Российской Федерации и иными нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации, а также с утвержденными в установленном порядке стандартами (нормами и правилами); обязанности исполнять требования, предъявляемые государственными органами и их должностными лицами, не противоречащие нормам законодательства Российской Федерации; использовать средства, направляемые на капитальные вложения, по целевому назначению.

Полагаем, что и в плане обязанностей субъектов инвестиционной деятельности норма Закона о капитальных вложениях также не является новой. Обязанность субъектов права и их представителей соблюдать законодательство, РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ установлена ст. 15 Конституции Российской Федерации*(238) и является общей обязанностью всех участников любых правоотношений. С этой же нормой тесно связана и обязанность исполнения требований государственных органов, которые должны не просто "не противоречить" нормам законодательства, но быть на нем основаны и выдвинуты в пределах компетенции соответствующего органа*(239). Необходимо отметить, что отношения, связанные с основанной на властном подчинении обязанностью субъектов выполнять законные требования государственных органов, могут быть адресованы участникам самых разных правоотношений и, соответственно, исполнение таких требований также не является обязанностью исключительно субъектов инвестиционных правоотношений. Вопросы использования вкладываемых объектов, как уже отмечалось, регламентированы в отношении объектов гражданских прав ГК РФ.

Закон об инвестиционной деятельности указывает также на обязанность субъектов иметь соответствующее разрешение на осуществление лицензируемых видов деятельности, что также является общим требованием, не связанным исключительно с инвестициями*(240). Кроме того, данная обязанность установлена законом, а значит, уже учтена в обязанности соблюдения законодательства.

Таким образом, права, указанные законодателем в качестве прав инвестора, идентичны общим правам субъектов гражданских правоотношений, а значит, они не могут выступать квалифицирующими признаками содержания инвестиционных правоотношений и лишь свидетельствуют об их гражданско-правовой природе. Названные в законе обязанности субъектов инвестиционной деятельности по соблюдению законодательства и исполнению требований государственных органов являются общими для субъектов любых правоотношений.

С учетом сказанного понять позицию законодателя по вопросу содержания инвестиционных правоотношений можно лишь посредством анализа содержания договоров, предложенных им в качестве правовой формы таких отношений.

3.2. Закон о капитальных вложениях (ст. 8) устанавливает, что отношения между субъектами инвестиционной деятельности осуществляется на основе договора (государственного контракта), заключаемого между ними в соответствии с ГК РФ. Какой договор является "инвестиционным", законодатель не называет, указывая лишь на то, что в рамках инвестиционной деятельности может заключаться целый комплекс договоров - инвесторы могут объединить свои усилия и заключить между собой договор о совместной деятельности (п. 2 ст. 4); инвестор может уполномочить на реализацию проекта третье лицо - заказчика; заказчик заключает договор на выполнение работ с подрядчиком (п. 4 ст. 4).

Рассматривая представленную структуру договорных отношений, некоторые авторы приходят к выводу, что Закон о капитальных вложениях "не выходит за пределы проблематики капитального строительства и не претендует на регулирование всего инвестиционного процесса вообще в формах, пригодных только для строительных отношений"*(241). Полагаем, что такой подход не учитывает, что ст. 1 этого же закона- в состав капитальных вложений, помимо затрат на строительство, включает также затраты на приобретение машин, оборудования, инструмента и инвентаря, которые осуществляться вне подрядных отношений. Тот факт, что виды гражданско-правовых договоров, заключаемых участниками инвестиционной деятельности, законодатель уточнил лишь применительно к строительству, не препятствует регулированию капитальных вложений рамками других гражданско-правовых договоров.

В отличие от Закона о капитальных вложениях, Закон об инвестиционной деятельности не указывает прямо, что инвестиционные правоотношения регулируются гражданско-правовыми договорами, однако п. 3 ст. 2 предусматривает, что инвестор может выступать в качестве вкладчика, заказчика, кредитора и покупателя, что свидетельствует об использовании форм гражданско-правовых договоров банковского вклада, подряда, поставки, оказания услуг, кредита и купли-продажи.

Между тем, на наш взгляд, не бесспорен сам подход к определению содержания инвестиционных правоотношений посредством указания определенных гражданско-правовых договоров, в рамках которых такие правоотношения могут реализовываться. Не определяя содержания инвестиционных правоотношений в целом, а лишь указывая на отдельные примеры, их иллюстрирующие, мы не можем охватить весь объем этого понятия, поскольку сам перечень таких примеров не может быть исчерпывающе определен в силу действия принципа свободы договора, закрепленного ст. 421 ГК РФ. Не проясняет ситуации и общее указание, что правовой формой инвестиционных правоотношений выступает "гражданско-правовой договор". В этом случае остаются неопределенными основания, по которым гражданско-правовой договор инвестиционного содержания будет возможным разграничить от иных гражданско-правовых договоров.

Поэтому принципиально установить не перечень конкретных "инвестиционных" договорных форм, а выделить критерии, определяющие содержание инвестиционных правоотношений, которые позволили бы в каждом конкретном случае правильно квалифицировать взаимоотношения участников, выделить инвестиционные договоры среди других гражданско-правовых договоров, как предусмотренных, так и не предусмотренных ГК РФ.

3.3. Представляется, что содержание инвестиционных правоотношений производно от содержания лежащих в его основе экономических отношений, состоящих в совершении инвестором действий, направленных на создание для себя нового*(242) (улучшения существующего)*(243) объекта инвестиционных правоотношений или на приобретение им по возмездным основаниям объектов инвестиционных правоотношений, принадлежащих третьим лицам.

Вариантность экономического содержания инвестиций предполагает, что содержание инвестиционных правоотношений также может быть направлено на создание или приобретение объекта.

Создание объекта может происходить в рамках как абсолютных, так и относительных правоотношений. Приобретение по возмездным основаниям объекта, принадлежащего третьим лицам, осуществляется только в рамках относительных правоотношений*(244).

Если инвестор в процессе создания объекта потребляет блага (их полезные свойства), принадлежащие ему на праве, порождающем всеобщие обязанности, такие инвестиционные правоотношения будут иметь абсолютный характер*(245). В абсолютных инвестиционных правоотношениях инвестору противостоит неопределенное число лиц, обязанных воздерживаться от действий, ущемляющих его права на осуществление вложений. Права и обязанности субъектов такого правоотношения регулируется нормами законодательства, что предопределяет единство содержания абсолютных инвестиционных правоотношений: инвестор реализует свои права на необходимые ресурсы, потребляет их полезные свойства, а обязанность всех иных участников сводится к невмешательству в законные действия инвестора*(246). Собственно инвестированием в абсолютном правоотношении выступает фактическое использование инвестором правомочий, вытекающих из принадлежащих ему абсолютных прав.

Обратим внимание, что законодатель не упоминает возможность осуществления инвестиционной деятельности в рамках абсолютных правоотношений, если только таким упоминанием не считать положения п. 6 ст. 2 Закона об инвестиционной деятельности и п. 6 ст. 4 Закона о капитальных вложениях, которые устанавливают возможность совмещения функций двух и более субъектов и не содержат ограничений на совмещение в одном лице функций всех субъектов инвестиционной деятельности.

В тех случаях, когда для реализации интереса инвестора, направленного на создание объекта, недостаточно благ, принадлежащих ему на абсолютном праве, или если инвестор по каким-либо причинам не имеет возможности или просто не желает создавать объект лично, ему необходимо привлечь к выполнению необходимых действий третьих лиц, получить право требовать от третьих лиц совершения таких действий. Поскольку требование, как объект субъективного права, "появляется в тот момент, когда обязанная сторона принимает на себя обязательство"*(247), конкретизирует себя именно как носитель обязанности совершения определенных действий, такие инвестиционные правоотношения, приобретают относительный характер.

Правоотношения по приобретению прав на объект, принадлежащий третьему лицу, могут быть только относительными.

Экономическая сущность инвестиций предполагает, что абсолютные правоотношения, связанные с созданием объекта, отнесенного к числу инвестиционных, всегда являются инвестиционными.

Для признания инвестиционными относительных правоотношений необходимо, чтобы помимо требований к объекту вложений было соблюдено требование возмездности. В принципе возмездный характер носят и абсолютные правоотношения, связанные с созданием объекта, поскольку они всегда предполагают осуществление определенных затрат (труда, средств и предметов труда). Однако категория возмездности применительно к абсолютным инвестиционным правоотношениям может быть использована только в экономическом, но не в правовом смысле, поскольку ст. 423 ГК РФ понимает под возмездностью отношений сторон получение одной из них платы или иного встречного предоставления за исполнение своих обязанностей.

Рассматривая признак возмездности, необходимо отметить, что в инвестиционных правоотношениях она всегда носит меновый характер*(248). Это связано с тем, что в возмездных рисковых договорах, по утверждению К.П. Победоносцева, "по цели и намерению стороны конечный результат договора, материальная ценность его поставлены в зависимость от события совершенно неизвестного или случайного или только вероятного, так что при заключении его совершенно неизвестно, которая сторона в конечном результате выиграет, получит выгоду"*(249), поэтому такие отношения не могут быть признаны инвестиционными.

Подводя итог сказанному, полагаем, что содержание инвестиционных правоотношений составляют права и обязанности субъектов, обеспечивающие инвестору возможность реализации принадлежащих ему прав на потребление, использование или отчуждение объектов гражданских прав, имеющих денежную оценку, которой корреспондирует возникновение у него прав на объекты инвестиционных правоотношений в результате их создания (улучшения) или приобретения по меновым возмездным основаниям.

4. Резюмируя результаты исследования элементов инвестиционных правоотношений, отметим следующее.

Объектами инвестиционных правоотношений могут выступать любые объекты гражданских прав, за исключением личных неимущественных благ, денег, прав на денежные требования, имеющих стоимость меньшую либо равную вложенной, собственных обязательств инвестора и ценных бумаг их удостоверяющих. Круг субъектов инвестиционной деятельности совпадает с кругом субъектов гражданских правоотношений. Содержание инвестиционных правоотношений составляют права и обязанности сторон, обеспечивающие потребление, использование или отчуждение инвестором принадлежащих ему объектов гражданских прав, имеющих денежную оценку, которым корреспондирует возникновение у него прав на объекты инвестиционных правоотношений в результате их создания (улучшения) или приобретения по возмездным меновым основаниям. Инвестиционные правоотношения связаны с экономическим оборотом благ, основаны на равенстве, автономии воли, имущественной самостоятельности участников и принципе свободы договора*(250).

В целом, проведенный анализ позволяет сделать вывод, что инвестиционными правоотношениями являются гражданские правоотношения, удовлетворяющие особым требованиям, предъявляемым к их содержанию и кругу объектов.