4. Социология города э. Берджесса

Э. Берджесс – американский социолог, в течение 10 лет был секретарем Американской социологической ассоциации (1920-1930), затем – ее президентом (1934). Отдавал приоритет «качественным» неформализованным методам, но также проявлял непосредственный интерес к статистическим методам.

В совместной работе Парка, Берджесса и Маккензи «Город», Берджесс описывает 4 концентрические зоны, дающие пространственное представление о социальной структуре Чикаго. Концепцию концентрических зон далее конкретизируют результаты районирования Чикаго (на основе социального картографирования): 75 существенно различающихся «естественных районов», более 300 соседских общин определяют пространственный тип Чикаго, который до сих пор существенно не изменился (телефонная книга Чикаго до сих пор сохраняет классификацию районов, предложенных Берджессом). Ключевой процесс, стимулирующий городской рост и изменение городской среды – миграция (мобильность семей, индивидов, институтов); пространственная мобильность зачастую выступает как показатель и ускоритель социальной мобильности. Подвижность границ – как пространственных, так и социальных – в структуре города, миграция, динамика городских процессов в целом составляют содержание концепции концентрических зон. Развитие этой динамики от центра к периферии с последовательным наложением и вытеснением зон носит, по Берджессу, «циклический», волновой характер; описание цикличности (социальная организация города – социальная дезорганизация – социальная реорганизация) вполне соответствуют методологическим установкам описания социальных процессов, принятым в чикагской школе.

В социальной организации городской среды определяющее значение имеет экологический порядок, в процессе социальной дезорганизации основное внимание уделяется девиантному поведению. Самое явное и болезненное проявление дезорганизации – рост преступности среди молодежи, особенно среди мигрантов.

Стоит заметить тот факт, что в исследованиях города, пространственная и социальная мобильность, как ключевой процесс в объяснении развития города, интерпретируется прежде всего с точки интенсификации межличностных контактов ( из того следует, что Берджесс выступает, скорее в роли социального психолога, а не социолога).

5. Чикагская школа: исследования Маккензи и Вирта

Маккензи и Вирт – относятся к 3 поколению Чикагской школы.

Последователь Парка Л. Вирт, стремясь избавить "классическую" концепцию от эклектики, допускавшей равную возможность различного рода интерпретаций городских процессов (географическая, историческая, этнографическая и др.), конструировал "чисто социологическую" теорию городской жизни. У Л. Вирта, прежде всего, взаимодействие становится основной характеристикой социальных процессов, именно в нем он видит движущую силу развития локального сообщества, источником интенсификации коммуникаций у Вирта выступает массовость городской жизни, т. е. скопление множества людей на ограниченной территории. Тем самым социальное обретает смысл лишь тогда, когда оно сводится к пространственному. Пространственный аспект стал доминирующим в характеристике среды, а социальная экология стала восприниматься ее теоретиками как наука о наиболее общих формах проявления социальных процессов - о пространственно-временном измерении социального. Р. Маккензи, определяя основные категории социальной экологии, выделял: "экологическую организацию" (пространственная организация населения и институтов в локальном или более обширном обществе), "экологическое доминирование" (динамический, функциональный аспект пространственных отношений без указания на его содержание, которое Р. Парк видел в конкуренции), "экологическую последовательность" (временные изменения в экологическом сообществе опять же безотносительно к их содержанию). "Понимание экологического процесса, - как полагал Р. Маккензи, - является основой для всех социальных наук, так как социальные и политические институты имеют пространственную основу, появляются и существуют в соответствии с изменяющимися условиями, в ходе перемещения и конкуренции".

Исследование Л. Вирта.

Представитель третьего поколения Чикагской школы, широкую известность принесла ему работа «Гетто» (1928), посвященная судьбам еврейских иммигрантов, прибывших в Чикаго из Европы.

В своей урбанистической концепции Вирт доказывает, что городской образ жизни характерен ослаблением первичных меж личностных связей, становящихся фрагментарными и поверхностными, в нем уменьшается социальная роль семьи и соседской общины, преобладают вторичные формально-ролевые отношения, на растает его социальное и культурное разнообразие, уменьшается роль традиций и ослабляется социальная солидарность, усиливается анонимность общения.

(далее немного корявый перевод с англ.)

Вирт учился в Соединенных Штатах и стал ведущей фигурой в Чикагской Социологической Школе. Его интересы включали городскую жизнь, поведение меньшинства и средства массовой информации; он признан одним из ведущих социологов изучающих город (урбанизацию). Крупный вклад Вирта в социальную теорию городского пространства было классическое эссе «Урбанизм как Образ жизни», изданный в американском Журнале Социологии в 1938.

Его исследование было связанно с тем, как еврейские иммигранты приспосабливались к жизни в городской Америке, так же как к отличительным социальным процессам городской жизни. Вирт был убежденным сторонником прикладной социологии, беря знание, предлагаемое его дисциплиной и используя это, чтобы решить реальные социальные проблемы.

Вирт пишет, что урбанизм - форма социальной организации, которая вредна для культуры. Вирт детализирует город как “Замену основных (первичных) контактов вторичными, ослабления уз родства, уменьшающегося социального значения семьи, исчезновения окрестности и подрыва традиционного основания социальной солидарности”. Вирт был обеспокоен последствиями города на семейное единство, и он полагал, что урбанизация приводит к ‘низкому и уменьшающемуся городскому воспроизводству, показатели … семьи стали меньше и чаще без детей, чем в стране’. Вирт пишет, что брак имеет тенденцию быть отложенным, и пропорция одиноких людей становится приводящей к изоляции и меньшему взаимодействию.

Но Вирт также подчеркнул положительные эффекты городской жизни: „начало того, что отчетливо современно в нашей цивилизации, лучше всего сигнализировано ростом больших городов“; „столичная цивилизация - несомненно лучшая цивилизация, которую люди когда-либо разрабатывали“; „город всюду был центром свободы и терпимости, дома продвижения, изобретения, науки, рациональности“ или: „история цивилизации может быть написана с точки зрения истории городов“.

Глубокое социальное понимание меньшинств, что Вирт получил непосредственно как еврей-иммигрант в Америке, может одинаково быть применено к пониманию проблем других меньшинств в обществе, таких как этнические меньшинства, инвалид, гомосексуалисты, женщины и пожилые, и все те, кто также пострадал, и/или продолжают переносить предубеждение, дискриминацию и лишение гражданских прав от более (в цифровой форме) доминирующих членов общества. Новаторская и проницательная работа Вирта все еще достаточно вознаграждена как подробное исследование даже сегодня, спустя приблизительно семьдесят лет после его оригинальных исследований.

Хороший пример работы Вирта, которая включает всестороннюю библиографию это «По городам и Общественной жизни», изданной в 1964.

Человеческая экология Р.Д. Маккензи.

Целью Маккензи было развитие человеческой экологии как отдельной дисциплины, как автономной области систематического и научного знания, сопоставимой по точности наблюдения или методу анализа с растительной и животной экологией. Результатом его усилий стали более четкая, чем у Парка, проработка понятийного аппарата человеческой экологии, а также ее первое формальное определение как исследования пространственных и временных отношений между людьми, складывающихся под воздействием сил среды, связанных с отбором, территориальным распределением и аккомодацией. Хотя Маккензи включал в свое определение не только пространственные отношения, но и отношения между людьми по поводу жизнеобеспечения, особый акцент делался на первых, и в этой урезанной форме (как изучения пространственных распределений) его определение вошло в анналы.

Отграничение человеческой экологии от остальной социологии было неполным. Она стала законной специализацией в ее рамках, но не наделялась автономной объяснительной силой, оставаясь помещенной в широкий каркас пресуппозиций Парка: «физическая структура и культурные характеристики» общества трактовались как «части одного комплекса», изучаемые человеческой экологией связи – как «реакция на комбинированное действие сил среды и культуры», человеческая природа, институты, культура, нравы, установки, групповое сознание – как зависимые от экологической структуры, явленной в пространственных распределениях; к «факторам», влияющим на пространственные распределения, причислялись географические, экономические, технологические, культурные, политические и административные факторы; влияние экологических отношений на социальные трактовалось как «определяющее и ограничивающее», но не детерминирующее. Развивая человеческую экологию как особую дисциплину на фоне многомерной схемы Парка, Маккензи внес в эту схему ряд неизбежных при его целях разрывов, приведших к тому, что связи между ее компонентами стали не диалектическими, а механическими. Размежевание социальных наук сопровождалось размежеванием аспектов и релокализацией научной работы внутри размежеванных областей; при растасовке «аспектов» парковского синтетического целого по разным дисциплинам само это целое и конституирующие его связи уже не схватывались ни одной из образующихся дисциплинарных точек зрения, т.е. выводились из рассмотрения. Разрушение диалектики влекло трансформацию синтетической конкретности социальной жизни в аналитически целесообразную дискретность, переход к мышлению в терминах «факторов», утрату чувствительности к процессуальной тематике. Эти свойства отличают все объективистские версии человеческой экологии . На уровне языковых средств они закрепились в особой форме высказываний: «транспорт возвестил», «транспорт рождает», «высокие тарифы заставляют», «услуги черпают выгоду из» и т.п. Такое описание связей в социальном мире было не просто риторической релокацией «мотивов» из действующих лиц в «факторы» и иного рода сущности; оно было проявлением бихевиористской теоретической логики, адекватной тому сектору социальной жизни, который отводился экологии в схеме Парка, но пока еще ограниченной этим сектором, утверждаемым в качестве особой области изучения. Этот сдвиг в дискурсе гармонировал с ориентацией на математическое измерение связей, характерной для объективистской модели познания.

Маккензи отграничил человеческую экологию не только от социальных наук (прежде всего смежных, таких, как гео- графия и экономика, но и от биоэкологии. Обосновывая ее отличие от растительной и животной экологии , Маккензи указывал на отличия человека от других видов организмов, прежде всего мобильность и целеполагание. Между тем, отстаивая самостоятельный статус этой дисциплины среди социальных наук и специфику ее взгляда, Маккензи ссылался уже не на отличия, а на сходства человека с другими организмами. Таким образом, Маккензи конституировал человеческую экологию как отдельную дисциплину, построенную на объективистских и бихевиористских посылках, изъяв ее из той многомерной социологии, за которую ратовал Парк.