24. Принцип «непротивления злу силою» л.Н. Толстого

Центральной идеей мировоззрения Л.Н. Толстого является философия ненасилия. К идее «непротивления» Толстой обратился не сразу, и не он ее сформулировал. Большую часть жизни писатель по крупицам собирал вековую мудрость человечества и впоследствии издал уникальные сборники. Изречения древних мудрецов и пророков обратили его внимание на часто повторяющуюся идею о бессилии зла и мудрости ненасилия.

И все же подлинные основания философии ненасилия Толстой находит в учении Христа, в котором ненасилие, по его определению, занимает центральное место. Раз возникнув в мировоззрении Толстого, идея ненасилия уже не оставляет его, продолжая непрестанно развиваться и эволюционировать. По мнению Толстого, первоначальным «высшим, общим всему человечеству религиозным законом» утверждалась необходимость каждому человеку жить не для себя, а для блага всех. Жившие по этому закону люди убеждались в его истинности и благотворности. Но потенциал зла разрастался, появлялись люди, берущие на себя обязанности управлять людьми, исправлять их при помощи законов, т. е. опять-таки насилия. Повелевающие развращались властью, повинующиеся развращались участием в насилии власти.

Зло как насилие, считает писатель, имеет двойную природу:

• с одной стороны, оно абсолютно еще потому, что как проявление насилия является реальностью повседневной жизни (этот тезис доказывается от противного: если бы не было зла, то и не было бы насилия),

• но оно одновременно является субъективным проявлением человеческого своеволия, принимающего зачастую непреодолимый характер.

Зло как человеческая возможность может приобретать различные формы грехов, соблазнов, суеверий. Поэтому исследование человеческих пороков, питающих зло, составляет необходимую часть философии ненасилия Л. Н. Толстого. Жизнь человека - это существование и борение двух сил - зла в виде грехов, соблазнов и суеверия и любви. Чтобы жить полной, истинной жизнью, нужно преодолеть грехи. Этой полноты не было бы, если бы человек жил безгрешной жизнью, поскольку именно грехи и все сопутствующее им представляют те препятствия, преодоление которых дает человеку познание высшей истины его предназначения, к тому же обеспечивает его активность, заключающуюся в познании грехов, преодолении их на пути выработки нового представления о жизни во Христе, главная характеристика которой - любовь, и в достижении этой жизни. Как это ни парадоксально, такая диалектика зла и любви утверждает у Толстого определение зла (грехов) как исходного начала для проявления через его преодоление любви. Отсюда по­нятна и другая установка философии ненасилия Толстого: зло искореняется не злом, а только любовью.

Несколько ключевых положений толстовского понимания любви: - Любить всех. - Любить Бога как символ любви. - Истинное понимание любви уничтожает зло. Еще одной категорией, с неизбежностью обнаруживаемой в философии непротивления Толстого, является категория свободы. Мыслитель убежден, что воздаяние злом за зло увеличивает его, а человек, вступающий в борьбу с насилием, лишает себя свободы. Чтобы быть свободным, утверждает Толстой, надо исполнять высший закон, общий для всего человечества, закон, для которого не может быть препятствий. Это христианский закон ненасилия: покорное, без борьбы перенесение какого бы то ни было насилия. Если же насилие касается целого народа, например, со стороны государства, то надо не противостоять последствиям этого насилия, а разобраться с его корнями, т. е. с ложным отношением народа к человеческой власти. Если народ признает человеческую власть выше Бога и его законов, то он всегда будет находиться в рабском состоянии и подвергаться насилию. Философия ненасилия Л. Н. Толстого - это не только убежденность во всеобщности универсального для всех сторон жизни принципа ненасилия, но и разработка форм и вариантов его практического воплощения в жизнь. Писатель был не простым теоретиком и проповедником ненасилия, но и борцом за его утверждение. И на этой стезе заслуги его велики, хотя бы уже потому, что эта сторона его деятельности наталкивалась как на собственные житейские обстоятельства, так и на внешнее сопротивление государства и церкви.