§ 7. Преступления и наказания

1. Наказания. В законах Хаммурапи уже нет упоминания об обычае кровной мести, свойственном родовому обществу. Родовая кровная месть уже полностью вытеснена в одних случаях наказа­ниями, которые налагают на виновных органы государственной вла­сти, в других случаях вознаграждением, которое уплачивает пре­ступник потерпевшему или его родственникам.

Законы Хаммурапи сохраняют немало пережитков родопле-менных отношений. К их числу нужно отнести: а) ответственность за преступление всей территориальной общины в тех случаях, ког­да неизвестна личность преступника (ст. 23, 24), б) ответственность

детей за преступления, совершенные их родителями (ст. 116, 210, 230), в) изгнание преступника из данной местности или "из дома"

(ст. 154, 158).

Пережитком родоплеменных отношений в законах Хаммура-пи являются также принцип талиона ("равным за равное"), при­меняемый в ряде случаев при определении размера наказания (око за око, зуб за зуб, перелом кости за перелом кости), а также штра­фы в пользу потерпевшего. Однако применение принципа "рав­ным за равное" может иметь место лишь в том случае, если и пре­ступник и потерпевший — полноправные граждане Вавилона (ави-лум). Если же потерпевший мушкену или если он раб, то винов­ный принуждается лишь к уплате денежного штрафа или к воз­мещению имущественного вреда.

Так, например, если авилум выколет глаз у авилума, ему са­мому надлежит выколоть глаз (ст. 196). Если он сломает кость ави-луму, ему самому надлежит сломать кость (ст. 197). Если же он выколет глаз у мушкену или сломает кость у мушкену, он упла­чивает ему одну мину серебра в качестве штрафа (ст. 198), а если то же самое произойдет с рабом, виновный уплачивает половину из его стоимости и притом, разумеется, не рабу, а его господину.

Таким образом, устанавливаемые кодексом наказания носят откровенно классовый характер. Это сказывается не только в ог­раниченном применении принципа талиона, но и в открыто выра­женном неравенстве наказаний за одни в те же преступления в зависимости от классового положения виновного и потерпевшего. Так, например, если авилум ударит по щеке другого авилума рав­ного с ним общественного положения, он обязан уплатить ему мину серебра. Если же кто-нибудь ударит по щеке лицо высшего по срав­нению с ним положения, виновный получает публично шестьде­сят ударов плетью из воловьей кожи. Если раб ударит по щеке свободного, ему должно отрезать ухо.

Мушкену за удар, нанесенный другому мушкену, платит го­раздо меньше, чем авилум в случае нанесения удара другому ави-луму. Он платит не мину серебра, а десять сиклей, т. е. в шесть раз меньше.

Если кто-нибудь ударит беременную дочь авилума и послед­ствием будет выкидыш, он платит десять сиклей серебра; если это же случится с дочерью мушкену, штраф понижается до пяти сик-лей, а если с рабыней — до двух сиклей серебра (ст. 209, 211, 213).

Если последствием удара будет смерть дочери авилума, то предается смерти дочь того, кто ее ударил, если же погибнет от удара дочь мушкену, то дело ограничивается штрафом в полми­ны. Наконец, если погибнет от удара рабыня, то штраф понижа­ется до одной трети мины серебра.

Классовый характер кодекса сказывается также в наказани­ях, назначаемых за кражу. Кража влечет штрафы для лица, спо­собного их заплатить, и смертную казнь для неимущего, которому

окажется не под силу штраф, равный десятикратной или даже тридцатикратной стоимости украденного.

Наказания в первую очередь направлены на поддержание ра­бовладельческого строя в Вавилоне. Смертная казнь грозит винов­ному в краже раба, а также виновному в укрывательстве или за­держке у себя беглого раба.

Раб обязан был беспрекословным послушанием своему гос­подину. Закон разрешает рабовладельцу сурово наказать раба за малейшую непокорность. "Если раб скажет своему господину "ты не господин мне",— гласит последняя, 282-я статья судебника, — его господин отрежет ему ухо".

Законы Хаммурапи знают следующие виды наказаний за пре­дусмотренные ими преступления: смертную казнь, членовредитель-ные наказания, телесные наказания (нанесение ударов плетью), наложение знака бесчестья, изгнание из родной местности или из родного дома, денежные штрафы, наконец, увольнение от долж­ности с воспрещением ее занятия в будущем.

Смертная казнь применяется весьма широко. Более чем в 30 случаях законы назначают смертную казнь, причем в различных случаях виновному угрожает утопление, сожжение, посажение на кол, повешение.

Членовредительные наказания применялись прежде всего при осуществлении талиона. Независимо от этого, нередко они пора­жают те части тела виновного, при помощи которых было совер­шено преступление, в порядке как бы "символического" талиона. Так, например, приемный сын, отрекшийся от отца, лишается язы­ка, неискусный врач-оператор лишается руки, кормилица, винов­ная в смерти ребенка, лишается грудей, сын, ударивший своего отца, лишается руки и т. п.

2. Преступления. Переходим к рассмотрению отдельных пре­ступлений.

В законах Хаммурапи обращает на себя внимание отсутствие постановлений, касающихся таких преступлений, которые долж­ны были бы казаться законодателю особенно тяжелыми: почти ни­чего не сказано о преступлениях государственных, ничего не ска­зано о преступлениях религиозных, почти ничего не сказано об умышленном убийстве.

¹ В переводе Волкова статья эта получила иной, более широкий смысл: вместо слова "заговорщики" стоит слово "преступники".

Законодатель касается только случая укрывательства лиц, покушающихся на государственный строй. "Если в доме, содер­жимом трактирщицей, собираются заговорщики и она не выдаст их царскому дворцу, то эту трактирщицу должно предать смер­ти" — так гласит ст. 109 судебника¹. Содержится в судебнике также статья, направленная на поддержание сложившейся религиозно-политической системы, — это ст. 110, угрожающая смертной каз­

нью через сожжение жрице, которая откроет трактир или войдет в него для выпивки.

Нужно отметить также ст. 26, которая под страхом смертной казни предписывает "реду" или "баиру" по первому приказу вла­стей идти в поход и воспрещает этим воинам заменять себя в ря­дах войск наемниками.

Правильнее всего предположить, что законодатель умолчал о наиболее тяжких преступлениях только потому, что смертная казнь в этих случаях была делом само собой разумеющимся, вслед­ствие чего законодатель мог на этих преступлениях не останав­ливаться.

Имеются в кодексе статьи, направленные на обеспечение пра­вильного функционирования установленного государством суда. Сюда относится прежде всего статья, карающая судью, изменив­шего свой приговор (по-видимому, имеются в виду действия су­дьи, взявшего взятку). Судья, изменивший приговор после того, как приговор был вынесен и записан на таблетке, должен упла­тить стоимость иска в 12-кратном размере и лишается своей дол­жности без права ее занятия в будущем. Предусмотрены также наказания за ложное обвинение (смертная казнь) и за лжесвиде­тельство, за которое полагается смертная казнь, если обвиняемо­му грозит смертная казнь, и штраф в сумме иска, если речь идет об имущественном споре.

а) Преступления против личности. Переходя к преступле­ниям против личности, надо отметить, что об умышленном убий­стве в общей форме законы не говорят совсем¹. Однако из того, что нечаянное убийство карается в ряде случаев смертью винов­ного (или смертью его сына или его дочери), надо сделать вывод, что умышленное убийство не могло иметь других последствий, кроме смертной казни виновного.

Этот вывод косвенно подтверждается также содержанием ст. 1 судебника, где за ложное обвинение в убийстве виновному назна­чается смертная казнь (по-видимому, то же наказание, какое гро­зило обвиняемому), и содержанием ст. 3, где за ложные показа­ния по делу, по которому обвиняемому грозит смертная казнь, ви­новного предписывается предавать смерти. Особо оговаривает за­кон убийство мужа женою, за которое жену сажали на кол (ст. 153).

Закон устанавливает наказания также в случаях, если убий­ство произошло неумышленно.

¹ Под умышленным убийством понимается убийство, при котором убийца или предвидел, что от его действий может наступить смерть по­терпевшего, или прямо желал наступления этой смерти.

Так, например, в случае смерти, причиненной обвалом плохо построенного дома, предается смерти строитель дома, если от об­вала погиб хозяин дома, и предается смерти сын строителя, если погиб сын хозяина. Если же от обвала дома последовала смерть

раба, то строитель отдает хозяину раба за раба, т. е. дело ограни­чивается возмещением имущественного ущерба. Предусмотрена также ответственность врача за неудачное лечение. Если врач-хирург причиняет больному смерть или, снимая бельмо с глаза, повреждает глаз, то врачу отсекают руку. Однако, если смерть причинена врачом рабу, дело ограничивается тем, что возмеща­ется хозяину вред — врач должен отдать раба за раба.

Упомянем здесь еще о кормилице, которая причиняет смерть ребенку тем, что нанимается кормить еще и другого ребенка без разрешения родителей первого. В наказание виновной отрезают

грудь.

Из преступлений против личности, кроме убийства, закон пре­дусматривает также разные телесные повреждения и устанавли­вает наказания за них, как мы видели, по принципу талиона для лиц одинакового классового положения и штрафы в случае, если лицо потерпевшее занимает более низкое социальное положение, чем виновный. Предусмотрено также нанесение удара беременной женщине, если последствием его окажется выкидыш (см. выше). Наказания в последнем случае, как мы уже видели, различны в зависимости от того, каково классовое положение потерпевшей, и в зависимости от того, был ли последствием удара только выки­дыш или последовала смерть потерпевшей.

Вопросы вины играют иногда роль при определении меры на­казания за преступления против личности. В кодексе имеются за­чатки признания субъективной виновности. Так, например, ст. 206 гласит: "Если кто-либо ударил другого во время ссоры и причи­нил ему рану, он должен поклясться в том, что сильно ударил его нечаянно, и тогда он платит лишь врачу за лечение". Если послед­ствием такого неосторожного удара будет смерть, то, как видно из последующих 207-й и 208-й статей, виновный платит штраф, размер которого определяется классовым положением умершего.

Если бык на дороге забодает кого-либо и потерпевший ум­рет, хозяин не несет никакой ответственности. Он отвечает, одна­ко, в том случае, если он был предупрежден в присутствии го­родских властей о том, что его бык бодлив, и если тем не менее он не предпринял никаких мер для предотвращения несчастья.

Надо, однако, заметить, что иногда по законам Хаммурапи кара постигает людей, совершенно ни в чем не повинных, так что было бы неправильно делать вывод, будто закон учитывает субъ­ективную сторону, налагая наказания. Так, по законам Хаммура-пи, если строитель дома построит дом так, что он обрушится и задавит сына хозяина дома, предается смертной казни сын строи­теля в целях точного осуществления талиона (ст. 230). Равным об­разом, как мы видели, предается смерти дочь виновного в том слу­чае, когда удар, причиненный беременной женщине, повлек за со­бою ее смерть (ст. 210).

Эти случаи ответственности людей, ни в чем не повинных, за чужую вину свидетельствуют о том, как уже было отмечено выше, что еще не изжиты были полностью представления о коллектив­ной, в первую очередь семейной, ответственности за вину, иду­щие от первобытнообщинного строя.

б) Преступления против собственности. Преступления про­тив собственности караются особенно жестоко. За кражу имуще­ства дворца или храма в одних случаях полагается смертная казнь (ст. 6), в других (кража вола, овцы, осла, свиньи или барки) — штраф в размере 30-кратной стоимости украденного. При невоз­можности для вора уплатить этот штраф он подвергался смерт­ной казни (ст. 8). При краже у мушкену вор должен был уплатить 10-кратную стоимость украденного, а при невозможности для него уплатить эту сумму ему равным образом грозила смертная казнь

(ст. 8).

За кражу с проломом стены преступник подвергался казни у самой стены: его закапывали на месте (ст. 21). За воровство во вре­мя пожара преступника бросали в огонь (ст. 25). Возможно, что в этих случаях происходил узаконенный самосуд, дававший выход ярости задетого в своих интересах собственника.

Смертная казнь угрожает также за всякую покупку у мало­летних и рабов или отдачу им на хранение вещей без свидетелей или без договора (ст. 7). По-видимому, это суровое правило направ­лено было на то, чтобы предупредить скупку краденого и облег­чить разоблачение вора.

Особенно энергично защищалась собственность на рабов. Кра­жа дворцового и храмового раба, а также раба мушкену влекла за собой, как уже было отмечено выше, смертную казнь (ст. 15). Такое же наказание полагалось за укрывательство беглого раба, а также за задержку в своем доме найденного раба (ст. 18). Ста­рые шумерийские законы устанавливали за укрывательство бег­лого раба в течение месяца обязанность дать раба за раба или уп­латить штраф в 25 сиклей.

Клеймильщику, который удалял знак неотчуждаемого раба, отрубали руку, а лицо, подговорившее его на это, предавалось смертной казни.

Особо отмечена была в законе кража плуга, а также посуды и приспособлений, необходимых для получения воды. Установле­ны были денежные штрафы.

Охраняя собственность на рабов, закон вместе с тем защи­щает малолетних детей от их похищения и продажи в рабство. Одна из статей кодекса гласит: "Если кто-нибудь украл малолетнего сына авилум, то он предается смерти" (ст. 14).

Наряду с кражей законом различался грабеж, за который ви­новный предавался смерти (ст. 22). Если грабитель не был схва­чен на месте, то потерпевший должен был указать местность, где было совершено преступление, и та община, на территории кото­

рой произошел грабеж, должна была полностью возместить ему ущерб, а если ограбленный был убит, должна была уплатить мину серебра его родственникам (ст. 23—24).

Суровыми мерами охраняли законы воинов, получивших цар­ские наделы "илку", от покушений на их имущество со стороны начальства.

Начальник, присваивавший себе имущество воина или застав­лявший воина работать по найму и обращавший в свою пользу его заработок, предавался смерти (ст. 35).

Высокие штрафы установлены были, как мы уже видели, за порубку дерева в чужом саду (ст. 59), а также за потраву, т. е. за порчу посевов, проникшим на посевы чужим скотом (ст. 57, 58).

в) Преступления против семьи. Из преступлений против се­мьи и половых преступлений законы Хаммурапи касаются нару­шения супружеской верности и половых связей с близкими род­ственниками и свойственниками, карают также вторичный брак вдовы.

За нарушение верности жену, а также соучастника ее пре­ступления связывали и бросали в воду (ст. 129). Однако муж мог простить свою жену, и в этом случае царь прощал соучастника. Если же в связь с посторонним мужчиной вступала не жена, а не­веста, то предавался смерти только виновный мужчина. По-види­мому, в этом случае предполагалось насилие со стороны мужчи­ны (ст. 130)¹.

Если кто-либо обвинял жену в неверности мужу, она должна была оправдаться от этого обвинения, "опускаясь в воду", т. е. под­вергаясь особому испытанию водой, при котором ей, по-видимо­му, грозила опасность утонуть в воде.

Если испытание проходило для нее благополучно, то тому, кто неосновательно обвинял женщину в прелюбодеянии, остригали во­лосы в знак бесчестья.

Наказуема была только неверность жены. Муж мог изменять жене безнаказанно и даже мог, как мы видели, в некоторых слу­чаях, вводить наложницу в дом. Закон исходил, как мы видим, из господства мужчины над женщиной в семье.

Это сказывается резко в том, что, допуская нарушение моно­гамии для мужа, закон в то же время грозит смертной казнью вдо­ве, если она без разрешения суда выйдет замуж вторично, имея малолетних детей от первого мужа (ст. 135-б).

¹ У Волкова в переводе оттенок насилия не передан.

Наряду с нарушением супружеской верности закон карает также, как было сказано, связи между близкими родственниками и свойственниками. Так, связь с матерью по смерти отца карается сожжением обоих виновных. Связь отца с дочерью влечет изгна­ние отца из данной местности. За связь отца с женою своего сына полагается смертная казнь для него путем утопления, за связь с

невестой сына отец должен был уплатить штраф в полмины се­ребра и вернуть невесте приданое (ст. 156). Связь пасынка с ма­чехой после смерти отца каралась изгнанием его из дому. Однако связь эта наказуема была лишь в том случае, если у мачехи име­лись дети.

Уголовный закон касается также отношений между родите­лями и детьми. Строго охраняя власть отца, закон устанавливает, что сын, ударивший своего отца, лишается руки (ст. 195). Но, с другой стороны, законодатель ограждает детей от возможного про­извола родителей. Он устанавливает, что отец может отречься от сына и лишить его наследства лишь по суду и притом лишь в том случае, если сын совершит повторно какой-либо серьезный про­ступок (ст. 168, 169). Древние шумерийские законы были в этом отношении строже: они позволяли изгнать сына, отрекшегося от своих родителей. "Если кто-нибудь сказал своему отцу и своей матери "ты не мой отец, не моя мать", — гласит шумерийский за­кон, — то он оставит дом, поле, сад, рабов, скарб, скот".

Уголовные законы затрагивают также взаимоотношения ро­дителей и их приемного сына. Они охраняют строгими карами власть усыновителя: в некоторых случаях приемному сыну, от­рекшемуся от своего отца или от своей матери, грозит потеря языка (ст. 192), а приемышу, который, найдя своих родителей, вздумает уйти от усыновителя, грозит лишение глаза (ст. 193).