§ 4. Обязательственное право

А. Договорные обязательства

1. Общие положения. Эпоха Хаммурапи характеризуется до­вольно развитым договорным правом. Число различных договоров, предусмотренных законом и встречающихся на практике, доволь­но велико. Это свидетельствует о сравнительно большом разви­тии оборота, о существовании товарно-денежных отношений и зна­чительной роли ростовщичества в рабовладельческом обществе Ва­вилона. Несомненно, мы встречаемся здесь уже с довольно слож­ными взаимоотношениями и расчетами, иногда с большим числом участников, свидетельствующим о значительном развитии торго­вых сношений и кредита.

Для заключения договоров не требовалось особой сложной или торжественной формы. Письменная форма, однако, была обязатель­на в отдельных случаях. При купле-продаже раба требовались при­сутствие свидетелей, клятва покупателя. Характерной являлась неуклонно проводимая форма письменных документов, весьма сжа­то, в определенном повторяющемся порядке излагающих сущность сделки. По-видимому, приняты были определенные формуляры деловых документов. В актах купли-продажи, мены, раздела и не­которых других встречались клятвы, которые должны были под­твердить нерушимость сделки и намерение сторон ни в чем от нее не отступать. Клялись обычно местными божествами, но часто к именам богов присоединяли имя царя как богоподобного существа. Кроме того, в составлении документов участвуют свидетели, ко­торые должны удостоверить составление документа. Число сви­детелей — два-три, иногда значительно больше. Свидетели, одна­ко, только упоминаются в договорах, но подписей своих на них не ставят. Наряду со свидетелями в документе упоминается также писец, его составлявший. Стороны скрепляли также документы приложением своих печатей.

Договоры, как и все деловые документы Вавилона, писались на глине, которая после написания сушилась на солнце или об­жигалась в огне и превращалась в твердую прочную таблетку, мно­гие из которых сохранились в земле до наших дней. Писали на глине грифелем из тростника, вследствие чего шрифт письма при­обретал внешность расположенных в различных направлениях кли­ньев (клинопись). Иногда изготовляли таблетки с конвертом: таб­летка заключалась в глиняную оболочку, на которой повторяли ее текст и ставили печати. Этим способом стремились предотвра­тить документ от подделки: создавались два текста, один из кото­рых оставался недоступным, пока не взламывался конверт.

Ответственность за неисполнение договоров была установле­на в различных случаях различная. Первоначально должник, по­

видимому, отвечал своей личностью и в случае невыполнения своих обязательств терял свободу. Такая ответственность в эпоху I Ва­вилонской династии сохранилась лишь в отношении договора займа. В других случаях неисполнение договора влекло чисто имуще­ственную ответственность, иногда, впрочем, весьма тяжелую, вы­ражавшуюся в обязанности возместить ущерб контрагента в трех­и даже в шестикратном размере.

Учитывая особо тяжелую ответственность по договору зай­ма, кредиторы нередко пытались другие договоры (договор лич­ного найма, поклажи и др.) соединить с договором займа.

2. Отдельные договоры. а) Купля-продажа и мена. Дошедшие до нас акты купли-продажи и мены, чаще всего не устанавливая никаких обязательств сторон (как это бывает обычно в договорах), просто фиксируют волю сторон относительно передачи права соб­ственности на вещь.

Передача вещи, по-видимому, сопровождалась символическим возложением палки, о чем делается упоминание в договоре. Этот обряд напоминает об обычаях, которые позднее мы встречаем у римлян с их символическим наложением палочки — vindicta — на спорную вещь.

В качестве предметов купли-продажи фигурируют как дви­жимые вещи (зерно, животные, рабы), так и недвижимые — поля, сады, дома. Встречаются акты купли-продажи детей.

Часто встречаются акты продажи недвижимостей задолжав­шими собственниками. Эти недвижимости переходят в руки рос­товщиков и спекулянтов, в роли которых нередко выступали слу­жители культа. Так, например, одна жрица, жившая в годы цар­ствования Хаммурапи и его преемника Самсуилуны, оказалась соб­ственницей девяти недвижимых имений. Некие братья Шилли-Иштар и Авил-Или за двадцать лет совершили двадцать пять актов покупки недвижимостей.

Встречаются документы, свидетельствующие о покупке час­ти дома, например, в одном акте времен Иммеруна, царя Сиппара (XXII в. до н. э.) свидетельствуется купля-продажа нижнего эта­жа дома, в котором помещалась таверна, в то время как верхний этаж оставался в собственности продавца.

Совершали также продажу и обмен доли храмовых доходов, причитавшихся тому или другому лицу. Лицо, которое имело право на получение храмовых доходов в течение какой-либо части года, могло продать, подарить, обменять это свое право.

Для договора купли-продажи наряду с указанием на прода­ваемый предмет существенным является также указание цены. В актах, относящихся ко времени более раннему, чем эпоха Хамму-рапи, это указание нередко отсутствует. В актах эпохи Хаммура-пи неуклонно встречается цена продаваемого предмета. Платежи производились не только серебром, но также продуктами сельс­

кого хозяйства (зерном, маслом и т. п.). При этом серебро отмери­валось по весу, чеканной монеты не было.

Документы дают возможность составить представление о це­нах на землю, дома, рабов, продукты питания и т. п.

Цены законодателем не нормировались. До нас дошла офи­циальная надпись, сделанная в эпоху I Вавилонской династии не­задолго до Хаммурапи, с указанием цен на основные продукты по­требления. Эти цены не удержались в эпоху Хаммурапи, и мы ви­дим, что шерсть в договорах времен Хаммурапи продается вдвое дороже, а масло даже втрое дороже, чем указано в надписи. Твер­дый тариф в законе установлен был для продажи вина из фини­ков в кредит.

Цены на рабов были весьма различны. Они колебались в за­висимости от возраста, пола, выучки раба. За рабов платили иногда всего 4—6 сиклей, иногда 51 и даже 57 сиклей, т. е. почти 1 мину. Отмечены сделки, относящиеся еще к XXVI в. до н. э., в которых цена взрослого раба установлена в 20 сиклей (треть мины). Эта же цена фиксирована в законах Хаммурапи для определения сум­мы, уплачиваемой в возмещение вреда, причиненного смертью раба.

Помимо сделок купли-продажи за наличный расчет встреча­ются сделки в кредит с отсрочкой платежа за купленную вещь на определенный срок, а также купля-продажа с рассрочкой платежа.

В актах купли-продажи делаются нередко указания на осно­вания, на которых покоится право собственности продавца, иног­да в акте ссылаются на ряд предшествующих переходов права соб­ственности. Обычно акты купли-продажи содержат обязательство сторон или, во всяком случае, обязательство продавца не менять своего слова относительно продаваемой вещи. В актах стороны пи­шут: "Продавец не может сказать: "этот сад мой" или "это мой раб". Чтобы скрепить принимаемые обязательства, договоры куп­ли-продажи, как и многие другие договоры, сопровождают клят­вой. Иногда устанавливается денежный штраф на случай, если кто-либо из сторон вздумает оспаривать сделку.

В договорах купли-продажи встречается иногда оговорка о гарантиях на случай эвикции (т. е. на случай истребования вещи у покупателя третьими лицами). Иногда продавец ручается своей личностью, иногда обещает компенсировать покупателя в случае эвикции материально.

В отношении купли-продажи раба предусмотрены гарантии качества купленного раба. Сделка расторгается, если в течение ме­сячного срока у раба обнаружится болезнь, именуемая в кодексе "бенну" (как предполагают, эпилепсия). В договорах встречается также оговорка о расторжении сделки в случае побега раба. Срок гарантии в этом случае устанавливается самый краткий: три дня или даже один день.

Законами Хаммурапи установлены в отдельных случаях сле­дующие запрещения и ограничения купли-продажи:

1. Воины и чиновники не могли отчуждать земель, предос­тавленных им царем за их службу. Эти земли, в сущности, состав­ляли государственную собственность и в силу этого не могли быть продаваемы их владельцами. Это были уже знакомые нам земли илку. Равным образом воины и чиновники не имели права прода­вать быков и овец, полученных ими от царя в том же порядке для обработки предоставленных им земель (ст. 35 и 36).

2. Запрещалась продажа домов илку, т. е. домов, предостав­ленных государством за службу (ст. 71).

3. По ст. 150 и 171 вдова не могла отчуждать имущество, со­ставляющее ее приданое (шерикту) или подарок мужа (нудунну). Вдова могла пользоваться этим имуществом в интересах своих детей, но лишена была права его продажи.

4. В таком же положения находилось шерикту, которое отец давал своей дочери-жрице: оно не могло быть ни продано, ни об­ращено в погашение долгов без согласия отца.

б) Имущественный наем. Кодекс Хаммурапи подробно рег­ламентирует также договор найма, как имущественного, так и лич­ного.

В статьях, регламентирующих имущественный наем, предус­матривается аренда (наем) земли, садов, жилищ, повозки, судна, волов, ослов. Практиковалась также отдача внаем рабов.

Договоры аренды земли и садов краткосрочные: нормальный срок — один год. Однако срок аренды сада удлиняется иногда до 5 лет, а именно в тех случаях, когда арендатор берет на себя обя­зательство приумножить растительность сада новыми насаждени­ями. На практике этот срок сокращался иногда до трех лет.

Наем полей и садов производился как за определенное, фик­сированное заранее вознаграждение, так и под условием переда­чи собственнику земли части урожая. В первом случае устанав­ливается твердая арендная плата с каждой единицы площади поля или сада: столько-то гур с гана, столько-то ка с сара¹. Она может быть также установлена в соответствии с доходами соседнего поля или соседних полей. Встречается, однако, и другая форма расче­та: уплата вознаграждения в виде определенной доли урожая, обычно ¹1г или 7з для полей и ²/з для садов. При найме целины обыч­но первый год и часто даже первые два года арендатор не платит ничего. В последующие годы арендная плата должна была посту­пать полностью. Арендная плата при всех формах ее исчисления вносилась натурой.

¹ 1 гур = 300 ка = 250,6 литра; ган = 1800 сар = 6,5 га.

Арендатор не освобождался от уплаты вознаграждения соб­ственнику поля, если он не вырастил на поле хлеба. В этом слу­чае арендатор должен был уплатить собственнику столько же, сколько платил его сосед (ст. 42). Если же он оставлял поле со­

всем без обработки, то помимо уплаты вознаграждения арендатор должен был обработать поле и в таком виде передать его собствен­нику (ст. 43). В случае аренды пустующего поля (целины) аренда­тор должен был взрыхлить и прополоть поле и, кроме того, отме­рить собственнику 10 гур хлеба за каждые 10 ган (ст. 44). Анало­гичные правила установлены были также для случаев аренды сада

(ст. 62—63).

Во всех этих статьях закона обнаруживается некоторая за­бота о собственниках, отдающих в аренду свои сады и земельные участки. Чьи интересы охранял закон в этих случаях? Возможно, что закон имел в виду обеспечить интересы воинов, которые не всегда могли сами обрабатывать свои земли и вынуждены были сдавать их в аренду.

Следует отметить, однако, что при высоких урожаях, кото­рые давала плодородная вавилонская почва, аренда полей была делом весьма выгодным для арендатора, особенно когда арендная плата устанавливалась в твердых размерах наперед.

Во многих случаях в роли арендаторов выступали люди, об­ладавшие значительными средствами, которые, арендуя ряд уча­стков, обеспечивали себе тем самым крупные доходы. Наем садов и полей нередко служил, таким образом, средством обогащения имущих людей за счет вавилонской бедноты. Судебник закрепля­ет эти порядки, выгодные вавилонским рабовладельцам, но вмес­те с тем, стремясь предотвратить полное разорение земледельцев и садоводов, вводит указанные выше правила, ставившие извест­ный предел аппетитам богачей.

Закон касается также вопроса об ответственности в случае повреждения посевов бурей или наводнением. Последствия раз­личны в зависимости от условий и порядка расчета. Если плата была установлена твердая и она была получена вперед собствен­ником поля, то весь убыток падает на арендатора. Если же плата не была получена или если предполагалось вознаграждение в виде доли урожая, то собственник и арендатор должны были поделить оставшуюся часть урожая сообразно доле каждого, установленной договором.

В форму договора найма облекалось в Вавилоне предостав­ление права прохода через чужой участок земли. Договоры этого рода обозначают точно границы, в пределах которых допущено право прохода, и фиксируют арендную плату, обычно 2—3 гура зерна или 5 ка масла, если земля частновладельческая, и 15 гур, если земля принадлежит храму. Договоры эти заключаются, как и прочие арендные договоры, сроком на 1 год.

На такой же срок заключались обычно договоры найма жи­лищ. Как исключение, встречаются этого рода договоры со сро­ком в шесть месяцев.

В законах Хаммурапи договору найма жилищ посвящена одна статья (78-я). Она гласит: "Если наниматель уплатит вперед соб­

ственнику дома всю арендную плату за год, а собственник дома потребует, чтобы наниматель до истечения срока договора поки­нул жилье, собственник дома лишается всей уплаченной ему арен­дной платы за то, что он понуждал нанимателя выселиться из дому до окончания срока договора".

Статьи закона, регулирующие наем движимости, устанавли­вают, во-первых, таксы наемной платы, во-вторых, в некоторых случаях объем ответственности за гибель или порчу нанятой вещи. Законы содержат таксы за пользование волом (3—4 гура зерна в год), ослом, повозкой, судном. Ответственность нанимателя уста­новлена в отношении найма вола, найма судна. Несомненно, что она распространялась и на другие случаи найма движимых вещей.

Наниматель вола признавался ответственным за гибель вола лишь в том случае, если вол погибал в результате небрежности нанимателя или дурного обращения с ним (от ударов). Если же оказывалось, что вола схватил в поле лев, наниматель освобож­дался от ответственности (ст. 244). То же относилось к случаю па­дежа вола без всякой вины со стороны нанимателя (ст. 249). По­вреждение вола, по-видимому, влекло ответственность нанимате­ля также лишь в случае его вины. Закон таксирует эту ответствен­ность. За перелом ноги или повреждение шеи арендатор должен был отдать хозяину вола за вола. За повреждение глаза волу он должен был уплатить половину его стоимости. За менее значитель­ное повреждение он должен был уплатить Vs часть стоимости вола (если наниматель сломает волу рог, оторвет ему хвост или повре­дит ему ноздри).

Законы Хаммурапи не останавливаются особо на найме ра­бов, однако дошедшие до нас документы свидетельствуют о рас­пространенности этого рода сделок.

Отдача внаем детей их родителями или младших братьев старшими не являлась отдачей их в рабство. В этих случаях, од­нако, в силу их несамостоятельного положения в семье домовла-дыка приобретал возможность заключить договор о сдаче внаем их рабочей силы и получить в свою пользу всю причитающуюся за их работу плату.

в) Личный наем. В Вавилоне практиковался также наем ра­бочей силы свободных граждан, так что наряду с трудом рабов, который преобладал в вавилонском обществе, применялся также в хозяйстве и наемный труд свободных.

Договор найма свободных составлялся по аналогии с догово­ром найма рабов. Наниматель как бы нанимал работника у него самого, подобно тому, как он в других случаях нанимал раба у ра­бовладельца. Это свидетельствует о рабовладельческом характе­ре вавилонского общества. По-видимому, первоначально наем рас­пространялся только на людей несвободных — рабов и членов се­мьи должника, отданных в кабалу, и лишь позднее договор найма

стал применяться к свободным людям, вынужденным идти в бат­раки.

Законы Хаммурапи упоминают о различных категориях ре­месленников, свидетельствуя этим о довольно заметном разделе­нии труда и о некотором развитии ремесла в городе: в них гово­рится о кирпичниках, каменотесах, ткачах, плотниках, кожевниках, судостроителях, каменщиках, судовщиках и т. д. Для целого ряда категорий ремесленников устанавливается такса платы за их труд. Эта такса фактически не соблюдалась, и вместо 9—11 сиклей в год, предусмотренных законом, работники нанимались за 6—7 сик-лей в год. Характерно, что сельскохозяйственным рабочим пола­галась по закону более высокая заработная плата, чем ремеслен­никам. Это свидетельствует о более высоком значении сельского хозяйства по сравнению с ремеслом. Однако плата пастуху опре­делена меньше, чем другим работникам сельского хозяйства. За­работная плата уплачивалась серебром, зерном или маслом. В до­шедших до нас договорах размер платы работникам определяет­ся в ¹/г гура, один гур, 1 ¹/г гура зерна в месяц, в серебре — от 2 до 10 сиклей в год, иногда с присоединением одежды для работ­ника за счет нанимателя.

Законы устанавливают также таксы труда врачей, ветерина­ров, строителей домов, судостроителей. Вознаграждение врачу ме­нялось в зависимости от того, была ли оказана услуга авилум, муш-кену или рабу.

Оплата труда производилась, как правило, лишь по истече­нии срока найма. Если нанявшийся прекращал работу раньше сро­ка, он терял право на получение вознаграждения. Встречаются, однако, договоры, содержащие условие о платеже за работу впе­ред полностью или частично, а также содержащие условие о пра­ве сторон досрочно прекратить действие договора. Однако чаще всего наниматель выговаривал себе право задерживать заработ­ную плату до истечения срока найма, стремясь обеспечить себе рабочие руки на все время действия договора.

Нередко личный наем соединялся с договором займа. Нанима­тель давал работнику часть заработной платы вперед на условиях займа. Это обеспечивало нанимателю возможность принять против нанявшегося на работу все те меры, какие закон допускал в отно­шении неисправных должников, т. е. давало ему возможность при неявке на работу в срок обратить работника в кабалу. К такому соединению найма с займом прибегали обычно в тех случаях, ког­да нанимателю нужно было обеспечить рабочие руки для какой-либо срочной неотложной работы, например для жатвы хлебов.

Нанявшемуся в отдельных случаях доверялись материальные ценности, и закон определяет в связи с этим его ответственность за их сохранность. Так, пастух отвечает за пропажу вверенных ему волов и ослов, возмещая ущерб волом за вола и ослом за осла.

Более того, по закону он отвечает за уменьшение стада или за не­достаточный его рост, происшедшие вследствие размеров приплода, не отвечающих условиям договора с пастухом. Пастух отвечает так­же за украденный и проданный им скот. Украденное он должен возместить в 10-кратном размере. Пастух несет также ответствен­ность за гибель скота от болезни, приключившейся вследствие его небрежности. Однако он освобождается от ответственности, если скот погибнет без всякой вины с его стороны. "Если в загон уда­рит молния или если лев схватит животное, — гласит закон, — пастух должен поклясться, что он не виноват, и убыток должен будет нести хозяин загона" (ст. 266).

Предусмотрена также ответственность лица, нанявшегося быть смотрителем поля, которому хозяин доверил, по-видимому, весь живой и мертвый инвентарь. Если смотритель использует этот ин­вентарь для своего поля, он должен отдать весь урожай хозяину инвентаря. Если доверенный ему скот смотритель отдаст кому-либо внаймы или если украдет семена и на поле ничего не вырастет, то он должен уплатить хозяину поля 60 гур зерна за каждый ган поля. Если ему нечем уплатить, он остается отрабатывать долг в качестве пастуха. Если же этот смотритель украдет что-либо из зерна или корма и будет застигнут с поличным, ему отрубают руки.

Предусмотрена также ответственность судовщика, который берется перевезти на судне груз. Если вследствие небрежности су­довщика судно и перевозимый груз потонут, судовщик должен воз­местить полностью весь убыток. Если судно получит течь и сядет на мель, судовщик должен уплатить половину его стоимости.

В законах установлена ответственность врача за хирургичес­кое лечение, причинившее потерю глаза или смерть больного, от­ветственность ветеринара за смерть вола или осла от операции, ответственность строителя дома за непрочность его сооружения. Если дом обрушится, строитель несет полную ответственность за весь материальный вред и должен восстановить дом за свой счет. Если при этом погибнет собственник дома, строитель предается смерти, а в случае смерти сына домовладельца, по принципу "рав­ным за равное" (талион), предается смерти сын строителя, в слу­чае смерти раба он должен дать раба за раба. Судостроитель так­же несет ответственность в случае, если судно окажется недо­статочно прочным и потерпит аварию в первый же год плавания: судостроитель должен разобрать это судно и сделать новое проч­ное судно за свой счет.

г) Заем. Много статей в кодексе Хаммурапи посвящено дого­вору займа. Этот договор находил себе весьма широкое примене­ние в Вавилоне времен I династии. Ростовщичество в этот период расцвело в стране пышным цветом, вызывая в качестве своих по­следствий полное разорение задолжавших крестьян и их обраще­ние в рабство. До законов Хаммурапи неоплатные должники по­

падали пожизненно в долговую кабалу, так что разорившиеся бед­няки быстро теряли свою свободу. Это явление угрожало устой­чивости вавилонского рабовладельческого государства: оно ослаб­ляло обороноспособность страны, уменьшая кадры свободных граж­дан, способных заполнять ряды войска, и создавало в стране зна­чительное число рабов-вавилонян, способных легко войти в кон­такт с недовольными из числа свободной бедноты Вавилона и потому особенно опасных для вавилонского рабовладельческого го­сударства.

Законодательство Хаммурапи проникнуто поэтому стремле­нием умерить аппетиты ростовщиков, облегчить, по возможности, положение должника, приостановить рост долгового рабства.

Если раньше должник, неспособный своевременно уплатить свой долг, превращался на всю свою жизнь в раба, то теперь за­коны Хаммурапи уничтожают пожизненную кабалу и устанавли­вают трехлетний срок для отработки любого долга. Статья 117, имевшая, несомненно, огромное значение, гласит: "Если кто-нибудь имел на себе долг и продал за деньги или отдал в долговую каба­лу свою жену, своего сына или свою дочь, то они должны слу­жить в доме их покупателя или кредитора (только) три года; на четвертый год они будут отпущены на свободу". Статья не гово­рит ничего о самом должнике; но, конечно, и сам должник, если он шел в кабалу для отработки своего долга, не должен был рабо­тать дольше трех лет. Аналогичное положение содержится в древ­нееврейских законах, где должник признавался свободным по ис­течении шести лет долговой кабалы.

Закон защищает также должника и членов его семьи, вынуж­денных отрабатывать долг, от жестокого обращения кредитора. Статья 116 постановляет, что если взятый в залог умрет в доме взявшего в залог от побоев или дурного обращения, то если взя­тый в залог был сыном свободного, должно предать смерти сына кредитора, а если он — раб, кредитор должен уплатить треть мины серебра и, кроме того, теряет все данное им взаймы.

Законы Хаммурапи защищают, далее, должника от самоуп­равных захватов его имущества кредитором. Кредитор не вправе без согласия должника взять хлеб из его житницы или кладовой и, если он это сделает, должен вернуть весь взятый хлеб и теряет все данное им взаймы (ст. 113).

¹ Смочить, чтобы проставить новый срок платежа.

Законы предоставляют льготы должникам, пострадавшим от бури, наводнения или недостатка воды. Должник, которого в силу указанных причин постиг неурожай, получает отсрочку долга и освобождается от платежа процентов за этот год. Должник, как гласит закон, "не отдаст в этом году хлеб заимодавцу и может смо­чить свой документ¹, он не обязан отдавать и проценты за этот год" (ст. 48).

Несомненно, большой льготой для должника являлось также положение, изложенное в ст. 96, о том, что должник, получивший взаймы зерно или деньги, если у него нет зерна и денег для рас­платы с кредитором, может погасить свой долг любым имуществом, каким он только располагает. Аналогично этому в отношении про­центов по денежному займу предусмотрено, что проценты могут быть уплачены не только деньгами, но и зерном. Должник, тесни­мый кредитором, может предложить ему в погашение долга так­же плоды своего сада (финики, как сказано в ст. 66 кодекса). Если кредитор — "тамкар" не согласится на то, чтобы взять все фини­ки, какие окажутся в саду, должник может взять финики себе, рассчитаться с кредитором в точности по условиям договора и все, что останется от фиников, взять себе.

Законы Хаммурапи содержат также положения, направлен­ные к тому, чтобы предупредить злоупотребления ростовщиков при выдаче серебра и зерна взаймы и при обратном получении данно­го взаймы. Если ростовщик дает при займе под проценты деньги в меньшем количестве, или отмерит зерно меньшей мерой, или, на­оборот, при погашении долга взыщет больше денег или будет ме­рить зерно большей мерой, он лишается всего, что было дано им взаймы. По-видимому, существовал контроль за отвешиванием де­нег и зерна, который осуществлялся при выдаче взаймы денег и зерна. По крайней мере, объявляется, что ростовщик, который пре­доставил взаймы деньги или зерно в такой день, когда не функ­ционировал контроль, лишается всего, что было дано им взаймы (ст. 95).

Размер процентов по займу был велик. Закон устанавливает в качестве максимального следующий размер процентов: для зерна 33 7з, (100 ка на 1 гур зерна)¹, а для денег — 20% (за 1 сикль се­ребра 7б часть + 6 ше), т. е. 36 ше². Превышение этих процентов грозило кредитору потерей всего, что было дано им взаймы.

¹ 1 гур = 300 ка.

² 1 сикль = 180 ше.

Ростовщики, по-видимому, обходили этот законный максимум и пытались взыскать с должника более высокий процент, чем было дозволено законом. Судебник Хаммурапи стремится пресечь по­пытки ростовщиков обойти законный максимум процентов. Так, предусматривается случай, когда ростовщик отрицает получение им процентов и таким образом добивается вторичного их получе­ния (ст. 92). Закон касается и других способов, которые практико­вались в целях увеличения нормы процентов (частичный платеж, при котором кредитор не выдал должнику расписки в получении денег и таким образом обеспечил себе возможность требовать вто­рично уже уплаченную сумму, а также проценты на всю сумму займа; частичный платеж, после которого кредитор приписывал в

новом документе проценты к капиталу и этим заставлял должни­ка платить проценты на проценты) (ст. 93). Проценты на процен­ты в общей форме не воспрещались, но они признавались недопу­стимыми, если их платеж обманным образом возлагался на долж­ника. Во всех указанных выше случаях обманных действий кре­дитора последний должен был в двойном размере вернуть все им неосновательно полученное.

Нередко долг обеспечивался залогом. Какая-либо часть иму­щества должника (его поле, сад, его раб и т. д.) или все его иму­щество должны были гарантировать исправное выполнение дол­жником его обязательств. Если должник не возвращал в срок долга, кредитор мог удовлетворить свое требование от доходов с зало­женного имущества или от его продажи.

Кодекс Хаммурапи, регулируя залог, пытался предотвратить разорение должника и стремился защитить его от насилий и зло­употреблений ростовщиков. В этом духе составлены статьи кодекса, предусматривающие залог поля: законодатель хочет предотвра­тить захват кредитором урожая с заложенного поля в количестве, превышающем долг. Статья 49 гласит: "Если кто-нибудь взял взай­мы деньги у тамкара и отдал ему годное для обработки хлебное или сезамное поле, сказав ему "возделай поле, собери хлеб или сезам, который на нем, и возьми его себе", и если тамкар вырас­тит на поле хлеб или сезам, то хлеб и сезам, который на поле, должен во время жатвы взять хозяин поля и отдать тамкару за деньги, взятые у него, с процентами на них, и за издержки там-кара по обработке поля". Статья 50 устанавливает такое же пра­вило в отношении поля, уже обработанного должником.

Далее, закон разрешает должнику, отдавшему поле в залог, уплатить долг и проценты не деньгами, а зерном или сезамом. Зако­нодатель хочет этим предупредить поспешную и в силу этого невы­годную продажу зерна должником для расплаты с кредитором.

д) Поклажа. В законах Хаммурапи предусмотрен также до­говор хранения вещей, или поклажа. На хранение отдавали день­ги, зерно, финики, рабов, металлы, документы. Договор хранения вещей должен был заключаться при свидетелях, в противном слу­чае отдавший вещь на хранение не мог предъявить иск в суде.

Полагалась ли плата за хранение или же этот договор был безвозмездным, подобным римскому depositum? Известный исто­рик права Кюк (Cuq) в "Исследованиях по вавилонскому праву (Etudes sur le droit babylonien, Paris, 1929)" высказывается в том смысле, что договор хранения в Вавилоне был безвозмездным. Этот вывод основан на предположении, что ст. 120 и 121, посвященные хранению зерна и предусматривающие вознаграждение за него, говорят о найме, а не о поклаже. Однако Кошакер (Koschaker), Крю-велье (Cruveilhier) и др. считают, что ст. 120—121, как и последу­ющие статьи, говорят о договоре хранения зерна. Если согласить­

ся с ними, то необходимо будет отклонить предположение Кюка о безвозмездности договора хранения.

За хранение зерна в ст. 121 установлено вознаграждение 4 ка в год на 1 гур зерна (1,66%). За недостачу зерна принявший на хранение обязан возместить собственнику двойное количество зер­на. Такая же ответственность предусмотрена и в том случае, ког­да принявший на хранение какие-либо вещи отрицает их получе­ние: он обязан уплатить их стоимость в двойном размере. Анало­гичное положение содержится также в древнейшем римском пра­ве (законы XII таблиц).

По законам Хаммурапи принявший на хранение вещь отве­чает перед собственником вещи за пропажу вещи, происшедшую вследствие кражи, хотя бы она была украдена вместе с вещами хозяина. В этом случае он уплачивает стоимость украденной вещи, а сам получает право отыскать и истребовать вещь у вора (ст. 125). За неосновательное требование вещи, которая не была вовсе дана на хранение, виновный в предъявлении такого требования платит двойную стоимость этой вещи (ст. 126). Принявший на хранение раба, как видно из документов, отвечает в случае бегства раба, но не отвечает в случае его смерти, хотя, вероятно, в отдельных слу­чаях наступала ответственность и за смерть раба.

Особая разновидность поклажи предусмотрена ст. 112 кодек­са, а именно случай, когда путешественник, находясь в пути, дает кому-либо на хранение деньги, золото, драгоценные камни или дру­гие вещи с тем, чтобы взявший вещи доставил их в условленное место. Если в этом случае лицо, которому доверили вещи, при­сваивает их себе, оно должно уплатить пятикратную стоимость того, что ему было вверено.

Впрочем, этот договор, хотя и включает в себя элементы до­говора хранения вещей, представляет, однако, много своеобразно­го и скорее должен рассматриваться как договор поручения (см. ниже), т. е. договор, в силу которого одна сторона обязуется со­вершить за счет и от имени другой стороны порученные ей дей­ствия.

Другую разновидность хранения вещей представляло собой такое хранение, при котором лицо, принявшее вещи на хранение, должно было возвратить не те же самые вещи, а другие вещи, со­ставляющие полный эквивалент того, что было сдано на хране­ние. Такая форма хранения, разумеется, возможна лишь относи­тельно вещей, которые могут быть определены родовыми призна­ками, таких, как серебро, золото, зерно, финики и т. п. Договор этот в известном отношении приближается к договору займа, так как и здесь, как и при договоре займа, вещи, передаваемые од­ной стороной, переходят в собственность другой. В Риме эта раз­новидность договора хранения получила наименование depositum irregulare.

е) Поручение. В силу договора поручения одна сторона обя- зуется что-либо купить или продать, нанять, дать взаймы и т. д. за счет и от имени другой. В кодексе Хаммурапи, по крайней мере в той его части, которая дошла до нас, нет ни одной статьи, по- священной договору поручения. Однако некоторые документы сви- детельствуют о том, что договор этот был известен древневави- лонскому праву. Даются поручения выдать кому-либо зерно за счет того, кто дает поручение, доставить зерно в святилище, доставить в назначенное место урожай с поля и т. п.

Лицо, принявшее поручение, должно было дать отчет в вы­полнении возложенного на него поручения. По крайней мере, из документов видно, что при поручении раздобыть кредит, продать вещь и т. п. принявший поручение извещал о результатах своих усилий. Дающий поручение иногда старался предотвратить воз­можные злоупотребления своего контрагента и в этих целях да­вал ему деньги, необходимые для выполнения поручения, на ус­ловиях займа, открывая этим возможность для себя энергично воз­действовать на неисправного контрагента.

ж) Договор товарищества. Ниппурская таблетка, найденная Пенсильванским университетом и опубликованная в 1914 г., дает возможность установить, что в кодексе Хаммурапи содержались статьи, посвященные договору товарищества. Однако полностью дошла, к сожалению, лишь одна ст. 99, трактующая о порядке рас- пределения прибылей и убытков между членами товарищества. Эта статья гласит: "Если кто-либо дал другому деньги на началах то- варищества ("таппутум"), они должны перед богами разделить по- ровну прибыли или убытки, какие окажутся".

Договор товарищества, как видно из дошедших до нас доку­ментов, заключался для различных целей, например, для совмес­тного предоставления займа, для совместной покупки животного (вола, овцы и т. п.).

Перед третьими лицами каждый товарищ отвечал полностью, если другой товарищ не выполнял обязательства в своей доле.

Товарищи могли вместо денег в качестве вклада предоставить свои услуги, даже свой кредит, т. е. возможность получить взай­мы деньги, необходимые для предприятия. Так, в одной таблетке, относящейся к I Вавилонской династии (примерно, лет на 100 позже времен Хаммурапи) изложены условия договора товарищества, заключенного между собой четырьмя лицами, из которых лишь одно дает деньги, необходимые для предприятия (покупка золо­того предмета для перепродажи). Из остальных участников одно лицо является участником товарищества в качестве инициатора и организатора всего предприятия, а два других участвуют в нем за то, что разыскали необходимые для дела средства.

Так как прибыли и убытки распределяются между товари­щами поровну (ст. 99), то, по-видимому, предполагалось, что взно­сы товарищей равны по своей ценности. Распределение прибылей

и убытков происходило "перед богами", т. е. в храме. Очевидно, свои расчеты стороны подтверждали клятвами при отсутствии других доказательств.

з) Договор тамкара с шамаллу. Своеобразные договорные от­ношения устанавливались между денежными людьми Вавилона — тамкарами и торговыми агентами — шамаллу, особенно в тех слу­чаях, когда последние предпринимали поездки для торговых це­лей. Эти договоры нельзя отождествлять с договорами займа, хотя некоторые черты сходства с займом можно было бы подметить. Мне кажется, их нельзя также, как это делает Кюк, отождествлять с договорами товарищества, так как расчеты сторон по этим дого­ворам явно расходятся с теми, которые установлены для договора товарищества ст. 99 кодекса. Более всего они напоминают комис­сионный договор, однако содержат много своеобразного, и поэто­му правильнее всего, не подводя их ни под какую рубрику, извес­тную нам из других систем права, рассматривать эти договоры как особую своеобразную разновидность договоров.

В кодексе Хаммурапи, в сущности, предусмотрено два вида договоров тамкара с шамаллу: один вид — тот, при котором там-кар дает шамаллу деньги для путешествия с торговыми целями (ст. 100), другой — тот, при котором тамкар дает шамаллу для про­дажи зерно, шерсть, масло и другие товары (ст. 104).

В первом случае шамаллу, получивший деньги для торговых операций, должен был при наличии прибыли от его операций уп­латить проценты на капитал, который он получил от тамкара, и поделиться с ним полученной прибылью, учтя расходы за время своего пребывания в пути. Если он не приобретал никакой прибы­ли в итоге своего путешествия, он должен был вернуть в двойном размере деньги, которые он получил от тамкара (ст. 101). Из этого постановления кодекса видно, насколько решительно охранял за­конодатель интересы имущих людей Вавилона — рабовладельцев-тамкаров. Если шамаллу возвращался без прибыли, он должен был вознаградить полностью тамкара за свою неудачу независимо от того, был ли он виновен или нет в неблагоприятном исходе торго­вой операции.

Он освобождался от обязанности возвратить капитал вдвой­не лишь в том случае, если тамкар давал ему капитал без про­центов. Но он должен был в этом случае вернуть капитал полнос­тью, даже если он потерпел убыток от каких-либо случайных об­стоятельств (ст. 102). Он не должен был, однако, ничего возвра­щать тамкару в том единственном случае, когда он был ограблен в дороге врагом и потерял все, что имел с собой. В этом случае он должен был принести очистительную присягу, после чего призна­вался свободным от всякой ответственности перед тамкаром.

Следует отметить, что помимо денег для торговых целей там-кар брал на себя расходы по снаряжению в путь шамаллу и по его продовольствию в пути. Таков был обычай, установившийся

еще со времен Урской династии и сохранившийся при I Вавилон­ской династии, как видно из документов этих времен.

О расчетах сторон в том случае, когда по договору передава­лись не деньги, а товары, закон почти ничего не говорит. В этом случае, по-видимому, шамаллу уже не пускался в путь; товары, полученные им от тамкара, продавались, очевидно, тут же на ме­сте. Поэтому ему уже не нужно было вычитать из барышей рас­ходы по путешествию, как это делал шамаллу при получении от тамкара денег. Закон требует, чтобы шамаллу, получивший това­ры и уплативший за них деньги, взял у тамкара расписку в полу­чении денег. Благоприятствуя всячески влиятельной группе ра­бовладельцев — тамкарам, закон постановляет, что деньги, упла­ченные шамаллу за товары, не могут быть приняты во внимание при расчете сторон, если шамаллу не взял у тамкара расписки.

Если шамаллу, получив деньги у тамкара, отрицал впослед­ствии их получение, то по изобличении его тамкаром "перед бо­гом и свидетелями" в получении денег шамаллу должен был вер­нуть тамкару все взятое им в тройном размере. Если, наоборот, шамаллу возвращал все данное ему тамкаром, а тамкар отрицал получение им денег от шамаллу, то по изобличении тамкара "пе­ред богом и свидетелями" он должен был вернуть шамаллу все полученное от него в шестикратном размере.

Б. Обязательства из причинения вреда

По законам Хаммурапи причинение вреда имуществу или здо­ровью другого лица влекло за собой в некоторых случаях обяза­тельство возместить причиненный вред. Таким образом, обязатель­ства возникали не только из договоров и из постановлений зако­на, но и из факта причинения ущерба другому лицу.

Сюда относятся следующие случаи:

а) Статьи 53—55 предусматривают обязательство возместить ущерб, причиненный небрежным отношением к ирригационным сооружениям. Статья 53 гласит: "Если кто-нибудь поленился ук­репить свою плотину и вследствие того, что плотина не была ук­реплена им, в его плотине произошел прорыв и он водою дал смыть полевой участок, то тот, в плотине которого произошел прорыв, должен возместить уничтоженный им хлеб". Если он не в состоя­нии возместить хлеб, то продают его и его имущество за деньги и их делят между собою хозяева полевых участков, хлеб которых был смыт водой (ст. 54). Такая же ответственность наступает в том случае, если кто-нибудь открыл свой водоем для орошения и по небрежности допустил, что вода смыла соседнее поле. В этом слу­чае виновный обязан отмерить хлеб сообразно с урожаем у своего соседа. Если смыто обработанное поле, то он должен отмерить ему 10 гур хлеба за каждый ган.

б) Установлена была также ответственность пастуха, который допустил, что скот пасся на чужом поле без согласия хозяина поля. Он должен был отдать собственнику поля 20 гур хлеба за ган земли. Если пастух выгнал скот на поле после того, как скот был выведен с поля и заперт в городе в загоне (очевидно, с наступлением опре- деленного времени года), пастух должен был охранять до жатвы поле, на котором он пас скот, и во время жатвы отмерить хозяину поля 60 гур зерна с гана. Штраф в этом случае втрое больше, чем в первом, вследствие большей тяжести проступка (ст. 57 и 58)¹.

в) Предусмотрена была также ответственность за порубку де- рева в чужом саду. Виновный обязан был уплатить за порубку пол- мины серебра (ст. 59).

г) К обязательствам, возникшим вследствие причинения вре- да, следует отнести также предусмотренное в ст. 240 обязатель- ство судовладельца, который, направляясь со своим судном вверх по реке и, столкнувшись с судном, направлявшимся вниз и вле- комым течением, потопил последнее. Собственник потопленного судна должен был клятвою подтвердить стоимость потерянного им вместе с судном, и владелец другого судна обязан был возместить ему стоимость всего погибшего.

д) Наконец, к числу этого же рода обязательств следует от- нести обязательство уплатить за лечение в случае неосторожного ранения в драке (ст. 206), обязательство уплатить стоимость раба или рабыни (20 сиклей) в случае нечаянного их убийства (ст. 208, 214) или в том случае, если раба заколет бык вследствие непри- нятия необходимых мер его хозяином (ст. 251).