Тема 4. Япония в середине XVII – 60-х гг. XIX в. Лекции 6,7
Цель – проследить основные особенности развития Японии во время системы сегуната. Обозначить влияние закрытия страны на ее развитие. Уяснить уровень культурной жизни Японии, выявить структуру социальных слоев населения, выявить причины кризиса политической системы страны в середине XIX в. понять, как повлияло на Японию продвижение в ее жизни иностранных стран.
Ключевые понятия: сегун, самураи, театр Кабуки.
Династия: Токугава.
План.
1 Возникновение сегуната Токугава. Феодальные отношения.
2 Ремесло и торговля.
3 Социально-классовая структура. Самураи.
4 Первые связи между Японией и Европой.
5 Внешняя политика Токугава. «Закрытие» страны. Русско-японские связи.
6 Рост кризиса токугавского режима. Генезис капиталистических отношений.
7 «Открытие» Японии США и европейскими государствами. Иностранная интервенция.
8 Культура периода Токугава. Театр кабуки.
Япония начала Нового времени унаследовала от позднесредневекового сёгуната Асикага (1467-1568) период раздробленности и гражданских войн, получивший название «эпохи воюющих провинций». Он ознаменовался борьбой вассалов сегуна против него и между собой. Сегуны из дома Асикага утратили контроль над столицей Киото, где образовалось сильное городское самоуправление. Лидерство перешло к местным правителям в провинциях — князъям-дай-мио. На территории своих княжеств они стремились к установлению полного контроля над хозяйственной и политической жизнью.
В это время существенно изменилась структура доходов князей. Если, например, доход крупного феодального рода Сандзёниси в период раннего средневековья (XIII в.) от вотчины (сёэна) составлял более 50%, то в начале XVI в. он снизился до 29%. Это обстоятельство определило заинтересованность князей в развитии ремесленного производства, горного дела и торговли на территории княжества и страны в целом. В XVI в. возникли три производства мануфактурного типа по изготовлению гончарных изделий и одно — в винокурении. Их продукция не только удовлетворяла местный спрос, но и частично вывозилась в другие районы. Большую прибыль приносила внешняя торговля с Китаем, хотя и осуществлявшаяся под видом поднесения дани. Между феодалами шла ожесточенная борьба за установление контроля над ней.
Междоусобицы «эпохи воюющих провинций» ухудшили положение крестьян: сократилась площадь обрабатываемых земель, выросли налоги, взимались дополнительные поборы. Это вызвало волну крестьянских восстаний. Недовольство крестьянских масс использовали в своих интересах различные буддийские школы, активно участвовавшие в междоусобных феодальных войнах. Восстания под религиозными знаменами, прежде всего буддийской школы «Икко» («учения об Одном»), начались еще в 1488 г. и продолжались около 100 лет. Крестьянские восстания были направлены против местной администрации, представители которой обогащались за счет крестьян и превращались в крупных феодальных земельных собственников. В целом, крестьянские восстания, как бы «накладываясь» на феодальные междоусобицы, все более ослабляли Сегунат.
Значительное влияние на последующую политическую и экономическую обстановку в стране оказало появление в 1543 г. у берегов Японии португальцев, а спустя шесть лет — испанцев, достигших берегов Японии из Мексики. Их прибытие положило начало распространению огнестрельного оружия. Князья стали формировать свои дружины не только из самураев, но и из крестьян, которых селили при замках, полностью оторвав от сельского хозяйства и предоставляя рисовый паек в качестве жалования. Введение огнестрельного оружия оказало влияние и на технику возведения укреплений, в частности замков, которые окружались крепкими стенами и рвами с водой. Получает распространение и христианство, принесенное с собой европейцами. Чтобы привлечь иностранных торговцев, вооружиться огнестрельным оружием и получить поддержку европейцев в междоусобной борьбе, князья принимали христианство и заставляли своих вассалов следовать их примеру. Проповедь католичества получила особо широкое распространение на о. Кюсю, где стали открывать христианские церкви и школы. Появление европейцев способствовало усилению торгового капитала, совершенствованию военного дела, обострило междоусобные войны и привело к возникновению опасности не только раскола Японии, о чем говорилось выше, но и подчинения ее европейцам.
Инициаторами объединения выступили феодалы центральной части о. Хонсю — Ода Нобунага, Тоётоми Хидэёси и Токугава Иэясу.
Ода Нобунага происходил из провинции Овари (современная префектура Айти). Он был вторым сыном мелкого феодала, и отец поселил его отдельно от семьи, построив небольшой замок в Нагоя. После смерти отца в 1551 г. семнадцатилетний Нобунага проявил немалое коварство, захватывая чужие земли, не щадя ни родственников, ни свойственников, ни соседей. Военным успехам Ода способствовало вооружение его дружины огнестрельным оружием. В 1573 г. он сверг последнего сегуна из дома Асикага, который к тому времени уже полностью утратил политическое влияние. Для обеспечения войск продовольствием он ввел специальный рисовый налог, сохранившийся до конца феодального периода. Ода подчинил более половины территории и в завоеванных городах упразднил заставы, отменил внутренние таможенные поборы, что, в свою очередь, встретило ожесточенное сопротивление феодалов и придворной аристократии, лишившихся главной статьи своих доходов. Он стимулировал развитие торговли путем ужесточения наказаний за разбой, создал «свободные рынки». Дело объединения страны продолжил Тоётоми Хидэёси, происходивший из крестьян и выдвинувшийся на службе У Ода. Внутренняя политика Хидэёси была аналогична мероприятиям Ода. На завоеванных территориях Хидэёси осуществил обмер земель и отнес их к категории «прямо контролируемых владений», которые давали 2 млн. коку риса (1 коку — около 160 кг). К «прямо контролируемым владениям» были отнесены города Осака, Киото, Нара, Оминато (север о. Хонсю) и связанные с внешней торговлей города Нагасаки и Ха-ката. Особое внимание Хидэёси уделял аграрной политике, сутью которой было прикрепление крестьян к земле и укрепление феодальной структуры («вторичное закрепощение крестьян»). Хидэёси впервые в масштабах всей страны провел перепись, где крестьяне были подразделены на две группы: податные — «основные» крестьяне, к которым причислили не только зажиточных крестьян, но и менее состоятельных с целью увеличения численности податного населения, и безземельные крестьяне, находившиеся «вне переписи», не прикрепленные к земле, которым разрешалось передвижение. В этот период установилось трехсословное деление общества на самураев (си), крестьян (но) и горожан (симин). Последние состояли из купцов и ремесленников, которые еще не были дифференцированы. В качестве низовой административной единицы в 1597 г. вводились пятидворки и десятидворки, устанавливалась система круговой поруки. С самого начала своей деятельности Хидэёси вынашивал мечту о расширении границ. Еще в 1583 г. он требовал уплаты дани от Кореи, а в 1591 г. добивался признания ею вассальных обязательств. Корейские власти оба раза ответили отказом. В мае 1592 г. 137-тысячная армия японцев высадилась в Корее и двинулась на Сеул. Однако корейская кампания закончилась неудачей и ослабила юго-западных феодалов и крупных торговцев, поддерживавших Хидэёси, так как они были связаны с внешним рынком. Усилились позиции князей Северо-Восточной и Центральной Японии, менее пострадавших от тягот войны. Возросла также роль торгового капитала, действовавшего на внутреннем рынке.
Смерть Хидэёси в 1598 г. свела на нет усилия первых объединителей. С новой силой вспыхнула междоусобная борьба между третьим объединителем Токугава Иэясу и его противниками, которые сгруппировались вокруг сына Хидэёси — Хидэёри. Потерпев поражение в битве при Сэкигахара (на восточном побережье оз. Бива) в 1600 г., Хидэёри и его сторонники обосновались в г. Осака, который на 15 лет стал центром оппозиции. В битве при Сэкигахара Токугава впервые использовал в качестве лазутчиков «невидимок» (ниндзя).
В 1603 г. Иэясу Токугава принял титул сегуна и, основав Сегунат (1603-1867) со столицей в г. Эдо (современный Токио), положил начало военно-феодальной диктатуре наиболее влиятельного дома того времени. Фактически Токугава и его последователи отстранили императорский дом от власти и политической жизни. Однако они продолжали подчеркивать его религиозный авторитет и постоянно утверждали, что получили санкцию на власть от самого императора (микадо).
При первых сегунах из рода Токугава Япония стала превращаться в единое государство, хотя полного объединения страны так и не было достигнуто. Стабилизация политического положения шла путем подавления оппозиции князей. В начале XVII в. некоторые из них, принявшие христианство (оппозиция Токугава рассчитывала на помощь Запада), были казнены вместе с семьями (Такэда, Минай, Кумачаи). У ряда князей, главным образом юго-западных, земли были конфискованы. Других переселяли на новые земли. Союзникам в знак благодарности увеличивали земельную площадь.
Таким образом, Токугава удалось сконцентрировать свои владения в центре о. Хонсю. Один массив их земель располагался в районе Эдо, а другой — вокруг г. Осака, тогда как земли их сторонников были сконцентрированы вдоль важнейшей стратегической и экономической артерии — дороги Эдо-Осака.
Владетельные князья различались по степени своего богатства, которое исчислялось годовым доходом риса. Общий рисовый доход Японии в начале XVII столетия определялся в 11 млн. коку (1 коку — 180,4 литра). Из этого количества 4 млн. коку принадлежало дому Токугава. Лишь небольшая группа наиболее богатых феодалов (только 16 феодальных князей имели доход свыше ЗОО тысяч коку риса каждый) пользовалась некоторой самостоятельностью, обладала значительным количеством вассалов-самураев и иногда даже чеканила свою
Из учета этих опасностей исходили в своей политике Токугава, строившие ее так, чтобы: во-первых, держать крестьянство и городские низы в узде и не допускать никаких послаблений, способных дать им малейшую возможность организоваться для борьбы; во-вторых, контролировать вза-имоотношения феодальных князей между собой, не допуская усиления кого-либо из них и тем самым сохраняя руководящее положение за кланом Токугава; в-третьих, зорко следить за иностранцами и держать на запоре двери Японии.
Одной из важнейших составляющих внутренней политики Токугава стало «закрытие страны». Причиной послужило широкое проникновение европейцев, распространение христианства и угроза превращения Японии в колонию (что уже произошло по схожему сценарию на Филиппинах). Еще в конце XVI столетия огромное возмущение японцев вызвала практика португальских и испанских миссионеров, вывозивших из Японии людей для продажи их в рабство.
Однако первый сёгун из династии Токугава Иэясу первоначально не предпринимал решительных мер против европейцев. В это время он был заинтересован в поставках огнестрельного оружия и в организации верфей для постройки крупных кораблей. Партнерами здесь выступали прибывшие в 1600 г. в Японию голландцы и англичане. Сёгун предоставил нидерландской Ост-Индской компании право торговать на гораздо более льготных условиях, чем скомпрометировавшим себя испанцам и португальцам.
Но вскоре Сегунат стал выражать недовольство и торговой политикой голландцев, присваивавших себе большую часть доходов от внешней торговли. Вслед за тем вскрылся заговор испанцев и португальцев, направленный не только на изгнание англичан и голландцев, но и на фактическое подчинение режима при помощи принявших христианство князей южной части страны — наиболее непримиримых противников клана Токугава. Следует отметить, что южные князья принимали новую религию почти исключительно из коммерческих и политических сепаратистских соображений. Они стремились воспользоваться выгодами заморской торговли, а затем, опираясь на своих союзников — европейцев, снабжавших их оружием, выступить против сёгуната. Все это подвигло Токугава на проведение карательных экспедиций и обнародование указа (1614 г.) о полном запрещении христианства.
Токугава Иемицу, ставший сегуном в 1623 г., с еще большим рвением, чем его предшественник ополчился против христиан. Апогеем противостояния стали события в Симабара (вблизи Нагасаки). Репрессии и карательные экспедиции правительственных войск вызвали крестьянское восстание, истинной причиной которого были не религиозные преследования, а феодальный гнет: под предлогом искоренения христианского лжеучения сёгунские чиновники творили беззакония в покоренном районе. При подавлении восстания после трехмесячной осады и падения их последнего оплота — крепости в Симабара — было уничтожено 38 тысяч повстанцев-христиан. Это стало одним из крупнейших массовых избиений христиан в истории. Характерно, что голландцы, чтобы нажить политический капитал, оказали мощную военную поддержку сегуну.
С подавлением симабарского восстания Сегунат принял окончательное решение «закрыть» Японию для иностранцев и изолировать страну от всякого внешнего влияния. В 1638 г. Иемицу издал указ о высылке за пределы Японии всех португальцев (испанцы были высланы еще в 1634 г.). Всякий иностранный корабль, пристававший к японским берегам, подлежал немедленному уничтожению, его экипаж — смертной казни.
Исключение было сделано лишь для голландцев. Им оставили факторию на небольшом островке Дэсима, где торговля происходила под бдительным надзором правительственных чиновников. Купцы должны были давать специальное обязательство воздерживаться от открытого проявления своих религиозных убеждений и не вступать ни в какие отношения с японцами, кроме чисто деловых, подробно регулируемых правилами о торговле. Что касается японских граждан, то еще в 1636 г. им было запрещено под страхом смертной казни покидать свою родину и строить большие корабли для дальних плаваний. В peзультате этих мер произошло закрытие страны для европейцев.
Токугава разделили все дворянство на несколько разрядов. Киотскую знать, т.е. императорскую семью и их ближайших родственников, выделили в особую группу — «кугэ». Кугэ номинально составляли самый высокий ранг среди феодального дворянства. Сегуны недоверчиво относились к кажущемуся послушанию и политическому безразличию императорского окружения. Токугавское законодательство особое место уделяло регламентации взаимоотношений императора и его приближенных со всеми окружающими. Император не должен был «снисходить» до общения со своими подданными, особенно князьями. Всякая попытка князей установить связь с императором каралась смертью и конфискацией земельных владений. Фактически двор и аристократия — кугэ — были изолированы от японского общества.
Все остальные феодальные кланы носили название «букэ» (военные дома). Владетельные князья (даймио), в свою очередь, делились на три категории: первая принадлежала к дому сегуна и называлась синхан; вторая — фудай — включала в себя княжеские фамилии, издавна связанные с домом Токугава, зависимые от него в военном или экономическом отношении и потому, являвшиеся его главной опорой (они занимали посты членов совета, наместников и т.д.); и, наконец, третья категория — тодзама— состояла из владетельных князей не зависимых от дома Токугава и считавших себя равными ему феодальными фамилиями. Тодзама пользовались огромной, почти неограниченной властью в своих владениях, как, например, князья Симадзу в Сацума или князья Мори в Тёсю. Сегунат видел в них своих недоброжелателей, возможных соперников и всяческими способами старался подорвать их мощь и влияние, применяя старую политику «разделяй и властвуй». По отношению к ним также существовали регламентации. Они не могли занимать правительственных должностей. Их владения, расположенные, как правило, вдали от столицы (этим в значительной мере объяснялась их некоторая самостоятельность) окружались сегуном посредством особой системы расселения фудай-даймио. Строились замки во всех важных стратегических пунктах, чтобы парализовать действия тодзама-даймио в случае образования антисёгунской оппозиции.
Исключительной мерой давления на категорию тодзама (как и на всех даймио) являлась система заложничества (сан-кинкодай). Все феодальные князья были обязаны через год бывать в Эдо, при дворе сегуна, и жить там со свитой и семьей, с предписанным церемониалом блеском и пышностью. При этом они «согласно обычаю» должны были регулярно подносить сегуну богатые подарки вместе с золотыми и серебряными монетами, что, по сути, являлось замаскированной формой дани. После года пребывания при дворе сегуна даймио уезжали, но должны были оставлять в Эдо в качестве заложников жену и детей. Таким образом, всякое неповиновение сегуну влекло за собой репрессии, в том числе и в отношении заложников.
Все же, несмотря на деспотический характер власти Токугава, положение князей не было настолько уж стесненным, чтобы они все время и во что бы то ни стало стремились свергнуть сегуна. В пределах своего феодального владения князь был почти неограниченным хозяином. Они не выплачивали сёгунату специальных налогов, не считая так называемых подарков сегунам. Правда, правительство объявляло, что сохраняет за собой (от имени императора) верховный контроль над всеми земельными владениями и поэтому вправе отнимать у всех феодальных князей владения, перераспределять их и награждать новыми. Однако на практике это право верховной власти применялось редко.
Формально к букэ принадлежало и самурайство, являвшееся военным сословием, имевшим монополию на ношение оружия. При Токугава в самурайстве выделился влиятельный слой — хатамото (буквально «под знаменем). Самураи-хатамото были непосредственными и ближайшими вассалами сегуна и составляли главную опору режима Токугава. Они занимали положение служилой знати, осуществляя надзор за крестьянами и другими неполноправными слоями во владениях Токугава, а также ведали сбором налогов.
Вслед за ними шла основная масса самураев, не подвластных сегуну, а являвшихся вассалами удельных князей. Они не имели земли, а получали жалованье рисом, не неся никаких определённых обязанностей, лишь составляя постоянную свиту своих сюзеренов-даймио. Материальное положение рядовых самураев значительно ухудшилось при режиме Токугава. Основным занятием феодального дворянства всегда была война. Кодекс самурайской чести (бусидо) строжайшим образом запрещал самураям заниматься чем-либо иным, кроме военного дела. Но в условиях токугавского режима война перестала быть повседневным явлением. Наоборот, правительство ставило своей целью по возможности избегать внешних войн и прекратить внутренние феодальные междоусобицы. Реальное практическое применение самурайские отряды князей находили лишь при подавлении локальных крестьянских восстаний. Таким образом возникало явное противоречие между традициями, привычками, моралью воинственного самурайства и обстановкой относительного внутреннего мира, установившегося в Японии под властью Токугава. Даймио больше не нуждались в том, чтобы содержать многочисленных самураев. Рисовый паек не удовлетворял их потребностей, его не хватало на обеспеченную жизнь. Поэтому самураи низших рангов, наряду с ронинами различными способами изыскивали себе новые средства существования. С течением времени правительству пришлось уже с тревогой отмечать значительный рост числа бездомных и деклассированных самураев. Будущая опасность заключалась в том, что они увеличивали и без того многочисленные ряды недовольных господствующими порядками.
Чтобы предотвратить открытый взрыв недовольства и подавить возмущение в начальной стадии Сегунат создал исключительно разветвленный и сильный полицейский аппарат, осуществлявший надзор за разными социальными силами: за крестьянами и городскими низами (включая ронинов); за князьями тодзама-даймио; за недовольными самураями.Особое внимание власти сёгуната уделяли контролю над крестьянством. С этой целью правительство практиковало широкое вмешательство в быт и хозяйство крестьян, стремясь полностью подчинить их своему административно-политическому контролю.
В основном внутренняя политика властей по отношению к аграрному населению заключалась в следующем: последовательное усиление налогового гнета и широкое вмешательство в хозяйство и быт крестьянской общины с помощью сложной системы административных регламентации. Эти регламентации распространялись на все стороны жизни крестьян. Прежде всего, им было запрещено иметь (хранить или прятать) оружие. Крестьянам запрещалось употреблять в пищу рис (их основной пищей в то время было просо), объявленный роскошью. Им запрещалось носить шелковую или полотняную одежду, они могли шить одежду лишь из хлопчатобумажной ткани. Позднейшими сегунами такая регламентация была еще более усилена: закон точно определил покрой и окраску ткани. Был официально определен тип дома для крестьянской семьи, и при этом запрещалось употреблять ковры и другие «предметы роскоши» для их украшения. Отменялись традиционные развлечения типа театральных представлений, борьбы и т.п.; не дозволялось даже ходить друг к другу в гости. А всякие церемонии, например свадьбы или похороны, должны были производиться с «соблюдением скромности». В случае неурожая или какого-нибудь стихийного бедствия все эти запреты становились еще более строгими.
Существенной особенностью токугавского режима являлось его стремление повсеместно внедрить систему заложничества или круговой поруки для обеспечения бесперебойного поступления налогов и осуществления жесткого контроля властей. Правительственные чиновники назначали сельского старосту и его помощников, ведавших определенной группой дворов (двадцать пять или пятьдесят в зависимости от местных условий), и все повинности накладывались на общину в целом — для коллективной ответственности за их выполнение. Староста и его помощники подбирались обычно из зажиточных крестьян. Многие из них, обходя существовавшие ограничения закона, эксплуатировали малоимущих сообщинников, ссужая их рисом для уплаты оброка, а затем забирали у них урожай и даже землю. Основная масса крестьян обрабатывала участки площадью от 0,36 до 0,45 га, дававших в среднем урожай 640-800 кг риса. Господствующей формой феодальной ренты был натуральный оброк, и, благодаря этому, для богатых крестьян существовала возможность некоторого накопления и закабаления бедноты.