5.5. Индустриализация страны

К концу 20-х гг. народное хозяйство достигло в основном максимального дореволюционного уровня развития, однако основные резервы оборудования были исчерпаны. В стране обострился топливный, металлический, товарный голод. Значительные до революции внешние источники финансирования практически отсутствовали, частнокапиталистические накопления были незначительны и всячески блокировались. Объем экспорта, на доходах от которого базировался ввоз оборудования, был в два раза ниже, чем до войны. Таким образом, индустриализация² на основе традиционного экспорта заходит в тупик.

Причины индустриализации

1. Технико-экономическая отсталость страны. В 1928г. за день в стране выпускалось 2 грузовика, 3 трактора. 1/4 текстильного оборудования, 70% металлорежущих станков закупалось за рубежом.

2. Развитие промышленности требовалось для обеспечения обороноспособности страны.

3. Необходимо было выровнять экономический потенциал государства, в котором имелись крайне отсталые национальные окраины.

В конце 20-х гт. формируются две основные стратегии экономического развития страны.

1. Связана с именами Н.И. Бухарина (члена Политбюро с 1924 г., главного редактора «Правды» в 1917-1929гг., руководителя Исполкома Коминтерна в 1926-1929 гг.), А.И.Рыкова (члена Политбюро с 1924 г., председателя Совнаркома в 1924-1930 гг.), М.П. Томского (члена Политбюро с 1924'г., председателя ВЦСПС в 1919-1929 гг.). Они выступали за одновременное достижение нескольких взаимосвязанных целей: повышение жизненного уровня широких масс, высокие темпы развития народного хозяйства, рост удельного веса «социалистического хозяйственного сектора». Эти руководители стремились к всемерному развитию кооперации, отвергали путь повышения промышленных или резкого снижения сельскохозяйственных цен, усиления налогов с крестьянства. Это была стратегия регулируемого рынка с обязательным использованием товарно-денежных отношений и преодоления диспропорций экономическими методами.

В работах крупнейших экономистов того времени Н.Д. Кондратьева, А.В. Чаянова, Л.Н. Юровского формулировались идеи собственного видения путей развития страны. Выдвигались предложения о развитии товарно-социалистической системы хозяйства, об экономическом равновесии. Они указывали, что если план экономического развития создается вопреки рынку, тогда торговлю за деньги нужно заменить распределением по нарядам, карточкам. Но в условиях однопартийности эти люди были лишены возможности воздействовать демократическим путем на принимаемые решения.

2. Сторонниками второго пути были И.В. Сталин (член Политбюро с 1919 г.. Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) с 1922 г.), В.В. Куйбышев (председатель Центральной Контрольной Комиссии с 1923 г., председатель ВСНХ с 1926 г. член Политбюро с 1927 г.), В.М. Молотов (секретарь ЦК с 1921 г., член Политбюро с 1926 г., председатель Совнаркома с 1930 г.). Они отвергали возможность равномерного движения ко всем главным целям одновременно, предлагали форсированное развитие тяжелой промышленности, коллективизацию деревни, рассматривали планы как директивы, обязательные для выполнения, поддерживали веру в способность рабочего класса опровергнуть объективные экономические законы, утверждали неизбежность обострения классовой борьбы. Это означало курс на укрепление партийно-государственной системы, готовность на значительные жертвы ради, достижения «светлого будущего».

В 1926 г. Сталин заявил, что «индустриализация является основным путем социалистического' строительства». Стремясь создать мощную военную державу, он считал, что СССР должен в кратчайшие сроки ликвидировать отставание от ведущих держав. Главный акцент в развитии промышленности делался на развитии самых передовых в то время отраслей: энергетики, металлургии, химическсая промышленности, машиностроения, которые являлись основой военно-промышленного комплекса.

Каждая из групп имела свою социальную и политическую базу. Группу Бухарина поддерживала часть партийной интеллигенции, хозяйственников, квалифицированных рабочих-коммунистов и крестьян. Они осознавали бесперспективность командно-бюрократических методов, искали пути превращения промышленного рабочего в реального хозяина на предприятии, выступали против автаркии страны. И мысли отражались в письмах в ЦК партии: «хозяйственникам вместо ежемесячного оклада дать процент из доходов предприятия», передать предприятия коллективам, чтобы они «стали прямыми непосредственными хозяевами производства», идти по пути постепенного смягчения форм диктатуры пролетариата и «в недалеком будущем» отменить партийную монополию.

Но большинство членов партии выступило на стороне Сталина. Партийная и государственная бюрократия не хотела расставаться с рычагами власти. Крестьянская беднота и часть рабочего класса требовали решительных мер по перераспределению богатств, считая себя обманутыми революцией. «Мы хотим работать и быть сытыми», — писал Молотову рабочий-краснознаменец. Отказ от связи заработка с конечными результатами деятельности предприятия, возведение сдельщины в ранг социалистической формы распределения вели к отчуждению рабочего коллектива от средств производства, ставших собственностью государства. В этих условиях руководство страны испытывало мощное давление низов, привыкших в определенной степени к социальному иждивенчеству и требовавших скорейшего воплощения социалистических идеалов. Влияние на руководство страны оказывала оценка международного положения, придававшая уверенность в новом приливе «революционной волны» капиталистическом мире, в приближении полосы «больших империалистических войн».

Определенное время позиции Бухарина и Сталина сосуществовали, отразившись в документах XV съезда ВКП(б). Открытое их столкновение произошло в 1928-1929 гг., началом которого с «хлебный кризис» на рубеже 1927-1928 гг. Сокращение хлебозаготовок было вызвано отсутствием рынке промышленных товаров, снижением заготовительных хлебных цен, возможностью уплаты налога за счет других источников дохода. Руководство партии вступило на путь «чрезвычайных мер»: обысков, запрета рыночной торговли, применения к отказывающимся продавать хлеб по невыгодным ценам 107 статьи УК, карающей за спекуляцию. Это означало решительный поворот к нормам командно-административной системы, отказ от принципов нэпа, от надежд на либерализацию государственной системы.