Марксизм

Развивая точку зрения Гегеля, марксизм рассматривает логику тождественной теории познания. С этой точки зрения логика является не чем иным, как теорией, выясняющей всеобщие схемы развития познания и преобразования материального мира общественным человеком. Как таковая, она и есть теория познания; всякое иное определение задач теории познания неизбежно приводит к той или другой версии кантианского представления.

Итак, до конца XIX в. сформировались два направления в гносеологии - эмпирическая и рационалистическая. В конце XIX в. гносеология как отдельное направление в общей философии было выделено в самостоятельную научную дисциплину – философию науки.

§ 6. СОВРЕМЕННАЯ ФИЛОСОФИЯ НАУКИ

В развитии философии науки можно выделить следующие направления, которые во многом сосуществуют во времени и развивают разные идеи предыдущей гносеологии:

1. позитивизм

• первый позитивизм

• второй позитивизм (эмпириокрититицизм)

• третий позитивизм (логический позитивизм, неопозитивизм)

2. постпозитивизм

• Критический рационализм К. Поппера

• Концепция исследовательских программ И. Лакатоса

• Концепция исторической динамики науки Т. Куна

• «Анархистская эпистемология» П. Фейерабенда

3. другие антиметафизические течения

• конвенционализм (П. Дюэм, А. Пуанкаре),

• инструментализм (Дьюи),

• операционализм

• прагматизм

4. интуиционизм (Л. Э. Я. Брауэр)

5. эпистемология постмодернизма

В современной науке вообще и в ИТ, в частности, по факту наблюдается «мешанина» всех этих подходов, поэтому рассмотрим их подробно.

Рис. 15. Имре Лакатос, английский философ венгерского происхождения

1. Позитивизм сформировался в конце XIX в., в эпоху торжества техники. Он основывается на эмпиризме (главенстве опыта), восходящем к Ф. Бэкону, и неприятии метафизики, под которой позитивисты понимают классическую философию Нового времени — от Декарта до Гегеля.

Основные черты позитивизма:

• односторонний анализ науки: считается, что наука оказывает существенное влияние на культуру человечества, в то время как сама она подчиняется лишь своим внутренним законам и не подвержена влиянию социальных, исторических, эстетических, религиозных и прочих внешних факторов.

• наука и научная рациональность признается высшей ценностью;

• требование перенесения естественнонаучных методов в гуманитарные науки;

• попытка избавить науку от умозрительных построений, требование все проверять опытом;

• вера в прогресс науки.

Первый позитивизм (Огюст Конт, Г. Спенсер, Дж. Милль - философы):

Метафизика – это не наука. Единственным источником познания служит опыт. Никаких врождённых форм познания вроде априорных суждений Канта не существует.

Конт сформулировал закон трех стадий — человеческое общество в своем развитии проходит через три стадии:

• теологическая — люди объясняют природу через понятие Бога;

• метафизическая — люди объясняют природу через абстрактные сущности;

• позитивная — явлениям природы дается научное объяснение.

Конт ввел также классификацию наук, выделив астрономию, физику, химию, биологию, социологию (социальную физику).

Второй позитивизм (эмпириокритицизм) (Эрнст Мах – физик, Рихард Авенариус - биолог):

Личный опыт выражается в понятиях, являющихся историческими конструкциями и зависящих от социальных отношений. Средства выражения опыта полны мифов, заблуждений, фантазий. Следовательно, требуется очистить опыт.

Основные идеи:

• принцип экономии мышления: наука имеет целью заменить, то есть сэкономить опыт, предвосхищая факты.

• любое познание есть биологически полезное психическое переживание; и познание, и заблуждение вытекают из одних и тех же психических источников, и только успех может разделить их.

• идеал науки - описание, отказ от объяснения, стремление к надпартийности, критический пересмотр всех истин, возвращение к «естественному понятию мира».

Третий позитивизм (логический позитивизм, неопозитивизм, «Венский кружок» )

Возник из дискуссий группы интересующихся философией учёных-специалистов (математиков, физиков, социологов), которые в 1920-1930х годах регулярно собирались в Венском университете. Участники этого кружка были вдохновлены успехами двух видных мыслителей XX в.: Бертрана Рассела в области оснований математики («Principia Mathematica») и его ученика Л. Витгенштейна, положившего математические идеи Рассела в основание своей философии («Логико-философский трактат»). Логические позитивисты решили перенести логико-математические идеи Рассела и Витгенштейна на философию науки и построить её, подобно математике, аксиоматически. Базисом (аксиомами) должны были служить бесспорные эмпирические факты (т. н. «протокольные предложения»), а все теории должны получаться из базисных утверждений путём логических выводов.

Логический позитивизм выдвинул ряд требований в числе которых отказ от гегелевской метафизики понятий, так как невозможно получать новые знания только путем анализа понятий и их определений. Философия должна быть не системой абсолютного знания, а методом критического исследования. Задача философии: прояснения смысла понятий с помощью логического анализа.

Язык рассматривался как мост между чувственным и нечувственным, поскольку он, с одной стороны, система чувственно воспринимаемых звуков, а с другой стороны, связан с нечувственными по сути мыслями. Следовательно, в поисках истинного знания следует обратиться не к психологическому анализу восприятий, а к логическому анализу языка.

Заметим, что именно здесь появились основные результаты неклассической (постаристотелевский) логики и математики, которые активно используются в ИТ.

Один из главных результатов принадлежит известному немецкому логику и математику Готтлобу Фреге. Это – так называемый треугольник Фреге.

Как мы говорили в курсе ПЗвИС, определение знака вытекает из определения знаковой системы: знаковая система есть материальный посредник между двумя другими материальными системами (III, 1), таков же и знак в простейшем случае:

Рис. 16. Развитие понятия знака в треугольник Фреге

Однако в развитых знаковых системах – языках – знак имеет более сложное устройство. Усложнение заключается в том, что те части обеих систем, которые непосредственно контактируют со знаком, в свою очередь контактируют друг с другом, и все три системы образуют своеобразное триединство, треугольник.

Возьмем сначала два частных случая треугольника Фреге:

Рис. 17. Частные случаи треугольника Фреге

В первом случае звучащее или писаное слово связано и с вещью – любой вещью, сферичной и небольшой, и с понятием о такой вещи, в котором существенны именно эти два признака – сферичность и небольшой размер, прочие же признаки (какого цвета, из какого материала и т. п.) неважны. Во втором случае, став собственным именем, кличкой собаки, слово утратило связь с прежним понятием, но не приобрело и связи с новым понятием «собака», поскольку оно не нарицательное, а лишь собственное имя. В более общем случае треугольник Фреге схематизируется так.

Рис. 18. Строение знака – треугольник Фреге

 I. Предмет, вещь, явление действительности, в математике – число и т. д. Иное название – денотат, Иногда этой вершиной треугольника обозначают не саму вещь, а ее восприятие или представление о ней, словом ее отражение в сознании человека, называя это сигнификат. Сущность схемы-треугольника от этого не изменится.

II. 3нак: в лингвистике, например, фонетическое слово или написанное слово; в математике – математический символ; иное название, принятое особенно в философии и математической логике, – имя.

III. Понятие о предмете, вещи. Иные названия: в лингвистике – десигнат, в математике – смысл  имени, или концепт денотата.

Нет никаких теоретических препятствий к тому, чтобы в той или иной ситуации посредником стал любой из трех элементов: не только знак между предметом и смыслом, но и смысл между предметом и знаком.

Пример: звонит звонок, собака, приученная к этому звонку как сигналу, идет и берет мясо. Здесь посредником (знаком или знаковой системой) оказывается не звонок, а собака: ведь именно собака связывает звонок и мясо как разные концы одной цепи. Например, экспериментатор, сидящий за звуконепроницаемой перегородкой, не слыша звонка и не видя мяса, но видя, что собака поднялась и делает определенные движения, заключает, что прозвенел звонок и мясо подано; служитель, который не услышал звонка руководителя эксперимента, но по движениям собаки понял, что пора подавать мясо.

Эта схема, однако, определяет такой случай, когда свойства знака представлены с максимальной полнотой, а вместе с тем и жестко фиксированы, как это и имеет место в хорошо развитых естественных и искусственных языках.

Пример: все знают, что шарик – это круглый и маленький предмет.

Если это не так, происходит «достраивание» третьего звена треугольника (в семиотике это называется «сближением сторон треугольника»), причем с самыми разными езультатами.

Пример: далеко не все интерпретируют слово Шарик как собаку.

Отсюда различные ошибки моделирования, виртуализации и пр., о которых говорили в курсе ПЗвИС.

Существует и немного другая (терминологически) трактовка треугольника Фреге. Слово имеет три компоненты: смысл, значение, денотат Денотат — это обозначаемый предмет. Значение собственных имен — обозначаемые предметы; предложений — истинностное значение (истина/ложь); понятий — не определено. Понятие — функция аргумента, его значение «ненасыщено», в отличие от собственных имен не означает некий предмет. Смысл появляется только на уровне высказывания и связан не с предметом, а со способом его задания.

Примеры:

• имена Марк Твен (Mark Twain) и Сэмюэл Клеменс (Samuel Clemens) относятся к одному и тому же объекту, но смысл их различен.

• выражения «Утренняя звезда» и «Вечерняя звезда» имеют одно значение (планета Венера), но разный смысл.

Теперь мы можем понять, почему так важно введение понятия смысл (было раньше).Введение понятия смысла символизировало отказ от традиционной (аристотелевской) логики, где изолированные понятия рассматривались как неизменные. Смысл зависит от конкретного контекста словооупотребления и делает возможным понимание языка конкретным человеком, то есть имеет отношение к внутреннему миру или душе человека. Денотат (предмет) связывает слово с миром вещей, а значение — с миром идей или всеобщих знаков, благодаря которым возможна коммуникация между людьми.

В целом Фреге построил логическую систему, являвшуюся ранней попыткой формализации наивной теории множеств Г. Кантора

Другую мощную группу результатов получил Бертран Рассел (1872—1970). Об этом уже немного говорили в курсе ПЗвИС.

Рассел отказался от понятия смысла и принял существование только значений. Но, отказавшись от понятия смысла, Рассел столкнулся с проблемой значения терминов, обозначающих несуществующие объекты: если А — некоторое имя, то, если оно не бессмысленно, объект должен существовать. Но если объекта нет? Он предположил, что имена — не обозначение реальности, а только сокращенные дескрипции. Пример: «Гомер — автор Илиады и Одиссеи». Но перед ним возник вопрос: будут ли имя и дескрипция полностью взаимозаменяемы?

Чтобы решить проблему значения несуществующих объектов, Рассел предположил, что имя несуществующего объекта и предложения о нем не бессмысленны, они ложны.

Пример: Рассмотрим предложения

«Нынешний король Франции лыс» — оно ложно;

«Нынешний король Франции не лыс» — оно тоже ложно.

Но два противоположных утверждения об одном и том же не могут быть ложными одновременно. Поэтому Рассел считает, что любое утверждение всегда содержит предположение о существовании. Например «Существует Х такой что Х — нынешний король Франции и Х — лыс». Тогда значение «ложь» следует приписать первой части данного предложения: Существует Х.

Б. Расселу принадлежит выделение трех видов бессмыслицы:

1. Бессмысленные слова в осмысленных сочетаниях

Пример: Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокрёнка.

— автор фразы Л. Щерба

2. Осмысленные слова в бессмысленных сочетаниях

Пример: «жареный лед», «Луна умножает четырехугольно»

3. Бессмысленные слова в бессмысленных сочетаниях

Пример: Дыр бул щил убещур

Он же сформулировал парадокс Рассела.

Парадокс Рассела был открыт в 1903 году Бертраном Расселом и позднее независимо переоткрыт Э. Цермело. Это теоретико-множественный парадокс, демонстрирующий противоречивость логической системы Фреге, являвшейся ранней попыткой формализации наивной теории множеств Г. Кантора.

Парадокс Рассела формулируется следующим образом:

Пусть K — множество всех множеств, которые не содержат себя в качестве своего элемента. Содержит ли K само себя в качестве элемента? Если да, то, по определению K, оно не должно быть элементом K — противоречие. Если нет — то, по определению K, оно должно быть элементом K — вновь противоречие.

Существует много популярных формулировок этого парадокса.

• Одному деревенскому брадобрею приказали «брить всякого, кто сам не бреется, и не брить того, кто сам бреется», как он должен поступить с собой?

• В одной стране вышел указ: «Мэры всех городов должны жить не в своем городе, а в специальном Городе мэров», где должен жить мэр Города мэров?

• Некая библиотека решила составить библиографический каталог, в который входили бы все те и только те библиографические каталоги, которые не содержат ссылок на самих себя. Должен ли такой каталог включать ссылку на себя?

Противоречие в парадоксе Рассела возникает из-за использования в рассуждении внутренне противоречивого понятия множества всех множеств и представления о возможности неограниченного применения законов классической логики при работе с множествами.

Для преодоления этого парадокса было предложено несколько путей. Наиболее известный состоит в предъявлении для теории множеств непротиворечивой формализации , в рамках которой утверждение о существовании множества всех множеств было бы невыводимым.

В ходе реализации программы «спасения» теории множеств было предложено несколько возможных её аксиоматизаций (теория Цермело — Френкеля ZF, теория Неймана — Бернайса — Гёделя NBG и т. д.), однако ни для одной из этих теорий до настоящего момента не найдено доказательства непротиворечивости. Более того, как показал Гёдель, разработав ряд теорем о неполноте, такого доказательства не может существовать (в некотором смысле).

Рассел и его ученик Л. Виттгенштейн разрабатывали концепцию логического атомизма. Их цель заключалась в том, чтобы создать логически совершенный язык, который обеспечит однозначное соответствие между словами и фактами. Эта концепция смыкалась с концепцией логического эмпиризма: все наше знание из опыта. Слова только обозначают то, что известно из опыта, а однозначное соответствие между словами и фактами позволит сделать анализ языка анализом структуры мира. Согласно Л. Виттгенштейну, атом — элементарная пропозиция, соответствующая состоянию дел. Такая пропозиция с необходимостью либо истинная, либо ложная. Язык и реальность, пропозиция и факт — мы не думаем о них как о двух различных сущностях. Следовательно, изучая синтаксис, мы можем получить знания о структуре мира.

Вспомним, что именно эта концепция лежит в основе представления знаний по Чечкину (единичный факт как атом знаний).

Логический позитивизм сформулировал принцип верификации: верификация — критическая проверка предложений. Виды верификации: эмпирическая (проверка опытом) и логическая (соответствие структуры предложения логическим правилам).

Однако это направление потерпело неудачу. В середине XX в. было вскрыто сразу несколько принципиальных затруднений, непреодолимых в логическом позитивизме. Смысл их состоял в том, что метафизику, то есть непроверяемые понятия нельзя было изгнать из науки, так как к непроверяемым относятся некоторые фундаментальные научные понятия и принципы. Это привело к возникновению множества альтернативных взглядов на науку, получивших общее название «постпозитивизм».

2. Постпозитивизм — собирательное название множества различных концепций, в чём-то схожих, а в чём-то друг другу противоречащих. Все они возникли как попытки преодоления недостатков позитивизма.

Критический рационализм (Сэр Карл Раймунд По́ппер, 1902 —1994))

Вместо процедуры верификации, занимавшей центральное место в концепции логических позитивистов, Поппер ввёл процедуру фальсификации: научную теорию нельзя подтвердить опытом (верифицировать). Опыт может только опровергнуть теорию, доказать ее ложность, т. е. фальсифицировать.

Напомним, что фальсифицируемость входит в список критериев научности теории, который мы уже обсуждали.

Поппер сформулировал принцип фаллибилизма (погрешимости): любое научное знание носит лишь гипотетический характер и подвержено ошибкам. Рост научного знания осуществляется благодаря выдвижению и опровержению гипотез, то есть в соответствии с принципом фальсификации. Попперу принадлежит концепция трех миров: мир вещей, мир человеческого (личностного) знания, мир объективного знания (почти как у Платона — это мир идей).

Концепция исследовательских программ (Имре Лакатос, 1922-1974).

Лакатос, ученик Поппера, называл свою концепцию «усовершенствованным фальсификационизмом». Он ввёл понятие исследовательской программы, которое позволило более реалистично описать историю науки.

Только последовательность теорий, а не отдельную теорию можно классифицировать как научную/ненаучную. Ряд теорий

Т1 — Т2 -… — Тn

представляет собой исследовательскую программу. Принадлежность к данной «исследовательской программе» определяется сохранением в каждой новой теории метафизических предложений, образующих твердое ядро научно-исследовательской программы. Твердое ядро неизменно, оно не приходит в сопоставление с опытом непосредственно, это обеспечивает защитный пояс вспомогательных гипотез. При появлении фальсифицирующего факта ядро сохраняется, а защитный пояс меняется.

По Попперу, при появлении фальсифицирующего примера теория должна быть отвергнута. Согласно Лакатосу, наивный (попперовский) фальсификационизм не верен: теория держится до тех пор пока проблематичные факты могут быть объяснены путем изменения защитного пояса, то есть добавлением вспомогательных гипотез. В концепции же Лакатоса рассматривается не отдельная теория, а их последовательность. Смена теории Тk на Tk+1 называется сдвигом программы. Если смена теории приводит к открытию новых фактов, то сдвиг программы прогрессивный. Если сдвиг не добавляет эмпирического содержания, он называется регрессивным. Подлинно научным является прогрессивный сдвиг исследовательской программы.

Эта концепция актуальна в организации науки (пример – наш вуз).

Концепция исторической динамики науки (Томас Сэмюэл Кун, 1922- 1996).

Кун ввёл в философию науки такие понятия, как научная парадигма, научное сообщество, нормальная наука и научная революция. По Куну, развитие науки происходит скачками.

Кун считает, что развитие науки представляет собой процесс поочередной смены двух периодов — «нормальной науки» и «научных революций». Причем последние гораздо более редки в истории развития науки по сравнению с первыми. Социально-психологический характер концепции Куна определяется его пониманием научного сообщества, члены которого разделяют определенную парадигму, приверженность к которой обуславливается положением его в данной социальной организации науки, принципами, воспринятыми при его обучении и становлении как ученого, симпатиями, эстетическими мотивами и вкусами. Именно эти факторы, по Куну, и становятся основой научного сообщества.

Центральное место в концепции Куна занимает понятие парадигмы, или совокупности наиболее общих идей и методологических установок в науке, признаваемых данным научным сообществом. Парадигма обладает двумя свойствами: 1) она принята научным сообществом как основа для дальнейшей работы; 2) она содержит переменные вопросы, то есть открывает простор для исследователей. Парадигма — это начало всякой науки, она обеспечивает возможность целенаправленного отбора фактов и их интерпретации. Парадигма, или «дисциплинарная матрица», включает в свой состав четыре типа наиболее важных компонентов:

1) «символические обобщения» — те выражения, которые используются членами научной группы без сомнений и разногласий, которые могут быть облечены в логическую форму;

2) «метафизические части парадигм» типа: «теплота представляет собой кинетическую энергию частей, составляющих тело»;

3) ценности, например, касающиеся предсказаний, количественные предсказания должны быть предпочтительнее качественных;

4) общепризнанные образцы.

Все эти компоненты парадигмы воспринимаются членами научного сообщества в процессе их обучения, роль которого в формировании научного сообщества подчеркивается Куном, и становятся основой их деятельности в периоды «нормальной науки». В период «нормальной науки» ученые имеют дело с накоплением фактов, которые Кун делит на три типа:

1) клан фактов, которые особенно показательны для вскрытия сути вещей. Исследования в этом случае состоят в уточнении фактов и распознании их в более широком кругу ситуаций;

2) факты, которые хотя и не представляют большого интереса сами по себе, но могут непосредственно сопоставляться с предсказаниями парадигмальной теории;

3) эмпирическая работа, которая предпринимается для разработки парадигмальной теории.

Развитие «нормальной науки» в рамках принятой парадигмы длится до тех пор, пока существующая парадигма не утрачивает способности решать научные проблемы. На одном из этапов развития «нормальной науки» непременно возникает несоответствие наблюдений и предсказаний парадигмы, возникают аномалии. Когда таких аномалий накапливается достаточно много, прекращается нормальное течение науки и наступает состояние кризиса, которое разрешается научной революцией, приводящей к ломке старой и созданию новой научной теории — парадигмы.

При этом выбор теории на роль новой парадигмы является не логической проблемой. «Как в политических революциях, так и в выборе парадигмы нет инстанции более высокой, чем согласие соответствующего сообщества». На роль парадигмы научное сообщество выбирает ту теорию, которая, как представляется, обеспечивает «нормальное» функционирование науки. Смена основополагающих теорий выглядит для ученого как вступление в новый мир, в котором находятся совсем иные объекты, понятийные системы, обнаруживаются иные проблемы и задачи: Таким образом, научная революция как смена парадигм не подлежит рационально-логическому объяснению, потому что суть дела в профессиональном самочувствии научного сообщества: либо сообщество обладает средствами решения головоломки, либо нет — тогда сообщество их создает.

Мнение о том, что новая парадигма включает старую как частный случай, Кун считает ошибочным. Кун выдвигает тезис о несоизмеримости парадигм. При изменении парадигмы меняется весь мир ученого, так как не существует объективного языка научного наблюдения. Восприятие ученого всегда будет подвержено влиянию парадигмы.

В отличие от К. Поппера, который считает, что развитие науки можно объяснить исходя только из логических правил, Кун вносит в эту проблему «человеческий» фактор, привлекая к ее решению новые, социальные и психологические мотивы.

«Анархистская эпистемология» (Пол Фейерабенд, 1924—1994).

Основные принципы Фейерабенда:

• «anything goes» (всё дозволено). Познание социально детерминировано, критерии рациональности, истины и объективности относительны. Значение научного метода сильно преувеличено: ученые часто действуют иррационально. Следовательно, пригоден любой способ действия, могущий привести к цели (anything goes — все пойдет).

• антиавторитаризм: не существует абсолютного объективного критерия истинности в познании. Требование логической преемственности неразумно: оно сохраняет более старую, а не лучшую теорию. Новые гипотезы никогда не согласуются со всеми известными фактами: факты формируются старой идеологией.

• принцип пролиферации (умножения, увеличения числа) теорий: новые теории не выводятся из старых, а противоречат им. Движение науки не поступательно, оно осуществляется благодаря борьбе альтернатив. Следовательно, для объективного познания необходимо разнообразие мнений. Вера в объективную истину ведет к авторитаризму в науке.

• несоизмеримость научных теорий: не существует универсального научного языка, в разное время различные ученые вкладывают различный смысл в одни и те же термины.

Как можно подытожить деятельность позитивистов и постпозитивистов?

Позитивизм поставил цель изгнать из науки метафизику, под которой понимались ненаблюдаемые сущности и непроверяемые утверждения. Философия должна была тоже быть очищена от метафизических построений и вместо разработки метафизических систем заняться анализом языка. Положительным итогом борьбы с метафизикой можно признать то, что в современной философии не принято строить метафизических систем, она обычно представляет собой разработку метода или логико-лингвистический анализ языка.

Однако программа позитивистов не была реализована, постпозитивисты показали, что в науке всегда содержатся метафизические допущения и, следовательно, изгоняя метафизику, придется разрушить и науку.

3. Другие антиметафизические течения

Позитивисты были не одиноки в борьбе с метафизикой. Значительными течениями в философии науки являются также конвенционализм (П. Дюэм, А. Пуанкаре), инструментализм (Дьюи) прагматизм и др.

Конвенционализм (А. Пуанкаре) (от лат. conventio — договор, соглашение) — философская концепция, согласно которой научные понятия и теоретические построения являются в основе своей продуктами соглашения между учёными. Они должны быть внутренне непротиворечивы и соответствовать данным наблюдения, но не имеет смысла требовать от них, чтобы они отражали истинное устройство мира. Следовательно, все непротиворечивые научные (а также философские) теории в равной степени приемлемы и ни одна из них не может быть признана абсолютно истинной.

Основоположник конвенционализма — Анри Пуанкаре. Например, в связи с появлением неевклидовых геометрий он охарактеризовал системы аксиом различных математических теорий как соглашения, которые находятся вне поля истины или ложности. Предпочтение одной системы аксиом другой обусловлено принципом удобства. Единственное ограничение на их произвольный выбор состоит в требовании непротиворечивости.

Развитие математической логики в 1930-х привело к усилению позиций конвенционали́зма. С формально-логической точки зрения для мира объектов возможны отличные системы классификаций. Так, согласно «принципу терпимости» Карнапа, в основе данной научной теории может находиться любой «языковой каркас», то есть любая совокупность правил синтаксиса. «Языковые формы» следует использовать с учетом их полезности.

Это вполне просматривается в ИТ.

Прагматизм примыкает к общей традиции конвенционали́зма. Соглашение, например, может быть проинтерпретировано через прагматическое понятие «уверенности». Также и Витгенштейн утверждал, что математика невозможна без «веры» в то, что все её предложения и формулы получаются или доказываются именно таким-то образом.  

Это активно используется в ИТ (немонотонные логики).

Инструментализм (Джон Дьюи) рассматривает научные понятия, теории и гипотезы как инструменты, необходимые для ориентации человека в его взаимодействии с природой и обществом. Например, этническая идентичность, считают инструменталисты, — это не объективно существующая характеристика человека как члена какого-то этноса, а ситуативная роль, сознательный выбор, который делает человек или группа лиц для достижения политической власти или целей экономического характера.

4. Интуиционизм (Л. Э. Я. Брауэр, 1907) по-другому решает проблему парадокса Рассела. Это система философских и математических идей и методов, которая отвергает теоретико-множественный подход к определению математических понятий, а также некоторые способы рассуждения, принятые в классической логике. А именно, основным критерием истинности математического суждения является интуитивная убедительность возможности проведения мысленного эксперимента, связываемого с этим суждением.

Что именно в классической математике критикуется?

Естественно представить, что произвольное натуральное число может быть построено в виде последовательного ряда однородных предметов, например, ряда точек. Столь же естественно представить, что, построив некоторое натуральное число, можно построить затем и следующее, добавив к уже построенному ещё одну точку. Поэтому природа натуральных чисел является интуитивно ясной. Однако с «множеством всех натуральных чисел» не связывается никакого способа их мысленного построения, и его существование представляется сомнительным.

Одним из источников возникновения такого рода «монстров» в классической математике являются теоремы чистого существования, в которых наличие искомого объекта утверждается лишь на основе формального опровержения гипотезы о его невозможности. Иначе говоря, фундамент таких теорем составляет представление об абсолютной непогрешимости законов классической логики.

Это представление также стало одной из мишеней критики Брауэра. С его точки зрения, законы классической логики возникли в результате рассмотрения конечных совокупностей, при работе с которыми доказательство чистого существования заведомо может быть дополнено эффективным способом построения искомого объекта — полным перебором. При переходе же к рассмотрению бесконечных совокупностей эти законы становятся недостоверными, поскольку полного перебора таких совокупностей мы провести уже не можем.

Появление антиномий (типа парадоксов Рассела) можно рассматривать как дополнительный довод в пользу неудовлетворительности теоретико-множественного подхода, но критика относится и к таким разделам математики, где антиномий не возникает.

В чем отличие интуиционистской логики от классической?

Любое суждение считается осмысленным, только если оно выражает возможность некоторого умственного построения, и считается истинным, только если исследователю удалось выполнить соответствующее построение.

Примеры: утверждение, начинающееся с квантора существования, означает наличие способа мысленного построения искомого объекта.

дизъюнкция суждений A и B означает возможность непосредственно указать среди этих суждений верное. С этой точки зрения, суждение вида может и не быть истинным, если проблема A не решена к настоящему времени. Отсюда видно, что закон исключённого третьего неприемлем в интуиционистской математике в качестве логического принципа.

Соотношение теоретико-множественной (ТММ) и интуиционистской математик (ИМ) с точки зрения допускаемых логических средств и абстракций может быть охарактеризовано следующей таблицей:

Теоремы и принципы	ТММ	ИМ
Закон исключенного третьего	Да	Нет
Закон двойного отрицания	Да	Нет
Принцип Маркова	Да	Нет
Абстракция актуальной бесконечности	Да	Частично
Тезис Черча	Да	Нет

Напомним, что означают все эти теоремы и принципы.

Закон исключенного третьего: из двух высказываний — «А» или «не А» — одно обязательно является истинным, то есть два суждения, одно из которых является отрицанием другого, не могут быть одновременно истинными, одно из них необходимо истинно (либо ложно).

Закон двойного отрицания:   А А.

Принцип Маркова: Пусть для некоторого свойства имеется алгоритм , выясняющий для всякого натурального числа N, обладает ли N свойством . Если опровергнуто предположение о том, что ни одно натуральное число не обладает свойством , то имеется натуральное число со свойством .

Те́зис Чёрча — Тью́ринга — фундаментальное эвристическое утверждение, существенное для многих областей науки, в том числе, для математической логики, теории доказательств, информатики, кибернетики, дающее интуитивное понятие о вычислимости. Это утверждение было высказано Алонзо Чёрчем и Аланом Тьюрингом в середине 1930-х годов.

В терминах теории рекурсии, это утверждение формулируется как совпадение классов вычислимых и частично рекурсивных функций. В этой формулировке часто упоминается как просто тезис Чёрча.

Другие практические варианты утверждения:

Физический тезис Чёрча — Тьюринга: любая функция, которая может быть вычислена физическим устройством, может быть вычислена машиной Тьюринга;

Сильный тезис Чёрча — Тьюринга (тезис Чёрча — Тьюринга — Дойча): любой конечный физический процесс, не использующий аппарат, связанный с непрерывностью и бесконечностью, может быть вычислен физическим устройством.

Некоторые разделы традиционной математики приобретают в интуиционизме весьма необычный вид. Например, числовой континуум трактуется не как совокупность отдельных точек, а как «среда становления», поток измельчающихся рациональных интервалов.

Достаточно широко понимается в интуиционизме эффективность (эффективная вычислимость), она не обязательно связана с наличием алгоритма в точном понимании этого термина и может носить, например, характер исторического наступления события, зависеть от фактического решения проблем, от физических факторов.

В 1945 году С. К. Клини предложил новый вариант интуиционистского понимания арифметических суждений, основанный на развитой в 1930-е годы теории алгоритмов. Дальнейшая разработка этого понимания и связанных с ним идей в научной школе А. А. Маркова привела к возникновению современной конструктивной математики.

5. Эпистемология постмодерна.

Как можно обобщить нарисованную печальную картину? Критика постпозитивистов подорвала основы рациональной традиции в философии, поставив под вопрос критерии прогрессивного развития научного знания. Рационалистическая философская традиция фактически лишилась концептуального обоснования, и в настоящее время философия не имеет всеми разделяемых критериев научности, рациональности и не может полноценно противостоять развитию и распространению псевдо- и лженаучных направлений.

Может сложиться впечатление, что все это – чьи-то происки, и надо просто «навести порядок» в сложном научном хозяйстве. Однако не будем забывать о том, что наука – это только один из видов познания мира, это социальный и культурный феномен, т.е. то состояние, которое мы видим в науке – это отражение общего состояния культуры – эпохи постмодерна, в которой мы все живем.

Чем характерно состояние постмодерна в культуре вообще?

Постмодернизм — эпоха, пришедшая на смену европейскому Новому времени, одной из характерных черт которого была вера в прогресс и всемогущество разума. Надлом ценностной системы Нового времени (модерна) произошёл в период Первой мировой войны и еще усугубился Второй мировой войной. В результате этого европоцентристская картина мира уступила место глобальному полицентризму, модернистская вера в разум уступила место интерпретативному мышлению. Постмодернизм — общий культурный знаменатель второй половины XX века, уникальный период, в основе которого лежит специфическая парадигмальная установка на восприятие мира в качестве хаоса. 

В Википедии есть прекрасная таблица оппозиций модерна и постмодерна, которую легко прокомментировать, глядя, например, на ситуацию в Интернете:

закрытая замкнутая форма открытая разомкнутая антиформа

цель игра

замысел случай

иерархия анархия

мастерство/логос исчерпывание/молчание

предмет искусства/законченное произведение процесс/перфоманс/хеппенинг

дистанция участие

центрирование рассеивание

жанр/границы текст/интертекст

семантика риторика

парадигма синтагма (= компоновка, расстановка)

селекция комбинация

корни/глубина поверхность

интерпретация/толкование противоинтерпретация/неверное толкование

означаемое означающее

чтение письмо

тип мутант

фаллоцентризм полиморфность/андрогинизм

паранойя шизофрения

истоки/причины различие/следствие

метафизика ирония

Постмодернизм сформировал не только специфическое видение социальной реальности вообще, но и специфическую эпистемологию. В качестве ее основных характеристик можно выделить следующие:

1. Дефундаментализм – необоснованность" познания, "несвязность" с фактами мира "как он есть". Модернизм (и до него) занимался поиском фундаментальных оснований бытия и знания - постмодернизм рефлексии, стремится разрушить веру в их существование.

Постмодернизм, отражая фундаментальную трансформацию отношений человека с миром в результате вторжения символических систем, культуры масс-медиа, конструирующих мир в абсолютно искусственных моделях, показывает бессмысленность апелляции к "реальному" объекту. Он исходит из предпосылки о существовании "культурного текста", вне которого либо ничего нет, либо его связь с действительностью настолько туманна и ненадежна, что не дает оснований судить о ней с достаточной степенью уверенности. Границы между представлениями и объектами, истиной и ошибкой разрушаются. Истина утрачивает статус определенности и конечности.

2. Теряет смысл сама идея "истинного" знания, лишающей самого права на существование иные, альтернативные варианты интерпретации, а вместе с ней и присущее модерну стремление классифицировать утверждения с точки зрения истины. Никакое знание не может быть оценено вне контекста культуры, традиции и языка, которые делают его возможным и задают ему смысл. Нет универсального, внеконтекстуального критерия истинности, достоверности. Представление об истине как следствии адекватного метода сменяется ее пониманием как результата избранной, то есть, социально заданной перспективы.

3. Фрагментарность. Наука реинтерпретируется постмодернизмом на основе отказа от идеи бесконечного поступательного приращения знания на пути к истине. Ее место занимает принцип конечности и фрагментарности знания, его исторической и культурной ситуативности. Знание рассматривается как специфическое, локальное, случающееся "здесь и сейчас", но не как констатация общих, универсальных законов, свободных от контекста. Поэтому оно абсолютно плюралистично, децентрично, не сводимо ни к какому объединяющему принципу и не подлежит кросскультурной экстраполяции.

Фрагментарность знания связана с постмодернистской интерпретацией реальности как множественности, состоящей из отдельных, разрозненных, единичных элементов и событий, интерпретацией индивида как комплекса не связанных друг с другом образов, событий. Он же определил общий дух неприятия того типа, стиля теоретического осмысления реальности, который был выработан предшествующим постмодернизму состоянием наук, критику предыдущего мышления как метафизического.

Пример – это очень хорошо видно сегодня в обыденных разговорах представителей разных поколений (нет вопроса «О чем говорим»).

4. Конструктивизм . В постмодернизме образ мира "как он есть" сменяется представлением мира в определенных социальных и лингвистических конструкциях, определяемых социальными процессами, отягощенных идеологическим выбором участников и структурой властных отношений. Знание не содержит образов реального мира, оно состоит из конструкций, построенных на основе когнитивных интерпретирующих схем.

Все эти особенности ведут к трансформации традиционного понимания целей науки, радикальному изменению позиции ученого. Если прежде он занимал (или стремился занять) позицию постороннего, объективного наблюдателя, то его новую позицию можно определить как "контекстуальную включенность". Причем приоритетной с точки зрения постмодернизма оказывается включенность в социальное и лингвистическое конструирование повседневной жизни. Именно поэтому в научном дискурсе постмодернизма:

• научное знание уступает свой эпистемологический приоритет знанию обыденному;

Пример – какими знаниями пользуется рядовой программист?

• особое место занимает тема "нарратива" – социально принятого типа повествования, который задает параметры повседневного и научного дискурсов, определяя правила и способы идентификации объектов, которые подлежат включению в дискурсивное пространство;

Пример – вначале зададим ограничения на модель, а потом строим модель в IDEF.

• происходит деконструкция индивидуалистических мифов, которая исходит из предпосылки, что смысл конструируется в процессе прочтения, а привычное представление либо лишено глубины (тривиально), либо навязано репрессивной инстанцией автора. Поэтому необходима провокация, инициирующая мысль и освобождающая скрытые смыслы текста, не контролируемые автором. Другими словами, каждый в любом тексте может вычитать все, что угодно.

Пример – фильмы, литература (Пелевин).

§ 7. ОСНОВНЫЕ ОППОЗИЦИИ ТЕОРИИ ПОЗНАНИЯ

Это:

• субъект и объект познания,

• чувственное и логическое познание,

• рациональное и иррациональное познание.

Субъект и объект познания

Субъект и объект познания — главные элементы структуры познавательного процесса.

Субъект - индивид или сообщество индивидов, обладающие определенным уровнем знания и осуществляющие познание или преобразование действительности.

Объект — это та сторона действительности, на которую направлено познание.

С одной стороны, мы имеем сознательного человека, с другой — мир как реальность, как бытие.

В философских системах соотношение субъекта и объекта толкуется по-разному.

Современная трактовка субъекта познания начинается с Р. Декарта. Исходным пунктом его анализа явилось противопоставление субъекта и объекта, что дало возможность решать вопросы достоверности знания при обосновании активности субъекта.

Представляет особый интерес в данном отношении анализ декартовского положения “Я мыслю, следовательно, существую” (Cogito, ergo sum). Во-первых, оно означает попытку очистить познавательное отношение человека к природе и самому себе от всего сверхъестественного, исключить из этого отношения мистических посредников. В этом смысле “Я мыслю...” читается, как мыслю Я, а не Бог. Во-вторых, “Я Мыслю...” означает наличие субъекта сознающего (я мыслю мир) и самосознающего (я утверждаю, что я мыслю). Гносеологический субъект обладает, следовательно, предметным сознанием и самосознанием (в данном случае “мышлением о мышлении”), взаимодействие которых выполняет творческую функцию человеческого познания.

Т.е. человек уДекарта выступает как наблюдатель природы, как автор гипотез и организатор их проверки, как создатель теоретического знания.

Следующий шаг в разработке субъекта познания осуществили классики немецкого идеализма, и прежде всего И. Кант. Он увидел в учении Декарта уязвимые места, допускающие в познание значительную долю скептицизма. Взять, к примеру, проблему декартовского cogito. Для Декарта несомненным является только внутренний опыт. Исходя из этого единственно несомненного опыта, мы только заключаем о внешних вещах, причем без достаточной достоверности, поскольку между действиями и причинами может оказаться могущественный посредник, подменяющий созерцание воображением.

Кант доказывает необходимость внешнего опыта. Субъект “должен быть определен ”, а для этого необходимы внешние предметы, которые соотносятся соотношение с чем-то постоянным в восприятии. Это постоянное Кант обозначил как трансцендентальный субъект. Он владеет априорными категориями, оказывается способным не просто мыслить или мыслить о мышлении. Он способен контролировать, регулировать, направлять процесс познания на решение вопросов, выходящих за пределы опыта..

Таким образом, по Канту субъект — сложное, внутренне организованное существо, обладающее самосознанием.

Гегель в основу своей грандиозной идеалистической системы положил тезис о тождестве субъекта и объекта. Он онтологизировал данное тождество, считая субъектом саморазвивающийся Абсолютный Дух. Несмотря на мистическую форму, диалектика Гегеля позволила осмыслить множество значимых для гносеологии вопросов. Оказались совместимыми признание познаваемости мира и трактовка субъекта в качестве активно действующего существа. Разработана идея тождественности исторического развития и процесса образования субъекта в качестве родового существа. Получил обоснование вопрос об истине как процессе.

Материализм Нового времени практически не разработал понятие субъекта. Познание здесь было идентично непосредственному отражению действительности. Познанию свойственна была созерцательность, которая исключала активность субъекта. В системе принципов созерцательного материализма субъект только воспринимает мир и объясняет его, но не преобразует, а труд не рассматривается как главнейшая форма познания.

В идеализме субъект познания предстает как активное, творческое существо, преобразующее, контролирующее мыслительный процесс. Человек выступает как субъект деятельности, но деятельности только мыслительной. Отсюда вытекает либо полное отрицание познаваемости мира так, как он существует на самом деле, либо (как у Гегеля) сущность мира — исключительно идеальна, поскольку она представляет собой “объективную” гегелевскую логику.

Однако ни созерцательный материализм, ни идеализм не рассматривают человека как субъекта практики. Это делает марксизм. Действительным субъектом познания является общественный человек, осуществляющий предметно-практическую деятельность, преобразующий мир, общество и самого себя.

Конечно, непосредственный процесс познания осуществляет не общество в целом, а люди, индивиды, образующие общество. Таким образом, можно сказать, что субъектом познания является общество, состоящее из познающих субъектов, и индивиды, связанные системой общественных отношений и овладевшие выработанными обществом способами и средствами познания и накопленным обществом знаниями.

Объект познания обычно определяется путем выделения части объективной реальности, вовлеченной в человеческую производственную и познавательную деятельность.

В простейшем понимании объект (предмет, предметная область) - то, что именно изучает данная наука или научная дисциплина. Иначе говоря, это все то, на что направлена мысль исследователя, все, что может быть описано, воспринято, названо, выражено в мышлении и т.п.

Понятия “объект” и “объективная реальность” не вполне правомерно рассматривать на основе включения одного в другое. А именно, логическое познание, составляющее необходимую сторону познания вообще, направлено на исследование идеализированных систем, построенных с помощью абстрагирования отдельных сторон, свойств и отношений реальности. В результате образования таких идеализированных систем происходит определенное расхождение объекта познания и объективной реальности.

Примеры: геометрия, механика и др. науки изучают свойства объектов, которых как таковых в данном виде в самой действительности нет.

Поэтому можно предложить типизацию объектов познания:

1) предметы и явления природы, вовлеченные в сферу субъективной деятельности в широком смысле, как практической, так и теоретической, познавательной; 2) человеческие отношения, общество во всех его аспектах;

3) отношение знания к явлениям материального мира;

4) отношение средств выражения знания (знаковых систем) к знанию;

5) отношение средств выражения знания (знаковых систем) к явлениям материального мира;

6) отношение элементов знания между собой;

7) отношение средств выражения знания (знаковых систем) между собой;

8) отношение средств познания к явлениям материального мира;

9) отношение средств познания к знанию и т.п.

Очень важно правильно выделить объект познания в любой научной работе (в частности, в магистерской диссертации он называется объектом исследования).

Разделение субъекта и объекта познания произошло в связи с появлением самосознания. К. Маркс писал: “Животное непосредственно тождественно со своей жизнедеятельностью. Оно не отличает себя от своей жизнедеятельности. Оно и есть эта жизнедеятельность. Человек же делает сам свою жизнедеятельность предметом своей воли и своего сознания”.

Объект и субъект рассматриваются в познании как некие противоположности. Но они определены и отграничены не раз и навсегда. Между ними имеется взаимосвязь через практику. Термин “практика” имеет емкое содержание:

• материальный процесс специфического “обмена веществ” общества и природы, предметно-чувственная деятельность человека.

• включает в себя идеальный момент, ибо осуществляется людьми, обладающими сознанием, имеющими свои цели, планы, представляющими технологию их реализации, прогнозирующими результаты

• социально-исторический процесс: его субъектом выступает не отдельное существо, а организованное человеческое сообщество, которое носит исторический характер.

В современной философии эта связь оказалась предметом всеобъемлющей критики. Как мы уже говорили, в постмодернизме возникла тенденция размывания субъект-объектной оппозиции, теряется значение крайних терминов оппозиции, особенно субъекта. Говорят только о том, что в определенных условиях некий индивид выполняет функцию субъекта. Постмодернистская культура, по сути, декларирует бессубъектную философию. Однако “новизна”, выраженная в метафоре “смерть субъекта”, представляет тупиковую ветвь философской эволюции.

Чувственное и логическое познание

Выделяются следующие формы познания:

• Чувственное познание — уровень ощущений и восприятий.

• Рациональное (абстрактное, логическое) познание — уровень абстракций, выраженных в гипотезах, теориях, законах и причинно-следственных связях. На уровне рационального познания человек способен построить модель события с тем, чтобы его действие было наиболее эффективным.

• Сверхчувственное познание — интеллектуальная интуиция, метафизика, непосредственное знание, черпаемое субъектом из глубины самого себя. Данный вид познания особенно распространен в мистических течениях традиционных религий.

Исторически человеческому познанию предшествовала психическая деятельность животных, которая и была простейшим познанием в широком смысле слова. И.П. Павлов считал, что образование временных связей (ассоциаций) в психике животных и есть понимание, это и есть знание.

Чувственное познание имеет свою специфику. Его объектом является непосредственно данная действительность, а формой — ощущения, восприятия и представления. Ощущения считаются главной единичкой, источником познания.

Вспоминая треугольник Фреге, важно поставить вопрос: является ли ощущение знаком или образом? Ответ современной философии таков (мы уже говорили об этом в ПЗвИС): происходит кодирование физических качеств в естественных знаках – конкретных видах ощущений.

Иначе говоря, чувственное познание - это единство изображения и обозначения. Из знаковых элементов, замещающих физическую природу и свойства объекта, формируется образ объекта, воспроизводящий его структуру. Отсюда очевидно, что биологическая и социальная составляющая наших действий неотделима от того, каким этот мир нам кажется (у всех людей разные глаза, и т.д.). Иначе говоря, мы не можем, как это делают представители «наивного реализма», спрашивать себя: каков мир сам по себе, но должны осознавать, что «каждый акт познания рождает некий мир», который мы создаем вместе с другими людьми, и только поэтому (и в этом контексте) возникает возможность представлений о «вещи» и ее описания.

Откуда же берутся эти познавательные структуры в каждом человеке? Вспомним априорные категории Канта, которые были получены «на кончике пера». Сегодня в разных областей науки получены доказательства того, что познавательные способности человека являются врожденными и наследуемыми. Они соответствуют миру как субъективные задатки, точно согласующиеся с законами действительности именно потому, что они сформированы эволюционно в ходе приспособления к миру и его законам. Это и делает возможным выживание и успешную деятельность человека, тем более потому, что врожденные структуры познания – это адаптивные (приспособительные) структуры, совпадающие, хотя бы частично, со свойствами и структурами реальных «вещей».

Более того, восприятие - это выдвижение гипотезы (в рамках биологических, личностных, культурно-исторических и т.д. свойств данного человека) и придание смыслов сенсорным данным.

Еще одна фундаментальная особенность восприятия - его целостность. При этом построение целостности или понимание никогда не происходит механически, на основе суммирования сенсорных данных, но всегда требует отрыва от наличного материала, т.е. добавления воображения, интуиции, своего рода «достраивания» фрагментов до целостного вида.

Таким образом, современная философия, восприняв результаты психологии, нейрофизиологии и др. экспериментальных наук, сформировала совершенно другую трактовку проблемы восприятия в противоположность идее tabula rasa, т. е. «чистой доски», в виде которой Дж. Локк представлял познающую душу субъекта. Получила экспериментальное подтверждение идея апперцепции, введенная еще Г. Лейбницем, стремившимся показать влияние «прошлого сознания» и опыта на познание, и переосмысленная Кантом в концепции априорных форм.

Очень хороший пример организации восприятия – это визуальное восприятие европейцев. Исследователи отмечают, что стиль зрения, основанный на законах перспективы, - это, скорее, стиль зрения городского человека, способ перспективного изображения объектов на полотне, увлекавший художников. Потребовалось более пятисот лет специального обучения и воспитания, чтобы приучить глаз и руку к перспективе, но и сегодня ни глаз, ни рука ребенка и даже взрослого без специального обучения не подчиняются этой тренировке и не считаются с правилами перспективного единства. И сегодня мы, воспитанные с детства на изображениях определенного типа, мы видим так, как рисуем.

Логическое познание осуществляется рассудком и разумом.

По Канту, знание, полученное благодаря чувствам, переходит к рассудку, «подводящему созерцание под категории», и достигает зрелости в разуме – «высшей инстанции» для обработки наглядных представлений, подведения суждений и понятий, получаемых рассудком, под принципы и идеи.

Об этом уже говорили, но еще раз уточним разницу между рассудком и разумом.

Рассудок дискурсивен, т.е. действует только по правилам логической дедукции – вывода из предыдущего знания,

Разумное познание предполагает рефлексию, содержательную критико-аналитическую оценку понятий и правил оперирования ими.

Разум опирается не только на логику, но и на интуицию, творчески активное начало, может ломать нормы и правила, старую логику и создавать новую, которая с позиций рассудка может восприниматься даже как «безумие».

Четкое разведение понятий рассудка и разума, понимание необходимости их взаимодействия, взаимодополнительности - условие современных представлений о познании. Оно получило возможность опереться на данные нейрофизиологии: открытие функциональной асимметрии мозга и выявление двух типов мышления - левополушарного (разум) и правополушарного (рассудок). Об этом мы подробно говорили в курсе ПЗвИС.

Таким образом, данные современной науки приводят к мысли о том, что традиционное «ступенчатое» деление познания на чувственное и логическое -это весьма грубая и приблизительная абстракция. Речь должна идти не столько о «ступенчатости» и поэтапности – «от живого созерцания к абстрактному мышлению, от него к практике...» (В. И. Ленин), сколько о взаимодополнительности, органическом слиянии непосредственных и опосредованных, знаковых и образных, логически-рассудочных и интуитивно-смысловых моментов в каждом акте и виде познавательной деятельности. Можно говорить лишь о специфическом сочетании и проявлении этих компонентов в равноценных формах познания.

Рациональное и иррациональное познание

Как мы уже видели, тема рациональности знания относится к разряду «вечных» в философии. Сегодня, как мы уже видели, развертывается критика научного разума как неполного, частичного, неадекватного целостному бытию и в связи с этим нуждающегося в дополнении философским, моральным, религиозным сознанием. В ответ возникли новые представления о научной рациональности:

• Произошло уточнение самого понимания рациональности как ratio, разумности, предполагающей целесообразность, систематичность, согласованность, упорядоченность, передавемость и логичность суждений, действий, поведения. Стало очевидным, что рациональность и логичность не совпадают в полном объеме, как это достаточно долго считалось в европейской традиции. Законам логики подчиняются и содержательно ошибочные и даже бессмысленные суждения.

• Существуют рассудочная рациональность, жестко следующая нормам, правилам, критериям, определениям, и разумная рациональность, подвергающая критическому анализу основания всех правил, критериев и определений, с тем чтобы, опираясь не только на логику, но и на творческие, интуитивные предпосылки, двигаться дальше - создавать новые понятия, определения, нормы и критерии.

• Классическая рациональность исходит из того, что неизменный разум господствует над неизменной природой согласно неизменным принципам, а само рационалистическое мышление и разумно-целесообразное действие осуществляется универсальным субъектом, обладающим могущественным рефлексивным сознанием, не знающим границ в познании себя и окружающего мира. Однако в той или иной форме фиксируется присутствие в научном познании различных нерациональных (иррациональных) компонентов, а сами теории обладают содержанием, выходящим за пределы как опыта, так и методологии.

Новые моменты в понимании рациональности значимы и для естественнонаучного, и для социально-гуманитарного познания. Однако, как оказалось, их трудно принять, в особенности в общественных науках, и наблюдается постоянная тенденция к «насаждению рациональности» в общественной жизни.

Примеры:

М.Вебер рассматривал социальные действия по степени их рациональности или ее отсутствия и считал, что стихийные и иррациональные должны быть преодолены.

В рамках марксистского проекта иррациональность приписывается прежде всего индивидуальному началу, человеческой воле, стихии рынка, а процесс рационализации «поручается» деятельности государства, общественно-бюрократическим структурам, тотальному управлению и планированию из единого «разумного» центра. Но Маркс не осознавал, что власть вещей над людьми не может быть устранена «рациональным построением экономических отношений», потребление всегда остается «областью хозяйственно-иррационального», стихийность – неотъемлемое свойство социальных действий и в обществе невозможно достичь полной и окончательной рационализации, это утопично даже при коммунистической формации.

В современной практике и теории речь идет о сочетании рационального и стихийного (в формах рыночного и внерыночного, индивидуалистического и коллективистского, планового и творчески меняющегося начал), что и должно быть осмыслено в социально-гуманитарных исследованиях.

Соотношение рационального и иррационального в научном познании

Научная рациональность в ее традиционном понимании в значительной мере соответствует идеалам классической рациональности. Она предполагает:

• существование нормативов и критериев, позволяющих отличить научное знание от обыденного, вненаучного или от заблуждения, псевдознания;

• наличие особого метода познавательной деятельности как строго определенного и необходимого в исследовании;

• отвергается эмоциональное, мировоззренческое - вообще ценностное влияние, как «ненаучное», искажающее познавательную деятельность ученого.

Новое в понимании рациональности - обнаружение новых или почти не фиксируемых ранее компонентов знания, особенно интуитивного и дологического плана

• личностное неявное знание (глубинные знания – ПЗвИС);.

• различные формы бессознательного, оказывающего существенное влияние на познавательную и исследовательскую деятельность ученого.

Англо-американский философ М. Полани разработал широко известную сегодня концепцию неявного личностного знания. Он понимает его как органическую составляющую личности, способ ее существования. Для него «молчаливые» компоненты - это, во-первых, практическое знание, индивидуальные навыки, умения, т.е. знание, не принимающее вербализованные, тем более концептуальные формы. Во-вторых, это неявные «смыслозадающие» (sense-giving) и «смыслосчитывающие» (sense-reading) операции, определяющие значение слов и высказываний. По Полани, мы живем в этом знании, как в одеянии из собственной кожи, это наш «неизреченный интеллект».

Но как возможно знание, если оно допонятийно и не только не находится в фокусе сознания, но и не выражено в слове, т.е. как бы лишено главных признаков знания? Ответ на этот вопрос дал американский историк и философ науки Т.Кун, когда под влиянием идей М.Полани размышлял над природой парадигмы, обладающей всеми свойствами неявного знания. Он выявил следующие основания, дающие право использовать сочетание «неявное знание»: оно передается в процессе обучения; может оцениваться с точки зрения эффективности; подвержено изменениям как в процессе обучения, так и при обнаружении несоответствия со средой. Вместе с тем в нем отсутствует одна важнейшая характеристика: мы не обладаем прямым доступом к тому, что знаем; не владеем никакими правилами или обобщениями, в которых можно выразить это знание. Это, кстати, прекрасно подтверждается результатами когнитивной психологии.

Новые аспекты неявного личностного знания обнаружили себя в такой современной области познания, как когнитивные науки (cognitive sciences), исследующие знание во всех аспектах его получения, хранения, переработки. В этом случае главными становятся вопросы о том, какими типами знания и в какой форме обладает данный человек, как представлено знание в его голове, каким образом человек приходит к знанию и как его использует. Особый интерес заслуживает знание эксперта, с которым и работает интервьюер, направляющий внимание эксперта на экспликацию неосознаваемого им самим личностного знания. Выявлен основной парадокс уникального профессионального «ноу-хау» (англ. know - how - умение, знание дела): чем более компетентными становятся эксперты, тем менее они способны описать то знание, которое используется для решения задач. Оно может быть передано другим субъектам в ходе совместной деятельности и общения, а также путем достижения экспертом «осознания неосознанного». «Ноу-хау» передается преимущественно в ходе непосредственной совместной деятельности, различными невербализованными способами обучения.

Интуиция как вид иррационального в науке

В научно-познавательной деятельности особое место занимает интуиция ученого, которая опирается на личное и коллективное бессознательное, а также на различные формы неявного знания и создает основу для творческих решений.

Творчество — особый вид познавательного процесса. Главным признаком творчества является рождение нового знания, которое не имеет видимых предпосылок, устоявшихся известных правил, аналогов в прошлом. Это новое знание в определенном смысле неповторимо.

Вопросами интуиции в науке занимались Фрейд, Юнг, Пуанкаре, этим активно занимаются когнитивные науки.

В науке под интуитивными часто понимают такие понятия, положения, которые не имеют четкого определения и доказательства, многозначны, допускают различные толкования, часто опираются не на логические основания, но на выводы здравого смысла. Вспомним в этом плане интуитивистскую математику.

Таким образом, иррациональные элементы познавательной деятельности, так богато и разнообразно представленные различными видами бессознательного, неявного, интуитивного, существенно дополняют и обогащают рациональную природу научного познания. Создавая трудности для построения точного знания, они одновременно включают в познание активное творческое начало и личностные возможности самого исследователя.

В целом современное понимание рациональности признает следующие главные принципы: критический анализ как познавательных, так и ценностных предпосылок, возможности выхода за их пределы (открытая рациональность); диалогизм, признание правомерности других позиций; единство рациональных и внерациональных форм в науке и культуре; доверие познающему субъекту, поступающему свободно и ответственно, критически переосмысливающему результаты своего познания и отношения к миру.