11. Проблема истинности и правильности имени в диалоге Платона «Кратил».

Физикалисты (Кратил) – правильное имя – врожденное от природы.

...У всего существующего есть правильное имя, врожденное от природы, и что не то есть имя, чем некоторые лица, условившись так называть, называют, произнося при этом частицу своей речи, но некое

правильное имя врождено и эллинам и варварам, одно и то же у всех.

Номиналисты (Гермоген) – правильность состоит в договоре, связь условна.

...Не могу поверить, что правильность имени состоит в чем-либо ином, чем в договоре или соглашении... ведь никакое имя никому не врождено от природы, но принадлежит на основании закона и обычая тех,

которые этот обычай установили и так называют.

Кратил рассматривает систему «имя —вещь», не считаясь с тем, что человек совершает действие именования. Поскольку одной вещи в одном языке и тем более в разных языках соответствует много

имен, то правильность имени зависит не от звуков, а только от общего смысла слов. Это правильность плана содержания.

Гермоген же, напротив, исходит из действия именования. Поэтому правильность в понимании Гермогена — это прежде всего законность установления имени человека. Это правильность плана выражения.

Сократ соглашается принять обе точки зрения на понимание правильности; тем самым утверждается, что есть и правильность плана содержания, и правильность плана выражения. Дальнейшая цель Сократа — указать общий источник обоих видов правильности и вывести оба вида правильности из общего источника. Поэтому Сократ начинает с конкретизации понимания правильности плана выражения. Исследуются два момента: а) кто именует и б) истинность именования.

В качестве субъекта именования рассматривается частное лицо или община. Оказывается, что для правильности имени безразлично, кто именует: частное лицо или община, но не безразлично, как именуют: истинно или ложно.

Что, по Платону, представляет собой истинность имени, которая в процессе именования является окончательным мерилом правильности? Истинность имени не зависит от субъекта, она дана от природы.

Эта природная сущность вещи понятна человеку не из субъективного представления о вещи, а из действий с вещами: ...Мы будем резать и добьемся успеха (следуя природе вещи. — Ю. Р.) и будем правильно делать это, если же вопреки природе (вещи. — Ю. Р.), то мы ошибемся и ничего не сделаем.

Таким путем достигается важное различение понятий: имя, чтобы быть правильным, должно истинно именовать вещь, т.е. верно отражать ее объективные и не зависящие от человека свойства.

Здесь в действиях с вещами обнаруживается еще одна правильность:

Существует еще и правильность действия с вещами, которая определяется достижением успешного результата действия: Следовательно, если бы мы также принялись жечь, то разве следует жечь согласно любому мнению, а не только правильному, т.е. так, как от природы свойственно каждой вещи и быть сжигаемой и жечь, и тем, что свойственно от природы?

Правильность речи есть частный случай правильности действия, и правильность речи в принципе постигается по результатам речи.

Истинность имени доказывается тем, что благодаря истинному имени возникают правильные мнения о природе вещей.

Имя, поскольку оно есть разновидность орудия, — то же самое, что и бурав или ткацкий челнок. У всякого орудия есть функция, способ и предмет применения. Ткацкий челнок разбирает уток и основу, бурав сверлит.

Сократ. Значит, имя есть некое орудие поучения и разбора сущности, подобно тому как ткацкий челнок является орудием разбора для ткани.

Дана функция имени: служить орудием поучения и разбора, т.е. имя есть орудие образования культуры, так же как ткацкий челнок есть орудие производства ткани.

Имена дает (изготовляет) не всякий человек, а только специалист своего дела, именуемый у Платона законодателем. Законодатель именует вещи по их природе, что обеспечивает правильность имени в плане содержания.

Диалектик, разбирая полученные имена, следит за тем, чтобы имя отвечало правильности в плане выражения и в плане содержания. Это достигается тем, что в рассуждениях имена должны давать правила употребления вещей. Употреблением вещей в соответствии с именем проверяется правильность именования.

Правильность имени есть продукт творческой гипотезы о природе вещей, истинность имени есть проверка этой гипотезы теоретически и на практике в соответствии с результатами, достигнутыми благодаря применению гипотезы. Такое понимание природы имен предполагает: во-первых, разделение труда; во-вторых, множественность именования одной и той же вещи (поскольку немножественность именования исключает проверку истинности имени через результат труда); в-третьих, общение между всеми участниками функционально разделенного труда на одном языке с адекватным пониманием культурной значимости именования.

Правильность есть следование нормативу в сознании и практике, обеспечивающее достижение совершенного результата. Истинность — утверждение о природе вещей, содержащееся в нормативе деятельности. Норматив истинен, если применение этого норматива дает желаемый результат. Правильность относится к конкретной форме труда и проявляется в действиях индивида. Истинность относится к разделению труда, проявляется во всех конкретных разновидностях деятельности и зависит не от какого-либо члена общества, а от общества в целом.