10. Создание партии Индийский Национальный конгресс; значение ее для политической жизни Индии.

В начале XIX столетия на востоке Индии возникли первые реформационные общества. В Бенгалии появилось «Общество Брахмы», позднее – «Общество Ариев». Члены этих организаций пропагандировали возвращение к религии древних ариев, религии, отраженной в священных книгах индуизма – в Ведах. Они отрицали изображения богов, строгость кастовых ограничений, детские браки. Реформаторы выступали за равноправие женщин и мужчин, осуждали многоженство, обычай самосожжения вдов. Именно в Бенгалии жили два знаменитых реформатора: Рамакришна Парамахаса (1836-1886) и Свами Вивекананда (1863-1902). Рамакришна в своих проповедях говорил, что Мухаммед, Иисус, Будда, Кришна – это разные воплощения одного и того же Божественного начала – Абсолюта. Постоянная тема его притч – это тема единства: един Бог, едины и философские основы мировых религий. Учение Вивекананды во многом есть оформленная концептуально теория Рамакришны¹³. Однако Вивекананда рассматривал религию и как средство социального раскрепощения. Он призывал к активному неприятию зла, выступал за развитие науки и светского образования. В отличие от Рамакришны, который считал главной целью человека познание единого Бога, Вивекананда полагал, что главным для человека является познание самого себя, вера в себя, служение людям¹⁴. Великий индийский мыслитель писал: «Чем старше я становлюсь, тем глубже я понимаю смысл индийской идеи, что самое высшее из существ – человек»¹⁵. Он выступал за сближение мировых религий, соединяя индуизм Веданты с христианскими учениями.

У мусульманских народов реформационное движение вылилось в форму религиозного и светского просветительства. Примером могут служить многочисленные литературные, просветительские общества, созданные в различных районах Индии. В Индии жил и работал известный исламский просветитель Сайид Ахмад-хан (1817-1898). В повседневной жизни он был судьей, служил в различных судебных органах английской колониальной администрации. За участие в подавлении восстания 1857-1959 гг. Ахмад-хан даже получил английский титул сэра. Но была и другая сторона его деятельности: в течение 20 лет он был организатором, учредителем и активным пропагандистом различных просветительских обществ. В 1886 г. эти общества были объединены в Мусульманскую конфедерацию по просвещению. Ахмад-хан выступал против косности улемов, против религиозной основы образования, за светскую культуру. Он считал, что в индийском обществе «больна не только душа, но и тело», то есть экономика. Отсталая экономика тормозит развитие страны, нужно «лечить» отсталую экономическую систему Индии. В определенной степени взгляды Сайид Ахмад-хана совпадали с взглядами прогрессивной индийской интеллигенции.

Вторым шагом в формировании индийского национального сознания стало создание первой политической партии. Действительно, первые политические организации появились в 70-е годы и существовали параллельно с просветительскими обществами. В это время структурно оформились «Англо-индийская ассоциация» и «Индийская ассоциация». Вскоре в них усилились тенденции к объединению. В 1883 г. в городе Калькутте прошел митинг по сбору денег для финансирования первых политических организаций. Через год, в Мадрасе собрались делегаты от 17 национальных организаций страны и решили создать единый национальный союз. В декабре 1885 г. в Бомбее состоялась учредительная конференция Индийского национального конгресса (далее – ИНК, Конгресс). Так появилась первая политическая партия в Индии. Новая организация была создана при благосклонном отношении властей, стремившихся поставить ее деятельность под свой контроль. Не случайно генеральным секретарем Конгресса стал бывший чиновник колониальной администрации А.О. Юм.

В первое время Конгресс не был похож на политическую партию. В нем не было ни центральных руководящих органов, ни местных отделений, ни членских взносов, не было даже четких программных установок. Правда, был принят устав, из которого можно выделить цели и задачи партии. Отечественные востоковеды советской школы называли такие организации «партиями-движениями», и неизменно поднимали вопрос об их классовой принадлежности¹⁶. Наиболее распространенной была точка зрения, что Конгресс являлся политической организацией умеренного крыла национальной буржуазии. Это мнение было основано на том, что делегаты первых шести сессий (сессии проходили один раз в год) по социальному признаку распределялись следующим образом:

50% – представители интеллигенции;

25% – выходцы из торгово-ростовщических слоев;

25% – крупные землевладельцы «помещики».

Однако эти слои общества традиционно обладают политической активностью, поэтому составляют основу различных по социальной направленности партий. Нам кажется, что Конгресс можно считать индийской национальной партией, так как конгрессисты выступали от имени всего народа Индии.

Какова же программа Индийского национального конгресса?

В экономических вопросах Конгресс не выходил за рамки лояльной оппозиции колониальному режиму. Вместе с тем, либеральное большинство партии требовало изменить характер англо-индийской торговли, уменьшить налоги, сократить расходы на военный и гражданский бюрократический аппарат. В 1891 г. Конгресс впервые принимает резолюцию, в которой отмечается растущая нищета страны, В резолюции указывается, что причиной бедственного положения индийцев является колониальный режим. В области аграрных отношений программа конгрессистов сводилась лишь к требованию введения системы постоянного налогообложения. Более решительных действий трудно было ожидать, ведь председатель сессии Конгресса 1897 г. писал: «Гибель английского господства принесла бы нам анархию, войну и грабежи».

В политической области Конгресс выступал за равенство англичан и индийцев, за предоставление Индии самоуправления в рамках Британской империи. При этом подчеркивалось, что борьба за самоуправление должна вестись «конституционными и мирными средствами, постепенно реформируя существующую систему управления, упрочняя национальное единство».

Основатели Конгресса – Г.К. Гокхале, Д. Наороджи – были последователями британского либерализма Маколея, Гладстона. Их методы борьбы были чисто конституционными. В 1892 г. конгрессисты добились принятия нового избирательного закона, который расширял права индийцев на выборах в центральные и местные органы власти. Наороджи Д. в 1893 г. даже стал депутатом английского парламента. Несмотря на определенные успехи, столь умеренная программа не могла удовлетворять всех членов Конгресса. Она плохо сочеталась с возрастающей нищетой и бесправием индийского народа. Уже к началу 90-х годов в Конгрессе сложилось два течения: умеренное (либералы) и левое (радикалы). Современники называли радикалов «крайними». Либеральная оппозиция действовала в рамках принятого устава. Левое крыло Конгресса стояло на революционных по меркам Индии позициях. Лидером «крайних» был Бал Гангадхар Тилак (1856-1920). Фактически до своей смерти Тилак возглавлял наиболее решительное течение в Конгрессе. Ромен Роллан писал: «Что было бы, если бы преждевременная смерть не унесла его в августе 1920 года? Ганди, преклонявшийся перед высотой его гения, глубоко расходился с ним в политическом методе, и бесспорно, что если бы Тилак остался в живых, Ганди сохранил бы лишь религиозное руководство восстанием»¹⁷.

Тилак родился в знатной, но обедневшей семье потомственных брахманов, окончил университет в Пуне, был видным ученым-историком, филологом. Свои взгляды он выражал в публицистических статьях собственной газеты «Кесари» (Лев). Уже в первые годы работы в Конгрессе наметилось определенное противоречие в его политических взглядах: в теории Бал Тилак был значительно «левее», чем в своей практической деятельности. Как историк и журналист он требовал самого решительного сопротивления колониальному режиму, беспощадной и бескомпромиссной борьбы с англичанами. Но, как член партии, он выступал за единство действий, не хотел раскола этой организации. И все же разрыв с Конгрессом был неизбежен.

В 1890 г. Тилак сформулировал собственную программу освободительной борьбы.

В экономической области Тилак выступал за самостоятельное экономическое развитие Индии. В статьях и публицистических очерках он разоблачал грабительский характер англо-индийских экономических связей, раскрывал причины отсталости страны. Интересно отношение лидера «крайних» к частной собственности. Он не боролся за ликвидацию частной собственности, полагая, что Конгресс должен защищать права любой собственности, но только национальной. Горев А.В. в книге «Махатма Ганди» отмечает, что Тилак старался придать национальному движению «надклассовый характер»¹⁸. Вероятно, это было действительно так. Человек гуманитарного образования, Бал Тилак никогда не углублялся в проблемы классов и классовой борьбы, у него не было четких представлений о разрешении аграрного вопроса. Аграрный вопрос он трактовал лишь в плане налоговых отношений между землевладельцами и колониальными властями.

Основным политическим требованием Тилака было требование полной независимости Индии.

Таким образом, к концу XIX в. окончательно выявились расхождения между либералами и радикалами по двум кардинальным вопросам. Главной политической целью Конгресса либералы считали борьбу за самоуправление Индии в рамках Британской империи, радикалы – борьбу за полную независимость. Расходились их взгляды и по вопросу о методах борьбы. Либералы считали, что необходимы постепенные мирные реформы, радикалы полагали, что необходимо участие всего народа в политической борьбе. Правда, под политической борьбой Тилак понимал ненасильственную борьбу, а не вооруженное восстание. «Крайние» выдвигали лозунги «свараджа» (самоуправления), «свадеши» (собственного производства), которые отвечали религиозно-этическим традициям индийцев.

Апеллируя к индийскому народу, Тилак старался использовать исторические и религиозные воззрения маратхов. Однако это осложнило отношения между индусами и мусульманами. Бал Тилак понял свою ошибку. В 1893 г. он организует у себя на родине в Махараштре, в память народного героя Шиваджи, праздники в честь индусского бога Ганеши. В связи с праздниками возникли спортивные молодежные клубы, они стали играть значительную роль в сплочении интеллигенции в Махараштре. Это оказало влияние на подъем национального движения в других районах Индии. Популярность вождя «крайних» снова возросла. Его называли Локомания – «уважаемый народом».

На востоке страны в Бенгалии важную роль играл религиозный реформатор, брахман Свами Вивекананда. Во второй половине 90-х годов он познакомил американцев и европейцев со своими идеями религиозного возрождения и создания единой мировой религии.

11. Модернизация Японии в «период Мейдзи» (1868 – 1914).

12. Причины и последствия агрессивной внешней политики Японии в к. XIX – XX вв. (японо-китайская война, русско-японская война).

Корни конфликта лежат в начавшейся во второй половине 19 века индустриальной революции в Японии. Развитие капиталистической экономики быстро исчерпало ресурсы собственно японской экономики; существовала настоятельная необходимость в новых рынках сбыта и сырьевых придатках. Первые военные действия состоялись уже в конце 19 века, когда во время Японо-китайской войны 1894—1895 годов, Китай, находившийся в составе маньчжурской империи Цин, был разгромлен Японией и принуждён отдать Тайвань и признать независимость (отказаться от протектората) Кореи по Симоносекскому договору.

Империя Цин пребывала на грани краха из-за внутренних революционных выступлений и экспансии иностранного империализма, тогда как Япония стала великой державой благодаря эффективным мерам в ходе модернизации. Китайская республика была провозглашена в 1912 году в результате Синьхайской революции, разрушившей империю Цин. Однако, зарождающаяся республика была даже слабее, чем ранее — это относится к периоду милитаристских войн. Перспективы объединения нации и отражения империалистической угрозы выглядели очень отдалёнными. Некоторые военачальники даже объединялись с различными иностранными силами в попытках взаимного уничтожения. Например, правитель Манчжурии Чжан Цзолинь придерживался военного и экономического сотрудничества с японцами. Таким образом, Япония представляла собой главную иностранную угрозу для Китая в период ранней республики.

В 1915 году Япония опубликовала Двадцать одно требование, продвигая свои политические и коммерческие интересы в Китае. После Первой мировой войны Япония приобрела германскую сферу влияния в Шаньдуне. Китай под управлением правительства в Пекине пребывал в состоянии раздробленности и не мог оказывать сопротивление иностранным вторжениям до Северного похода 1926—1928 годов, организованного Гоминьданом (Китайской националистической партией), который соперничал с правительством, находящимся в Гуанчжоу. Северный поход проходил по территории Китая, подавляя конкурирующие силы, пока не был остановлен в Шаньдуне силами пекинского режима, который был поддержан японцами, попытавшимися помешать армии Гоминьдана объединить Китай под своей властью. Кульминацией данных событий стал Цзинаньский инцидент, произошедший в 1928 году, в котором гоминьдановская армия и японцы были вовлечены в непродолжительный военный конфликт. В том же году правитель Манчжурии Чжан Цзолинь был убит в связи с ослаблением сотрудничества с японцами. Вслед за этими событиями гоминьдановское правительство Чан Кайши достигло окончательной цели — объединения Китая. Это произошло в 1928 году.

Многочисленные конфликты между Китаем и Японией продолжали существовать в силу роста китайского национализма и ввиду того, что одной из конечных целей политической философии Сунь Ятсена (Три народных принципа) было избавление Китая от иностранного империализма. Однако Северный поход объединил Китай лишь номинально — гражданские войны между бывшими военачальниками и соперничающими гоминьдановскими фракциями ломали это единство. К тому же китайские коммунисты бунтовали против центрального правительства, требуя чистки его состава. Вследствие этого китайское центральное правительство отвлекалось на гражданские войны и следовало политике первоочерёдности внутреннего умиротворения перед сопротивлением внешним врагам. Такая ситуация приводила к незначительному сопротивлению продолжающейся японской агрессии. В 1931 году, сразу после Мукденского инцидента, Япония вторглась в Маньчжурию. После пяти месяцев борьбы, в 1932 году, в Манчжурии был установлен прояпонский марионеточный режим — государство Манчжоу-Го. Оно было признано последним императором Китая, Пу И, который при поддержке японцев был поставлен в его главе. Не имея возможности бросить вызов Японии напрямую, Китай попросил помощи у Лиги Наций. Лига провела расследование, после которого осудила Японию за вторжение в Манчжурию и привела Японию к выходу из Лиги Наций. Со второй половины 1920-х годов и на протяжении 1930-х годов миротворчество было основой политики мирового сообщества, и ни одно из государств не желало добровольно занять более активную позицию, чем дипломатические протесты. Японской стороне Маньчжурия виделась в роли источника первичного сырья и буферного государства, отделяющую захваченные ей земли от Советского Союза.

За Мукденским инцидентом последовали непрекращающиеся конфликты. В 1932 году китайские и японские солдаты сражались в короткой войне, называемой «Инцидент 28 января». Эта война привела к демилитаризации Шанхая, в котором китайцам было запрещено размещать свои вооружённые силы. В Манчжоу-Го шла длительная кампания по борьбе с антияпонскими добровольческими армиями, которые возникли на почве народного разочарования в политике непротивления японцам. В 1933 году японцы атаковали район Великой Китайской стены, что привело к заключению перемирия, которое давало японцам контроль над провинцией Жэхэ и создавало демилитаризованную зону между Великой Китайской стеной и районом Пекин-Тяньцзинь. Целью японцев было создание другой буферной зоны, на этот раз между Манчжоу-Го и китайским националистским правительством, столицей которого был Нанкин.

Вдобавок ко всему, Япония продолжала использовать внутренние конфликты между китайскими политическими группировками для уменьшения их силы. Это ставило нанкинское правительство перед фактом — на протяжении нескольких лет после Северного похода политическая власть националистического правительства простиралась только на области вокруг дельты реки Янцзы, в то время как другие регионы Китая, по сути, удерживались в руках региональных властей. Таким образом, Япония часто откупалась или создавала специальные связи с этими региональными властями, чтобы подорвать попытки центрального националистского правительства сплотить Китай. Чтобы осуществить это, Япония выискивала различных китайских предателей для взаимодействия и оказания помощи этим людям, возглавляющим некоторые дружественные японцам автономные правительства. Эта политика называлась «специализацией» Северного Китая, также она была известна как «Движение за автономию Северного Китая». Специализация затронула северные провинции Чахар, Суйюань, Хэбэй, Шаньси и Шаньдун.

Под давлением Японии в 1935 году Китай подписывает японские условия нормализации обстановки в Северном Китае, которые запретили Коммунистической партии Китая (КПК) партийную деятельность в Хэбэе и действенно покончили с китайским контролем Северного Китая. В том же году заключено соглашение между китайскими властями в монгольской провинции Чахар и японцами о демилитаризации восточной части провинции и смещении с поста её губернатора, что изгнало КПК из Чахара. Таким образом, к концу 1935 года китайское центральное правительство фактически оставило Северный Китай. Соответственно, на его территории были учреждены поддерживаемые японцами органы власти (Мэнцзян и «Антикоммунистическое автономное правительство Восточного Цзи»).

Корея, ввиду её географической близости к Японии, рассматривалась последней как «нож, направленный в сердце Японии». Недопущение иностранного, особенно европейского, контроля над Кореей, а желательно взятие её под свой контроль, было главной целью японской внешней политики[2]. Уже в 1876 году Корея, под японским военным давлением, подписывает договор с Японией, закончивший самоизоляцию Кореи и открывший её порты японской торговле.

Следующие десятилетия Япония и Китай с переменным успехом боролись за контроль в Корее. В 1884 году, воодушевленные успехом японской модернизации, и используя японскую поддержку, корейские реформаторы устроили переворот с целью инициировать аналогичные реформы в Корее. Восстание было через 3 дня подавлено расквартированным в Сеуле китайским гарнизоном, в ходе восстания здание японской дипломатической миссии было сожжено и свыше 40 японцев — убито. События поставили Японию и Китай на грань вооруженного конфликта, который был в 1885 году предотвращен подписанием мирного договора в Тяньцзине, согласно которому войска обеих стран были выведены из Кореи, которая с этого момента оказалась фактически под совместным японо-китайским протекторатом.

В 1894 году убийство в Шанхае Ким Оккюна — главного инициатора переворота в Корее в 1884 году — резко обострило и без того непростые японо-китайские отношения.

В июне 1894 года по просьбе корейского правительства Китай направил в Корею отборные части Хуайской армии для подавления крестьянского восстания, поднятого религиозной сектой тонхаков[3], их конвоировали корабли Бэйянского флота. Когда эти батальоны под командованием Е Чжичао и Не Шичэна расположились в районе Асан-Конджу к югу от Сеула, повстанцы на время отступили. Воспользовавшись этим предлогом, Япония также направила сюда свои войска, причём в три раза большем количестве, чем китайские части, после чего потребовала от корейского короля проведения «реформ», означавших фактически установление в Корее японского контроля.

В ночь на 23 июля японскими войсками в Сеуле был организован правительственный переворот. Новое правительство 27 июля обратилось к Японии с «просьбой» об изгнании китайских войск из Кореи. Однако ещё 25 июля японский флот уже без объявления войны начал военные действия против Китая: у входа в Асанский залив близ острова Пхундо японская эскадра потопила зафрахтованный транспорт — английский пароход «Гаошэн» с двумя батальонами китайской пехоты и 14 полевыми пушками. Официальное объявление войны последовало только 1 августа 1894 года. 26 августа Япония заставила Корею подписать договор о военном союзе, согласно которому Корея «доверяла» Японии изгнание китайских войск со своей территории.

В середине 1850-х годов Крымская война обозначила пределы территориальной экспансии Российской империи в Европе. К 1890 году, после выхода на границы Афганистана и Персии, был исчерпан потенциал экспансии в Средней Азии: дальнейшее продвижение было чревато прямым конфликтом с Британской империей. Внимание России переключилось дальше на Восток, где цинский Китай, ослабленный в 1840—1860 годах сокрушительными поражениями в опиумных войнах и восстанием тайпинов, больше не мог удерживать северо-восточные земли, в XVII веке, до Нерчинского договора, уже принадлежавшие России (см. также Дальний Восток России). Айгунский договор, подписанный с Китаем в 1858 году, зафиксировал передачу России современного Приморского края, на территории которого уже в 1860 году был заложен Владивосток.

С Японией в 1855 году был заключён Симодский трактат, согласно которому Курильские острова к северу от острова Итуруп объявлялись владениями России, а Сахалин объявлялся совместным владением двух стран. В 1875 году Петербургский договор зафиксировал передачу Сахалина России в обмен на передачу Японии всех 18 Курильских островов.

Дальнейшее укрепление российских позиций на Дальнем Востоке ограничивалось малочисленностью российского населения и отдалённостью от населённых частей империи — так, в 1885 году Россия располагала за Байкалом всего 18 тысячами войскового контингента, причём, по расчётам Приамурского военного округа, первый батальон, направленный в Забайкалье из Европейской России походным порядком, мог подойти на помощь только через 18 месяцев[7]. С целью сократить время пути до 2—3 недель, в мае 1891 года было начато строительство Транссибирской магистрали — железнодорожной магистрали между Челябинском и Владивостоком длиной около 7 тысяч километров, призванной соединить железнодорожным сообщением Европейскую часть России и Дальний Восток. Российское правительство было крайне заинтересовано в сельскохозяйственной колонизации Приморья, и как следствие — в обеспечении беспрепятственной торговли через незамерзающие порты Жёлтого моря, такие как Порт-Артур.

После Реставрации Мэйдзи, начавшейся в 1866 году, новое правительство Японии прекратило политику самоизоляции и взяло курс на модернизацию страны. Масштабные экономические реформы позволили к началу 1890-х годов провести модернизацию экономики, создав такие современные отрасли как производство станков и электрооборудования, начать экспорт угля и меди. Созданные и обученные по западным образцам армия и флот набрали силу и позволили Японии задуматься о внешней экспансии, в первую очередь в Корею и Китай.

Корея, ввиду её географической близости к Японии, рассматривалась последней как «нож, направленный в сердце Японии». Недопущение иностранного, особенно европейского, контроля над Кореей, а желательно взятие её под свой контроль, было главной целью японской внешней политики[8]. Уже в 1876 году Корея, под японским военным давлением, подписывает договор с Японией, закончивший самоизоляцию Кореи и открывший её порты японской торговле. Последовавшая борьба с Китаем за контроль в Корее привела к японо-китайской войне 1895 года.

30 марта 1895 года на Особом совещании по вопросу о японо-китайской войне начальник Главного штаба генерал-адъютант Н. Н. Обручев говорил[9]:

По мнению начальника Главного штаба, для нас в высшей степени важно ни под каким видом не впутываться в войну. Необходимо иметь в виду, что нам пришлось бы воевать за десять тысяч верст с культурной страной, имеющей 40 миллионов населения и весьма развитую промышленность. Все предметы военного снаряжения Япония имеет у себя на месте, тогда как нам пришлось бы доставлять издалека каждое ружье, каждый патрон для наших войск.

Китайский флот был разбит в сражении в устье реки Ялуцзян, а его остатки, укрывшиеся в хорошо укреплённом Вэйхае, были уничтожены (частично захвачены) японцами в феврале 1895 года, после 23-дневной комбинированной наземной и морской атаки. На суше японская армия в ряде сражений разбила китайскую в Корее и Маньчжурии и в марте 1895 года оккупировала Тайвань (англ.).

17 апреля Китай был вынужден подписать Симоносекский договор, согласно которому Китай отказывался от всех прав на Корею, передавал Японии остров Тайвань, Пескадорские острова и Ляодунский полуостров, а также уплачивал контрибуцию в 200 млн лян (около 7,4 тыс. тонн серебра), что было эквивалентно трети ВВП Японии, или 3 годовым бюджетам японского правительства

13. Причины и ход процесса превращения Китая в полуколонию.