1) Ложные друзья переводчика

ЛДП (псевдоинтернациональная лексика, внешнеязыковые омонимы) – слова, ассоциируемые или отождествляемые (благодаря сходству в плане выражения) в двух языках, которые в плане содержания или по употреблению не полностью соответствуют друг другу (Акуленко В.В.).

ЛДП – лексические единицы, сходные по звучанию и написанию, но различные по употреблению и значению, которые не могут служить эквивалентами при переводе (Ланчиков).

Признаки ЛДП: сходство формы, несоответствие в плане содержания и (или) в употреблении, осознаваемая переводчиком интернациональность (этимологическая общность сопоставляемых единиц), осознание или ожидание переводчиком этимологической общности этих слов.

Примеры: Red herring ≠ красная селедка, а копченая. Broad axe ≠ широкий топор, а плотницкий топор

Причины несовпадений:

1) грамматические причины

2) стилистические причины

3) в семантике не совпадает оценочность (коннотативность) burocrat – бюрократ (в русском языке слово не оценочное), маргинальный – marginal (неглавный)

Если не совпадает денотат, то проводим компонентный анализ: студент – учащийся ВУЗа, человек, муж род. Student – человек, изучающий что-то (более размытая семантика)

А) два сходных слова имеют абсолютно разное значение: actual ≠ актуальный, а фактический, реальный, действующий; Dutch ≠ датский (голландский).

Б) частичное совпадение значений слов: concrete – конкретный, существующий, concrete – бетон, конкретный – particular. Scandal – скандал, позорный случай, злословие.

В) детерминологизация (schizophrenia – создание бредовой картины мира, schizophrenic – двойственный, раздвоенный; sclerotic – застой, труднопроходимость, склеротик – забывчивый). Sponsor имеет широкое значение, а спонсор – отражает только часть значения. To shock – потрясать в самом широком значении, а шокировать – нарушать общепринятое.

Также грамматические конструкции могут быть ЛДП. Примеры:

Lead by the nose – заставить плясать под свою дудку Turn smb one’s little finger – веревки вить

To see eye to eye – придерживаться одного мнения Smth is off this world – не от мира сего

NB: надо видеть в чем языки совпадают, а в чем – нет, при этом учитывая стилистические признаки.

2) Во второй половине 19 века в первую очередь резко увеличился рост издававшихся в стране переводных произведений. Идет четкое разграничение литературы переводной и оригинальной. Задачей переводчика становилась полноценная замена оригинала. Постепенная профессионализация переводческого дела (особый род литературной работы, имеет свою специфику и требует специальных качеств). Но при этом качество становится хуже. Перевод стал подработкой для студентов. Перевод стал еще и средством распространения своих идей (Белинский).

Стремление передать художественное своеобразие подлинника, произвести близкий к нему эффект. Происходит сглаживание индивидуальных особенностей оригинала. Недостаток – злоупотребление «перенесения» автора на русскую почву (например, использование типично русских реалий).

Два лагеря: за буквализм – Фет, за вольный перевод – Введенский.

Михайлов Михаил Ларионович – представитель радикального лагеря, переводил главным образом поэзию (очень много поэтов, но главный – Генрих Гейне). Уделял много внимания просветительским и пропагандистским функциям перевода. «Международное общение – один из самых действительных двигателей прогресса». Считал, что надо воспроизводить не только общий характер исходного текста, но и присущие ему разнообразные оттенки и мотивы, уделял большое внимание передаче худ форме оригинала. Форма обусловливается содержанием, в ней не может быть ничего произвольного. Но иногда можно отойти от формы, когда точное воспроизведение будет производить на читателя иное впечатление, чем подлинник. Порой он дорабатывал исходный текст, руководствуясь идейно-пропагандистскими соображениями.

Вейнберг Петр Исаевич – огромный авторитет, его переводы признавались образцовыми. Но ему недоставало художественного чутья, не видел главных особенностей оригинала, многое упрощал и огрублял. Переводил более 60 авторов (Байрон, Бернс, Гартер), прославился переводами Гейне и Шекспира. Критиковал Жуковского, говорил, это не переводы, а переделки оригинала, его переводы – самостоятельные произведения, в которых личность автора скрывается и уничтожается перед личностью и особенностями переводчика. Отрицал тезис, что переводчик по своему дарованию должен быть равен автору оригинала. Считал, что это означает фактическое отрицание возможности перевода мастеров худ слова (поэзии), так как хороший поэт не может быть хорошим переводчиком, потому что у истинного поэта – избыток своего творчества, чужие стихи для него – «крючки» для нанизывания собственных образов. Следовательно, хорошему переводчику достаточно умения владеть стихом и критическое чутье (поэтическое чутье – необязательно). По его мнению, переводчик трудится для массы, для не знающих подлинника, значит, надо стараться произвести на читателей такое же впечатление, какое производит и подлинник, надо сохранять мысли, тона оригинала, подробности, выражения, эпитеты и т.д. При этом надо передавать и все недостатки оригинала. Ради содержательной стороны перевода можно пожертвовать строгим соблюдением формы. Благодаря Вейнбергу самые широкие читательские круги приобщились к произведениям зарубежной литературы.

1) Передача фразеологизмов при переводе

Фразеологические единицы - образные устойчивые словосочетания, к числу которых относятся идиомы, пословицы, поговорки и другие словосочетания, обладающие переносным значением. Они не просто передают определенную информацию, но и оказывают эмоционально-образное воздействие. Это стертые образы, осознаются как метафоры.

Если ФЕ переводить буквально, то экспрессивность увеличивается, становится ярко и неожиданно, но при этом нарушается принцип эквивалентности (на языке оригинала – это штамп, а на ИЯ – нет).

Если фразеологизм рассматривать как одно целое, то при переводе можно:

1) подобрать эквивалент в русском языке. Но при этом нельзя пользоваться средствами со слишком сильном национальным колоритом и средствами, которые бы напоминали о культуре языка, на который переводится. Надо избегать русификации. Тогда это напоминает, что поработал переводчик (баба с возу, кобыле легче; ба, знакомые все лица).

Success is round the corner – успех не за горами.

To be off on another tack – вы уже о другом (это из другой оперы)

2) отказаться от образа. Переводим не фразеологизмом, а другим средством. Такой перевод вызывает потери экспрессивности, но существует еще прием компенсации.

«Свои люди – сочтемся» - «A Family Affair»

It’s wild-goose chase – ну переполошила здесь всех попусту

Много шума из ничего – Much do about nothing.

A fuss over nothing (не фразеологизм) – делать из мухи слона.

Don’t teach your grandmother to suck eggs – не учи жену щи варить.

3) описательный перевод сводится к переводу одним словом

To have a short fuse – быть вспыльчивым

Spill the beans – проговориться, проболтаться.

Трудно, когда фразеологизмы изображаются графически – в фильмах, рекламах (иногда зрительный образ тяжело понять).

The opera ain’t over till the fat lady sings – слова футбольного комментатора (то есть будет второй тайм = дело еще не кончено).

Рекламу невозможно переводить с видеорядом. Надо менять образы. Выражения, которые встречаются, надо проверять, искать, не фразеологизм ли это. Ошибки при переводе фразеологизмов могут возникать в связи с тем, что переводчик не распознает фразеологическую единицу и пытается перевести ее как свободное сочетание слов.

Перевод также зависит и от жанрового вида текста, от обстановки (официальная или нет), от речи (устная или письменная)

Фразеологизмы со временем могут изменить значение: You want to go for a ride (30ые годы – пристрелить, сейчас – надуть), to make love to smb (до 20 века – заигрывать).

Мухи отдельно, котлеты отдельно – Let’s not mix apples with oranges. First things first. Let’s not lump everything together. Flies on the side, please.

Caviar to the general (general like “public”) – она была бисером для свиней; не в коня корм.

2) Маршак Самуил Яковлевич – поэт, драматург, переводчик, литературный критик. Бернса Маршак переводил, чтобы выговориться: он не писал стихов о любви и поэтому переводил их. Шекспира Маршак переводил, чтобы обрести душевную опору в мысли о вечности поэзии. Блейка Маршак переводил, стараясь обрести в нем то, чего никогда не было в собственном творчестве Маршака, - непосредственность, умение говорить стихами так младенчески просто, словно это первые стихи в мире. Гейне Маршак переводил по нравственной обязанности - потому что в традиции всех больших русских поэтов было переводить Гейне. А Джанни Родари он переводил потому, что в новой своей литературной позиции он уже не мог позволить себе писать такие короткие и беззаботные детские стишки от собственного лица и ему нужно было прикрываться чужим.

В переводах Маршака все очень гладко, он уходит от неожиданности образов, приглаживает оригинал, снимает шероховатость, которая была спецификой оригинального текста. Считал, что если оригинал слишком сложен для читателя, то надо его упростить (как Белинский). Он сглаживает приметы времени, приметы авторской личности, но все это делает с «безукоризненным тактом». Его переводы похожи на переводы Жуковского и Пушкина. Переводы Маршака пришлись как раз ко времени. Именно в середине 1930-х гг. на смену буквалистскому переводу приходит перевод творческий. Если буквалистский стиль рассчитан на узкий круг ценителей, знакомых с подлинником, то стиль творческий рассчитан на широкую массу читателей, впервые знакомящихся с подлинником через перевод. Об этих массовых читателях и думал Маршак, когда устранял из своих переводов и непривычные стилистические приемы, и требующие комментария реалии.

При переводе сонетов Шекспира для большей поэтической точности Маршак предлагает так называемые «обязательные» ассоциации, которые вызваны словом, которые всегда сопровождают слово.

Full many a glorious morning have I seen - Я наблюдал, как солнечный восход (ассоциация утра с солнечным светом).

Вместо напряженности Маршак использует мягкость, вместо конкретного – абстрактное, вместо логики – эмоции. Иными словами: вместо всего, что слишком резко, слишком ярко, слишком надуманно, Маршак систематически вводит образы более мягкие, спокойные, нейтральные, привычные. Делает он это с замечательным тактом, позволяя себе подобные отступления, как правило, только в мелочах - в эпитетах, во вспомогательных образах, в синтаксисе, в интонации.