5.5 Три тренда в кавказской геополитике

Мы можем рассортировать различные политические силы кавказс­кого региона, включая целые народы и страны по геополитической шкале.

Есть инерциально промосковское лобби, поддерживаемое выходца­ми из регионов, занявшими крупные посты в федеральных структу­рах, и основывающееся на старых советских лидерах. В исламской среде эта тенденция неуклонно идет на убыль, хотя и с разными темпами. Но в христианских странах и анклавах помимо инерциально-го остаточного русофильства замечаются и новые тенденции, основан­ные на актуальном осознании всей сложности геополитического пре­бывания в чуждом религиозном окружении. Яснее всего это видно в Армении и Осетии, более расплывчато — в Грузии.

Второй тип — национал-сепаратизм с опорой на автохтонность и с ориентацией на незападный, "традиционалистский" путь развития. Это наиболее "пассионарная" часть региональных лидеров, ориентирован­ных против всякого универсализма — русского или американского. Как правило, это мусульмане-фундаменталисты суфийской или фило-шиитской ориентации, с явными симпатиями к Ирану и определенной антипатией к "арабскому исламу".

Третий тип — кавказский сепаратизм с ориентацией на Запад, Саудовскую Аравию и официальную Турцию, причем моралистичес­кий суннитский "ваххабизм" здесь вполне может соседствовать с ли­берал-демократическими, откровенно атлантистскими темами.

5.6 Потребность в новой модели

Стратегия России на Кавказе должна учитывать общий геополи­тический контекст. В данный момент происходит активный слом од­ной модели влияния и контроля над регионом и возникает насущная потребность в другой модели. Эта новая модель помимо традиционной методологии поощрения пророссийских настроений у региональных элит и игры на внутренних противоречиях, должна учитывать совер­шенно новую, не существовавшую ранее ситуацию (необходимо разли­чать два вида сепаратизма, из которых один является абсолютно не­приемлемым и отрицательным как в краткосрочной, так и в долго­срочной перспективе, а второй, напротив, может быть в долгосрочной перспективе использован в положительном для Москвы ключе).

Иными словами, наши сегодняшние противники — сепаратисты "традиционалисты", "фундаменталисты" проиранской ориентации — могут быть использованы в дальнейшем для геополитической пользы России.

5.7 Дагестан и Чечня

Дагестан является тем стратегическим пространством, которое бу­дет являться следующими этапом отделения кавказского региона от Москвы. Многонациональный состав Дагестана, сложнейшая система этнического баланса в управленческих структурах республики, край­не дисбалансированное сочетание между недоразвитым промышленно-хозяйственным комплексом (Дагестан на втором месте по степени зависимости бюджета от центра среди всех республик и областей РФ) и теневым контрабандным "икорным" бизнесом — все это делало ранее Дагестан территорией, в высшей степени зависимой от Москвы и потому крайне лояльной, консервативной. Сепаратистские тенден­ции в Дагестане были проявлены поэтому менее всего. Но те же самые факторы, которые служили до некоторого момента гарантией лояльности, могут стать при определенных обстоятельствах фактора­ми дестабилизации. Как только критический барьер будет нарушен, хрупкая гармония рискует превратиться в кровавый ад.

Для современной Чечни именно Дагестан является главной страте­гической целью в реализации полного сепаратистского плана по выве­дению Кавказа из-под влияния Москвы. В этом солидарны между со­бой все чеченские лидеры — и "ваххабиты" и "традиционалисты". Шамиль, с которым связана героическая история борьбы кавказцев против Москвы, был аварцем (самый многочисленный этнос Дагеста­на), а выход на Каспий открывает Грозному новые стратегические горизонты. Поэтому Чечня является постоянным вектором воздей­ствия на Дагестан в одном направлении — в направлении его отделе­ния от России.

Есть несколько подходов работе руководства Чечни в отношении Дагестана.

1) Первый — этнический. Агитация чеченцев-акинцев из Ауха за отделение и присоединение к Чечне. Этой линии придерживается про-турецкая группировка, недавно вступившая в конфликт с официаль­ным Грозным. Однако, очевидно, что такая позиция недальновидна, поскольку настраивает остальные дагестанские этносы (аварцев, дар­гинцев, кумыков, лакцев, лезгин и т.д.) против Чечни. В этом смысле, следует ожидать, что и "ваххабитское лобби" постарается втянуть Дагестан и его политические силы в более интегральный проект, кон­туры которого пока не ясны, но следует предположить, что в центре его станет идея "объединенного суннизма", "чистоты ислама" (а ля "талибы"). Параллельно этому вероятно влияние Турции, особенно на тюрков (кумыков), в'том же направлении.

2) Второй — "фундаменталистский". Этот подход развивает про-иранская группировка, апеллируя к более общему геополитическому проекту создания "Общекавказского исламского государства", анти­русского И антизападного одновременно, ориентированного на Иран и представляющего собой самостоятельное геополитическое образова­ние. Здесь речь идет о выстраивании сложной политической системы взаимодействия с дагестанскими политическими силами, особенно с аварским "Народным Фронтом имени имама Шамиля" в целях объе­динения "традиционного" суфийского, кавказского ислама в качестве консолидирующего элемента новой геополитической конструкции.