7. Периодизация истории

Периодизация — подразделение прошлого на отрезки време­ни (исторические периоды, века, эпохи и т. п.) — одна из слож­ных проблем историописания. Необходимость такого деления для упорядочивания и анализа исторических событий не ставит­ся исследователями под сомнение. Однако практика построения периодизаций нередко вызывает споры. Историки обращают вни­мание на значительную долю условности вычленения целостных фрагментов прошлого.

Распространенная в историческом знании XIX в. идея объек­тивности времени как среды, в которой существуют события, в XX в. уступила место представлениям об относительности вре­мени. Историческое время мыслится как сложная конструкция, в большой степени «учрежденная» событиями или группами со­бытий прошлого. Сама возможность периодизации основывает­ся на достаточно условном видении истории как непрерывной и единой. Исходя из идеи общности процесса развития челове­чества, можно выделять в нем какие-либо этапы, сравнивать од­ну эпоху с другой.

Для изучения истории важно не только датировать, соотнес­ти произошедшее с неким моментом времени, но и очертить границы периодов, когда проявлялось типическое сходство исто­рических феноменов между собой. На основании этого сходства можно выделить исторические периоды, например, эпоху Воз­рождения или век Просвещения и т. д.

В культурах, мифологии и религии прошлого бытовали раз­личные способы периодизации истории, например — деление прошлого по аналогии с сезонами года, с возрастами человека. Греческий поэт Гесиод в VII в. до н. э. писал о четырех прошед­ших веках — золотом, серебряном, бронзовом и железном. Пе­риодизация в соответствии с поколениями, политическими правлениями, династиями принадлежит к древнейшим способам упо­рядочивания истории.

В средние века на Западе в трудах Отцов Церкви были выдвинуты две большие системы периодизации всемирной исто­рии. Одна связывала прошлое и настоящее человечества с че­тырьмя монархиями. Согласно этой системе, развитой в IV в. Евсевием Кесарийским и Иеронимом Стридонским на основе ветхозаветной «Книги пророка Даниила», всего в человеческой истории сменилось четыре империи. Римская империя рассмат­ривалась как последнее государство на земле, после которого наступит конец истории. Последовательная смена монархий от­ражала Божественный замысел, согласно которому люди шли к политическому и религиозному единству. В XI—XII вв. немец­кими историками была обоснована теория «переноса монар­хии», получившая широкое распространение на средневековом Западе. Согласно этой концепции, после гибели Римской импе­рии Бог передал власть римских императоров вначале Карлу Ве­ликому (и Государству франков), а затем Германской империи.

Большинство средневековых историков предпочитало пери­одизацию истории по шести возрастам, описанную Аврелием Августином. Века, прошедшие с момента создания мира, уподоб­лялись возрастам человека и дням Творения. Шестой и послед­ний возраст — старость человечества — начался со времени рождения Христа. У ранних хронистов каждый день Творения соответствовал тысяче лет в истории; шестой век должен был завершиться светопреставлением и «седьмым днем вечной субботы», днем воскресения из мертвых. На этом основании в Ев­ропе в 1000 г. ожидали конца света; после этой даты историкам пришлось корректировать вычисления длительности каждого «возраста» мира.

Понятие исторической эпохи, которое используется в настоя­щее время, возникло сравнительно недавно. Оно утверждалось и контексте культуры Возрождения и Реформации, в тот период, когда в обществе стало ослабевать влияние христианской эсха­тологии, ожидания скорого конца света. Гуманистами было предложено такое видение истории, согласно которому важней­шей вехой, отделявшей древнюю историю от новой, считалось утверждение христианства и падение Западной Римской импе­рии. Определение «средние века» входило в историографию по­степенно, по мере отдаления в сознании настоящего от недав­него прошлого. В европейской науке представление о средних веках утвердилось после того, как в конце XVII в. профессор немецкого университета X. Келлер назвал одну их трех книг своего учебника «Историей средних веков», подразделив исто­рию на «древнюю» — до Константина Великого, «средневековую» — до 1453 г., даты завоевания турками Константинополя, центра христианского мира, и «новую», наступившую после этой даты.

Деление истории на большие эпохи способствовало форми­рованию исторического сознания в обществе, в котором проис­ходил процесс секуляризации, позволяло различать прошлое, на­стоящее и будущее как качественно различные периоды, и в то же время связывало воедино исторический процесс. Подразде­ление всемирной истории на древность, средние века и новое время стало господствующим в работах историков Просвещения (XVIII в.). Впоследствии этот способ периодизации, с известны­ми поправками, был закреплен в профессиональной историогра­фии XIX—XX вв.

Подобная схема подразделения весьма условна. О границах каждой эпохи ведутся споры, так что рубежи древности, средневековья и нового времени колеблются в пределах двух или трех столетий. Помимо этого, в основании такой периодизации всемирной истории помещена история Европы, события которой могут служить ориентирами для описания прошлого Китая и Индии.

С середины XIX в. популярность приобрели различные экономические теории, в соответствии с которыми проводилась периодизация мировой истории. В XX в. в марксистской литературе утвердилась схема пяти общественно-экономических фор­маций (первобытно-общинной, рабовладельческой, феодальной, капиталистической, коммунистической), восходящая к трудам К. Маркса и Ф. Энгельса. После Второй мировой войны теории индустриализации и модернизации, предложенные в сферах со­циальной и экономической истории, были распространены на исторический процесс в целом. Всемирная история рассмат­ривалась как смена разных типов общества — доиндустриального (аграрного, традиционного), индустриального (модерни­зированного), постиндустриального (информационного). В рабо­тах современных историков и социальных философов большое внимание уделяется изучению постиндустриального этапа истории.

В XVII в. берет свое начало периодизация по столетиям. Этот способ подразделения времени предполагает, что каждое столетие обладает внутренним единством, собственной идентичностью. При переносе одной из характеристик эпохи на сущность целого периода возникают обобщения («век барокко» или «век либерализма»), которые используются как метафоры. Но они требуют известной осторожности, поскольку подразумевают, что, например, весь способ жизни в XVII в. характеризуется чертами стиля барокко. Теории глобальных эпох также могут рассматриваться критически, поскольку строятся на посылке, что история — некое мировое целое — постигается в соотноше­нии с тем, что человек узнает из собственного опыта.

Таким образом, эпохи и периоды — плод работы историков. Эти конструкции помогают в изучении феноменов прошлого, но они не должны восприниматься буквально. Как писал Р. Дж. Коллингвуд, всем приходится читать о хороших или дур­ных периодах в истории, но та или иная оценка больше говорит о том, как историки изучают прошлое, чем о том прошлом, которое они исследуют.