11. Русский акмеизм.

Акмеи́зм («Адамизм») (от греч. άκμη — «высшая степень, вершина, цветение, цветущая пора») — литературное течение, противостоящее символизму и возникшее в начале XX века в России. Акмеисты провозглашали материальность, предметность тематики и образов, точность слова.

Становление акмеизма тесно связано с деятельностью «Цеха поэтов», центральными фигурами которого являлись основатели акмеизма Н. С. Гумилёв, А. Ахматова (которая являлась его секретарём и деятельным участником) и С. М. Городецкий.

Современники давали термину и иные толкования: Владимир Пяст видел его истоки в псевдониме Анны Ахматовой, по-латыни звучащем как «akmatus», некоторые указывали на его связь с греческим «akme» — «острие».

Термин «акмеизм» был предложен в 1912 Н. Гумилёвым и С. М. Городецким: по их мнению, на смену переживающему кризис символизму идёт направление, обобщающее опыт предшественников и выводящее поэта к новым вершинам творческих достижений.

Название для литературного течения, по свидетельству А. Белого, было выбрано в пылу полемики и не являлось вполне обоснованным: об «акмеизме» и «адамизме» в шутку заговорил Вячеслав Иванов, Николай Гумилёв подхватил случайно брошенные слова и окрестил акмеистами группу близких к себе поэтов.

В основе акмеизма лежало предпочтение к описанию реальной, земной жизни, однако её воспринимали внесоциально и внеисторически. Описывались мелочи жизни, предметный мир. Одарённый и честолюбивый организатор акмеизма мечтал о создании «направления направлений» — литературного движения, отражающего облик всей современной ему русской поэзии.

Акмеизм утвердился в теоретических работах и художественной практике Н. С. Гумилёва (статья «Наследие символизма и акмеизм» 1913), С. М. Городецкого («Некоторые течения в современной русской поэзии» 1913), О. Э. Мандельштама (статья «Утро акмеизма», опублик. в 1919), А. А. Ахматовой, М. А. Зенкевича, Г. В. Иванова,Е. Ю. Кузьминой-Караваевой

11. Проза Андреева.

Леонид Андреев — очень своеобразный писатель. Любого, кто впервые берет в руки книги с его повестя­ми и рассказами, с первых страниц поражает необык­новенно оригинальный талант писателя, в котором со­единились в единое целое два главных направления ли­тературы начала XX в. — реализм и символизм. Это уди­вительное сочетание несоединимого придало творче­ству Андреева особый колорит. И колорит выражается в том, что все образы, появляющиеся в произведениях писателя, поражают своей простотой, жизненной прав­дой, одновременно неся огромную смысловую нагруз­ку, наполненность мистическим и символическим содер­жанием.  Одной из главных и характерных черт творчества Андреева является внимание к внутреннему миру чело­века. Однако и здесь он отличается от своих предше­ственников. У Андреева душа человека — это вовсе не прекрасный мир, где царствуют гуманизм и любовь к ближнему, а страшная пропасть, где живут злые, нико­му не подвластные силы. Внутренний мир человека на­столько страшен, что Андрееву понадобились два симво­ла, чтобы показать его. Несомненно, эти символы — стена и бездна, которые повторяются во многих его произведе­ниях, например в одноименном рассказе «Стена».  Другой определяющей темой в творчестве Андрее­ва является тема одиночества человека. Согласно миро­воззрению этого писателя, в современном обществе человек обречен на одинокое существование, вслед­ствие которого личность постепенно деградирует. Эта тема нашла наиболее яркое отражение в таких расска­зах, как «Большой шлем», «Рассказ о Сергее Петрови­че» и других. Так, в «Большом шлеме» равнодушие лю­дей друг к другу доведено автором до абсурда. Полгода люди регулярно играют друг с другом в карты и при этом не знают о своих партнерах даже элементарных вещей. Поэтому, когда один из партнеров умирает, остальные даже не знают, где он живет и кому сообщить о случив­шемся, поэтому собираются искать сто адрес через по­лицейский участок.  Герои Андреева — это живые аллегории, они соеди­няют в себе все возможные и невозможные отрицатель­ные черты как физического, так и нравственного харак­тера. Калека Трифон из рассказа «Жизнь Василия Фи-вейского» отвратителен и мерзок как в своем внешнем уродстве, так и во внутреннем. Он пресмыкается перед окружающими, как змея, и способен даже на убийство. Иуда Искариот из одноименного рассказа, наоборот, поражает читателя тем, что так странно соединяет в себе физическое уродство, тонкую, ранимую душу и хит­рый ум, способный на предательство. Этот образ вооб­ще считается одним из самых противоречивых, слож­ных и необычных у Андреева.  Писатель по-своему истолковывает евангельские со­бытия, делая образ Иуды более сложным и неоднознач­ным. У Андреева Иуда Искариот двойственен: формаль­но он предатель, но по сути — единственный преданный Иисусу человек. Иуда не верит в доброе начало в людях, и это неверие толкает его на эксперимент: Иуда преда­ет Христа, чтобы проверить, способен ли кто-нибудь из его «верных» учеников или многочисленных последо­вателей пожертвовать своей жизнью для спасения учи­теля. Он до последней минуты надеется, что люди пой­мут, что они творят, одни — действием, а другие — без­действием, но чуда не происходит.  Несмотря на то, что критики обвиняли писателя в сложности и громоздкости речи, из его рассказа нельзя ни убрать, ни прибавить ни одного слова — это приве­дет к существенному искажению смысловой сути. Кро­ме того, отличительной чертой Л.Н.Андреева является и то, что он постоянно смещает акценты, заостряя вни­мание на второстепенных деталях ALLSoch.ru 2005 и отвлекая читателя от главного.  Проза Андреева сложна для восприятия, однако она стоит того, чтобы в ней разобраться. Она актуальна для современного читателя и, пожалуй, останется таковой еще очень долгое время.