1. Своеобразие поэзии б. Пастернака. Путь к «неслыханной простоте».

Переломным для Пастернака стал 1940 г., в котором вернулись стихи. Военные стихи стали важной вехой на пути обретения того творческого состояния, которое обусловило взлет его поздней лирики.

На протяжении десяти послевоенных лет он работает над романом «Доктор Живаго», который впоследствии считал высшим своим достижением.

Евангельская коллизия смертельного выбора и крестного пути стала для позднего Пастернака универсальным образцом поведения человека в истории. Он сам сказал в стихотворении «Гамлет», приписанном Юрию Живаго: Я люблю твой замысел упрямый/ И играть согласен эту роль.

Эта роль становится тематическим стержнем «Стихов из романа», написанных по евангельской канве, - «Гамлет», «На Страстной», «Рождественская звезда», «Чудо», «Дурные дни», «Магдалина» и в особенности «Гефсиманский Сад».

Поздний Пастернак подчеркивал, что человек «живет не в природе, а в истории», ибо он «не поселенец какой-либо географической точки», а «обитатель времени». Это пристальное внимание к историческому в людях радикально изменило стиль и образность его лирики.

Пастернаковская простота обнаруживает себя прежде всего в том, что природа в его стихах более не таится от «свидетелей», не играет сама с собой, но, напротив, доступна и открыта до малейших подробностей любому взгляду со стороны. Это заметно уже в цикле 1940 г. «Переделкино», в «Стихах из романа» и книге «Когда разгуляется» (не изданной при жизни поэта).

Если в «Сестре моей – жизни» ведущим был принцип интуитивного проникновения в тайну ее скрытого существования, то теперь природа представляет собой зрелище. Это не означает десакрализацию природы, ибо она открыта людям подобно храму: Как будто внутренность собора –/ Простор земли, и чрез окно/ Далекий отголосок хора/ Мне слышать иногда дано.

В качестве платы за щедрость природа требует от человека равновеликих свершений в сфере истории.

Человек должен сыграть свою роль, ориентируясь на природу как на свыше данный ему образец.

В позиции позднего Пастернака ощутим сильный дидактический элемент. Природная красота выступает по отношению к человеку как уготованное ему поле боя или сказочный подвиг. Например, в стихотворении «Сказка» состоялся поединок Георгия со змием.

В 1953 г. Пастернак в своих письмах говорил о внесении в историю миропонимания, которое в лирике раннего Пастернака основывалось на природе, как на образце Высшего Замысла. Проецированную на историю, оно неизбежно становилось этическим.

Благодаря открытости и зрелищности природы, в ней со всей беспощадностью обнажался закон конечности всего живого.. Здесь принципиально важна оглядка Пастернака на Евангелие, столь ощутимая в «Стихотворениях Юрия Живаго». Путь Христа неотвратимо лежал через смерть, которая преодолевалась «усильем воскресенья»

Смерть преодолевается здесь верой, т.е. принимается человеком как часть Божьего замысла. Тем не менее в силу своей дидактической установки, Пастернак стремится до конца осмыслить иррационализм смерти. В контексте его безусловно христианского миропонимания смерть есть прежде всего принесенная в жертву жизнь. Доя того, чтобы утвердить в истории идею бытия как чуда любви, необходима Голгофа. Такова тема стихотворений «Гамлет», «Гефсиманский сад», «Магдалина». В «Магдалине» Пастернак создает поразительный образ любви, вырастающий из смерти превращающей последнюю в высший смысл: Слишком многим руки для объятья/ Ты раскинул по концам креста.

Бог, выбирающий участь смертного человека, - вот единый, сквозной, организующий сюжет лирики позднего Пастернака.