1. Русская литературная эмиграция (на примере 2-3 писателей).

Эмиграция «первой волны»: основные имена.

Революционные события 1917 года и последовавшая за ними Гражданская война привели к появлению огромного числа беженцев из России. Точных данных о численности покинувших тогда родину не существует. Традиционно (с 1920–х годов) считалось, что в эмиграции находилось около 2 млн. наших соотечественников. Следует отметить, что массовый отток эмигрантов шел до середины 1920-х годов, затем он прекратился, и вдали от родины возникло российское общество в изгнании, по сути, вторая Россия, где были представлены все слои русского дореволюционного общества. З.Н.Гиппиус писала: “Опрокинутая катастрофой Россия – одна и та же Россия, по составу своему как на родине, так и за рубежом; родовая знать, государственные и служилые люди, люди торговые, мелкая и крупная буржуазия, духовенство, интеллигенция в разнообразных отраслях ее деятельности – политической, культурной, научной, технической и т.д. – армия (от высших до низших чинов), народ трудовой (от станка и от земли) представители всех классов, сословий, положений, и состояний, даже всех трех ( или четырех) поколений – в русской эмиграции налицо.”

Прежде считалось, что за кордон уехали “недобитые буржуи”, патологически ненавидящие Советскую власть и свой народ. Но современные исследования показывают, что социальный состав эмиграции первой волны был в действительности достаточно пестрым.

По мнению современного исследователя проблем истории эмиграции А.В.Квакина, среди покинувших родину около одной трети были крестьянами, казаками мещанами, которых насильно призвали на службу во время Гражданской войны, а затем вывезли вместе с белыми армиями. Интеллигенция среди них тоже составляла не более трети, но именно она составила славу Русского Зарубежья. И.А.Бунин о своем бегстве из России: “Мы ушли из города (из Одессы – В.В.) в порт пешком, темным грязным вечером, когда большевики уже входили в город, и едва втиснулись в несметную толпу прочих беженцев, набившихся в маленький ветхий греческий пароход “Патрас”, а нас было четверо: с нами был знаменитый русский ученый Никодим Павлович Кондаков, грузный старик лет 75, и молодая женщина, бывшая секретарем его и почти нянькой. Эмиграция первой волны представляет собой феноменальное явление. Она отличается тем, что большая часть эмигрантов (85-90 %) не вернулась впоследствии в Россию и не интегрировалась в общество страны проживания. Все они были уверены в скором возвращении на родину и стремились сохранить язык, культуру, традиции, бытовой уклад.

В июне 1922 года на заседании Политбюро, где рассматривался вопрос об “антисоветских группировках” было принято решение: “Предложить ВЦИК издать постановление о создании особого совещания из представителей НКИД и НКЮ, которым предоставить право, в тех случаях, когда имеется возможность не прибегать к более суровому наказанию, заменять его высылкой за границу или о определенные пункты РСФСР”.Во исполнение постановления Политбюро высылаю протокол заседания Комиссии, список антисоветской интеллигенции Москвы, список антисоветской интеллигенции Петрограда с характеристиками”…Комиссия решила “провести арест всех намеченных лиц, предложить им выехать за границу за свой счет. В случае отказа – за счет ГПУ. Среди высланных оказались профессора М.М.Новиков, Л.П.Карсавин, В.В.Стратонов, В.К.Зворыкин, А.А.Кизеветтер, В.А.Мякотин, Б.Д.Бруцкус, известные философы Н.А.Бердяев, С.Л.Франк, Б.П.Вышеславцев, И.А.Ильин, Н.О.Лосский, Ф.А.Степун и еще многие другие. Большинство из них уезжать не хотели, но вынуждены были смириться, надеясь на скорое возвращение.

Бальмонт, Константин Дмитриевич Булгаков, Сергей Николаевич

Бунин, Иван Алексеевич Замятин, Евгений Иванович и др.

ЛЕКЦИИ

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПРОЦЕСС 1920-х ГОДОВ В ЭМИГРАЦИИ И В СОВЕТСКОЙ РОССИИ

Разрыв между страной и миром. До революции – люди «среднего класса» (и они могли за границу ездить, что есть важный момент творческой биографии). Позже предосудительно было хорошее знание иностранных языков, письма из-за границы и пр. Зарубежное радио в советское время глушили.

Сахаров: право человека на свободное передвижение по планете (и это утверждение казалось утопией).

НАБОКОВ

Поэт в прозе и прозаик в поэзии.

Либо любить Россию – либо любить советское.

Идеализация прошлого – всегда слабость. Ср. поэзия Ахматовой или Пастернака – современна, ностальгировать же, имея настоящее, бессмысленно.

Ностальгия по происхождению слова – чувство болезненное, (корень = ‘боль’), чувство, испытываемое по своей стране.

См. первая, вторая, третья волны эмиграции.

Есть символическое выражение «философский пароход»: о насильственно высланных деятелях литературы и культуры в 1922 году из России. Там были Бердяев, Сергей Булгаков, Лосский (было много философов), Ильин Иван Александрович (он пытался придать позитивное значение слову национализм), литератор Михаил Асаргин, философ-критик Семен Франк + представители точных наук – Зворыкин (радио). Многие из эмигрантов дожили до глубокой старости.

* Ленин – человек нефилософского склада, ненавидел философов, чуть что – говорил о них «идеалист».

Аксенов: писатель – завистливое животное. Зависть преодолевается только осознанно.

«Изгнанники» оправдывались «эмигрантством» (добровольным, будучи на деле ограничены в правах).

Писатели, состоявшиеся до революции (в основном по хронологии, эмигрировавшие):

Амфитеатров, Мережковский, Гиппиус («Зеленая лампа» - выражение от декабристов = опасность вторичности и ностальгичности), Вячеслав Иванов (сроднился с итальянской культурой), Бальмонт, Бунин, Леонид Андреев (остался в Финляндии), Тэффи Надежда, Шмелев Иван Сергеевич, Борис Зайцев, Аркадий Аверченко, Замятин, Ходасевич, Георгий Иванов, его супруга Ирина Одоевцева (последняя вернулась в Россию в 87 году, в 92 года, умерла в 95).

Эмиграция опасна утратой связи с живым русским языком. Эмигрантская культура – всегда обращенность в прошлое.

Писатели, состоявшиеся в эмиграции:

Михаил Асаргин, Марк … (Ландау), Адамович (этого критика не любили Набоков – у него от Мортус в романах – и Цветаева), Набоков (все направления от реализма к постмодернизму, все жанры, стихи, проза, русский язык, английский язык ~ правильно откормленный кролик). Берберова (сначала жена Ходасевича), Борис Поплавский (поэт и прозаик, умер в 32 года, маргинальная фигура на любителя), Газданов.

Вернулись:

Горький (21-28 год жил в Сорренто). Были 2 пробные поездки в Россию - в 28 и в 31 гг. В 32 Горький возвращается в Россию навсегда, селится в особняке Рябушинского (шедевр архитектора Шехтеля, музей).

Куприн, приехал умирать: в 37 приехал, в 38 умер.

Андрей Белый, жил в Берлине, вернувшись, жил в атмосфере отчуждения.

Толстой Алексей Николаевич (за границей с 18 по 23 гг.), заведовал сменовеховской газетой «Накануне» в Берлине, печатавшей эмигрантов и русских авторов, живших в Советской России.

Александр Вертинский, предшественник наших бардов. Раньше 57 года приехал в СССР, играл в эпизодических ролях королей и аристократов, его специфическую манеру очень любили слушать, концерты были закрыты. «Я как публичный дом. Все ходят, но никто об этом не говорит».

Цветаева Марина Ивановна. Большой поэт уже к отъезду в 22 году, талант в полной мере развивался в эмиграции, и после. Муж Сергей Ефрон служил в Белой гвардии, которую Цветаева воспевала. В Париже перевербовали. Провалившегося разведчика и его дочь Ареадну (Алю, а была еще Ася, младшая, которую, чтобы спасти, отдали в приют) арестовывают (Цветаева приезжает сюда в 39 году). Эпистолярно находилась в контакте с Пастернаком, но в России их отношения не возобновились. Необыкновенно энергичный человек, Цветаева, ко всем тянулась, но от нее отворачивались. В войну эвакуировалась в Елабугу. Мужа расстреляли в октябре 41 года, а Цветаева ушла из жизни, ничего не зная о своих близких.

Шкловский (ср. по гениальности с Тыняновым). «Zoo, или Письма не о любви» (нем.).

Журналы:

«Современные записки» (Париж, с 20 по 40 год) – названия составлено из «Современника» и «Отечественных записок».

«Числа» - редактор Коцуб, придумавший выражение серебряный век, Париж, журнал обращен к искусству.

! О литературе эмиграции и не-эмигрантской – см. Набокова. Две литературы или одна?