8. «Гобсек» Бальзака. Особенности творческого метода писателя.

Первая глава Гобсека появ. в 1830 г., до июл. рев., в виде очерка «Ростовщик», апр. того же года целиком «Опасности пороч. жизни». В первой ред-ции сохр. ещё некот. бурж. иллюзии Б. Так, рост-к Г. оказывался ещё спос. смягчиться и растрогаться, увидев при своём посещении бедной дев. Фани Мальво крестик и мирт. веточку в изголовье постели. Он готов был не т. простить ей долг, но и подарить драгоц. камень. Повесть заканчивалась частич. реабил-цией Г. Он был выбран в депутаты, графиня Гранлье выхлопотала ему титул барона, он отказывался от своего ремесла, раскаивался в своей прежней деятельности, становился добродетельным и даже собирался простить долги своим должникам.

В 1835 г., во второй редакции повести «Папаша Гобсек» Бальзак устраняет все следы сентиментальной идеализации своего ге­роя и делает его бездушным скептиком. Гобсек уже не собирается прощать Фанни и другим должникам их долги, не раскаивается в своей деятельности и не отказывается от нее. Бальзак вводит во второй редакции биографию Гоб­сека, описывает его многолетнюю жизнь, рассказывает о том, как бесконеч­ные испытания, опасности, утраты и удачи сделали Гобсека безразличным ко всему, кроме золота. «Бедная простушка! Она во что-то верит!»—насмеш­ливо восклицает теперь Гобсек, увидев у Фанни крестик. Если повесть «Опас­ности порочной жизни» заканчивалась рассказом о перерождении старого ростовщика, то «Папаша Гобсек» завершается мрачным описанием кладовой Гобсека, где гниют и разлагаются продукты, принесенные его клиентами, и страшной смертью самого Гобсека. Богатство приводит его к гибели, делает маньяком, становится прямой причиной его моральной деградации.

Отрицательный образ буржуа раскрывается в творчестве Бальзака начала 30-х годов в том же «Гобсеке» и в «Шагреневой коже» («Ьа ргаи с1е сЬа§пп»), созданной в 1830—1831 гг. В этих произведениях Бальзак дает пре­дельное обобщение власти денег, золота, богатства, неслыханно повышающих могущество человека, который ими владеет. Именно отсюда идет известный гиперболизм образов Гобсека и хозяина антикварной лавки в «Шагреневой коже». Антиквар вмещает в своем сознании огромный мир, вы­зывает в своем воображении целые страны, ландшафты, виды океана, созда­ет в своей душе вселенную, пробегает в своей мысли все революции и войны прошлого. Он представляется Рафаэлю де Валентену «великим человеком». Гобсек также держит в своей памяти и в своем воображении целые континен­ты — и Индию, и Южную Америку, и другие страны. По выражению Баль­зака, он «объехал, взвесил, оценил и использовал весь земной шар». Не слу­чайна и глубокая проницательность Гобсека, и старика-антиквара. Взгляд Гобсека, по его собственным словам, это «взгляд бога». Он видит все, что совершается в человеческих сердцах, для него нет ничего скрытого, он прони­кает в самые сокровенные мысли людей.

Гобсек возвышается над аристократами де Ресто и де Трай, ему присущ более высокий интеллектуальный уровень, несравнимый с той внутренней пустотой и ограниченностью кругозора, который свойственен этим послед­ним. Де Ресто и де Трай находятся во власти Гобсека не только потому, что он богаче их: он обладает более глубоким пониманием отношений между людьми. Подняться над аристократией и ее интересами помогает ему то, что он видит насквозь всю ее жизнь со всеми ее пороками. Ему совершенно ясен внутренний облик Максима де Трай, бездушного игрока, который неизбеж­но должен разориться сам, разорить свою любовницу графиню де Ресто, ее мужа, ее детей и который причиняет в великосветских гостиных «больше опустошений, нежели гаубичная батарея».

Гобсек вполне понимает и роль государства — защитника интересов ари­стократии. Богатые, по его словам, придумали гильотину и суды, чтобы обеспечить за собой свои богач ства. Он постигает и основу всего общественно­ го строя своего времени, хладнокровно утверждая, что всюду идет борьба ме­ жду бедняками и богачами. Вместе с тем Гобсек показан как источник зла, уродства, разрушений, бес­ конечно усугубляющий ту дисгармонию, которая су­ ществовала до него. Люди, которых он разгадал и по­ нял, становятся его жерт­ вами, так как он не только постигает все, но стремится еще подчинить себе все окружающее. Нотариус

Дервиль, от которого мы узнаем о Гобсеке, расска­зывает о нем: «И жизнь его протекала так же бесшум­но, как сыплется струйкой песок в старинных песоч­ных часах. Иногда его жертвы возмущались, под­нимали неистовый крик, по­том вдруг наступала мерт­вая тишина, как в кухне, когда зарежут в ней утку» '. Гобсек сильнее и могуще­ственнее де Ресто и Ма­ксима де Трай, он и страш­нее их. Его могущество только увеличивает зло, причиняемое им людям. Однако Бальзак не считает Гобсека абсолютно неуязвимым. Гобсек пре­восходит разоряющихся и вырождающихся аристократов. Но он оказывает­ся бессильным перед людьми из народа, перед людьми труда. Для Гобсека, который все видит и понимает в сфере материальных интересов, остаются непонятными и недоступными бескорыстные, самоотверженные движения че­ловеческой души, огромный мир чувств и мыслей, не вытекающих непосред­ственно из материальных побуждений. Любопытен в «Опасностях порочной жизни» образ Фанни Мальво, невесты Дервиля. Она вносит в мир Гобсека, де Трай и де Ресто струю свежего воздуха, идущего из деревни, из семьи сельских фермеров, где она выросла и воспитывалась/ Ее жених, молодой начинающий нотариус Дервиль, тоже противопоставлен Гобсеку как человек трудовой профессии, не ищущий богатства, не занятый накоплением. Он за­нимается только чужими богатствами и состояниями. При этом он видит лю­дей и их отношения, жизнь и ее смысл глубже, чем Гобсек: он способен не только осудить и разоблачить графиню де Ресто, но и высоко оценить про­стую девушку Фанни, на которой впоследствии женится. Он способен на горячее чувство любви. В сопост-и с ним и Фанни обнажается морал. уродство г., кот. сосредоточил все свои чувства в своём я, не верит ни во что.

Сопряжение реалистической основы с романтическими элемента­ми характерно и для повести «Гобсек» (1830, первое заглавие — «Опасности беспутства»). Если «Шуаны» примечательны антифео­дальной направленностью, то в «Гобсеке» критика нравов аристократии соединяется с началом антибуржуазным. Главный герой повести миллионер-ростовщик — один из властителей новой Франции. Лич­ность сильная, исключительная, Гобсек внутренне противоречив. В нем живут два существа: скряга и философ, подлое существо и возвы­шенное, — говорит о нем адвокат Дервиль, от имени которого ведется повествование. Ростовщичество — сфера практической деятельности Гобсека. Отдавая деньги в долг под большие проценты, он фактически грабит своих «подопечных», пользуясь их крайней нуждой и полной зависимостью от него. Педантичный и бездушный («человек-автомат», «человек-вексель»), Гобсек для Бальзака —живое воплощение той хищнической силы, которая настойчиво пробивается к власти. Пыт­ливо всматриваясь в лик этой силы, писатель стремится проникнуть в истоки ее могущества и непоколебимой уверенности в себе. Тут-то Гобсек и поворачивается к читателю второй своей стороною. Ростов­щик-практик уступает место буржуа-философу, проницательному ана­литику. Исследуя законы современного мира, Гобсек открывает, что главным двигателем, определяющим общественную жизнь в этом мире, являются деньги, золото, ибо в золоте сосредоточены все силы чело­вечества... что такое жизнь, как не машина, которую приводят в движение деньги?., золото — вот духовная сущность всего общества.

В основе своей реалистически убедительный образ Гобсека несет в себе и романтические приметы. Туманно прошлое Гобсека, возмож­но, бывшего корсаром и избороздившего все моря и океаны, торговав­шего людьми и государственными тайнами. Неясно происхождение несметного богатства героя. Полна загадок его настоящая жизнь. Почти глобальны масштабы личности Гобсека. Исключителен в своей философичности его ум. Символична вся его фигура. «Этот старикаш­ка, — говорит Дервиль, — вдруг вырос в моих глазах, стал фантасти­ческой фигурой, олицетворением золота». Однако романтическое начало характера Гобсека лишь подчеркивает специфику бальзаков­ского реализма на раннем этапе его развития, когда типическое и исключительное являются в диалектическом единстве.