14. Суицид и парасуицид – сходство и различия.

Как-то так сложилось, что принято считать суицид и парасуицид феноменами одного порядка. Вроде как парасуицид – это незавершенный суицид, а суицид, это таки завершенный парасуицид.

И статистические исследования парасуицидов транспонируют на теоретизирование по поводу суицидов, и профилактику суицидов пытаются планировать, исходя из выводов статистики парасуицидов. Но из-за того, что суицид и парасуицид – два совершенно разных социально-психологических феномена, никакие мероприятия по профилактике суицидов не приводят к изменению ситуации.

Начну с парасуицида. Я в течение продолжительного времени консультировал в реанимации всех пациентов, поступивших после парасуицида. Прошло через меня несколько сотен пациентов и, за исключением одного-двух случаев, все они после возвращения в сознание воспринимали свой поступок как нелепую минутную слабость, с облегчением принимали тот факт, что суицидная попытка не удалась и были уверены, что в будущем никогда суицидные действия не повторят.

Суицидные действия совершались в состоянии аффективного раптуса. В подавляющей части случаев пусковым механизмом была обида. В конечном итоге оказывалось, что обида на то, что человека ставили перед необходимостью САМОМУ решать свои проблемы. Причем после того, как человек в течение продолжительного времени старательно закрывал глаза на наличие этих проблем.

Думаю, что у каждого человека в детстве бывали минуты, когда в минуты переживания пугающих проблем (например, разбитое окно) возникало острое желание оказаться мертвым и решить все свои проблемы одним махом. Оказывается многие застревают на  фазе детского способа решения проблем. И потом, так же как и дети, переживают как счастье момент, когда проблема разрешается.

Или проходят парасуицид как кризисную ситуацию и в последующем какую-то часть своих проблем спокойно решают самостоятельно. Таким образом, парасуицид и является тем, чем теория его и определяет – сигналом о неблагополучии, призывом о помощи. А значит в ситуации, провоцирующей парасуицидное поведение может оказаться любой невротичный человек и исследования по каким-то специфическим факторам риска оказываются совершенно формальными.

Не то – истинный суицид. В отличие от парасуицида суицид не связан так непосредственно с ситуацией, суицид часто начинается в детстве, суицид – это психическое заболевание со смертельным исходом. В основе суицидных тенденций лежит глубокое неприятие себя в этом мире, глубокое противоречие между острой потребностью в божественных возможностях (мы же созданы по образу и подобию) и глубоким неприятием божественной же ответственности. Потребность в суициде месяцами и годами пестует себя, набираясь решимости для окончательного Действия. Суициденты находят друг друга, объединяются в сообщества, создают сайты. И уходят из  жизни. По одному, но достаточно неуклонно.

Они могут, как и все люди, быть демонстративными и лицемерными манипулянтами, но их желание уйти из жизни не  демонстративно и не лицемерно. Уходят… В подавляющем большинстве случаев – с первой попытки. Их мало среди взрослых, но не потому, что проблему удается «перерасти». Их мало потому, что большая часть свою проблему решает в юности и молодости. Поэтому их мало среди взрослых. Мало, но есть. Чтобы изучать проблему суицидов не посмертно необходимы дорогостоящие многолетние программы сплошного  психологического мониторинга, ставшие реально возможными именно в наше время – время единого информационного  пространства, когда даже перемещения людей не смогут помешать мониторингу хотя бы в пределах одного государства. И я уверен, не пол, возраст и употребление наркотиков, а особенности строения родительской семьи, история раннего детства, драма детской заброшенности и магия воздействия на психику ребенка харизматических личностей, встреченных на жизненном пути помогут выявить механизм развития витального неприятия собственного существования. И сдвинуть с мертвой точки проблему уменьшения количества суицидов, которые до сих пор если и уменьшаются, то не из-за нашего вмешательства, а как  естественные колебания природных ритмов. Настолько естественные, что никто не в состоянии объяснить их причину.