Вопрос 17

Э́двард Ге́рек (польск. Edward Gierek) (6 января 1913, с. Поромбка,[1] Царство Польское, Российская империя — 29 июля 2001, Цешин, Силезское воеводство, Польша) — польский политический деятель. Первый секретарь ЦК ПОРП (1970—1980). В 1981 году короткое время находился в заключении. В 1923 г. вместе с матерью эмигрировал во Францию, где в 1926—1934 гг. работал на угольных шахтах. В 1931 г. вступил в ряды Французской компартии. В 1934 г. за участие в забастовке шахтёров был арестован и выслан в Польшу, где вскоре был призван в армию. В 1937 г. эмигрировал в Бельгию, работал горняком на угольной шахте. В 1937 г. вступил в ряды компартии Бельгии. Во время немецкой оккупации Бельгии (1940—1944) участвовал в Движении Сопротивления, был ответственным за выпуск польской подпольной печати.После окончания Второй мировой войны принимал участие в создании (1945) в Бельгии организации Польской рабочей партии (ППР) и Союза польских патриотов, входил в состав руководства Национального совета поляков в Бельгии и более двух лет был его председателем.В 1948 г. возвратился в Польшу, работал в аппарате ЦК ППР.

В 1949—1954 гг. на партийной работе в Силезии,в 1951—1954 гг. — секретарь Катовицкого воеводского комитета Польской объединённой рабочей партии (ПОРП).На II съезде ПОРП (1954) избран членом ЦК ПОРП и направлен на работу в ЦК в качестве заведующего отделом тяжёлой промышленности.В июле — октябре 1956 года и с марта 1959 г. — член Политбюро ЦК ПОРП.В 1956—1964 гг. — секретарь ЦК ПОРП, в 1957—1970 гг. — первый секретарь Катовицкого воеводского комитета ПОРП.В 1970—1980 гг. — первый секретарь ЦК ПОРП. В начале 1970-х годов удалось временно повысить уровень жизни благодаря зарубежным кредитам, но уже в 1976 г. были волнения трудящихся в связи с ростом цен.В 1980 г. после серии массовых общенациональных забастовок, проведённых в знак протеста против повышения цен на продовольствие,отправлен в отставку. После прихода к власти Войцеха Ярузельского был подвергнут домашнему аресту. Отошёл от политической жизни, жил в провинции, занимался написанием мемуаров.В 1980 г. впервые на русском языке был издан сборник Эдварда Герека «Избранные статьи и речи», охватывающие период 1975—1979 гг., в котором рассказывается о социалистическом строительстве в ПНР, о её внутренней и внешней политике, о жизни и труде польского народа, плодотворном сотрудничестве СССР и Польши; также освещаются вопросы деятельности Польской объединённой рабочей партии.

.

Вопрос 15

Необходимость подключения научной мысли к разработке экономической политики стал понимать и сам Хрущев: при его непосредственной поддержке в начале 60-х гг. начались экономические дискуссии. Те, кто видел глубинные пороки экономической теории, обусловленные ошибочностью подходов к анализу социалистической экономики как таковой, остались в меньшинстве. Достаточно было даже такому признанному экономисту, как Л.А.Леонтьев, высказать мысль о застойных явлениях в развитии экономического знания после 20-х гг., - его позиция почти сразу подверглась коллективному осуждению. Меньшинство предпочитало задумываться именно о цене и результатах уже сделанного и еще больше - о содержании и направлениях предстоящей экономической работы. В этом плане определенный интерес представляют мысли Л.Д.Ярошенко, который в ходе дискуссий в 1951 г. был подвергнут критике Сталиным и осужден, как и другие ученые, оказавшиеся в оппозиции официальной точке зрения. В чем же конкретно выражалась названная «немарксистской» точка зрения Ярошенко на проблемы политэкономии социализма? «…ключ к правильному теоретическому решению основных вопросов политэкономии социализма, - писал Ярошенко, - я вижу в признании того, что в условиях социализма и коммунизма не существует потребности отраслей народного хозяйства в рабочей силе, а существует потребность людей, работников в отраслях хозяйства». Человек, как цель экономического прогресса, а не абстрактная «производительная сила» или «трудовой ресурс» - в этом подходе суть поворота, который должен был определить доминанту в развитии и экономической теории, и хозяйственной практики. Не найдя выхода из тупика, экономическая мысль стала дробиться, склоняться к детализации: экономическая дискуссия, охватившая вначале широкий спектр проблем, постепенно сужалась до спора о показателях эффективности, о «главном» показателе, а затем приобрела ярко выраженную антиваловую направленность. В результате уже на стартовом уровне возможности будущей экономической реформы оказались существенно заниженными.Политическая ситуация после отставки Хрущева в октябре 1964 г. тоже не способствовала углублению творческого поиска. Самая крупная за послевоенный период реформа опоздала, т.к. ее практическое воплощение пришлось на тот момент, когда наиболее благоприятное, с точки зрения состояния общественной атмосферы, время для осуществления реформ осталось уже позади. Думается, что главная причина неудач реформ 50-60-х гг. заключается в разности потенциала перемен, которым располагало общество, с одной стороны, и его лидеры - с другой. Расхождение в первоначальных устремлениях, которое наметилось между ними в ходе предварительной работы 1953-1955 гг., в дальнейшем углублялось и конкретизировалось, мешая достигнуть взаимоприемлемого компромисса.1.2 СССР в период «застоя»: хозяйственная реформа.мена политического руководства. Период с 1964 - 1985 гг. вошёл в историю страны вначале как "эпоха развитого социализма", позже как "период застоя". После смещения Хрущева, первым секретарём ЦК КПСС, а с 1966 г. - Генеральным секретарём стал Л.И. Брежнев. Председателем Совета Министров СССР был назначен А.Н. Косыгин. Более полувека страна жила в чрезвычайных условиях. Новые руководители считали, что обществу нужна стабильность. Стабильности можно достичь при отказе от политического курса последних лет, от политики десталинизации и реформ. В сфере экономики ощущалась необходимость скорейших реформ. Но осуществление их шло с самого начала под воздействием административно-командного образа мышления. Ликвидировалась совнархозная система управления промышленностью. Вместо нее стали бурно создаваться министерства, причем их количество постоянно увеличивалось и достигло к началу 80-х годов около 100 союзных и 800 республиканских. В сентябре 1965 года принимается решение о начале экономической реформы. Предполагалось, что реформа позволит преодолеть недостатки, о которых уже открыто говорилось в печати (рост капиталовложений и незавершенного строительс

хозяйством к экономическому, а так же интенсивное введение хозрасчета. Меры встретили поддержку крестьянства. В годы восьмой пятилетки в магазинах городов был вполне достаточный набор продуктов. Однако многое осталось нереализованным. Новые идеи не вписывались в старую систему. Рос аппарат по управлению сельским хозяйством. Развитие межхозяйственной кооперации и специализации, химизация и мелиорация земель не принесли эффективных результатов. Удорожание сельскохозяйственной техники и услуг привело к тому, что к началу 80-х гг. многие совхозы и колхозы вновь оказались убыточными. Массированные инвестиции в сельское хозяйство не принесли желаемых результатов (за 70-е годы и начало 80-х годов в аграрно-промышленный комплекс было вложено более 500 млрд. рублей). Установление жесткого бюрократического контроля гасило всю самостоятельность и инициативу предприятий, уничтожило заинтересованность в конечном результате своего труда.Недостаточный социальный уровень села и ликвидация "неперспективных деревень" повлекли за собой большой отток жителей из деревни в город. С 1967 по 1985 гг., ежегодно деревню покидали в среднем 700 тысяч человек.

Противоречия и трудности, в том числе бесхозяйственность в сельском хозяйстве страны, руководство страны пыталось решить путем импорта продовольствия и зерна. За 20 лет импорт мяса, рыбы, масла, сахара, зерна вырос в денежном отношении более чем в 10 раз. К началу 80 годов, сельское хозяйство страны оказалось в кризисном состоянии. Майский Пленум ЦК КПСС 1982 года принял специальную продовольственную программу, однако она несла в себе ещё следы застоя и не затрагивала главных интересов крестьянства, коренной перестройки всего хозяйственного механизма. Несмотря на постановления, продовольственная проблема ещё более обострилась. В середине 80-х годов практически везде были введены продовольственные карточки.

2. Международная военно-политическая обстановка.2.1 Конфронтация и её последствия для СССР. Внешнеполитическая деятельность в 70-х - первой половине 80-х годов была направлена на обеспечение наиболее благоприятных условий для развития общества, на формирование и утверждение нового типа международных отношений, устранение угрозы войны. Однако атмосфера "застоя" сказалась и здесь. Были не только успехи и достижения, но и серьезные просчеты. Советская внешняя политика осуществлялась по следующим основным направлениям;- развитие отношений с социалистическими странами;- поддержание отношений с развитыми капиталистическими странами;- укрепление отношений со странами "третьего мира" - развивающимися государствами;- борьба за предотвращение мировой войны, сдерживание агрессивных устремлений НАТО и США. Отличительной особенностью взаимоотношений СССР с социалистическими странами было то, что все большее значение приобретало экономическое сотрудничество и политические консультации. Наиболее отчетливо это проявилось в деятельности Совета Экономической Взаимопомощи (СЭВ), основной задачей которого было дополнить политическое сотрудничество экономической интеграцией. В этот период были достигнуты успехи в сотрудничестве социалистических стран. В 1971 году СЭВом была принята комплексная программа углубления сотрудничества, рассчитанная на 15 - 20 лет. Одним из основных направлений было обеспечение восточноевропейских стран дешевыми энергоносителями и сырьем. Крупными совместными экономическими проектами были строительство нефтепровода "Дружба" и газопровода "Союз" , космическая программа "Интеркосмос" , строительство промышленных предприятий в разных странах. Советский Союз поставил в восточноевропейские страны в 1965 г. 8,3 млн.т нефти, в 1975 г. - около 50 млн., а к началу 80-х - 508 млн.т. Причем цена на нефть была значительно ниже мировой. Не менее активно шло сотрудничество и в рамках Организации Варшавского Договора (ОВД). Практически ежегодно в 70 - 80-е годы проводились общие военные маневры на территории ряда стран, в основном СССР, Польши и ГДР. С 1969 года в рамках ОВД действовал Политический конс

экономических связи СССР и Японии были достаточно успешными, внешнеполитические отношения оставались на весьма низком уровне. СССР не заключил с Японией мирного договора и, следовательно, с формальной точки зрения находился с ней в состоянии войны. Основная причина заключалась в том, что Япония требовала возвращения четырех островов Южно-Курильской гряды, которые СССР получил после второй мировой войны и отказался вести переговоры по этому вопросу. Особым образом развивались отношения между СССР и США, самыми крупными промышленными и военными державами. После второй мировой войны международные события так или иначе были связаны с противостоянием великих держав. Соединенные Штаты, проводя политику гегемонии в мировых делах, встречали противодействие Советского Союза. Так было в Корейской войне 1950-1953 гг., так происходило и в период войны США во Вьетнаме в 60 - 70-е годы. В мае 1972 года в Москву прибыл президент США Р.Никсон. В результате этого визита были подписаны соглашения об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-1), устанавливались количественные ограничения на строительство противоракетной обороны, межконтинентальных ракет наземного базирования и на подводных лодках. В 1973 - 1976 гг. страны обменялись визитами руководителей государств, на которых обсуждались военные, политические и экономические вопросы. Пиком "разрядки", как называли процесс 70-х годов политические деятели, было состоявшееся в столице Финляндии Хельсинки Совещание по сотрудничеству и безопасности в Европе. Работа по подготовке совещания проходила в Хельсинки с 1973 по 1975 г. В июле-августе 1975 г. был подписан Заключительный акт совещания,в котором приняли участие главы 33 европейских государств, а также США и Канады.Этот акт зафиксировал и узаконил политико-военное и социально-экономическое положение, которое сложилось в послевоенной Европе и мире. Однако с начала 80-х годов произошло резкое ухудшение отношений СССР с Соединенными Штатами и их союзниками по НАТО. Новый президент США Р.Рейган объявил СССР "империей зла" и провозгласил "крестовый поход" против коммунизма. Наиболее ярким проявлением ухудшения отношений Запад-Восток были отказ американского Сената ратифицировать договор о дальнейшим ограничении гонки вооружений ОСВ-2 (подписанный в Вене в июне 1979 года) и "двойное решение" НАТО о размещении в Западной Европе американских ракет средней дальности. В начале 80-х годов практически прекратились конструктивные контакты с западными странами. США даже ввели в 1980 году эмбарго на поставки зерна в СССР. В средствах массовой пропаганды социалистических и капиталистических стран возобладали термины периода "холодной войны". Нагнетание обстановки происходило всю первую половину 80-х годов, и сопровождалось форсированной гонкой вооружений. Важным направлением внешней политики Советского Союза было укрепление позиций в странах "третьего мира", развитие экономического, политического и военного сотрудничества. Победа Вьетнама в войне с США в 1975 году ознаменовала собой апогей периода поступательного движения социализма в этом регионе. В 60-70-х годах постепенно возрастало количество стран, которые выбрали путь социалистической ориентации. В первую очередь это касалось Африканского и Азиатского континентов. В 1967 году вспыхнула арабо-израильская война. Она завершилась серьезным поражением Египта, Сирии и Иордании в ходе шестидневных боевых действий. Но поражение арабских стран привело к усилению в них влияния СССР, так как Израиль ориентировался на США. В то же время происходило сближение Советского Союза с другими арабскими странами, проводившими антиамериканский курс и искавшими новых союзников. В Юго-Восточной Азии советское руководство поддерживало повстанческие движения в различных странах, прежде всего в Лаосе и Камбодже. Однако здесь его влияние постепенно стало падать и уступать китайскому, которое возрастало в силу территориальной близости и наличия в этих странах большого количества этнических китайцев. В 60-70-е годы СССР поддерживал различные антиимпериалистические гр

Либерман (впоследствии, если не ошибаюсь эмигрировавший в США). Еще в 1962 году в «Правде» появилась его нашумевшая тогда статья «План, прибыль, премия», в которой предлагалось сделать главными критериями эффективности работы предприятия прибыль и рентабельность. В 1962 году Хрущев дал добро на проведение хозяйственного эксперимента в духе концепции Либермана на нескольких предприятиях.

От кооператора – до главы правительстваНе стану излагать биографию Косыгина, а лишь отмечу, что он поступил учиться в кооперативный техникум, потому что тогда лозунг Ленина «Кооперация - путь к социализму» воспринимался как откровение, указывающее путь спасения разоренной Гражданской войной страны. Работа в Сибири в потребительской кооперации сформировала его как рыночника, который, видимо, хорошо бы вписался в мир нэпа.

Но работать ему в дальнейшем пришлось совсем в другой обстановке. Началось свертывание кооперации (о чем он очень сожалел), и в 1930 году Алексей Николаевич возвратился в Ленинград. По окончании текстильного института началась его стремительная карьера: за четыре года он прошел путь от мастера до заместителя председателя Совнаркома СССР и члена ЦК ВКП(б), а после Великой Отечественной войны стал членом Политбюро.

Сталин ценил Косыгина как специалиста, но не считал его крупным государственным деятелем. Как передавал мне бывший министр путей сообщения

И.В. Ковалев, одно время близкий к Сталину, вождь говорил о Косыгине: «Легковик!», имея в виду, очевидно, не только то, что тот возглавлял Министерство легкой промышленности, но и то, что он «легковат» для серьезной государственной работы.

При Хрущеве Косыгин стал первым заместителем председателя Совета Министров СССР и председателем Госплана СССР. Когда в 1964 году Хрущева отправили на пенсию, Первым секретарем ЦК партии стал Брежнев, а Косыгин возглавил Правительство СССР.

Вообще Косыгин, сам «интеллигент ленинградской закалки» и повседневно общавшийся с видными представителями интеллигенции, был неким чужаком в правящей советской элите. Недолюбливая Косыгина, коллеги по Политбюро и правительству в глубине души признавали его превосходство над ними и завидовали ему.

Из всех высших руководителей СССР Косыгин был наиболее склонен к идее конвергенции социализма и капитализма, к предложениям «рыночников», считал образцовым уровень жизни на Западе, выступал за продолжение линии ХХ и ХХII съездов партии на либерализацию жизни в стране.

Любопытная деталь: многие отмечали, что Косыгин внешне всегда был строг и серьезен, почти никогда не улыбался, хотя, говорят, на самом деле он был доброжелательным к людям, а дома вообще становился чуть ли не душой компании. Один мой знакомый так объяснил это противоречие. Косыгин в душе был убежден в том, что советская хозяйственная система, какой она сложилась при Сталине, была монстром, не поддающимся усовершенствованию, и он, много работая над ее поддержанием в рабочем состоянии, ощущал бесполезность своих усилий. А при таком настрое уже не до улыбок.

Обострение кризиса советской экономикиКосыгин знал, что страна успешно развивается только на бумаге. На деле планы выполнялись лишь по «валу», ни один из них и близко не был к выполнению в натуральном выражении.

«Вал» - это «валовая продукция» народного хозяйства, исчисляемая по так называемому «заводскому принципу». При таком счете порой одна и та же промежуточная продукция учитывалась и три, и четыре, и пять раз.

Разрыв между «валом» и реальным состоянием экономики становился все более глубоким. Предприятие, стремясь увеличить «вал», могло, например, на дешевенький детский костюмчик пришить бархатный галстучек - цена увеличивалась чуть ли не вдвое. Такие дорогие вещи оставались непроданными (и уничтожались!), и вся система вырождалась в напрасную растрату труда, денег и материальных ресурсов. «Валовая продукция» в стране росла, а нужные людям товары оставались дефицитом.

Единого народного хозяйства в стране на деле не существовало, оно было разорвано на замкнутые хозяйства монополий - ведомств, каждое из которых рад

даже если есть деньги, вызывало растущее недовольство в народе.

Больше денег стало оставаться у предприятий - меньше поступало их в бюджет государства. Пришлось прибегнуть к испытанной палочке-выручалочке - увеличивать производство водки.

При переходе предприятий на «щекинский метод» высвобождалась рабочая сила, а на создание новых рабочих мест средств не было. Перед страной замаячила угроза безработицы, что тогда казалось советским людям совершенно немыслимым делом.

Словом, куда ни кинь, всюду клин: выгоды от реформы получали оборотистые руководители предприятий, а все причиненные ею убытки должно было покрывать государство.

Но тогда еще никто из «верхов» не осмеливался сказать, что, допустив в качестве главного критерия прибыль, мы тем самым подчинили народное хозяйство закону максимальной прибыли со всеми вытекающими из этого последствиями, которые не заставят себя долго ждать…

Но чтобы оценить итоги реформы в целом, надо рассмотреть, чем новая система стала отличаться от прежней. В советской экономической системе последних лет жизни Сталина условием быстрого развития страны был механизм ежегодного снижения цен. В числе плановых заданий предприятию устанавливалась цена выпускаемых изделий, которая покрывала издержки производства и обеспечивала некоторую прибыль (при этом прибыль не была жестко связана с себестоимостью). Руководство и весь коллектив предприятия нацеливались на снижение себестоимости продукции, успехи в этом отношении поощрялись материально.

Допустим, завод выпускает легковые автомобили. Себестоимость автомобиля составляет 5.000 рублей. Доля прибыли от себестоимости, скажем, определена в 20 процентов. Следовательно, прибыль с каждого автомобиля равна 1.000 рублей. А продажная цена автомобиля составит 6.000 рублей. Если бы коллектив завода снизил себестоимость автомобиля в два раза, до 2.500 рублей, то прибыль, как разность между «твердой» на какой-то период ценой и получившейся себестоимостью, достигла бы 3.500 рублей.

Значит, в сталинской модели экономики добиться увеличения прибыли можно было только двумя путями: через наращивание выпуска продукции по сравнению с планом и через снижение себестоимости.

В конце года фиксировалось новое, сниженное значение себестоимости. К этой величине добавлялась прибыль, и получалась новая, уменьшенная цена продукции. В данном примере это себестоимость 2.500 рублей плюс, допустим, те же 20 процентов от нее в качестве прибыли, итого 3.000 рублей. Значит, потребитель (народное хозяйство) от покупки каждого автомобиля по сравнению с прежней ценой получил бы выгоду в 3.000 рублей. Именно снижение себестоимости продукции создавало возможность снижения цен на нее.

Но этот механизм был демонтирован именно в ходе «косыгинской» реформы. Это стало таким ударом, от которого страна уже не смогла оправиться. Ведь в «хрущевско-косыгинской» (либермановской) модели, по сравнению со сталинской, все было наоборот. В ней главное было - получить прибыль (в рублях). Но сама прибыль образовывалась как жесткая процентная доля от себестоимости. И получалась зависимость: чем выше себестоимость, тем больше прибыль. А значит, стремиться надо не к снижению, а к повышению себестоимости. Замечу, что из всех сторон реформы Косыгина именно эта осталась до сих пор…

Значит, снизил коллектив себестоимость автомобиля в два раза - с 5.000 до 2.500 рублей - уменьшилась и его прибыль с 1.000 до 500 рублей вместо 3.500 рублей при прежней модели. В результате: раньше снижение себестоимости и цены поощрялось, а теперь стало материально наказываться. Ясно, что коллектив при новой модели бороться за снижение себестоимости не будет, а значит, исчезла и возможность снижения цен, напротив, они неизбежно стали расти. Потеряли и коллектив завода, и потребитель продукции, и государство, и население. Невыгодно стало совершенствовать производство. Оно неумолимо шло к развалу.

Косыгинская реформа 1965 г.

Алексея Николаевича Косыгина называют самым умным и интеллигентным главой правительства за всю послевоенную историю Советского Союза. При этом не обходится и без восхваления «косыгинской» реформы 1965 года, этой первой после войны попытки перевода советской экономики на рыночные рельсы, хотя она тогда и провалилась. Удивительное дело! Не только либералы, но даже искренние приверженцы социализма и плановой экономики разделяют уважительное отношение к Косыгину и его реформе, хотя именно она нанесла самый сильный удар по основам советского строя.

Возможно, это происходит потому, что не все знают: истинным «отцом» реформы был не Косыгин, а ученый-экономист Евсей Григорьевич Либерман (впоследствии, если не ошибаюсь эмигрировавший в США). Еще в 1962 году в «Правде» появилась его нашумевшая тогда статья «План, прибыль, премия», в которой предлагалось сделать главными критериями эффективности работы предприятия прибыль и рентабельность. В 1962 году Хрущев дал добро на проведение хозяйственного эксперимента в духе концепции Либермана на нескольких предприятиях.

От кооператора – до главы правительства

Не стану излагать биографию Косыгина, а лишь отмечу, что он поступил учиться в кооперативный техникум, потому что тогда лозунг Ленина «Кооперация - путь к социализму» воспринимался как откровение, указывающее путь спасения разоренной Гражданской войной страны. Работа в Сибири в потребительской кооперации сформировала его как рыночника, который, видимо, хорошо бы вписался в мир нэпа.

Но работать ему в дальнейшем пришлось совсем в другой обстановке. Началось свертывание кооперации (о чем он очень сожалел), и в 1930 году Алексей Николаевич возвратился в Ленинград. По окончании текстильного института началась его стремительная карьера: за четыре года он прошел путь от мастера до заместителя председателя Совнаркома СССР и члена ЦК ВКП(б), а после Великой Отечественной войны стал членом Политбюро.

Сталин ценил Косыгина как специалиста, но не считал его крупным государственным деятелем. Как передавал мне бывший министр путей сообщения

И.В. Ковалев, одно время близкий к Сталину, вождь говорил о Косыгине: «Легковик!», имея в виду, очевидно, не только то, что тот возглавлял Министерство легкой промышленности, но и то, что он «легковат» для серьезной государственной работы.

При Хрущеве Косыгин стал первым заместителем председателя Совета Министров СССР и председателем Госплана СССР. Когда в 1964 году Хрущева отправили на пенсию, Первым секретарем ЦК партии стал Брежнев, а Косыгин возглавил Правительство СССР.

Вообще Косыгин, сам «интеллигент ленинградской закалки» и повседневно общавшийся с видными представителями интеллигенции, был неким чужаком в правящей советской элите. Недолюбливая Косыгина, коллеги по Политбюро и правительству в глубине души признавали его превосходство над ними и завидовали ему.

Из всех высших руководителей СССР Косыгин был наиболее склонен к идее конвергенции социализма и капитализма, к предложениям «рыночников», считал образцовым уровень жизни на Западе, выступал за продолжение линии ХХ и ХХII съездов партии на либерализацию жизни в стране.

Любопытная деталь: многие отмечали, что Косыгин внешне всегда был строг и серьезен, почти никогда не улыбался, хотя, говорят, на самом деле он был доброжелательным к людям, а дома вообще становился чуть ли не душой компании. Один мой знакомый так объяснил это противоречие. Косыгин в душе был убежден в том, что советская хозяйственная система, какой она сложилась при Сталине, была монстром, не поддающимся усовершенствованию, и он, много работая над ее поддержанием в рабочем состоянии, ощущал бесполезность своих усилий. А при таком настрое уже не до улыбок.

Обострение кризиса советской экономики

Косыгин знал, что страна успешно развивается только на бумаге. На деле планы выполнялись лишь по «валу», ни один из них и близко не был к выполнению в натуральном выражении.

«Вал» - это «валовая продукция» народного хозяйства, исчисляемая по так называемому «заводскому принципу». При так

прибавилось головной боли. Переход на показатель прибыли сразу подтолкнул инфляцию в стране.

Ведь прибыль предприятия могли использовать в основном на увеличение зарплаты. Пустить ее, например, на увеличение производства продукции, на реконструкцию предприятия или на строительство жилья часто было невозможно, потому что в планах не было предусмотрено выделение дополнительных ресурсов ни у поставщиков сырья, ни у строительных организаций. Да и неизвестно было, найдет ли сбыт дополнительно произведенная продукция.

В итоге зарплата стала расти гораздо быстрее, чем производительность труда. Еще более обострилась нехватка товаров, или, как говорят, «вырос отложенный спрос». То, что нельзя было купить товары, даже если есть деньги, вызывало растущее недовольство в народе.

Больше денег стало оставаться у предприятий - меньше поступало их в бюджет государства. Пришлось прибегнуть к испытанной палочке-выручалочке - увеличивать производство водки.

При переходе предприятий на «щекинский метод» высвобождалась рабочая сила, а на создание новых рабочих мест средств не было. Перед страной замаячила угроза безработицы, что тогда казалось советским людям совершенно немыслимым делом.

Словом, куда ни кинь, всюду клин: выгоды от реформы получали оборотистые руководители предприятий, а все причиненные ею убытки должно было покрывать государство.

Но тогда еще никто из «верхов» не осмеливался сказать, что, допустив в качестве главного критерия прибыль, мы тем самым подчинили народное хозяйство закону максимальной прибыли со всеми вытекающими из этого последствиями, которые не заставят себя долго ждать…

Но чтобы оценить итоги реформы в целом, надо рассмотреть, чем новая система стала отличаться от прежней. В советской экономической системе последних лет жизни Сталина условием быстрого развития страны был механизм ежегодного снижения цен. В числе плановых заданий предприятию устанавливалась цена выпускаемых изделий, которая покрывала издержки производства и обеспечивала некоторую прибыль (при этом прибыль не была жестко связана с себестоимостью). Руководство и весь коллектив предприятия нацеливались на снижение себестоимости продукции, успехи в этом отношении поощрялись материально.

Допустим, завод выпускает легковые автомобили. Себестоимость автомобиля составляет 5.000 рублей. Доля прибыли от себестоимости, скажем, определена в 20 процентов. Следовательно, прибыль с каждого автомобиля равна 1.000 рублей. А продажная цена автомобиля составит 6.000 рублей. Если бы коллектив завода снизил себестоимость автомобиля в два раза, до 2.500 рублей, то прибыль, как разность между «твердой» на какой-то период ценой и получившейся себестоимостью, достигла бы 3.500 рублей.

Значит, в сталинской модели экономики добиться увеличения прибыли можно было только двумя путями: через наращивание выпуска продукции по сравнению с планом и через снижение себестоимости.

В конце года фиксировалось новое, сниженное значение себестоимости. К этой величине добавлялась прибыль, и получалась новая, уменьшенная цена продукции. В данном примере это себестоимость 2.500 рублей плюс, допустим, те же 20 процентов от нее в качестве прибыли, итого 3.000 рублей. Значит, потребитель (народное хозяйство) от покупки каждого автомобиля по сравнению с прежней ценой получил бы выгоду в 3.000 рублей. Именно снижение себестоимости продукции создавало возможность снижения цен на нее.

Но этот механизм был демонтирован именно в ходе «косыгинской» реформы. Это стало таким ударом, от которого страна уже не смогла оправиться. Ведь в «хрущевско-косыгинской» (либермановской) модели, по сравнению со сталинской, все было наоборот. В ней главное было - получить прибыль (в рублях). Но сама прибыль образовывалась как жесткая процентная доля от себестоимости. И получалась зависимость: чем выше себестоимость, тем больше прибыль. А значит, стремиться надо не к снижению, а к повышению себестоимости. Замечу, что из всех сторон реформы Косыгина именно эта осталась до сих пор…

Значит, снизил коллектив себестоимость автомобиля в два раза - с 5.000 до 2.500 рублей .