41Поэзия 70-90.

Период 70-90-х годов XIX века вошел в историю как «непоэтическая» эпоха. Как отмечает А.Ф. Захаркин [3: 19], «70-90-е годы XIX века в русской поэзии обычно считаются малоинтересными. Поэзией в эти годы интересовались мало; поэтические сборники даже такого гениального лирика, как Фет, не раскупались». Тем не менее в эти годы переживает расцвет творчество Я.П. Полонского, А.Н. Апухтина, К.К. Случевского, А.М. Жемчужникова. Именно этот период предшествовал Серебряному веку русской поэзии, творчество Н. Минского и К. Фофанова относят к предсимволизму. А. Блок подчеркивал значение лирики А. Апухтина для обретения собственного стиля, на тот же факт указывали И. Северянин, В. Хлебников. Поэтическая концепция каждого из названых лириков, безусловно, оригинальна и не обременена границами того или иного литературного направления, различны и их общественные позиции. Однако общность культурно-исторической ситуации, сходство «литературных судеб» каждого из поэтов (всех критика называет «второстепенными» или «поэтами второго плана») дают основание для выделения общих типологических черт в их лирике. Творчество этих поэтов объединяют общие мотивы и образы, развиваемые А. Апухтиным, К. Случевским, Я. Полонским независимо друг от друга. Характерной чертой поэзии Надсона была интонация личного, дружеского, приятельского обращения к современнику. Свои взаимоотношения с читателем поэт строил на полном доверии. Жизнь Надсона была известна из его же исповедальных и преимущественно автобиографических стихов. Реально-исторический читатель для Надсона был тесно связан с воображаемым читателем-другом. Первостепенной в творчестве Надсона является тема назначения поэта и поэзии. В стихотворениях «Не презирай толпы: пускай она порою…» (1881), «В толпе» (1881), «Певец»(1881), «Милый друг, я знаю, я глубоко знаю…» (1882), «Из дневника» (1882), «Грезы» (1883), В начале 20 века отношение к творчеству Надсона стало неоднозначным. В Надсоне видели типичного «нытика». Критики всё более обращали внимание на мотивы «разочарования», на пессимистические настроения его поэзии. «Невыработанный и пестрый язык, шаблонные эпитеты, скудный выбор образов, вялость и растянутость речи — вот характерные черты надсоновской поэзии, делающие ее безнадежно отжившей»,- заявлял в 1908 г. Брюсов. Игорь Северянин в своей «Поэзе вне абонемента» писал:

Я сам себе боюсь признаться,

Что я живу в такой стране,

Где четверть века центрит Надсон,

А я и Мирра — в стороне.

42.Своеобразие чеховского юмора.

Очистительную силу смеха использовали многие писатели в своих творениях. Особенно ярко смех проявился в сатирических произведениях Н. В. Гоголя и М. Е. Салтыкова-Щедрина. Чехов вслед за своими великими предшественниками также отдает должное юмору. Но проявляется смех в чеховских произведениях очень своеобразно. «Смех сквозь слезы» — сказать было бы точнее. Уже в ранних коротких рассказах писателя «Толстый и тонкий», «Смерть чиновника», «Жалобная книга» и «Маска» —наряду со здоровым и веселым смехом явно проступает горечь. Акцент делается на то, что в ситуациях, описанных автором, никто особо не унижает «маленьких людей», они «по своей инициативе» унижаются. А с другой стороны, так ли уж невиновны сильные мира сего? Они не просто позволяют обижать бедных, но по их воле создан такой порядок. Он вполне устраивает «Толстых» и Блызжаловых, Маску и многих других, пользующихся своим высоким положением, позволяющим не замечать творящуюся несправедливость. Но писатель не оправдывает и «маленького человека», находящего какое-то удовольствие в самоунижении, в преклоне перед себе подобными. Чехов был уверен, что настоящий человек, ощущающий себя личностью, не позволит ни оскорбить себе подобного, ни унизиться самому. Писатель признавался, что «по капле выдавливал из себя раба». Своими произведениями А. П. Чехов помогает своим читателям осознать истинное назначение человека, умение правильно выбрать путь в жизни, неуклонно идти к своей цели. Начиная с первых рассказов и потом на протяжении всего творчества писатель будет упорно искать положительного героя и не найдет. Да, в его произведениях много милых, добрых, мягких людей, но они не могут дать счастья ни себе, ни окружающим. Что ж, такова была правда жизни, от которой Чехов не хотел отступать. А юмор помогал писателю высмеивать пороки людей, в конечном счете искоренять их. Чеховская ирония — умная, честная, спокойная, настолько далекая от безразличной умудренности и такая скрыто-тревожная, ищущая в своем кажущемся спокойствии — позволяла раскрыть богатейшую гамму тонов и полутонов человеческой души, вызывала у читателя такое же сложное отношение к прочитанному, к героям произведений — жалость, сочувствие, симпатию ко всему, что в нем противостоит тине обывательского существования. Веру в то, что он не погиб окончательно, не совсем «оравнодушел», способен сопротивляться обступающему со всех сторон собственническому укладу. Художественный метод писателя строится на доверии к читателю, к его умению понять замысел художника. Гениальность Антона Павловича Чехова проявилась в том, что он поверил в человеческий талант, чуткость и отзывчивость своего читателя и зрителя.