Вопрос 5.

Часть речи - это группа слов с одинаковым грамматическим поведением, складывающимся из 4 параметров: 1) позиция в высказывании (ее отражает вопрос); 2) набор морфологических категорий (какие значения мы обязаны выразить у этого слова); 3) синтагматика (с какими грамм. классами соединяется предложение и в какой роли: хозяина или слуги); 4) наиболее типичное лексическое значение (самый незначимый параметр). ЧР – это своеобразная инструкция по грамм. поведению. ЧР также дает информацию не только о грамм. поведении, но и о синтаксической основе (т.е. о позиции слова в высказывании).

Мин. система ЧР состоит из 2 оппозитивных членов (с задействуемой или незадействуемой связкой): предмет высказывания (имя) – (связка) – предикативный признак (глагол). *Глаголу как таковому не нужна связка, чтобы быть сказуемым, т.к. он имеет показатели предикативности.

(*Ряды форм являются компонентами морфологической категории. Морфологическое значение, общее для всех форм, образующих ряд, называется категориальным морфологическим значением. Отношения между компонентами одной категории – это морфологические противопоставления (оппозиции)).

Система категориальных значений основных частей речи (базовые синтаксические позиции) может быть представлена следующим образом - основные части речи характеризуются следующими противопоставлениями: 1) существительное как называющее предмет (субстанцию) противопоставлено всем другим частям речи – прилагательному, наречию и глаголу как называющим признак предмета или другого признака; 2) внутри частей речи, называющих признак, прилагательное и наречие, называющие непроцессуальный признак, противопоставлены глаголу, называющему процессуальный признак; 3) части речи, называющие признак, противопоставляются также друг другу в зависимости от того, называют ли они признак только предмета (глагол, прилагательное) или признак как предмета, так и другого признака (наречие).

Имя сущ. – наименование. Прилагательное – специальная атрибутивная ЧР. Наречие – предикативный признак признака. Глагол – процессуальный признак. Имя числ. – количественный определитель предмета. Позиция вводного слова – вводная позиция.

Классификация ЧР - естественная классификация, т.к. отражает языковую действительность (доказать это можно путем задавания вопросов - к определенным частям речи мы задаем одни и те же вопросы). Однако при определении ЧР возникает несколько типов объективных трудностей:

1) частеречный синкретизм (полифункциональность) - осн. зоны: а) предложно-падежная форма сущ. vs. наречие (зимой); б) наречие vs. предлог (около); в) краткие прил. ср.р. vs. наречие (тихо); г) сравнит. степень прил. vs. наречие (хуже); д) союз vs. частица (а,и);

2) аномальность слова по одному из параметров ЧР: а) нетипичное лекс. знач.; б) неизменяемость (хаки); в) разные формы одного и того же слова, но отвечают на разные вопросы - проблема границ лексемы глагола (причастие, деепричастие, инфинитив).

Вопрос 6.

Поскольку значение одушевленности-неодушевленности находит выражение на лексическом, морфологическом и синтаксическом уровнях языка, представляется целесообразным рассматривать различные средства репрезентации одушевленности - неодушевленности в их взаимосвязи и взаимодействии: в системе функционально-семантических полей персональности (личности/неличности) и степени активности «предмета».

Рассмотрение связи признака с его носителем, формой выражения и трактовка категории лица с учетом функционального фактора дает возможность исследованиям в русле функциональной грамматики принципиально различать понятия морфологическое лицо и более широкое - персональность как группировку разноуровневых морфологических, синтаксических, лексических, а также комбинированных лексико-грамматических средств данного языка, служащих для выражения различных вариантов отношения к лицу.

Функционально-семантическое поле персональности (ФСП), по определению А.В. Бондарко, базируется на одноименной семантической категории, которая квалифицируется как "категория, характеризующая участников обозначаемой ситуации по отношению к участникам ситуации речи - прежде всего говорящему".

Центр ФСП персональности, как это представлено в концепции А.В. Бондарко, образуют формы лица глаголов и личных местоимений (выступающие в роли подлежащего), которые рассматриваются в рамках одной грамматической категории лица. Другие средства выражения семантики лица относятся к периферии названного поля; это свидетельствует о моноцентричности ФСП персональности с предикативным ядром и со сложной бинарной структурой центра.

В качестве единицы анализа функциональной грамматикой определяется высказывание; в то же время, отношения могут описываться через единицы, меньшие, чем предложение, с варьирующейся протяженностью, промежуточные между словом и высказыванием. Важнейшим понятием при рассмотрении семантической категории и функционально-семантического поля персональности является персональная ситуация как типовая содержательная структура, аспект передаваемой высказыванием общей ситуации, который заключает в себе отношение к лицу (конкретно-личной, неопределенно-личной, обобщенно-личной ситуации).

ФСП степени активности «предмета» раскрывается в связи с рассматриваемой категорией одуш.-неодуш. в том, что, по всей видимости, обыденные понятия о живом включают такие признаки, как развитие, питание, размножение, восприятие внешних воздействий (чувствительность), способность к активному движению (в том числе и передвижению), смертность, некоторые другие проявления физической и физиологической активности. Ведущая роль гносеологического основания категории одушевленности-неодушевленности проявляется в том, что одушевленные и неодушевленные субстантивы обозначают не столько живые и неживые предметы, сколько предметы, осмысливающиеся как живые и неживые. Так, по мнению Л. Ельмслева, в основе противопоставления “одушевленное-неодушевленное” лежит факт субъективной оценки объектов действительности человеком: “Субъективная классификация... редко покоится на физических свойствах объекта, чаще она основывается на роли, функции полезности (воображаемой или реальной) данного объекта”.

Одуш.-неодуш. – это лексико-грамматические разряды. Наличие у одушевл. существительных собственной парадигмы, отличающей их от существительных неодушевл., у многих исследователей служит основанием для выделения в русском языке особой морфологической категории одушевленности/неодушевленности. Однако рассмотрение одушевл. и неодушевл. существительных как лексико-грамматических разрядов (т. е. как классов слов в пределах существительного как части речи) поддерживается тем, что эти существительные абсолютно последовательно противопоставляются на основании только лексико-семантических признаков. Противопоставление одушевленности/неодушевленности не имеет обязательного для морфологической категории абсолютно регулярного грамматического выражения: последовательно это противопоставление отражено в падежных формах мн. ч. и непоследовательно – в падежных формах ед. ч. В ед. ч. противопоставление слов по признаку одушевленности/неодушевленности имеет место только у слов муж. р.; у слов жен. и сред. р. такое противопоставление формально не выражено.

Диагностический контекст – В.п. для м.р.; В.п. мн.ч. для ж.р. и ср.р.

Типы оформления сущ. по одуш.-неодуш.: 1) В.п. = Р.п. – одуш.; 2) В.п. = Им.п. – неодуш.; мелкие неприятности: 3) потенциально оформленные слова («молодежи»); 4) в зависимости от значения («боевики», «звезда»); 5) с колебанием («персонажи/персонажей»).

Кат. одуш.-неодуш. – номинативная (несет инф. о том, живой денотат или неживой). При этом почти любая номинат. категория имеет зоны отклонения от номинативности: 1) собирательные сущ. (всегда оформляются по неодуш. типу – традиционный характер); 2) умершие («мертвец», «покойник» - неноминат. оформл. по одуш. типу; «труп» - номинат. оформл. по неодуш. типу; «зомби» - одуш.)