1.3. Фольклор в контексте современных исследовательских подходов и методологии

Как отмечено нами ранее, использование понятия «фольклор» в современной научно-исследовательской литературе неоднозначно. Из этого следует проблема поиска методологических оснований для того или иного подхода к определению фольклора как культурного феномена и, следовательно, к его концептуализации. По сути, это проблема методологического характера.

В связи с этим отметим такие основные тенденции в теоретических подходах к фольклору:

1) Одна из тенденций в современной, особенно, в западной фольклористике, заключается в том, что фольклор понимается как архаика, примитив, культурный «пережиток», который сохраняется у «низших» классов, сельских жителей, аборигенов, ведущих традиционный образ жизни в Бразилии, Конго, Австралии, Арктике и др., который достоин сохранения, записи, но не имеет в себе творческих импульсов для развития в современной культуре.

Такой взгляд на фольклор игнорирует историческое развитие традиционной культуры, которое привело к созданию многообразия видов и развитых форм фольклора и его способность отражать панораму народной жизни в ее полноте.

2) Другая тенденция заключена в широкой трактовке самого феномена «фольклор», под которым понимается вся традиционная народно-бытовая культура (материально-трудовая, духовная, художественная), т.е., все, что живет в народе и передается от поколения к поколению в устной форме в виде традиций, обычаев и т.п. Объективно это приводит к «затушевыванию» важнейшего специфического признака фольклора - художественности.

3) Третья тенденция в исследованиях фольклора заключается в том, что анализ фольклора и мифа (а фольклор генетически крепко связан с мифом) служит целям достижения научных результатов, служащих для обоснования выводов в других науках (литературоведении, исторической психологии, психоанализе, структурализме и др.)

4) Четвертая тенденция касается современного анализа мифов и эпического фольклора. Следует принять во внимание, что сегодняшние исследователи имеют дело не с живым материалом, а с записанным еще в древности и подвергавшемуся обработке уже древними авторами (например, у древних греков - это Гомер, Гесиод, Эсхил, Софокл, Еврипид и др.).

Это обстоятельство верно и для собранного средневекового фольклорного материала у народов Европы (эпос, саги, «народные рукописные книги и т. п.).

К.С. Давлетов пишет, что недостатки прежней фольклористической методики состояли в том, что она пыталась представить художественные особенности фольклора в отрыве от его реального, более широкого исторического и мировоззренческого значения и упускает из виду его сегодняшние важнейшие социокультурные функции. «В этих условиях говорить о фольклоре, как цельном и живом явлении и поисках его исторической основы не приходится», пишет К.С. Давлетов (73,С.16).

Сам взгляд на фольклор как народно-бытовую культуру не нов. Исследование фольклора в социокультурном аспекте требует решения вопроса о его месте и роли в культуре общества в целом. На данном этапе исследования следует уточнить трактовку понятий «культура» и «этнос» (народ), методологически приемлемую для нашего исследования. Прежде всего, это будет аспект «национальной культуры», который вмещает эти понятия.

Кроме того, культурологический анализ фольклора выдвигает перед современным исследователем ряд новых проблем методологического плана. Во-первых, это проблема применения системно-структурного метода к явлениям многообразных культурных связей и отношений фольклора – с обыденным сознанием, мифологией, религией, искусством и т. д., с исторически изменяющейся социокультурной средой, в которой он функционирует.

При этом следует учитывать и художественное своеобразие фольклора, проявляющиеся в органичности его внешних и внутренних связей. В 80-90 гг. ХХ вв. в работах некоторых авторов (Б.Н. Путилов, В.Г. Яковлев, В.М. Найдыш и др.) появился термин «фольклорное художественное сознание», которое в фольклористике (и не только) было встречено с недоверием, но в котором, как нам представляется, содержится большой исследовательский потенциал.

Методологическая основа исследования может быть представлена всеобщими (философскими) и общими (общенаучными) методами и подходами изучения фольклора в философском (онтологическом, гносеологическом, социальном), эстетическом и культурологическом аспектах. Онтологический аспект рассматривает бытование фольклора; гносеологический аспект (теория познания) направлен на фольклор и осмысление соответствующего понятийного аппарата; социально-философский подход связан с изучением еста и роли фольклора в обществе; эстетический связан с познанием художественной специфики фольклора, культурологический подход раскрывает фольклор как особый феномен культуры.

Мы опираемся на комплексное применение системно-структурного, историко-генетического, эстетического, культурологического и др. методов и подходов.

В системно-структурном методе следует отметить:

1. Структуру и элементы системы. Анализ фольклора будет осуществляться через рассмотрение структурного единства множества элементов, которые образуют определенную систему социокультурных связей. Поэтому специфика фольклора будут определяться не только культурной средой, но и свойствами самой структуры.

2. Система – среда. Фольклор исторически изменяется, и в этом смысле важно учесть своеобразие и специфику социально-исторических условий развития различных национальных культур и т. д.

Системный метод – это исследование объекта как системы, которая в современной методологии (В.М. Курбатов, «Логика», С.509) представляется как образование, совокупность элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом, образуя целостность и органическую слитность. Системный метод ориентирует на исследование целостности фольклора, как объекта, и механизмов, которые обеспечивают его целостное функционирование.

Структура - это совокупность устойчивых внутренних связей объекта (фольклора), которые обеспечивают сохранение его основных свойств при различных внешних и внутренних изменениях. Структурный метод нацеливает на изучение процессов упорядочивания элементов в системе, на анализ специфики и характера связей между элементами фольклора.

Таким образом, через системно-структурный метод мы рассматриваем фольклор а) как целостность, б) его дифференциацию в более сложных эволюционных формах, в) в контексте различных форм культуры (миф, религия, искусство). Системно-структурный метод представляется нам возможностью анализа фольклора в том числе, и через внутреннее, духовное единство с этнической средой, в которой он проявляет себя, как определенная культурная целостность.

Системно-структурный метод позволяет идти к анализу фольклора, как целостной системы, от наиболее общего взгляда: общество – этнос - культура – общественное сознание - фольклор. Так мы выявляем связь фольклора с действительностью, его социокультурные функции и основные характеристики. Все формально-содержательное единство фольклора связано по происхождению и бытованию с социокультурной жизнью, общественной психологией, народными традициями.

Историко-генетический метод позволяет рассматривать связь фольклора между различными стадиями развития общественного сознания, что характерно для любого явления культуры.

Фольклор как культурный феномен, рассматривается в контексте эволюции исторических условий и в связи с другими явлениями общественной жизни. Это утверждали и классики XIX в. К. Маркс писал, что мифы, как первоначальная форма духовной культуры, представляют собой как природу, так и сами общественные формы бытия, уже переработанные в бессознательно-художественном процессе народной фантазией. По утверждению другого немецкого классика, Ф. Шеллинга, источником, питающим основы мифологических представлений, является само человеческое сознание.

С одной стороны, выявляемые особенности генезиса, бытования и исторического развития позволяют нам судить об изменениях форм и жанров фольклора. А с другой стороны, раскрытие особенностей содержательных форм фольклора позволяет осмыслить его функциональную роль и значение в культуре в целом.

Охарактеризованные нами научные методы говорят о необходимости взгляда исследователя на генезис и бытование фольклора как бы «со стороны», т. к. характерные для фольклористики методы могут быть, скорее всего названы, как взгляд «изнутри» (как анализа его форм, видов, жанров и т.д.).

Своеобразие методологии исследования зависит и от основных элементов системы, в рамках которых фольклор будет рассматриваться. Поэтому необходимо рассмотреть понятийные категории, которые взаимосвязаны и обуславливают наше исследование фольклора.

Общество (социум) - это система общественных связей и отношений людей как исторически складывающихся форм жизнедеятельности. Социум - это обособившаяся от природы часть материального мира, качественно неизмеримо более высокая ступень его развития, материального и духовного освоения мира человеком. Социум мы определяем как систему, в которой действуют общественные отношения, в сферах которых складывается и существует социокультурная деятельность человека, формируются различные по своим функциям институты трансляции культуры, в т. ч., и фольклор. Общество существует как целостное, сложное органическое образование, все сферы которого, в том числе и эстетическая, взаимосвязаны и взаимообусловлены. Социальная система на каждом отдельном этапе развития существует как особый тип экономических и социокультурных отношений.

В современной филлософии и культурологии приняты в качестве взаимодополняющих общецивилизационный, социально-культурный и др. подходы. У Н.Данилевского (74), О.Шпенглера (284), А.Тойнби (249) и др. в понятие «культурно-исторический тип» (цивилизация) вкладывается уникальное своеобразие материального и духовного развития отдельного локального региона. Конкретная линия развития каждой такой цивилизации заключает в себе ряд этапов, которые могут быть социально противоречивыми, но объединенными некоторыми общими культурными ценностями духовного плана, в том числе, и спецификой художественных.

Мы отмечаем, что развитие культур Запада и Востока тысячелетиями исторически было разобщено и потому они имеют своеобразные культурно-духовные детерминанты развития. Но эти культуры, все-таки, не являлись прежде абсолютно непроницаемыми друг для друга. Сегодня же они сближаются в контексте общецивилизационного развития.

Другим основным элементом системы, в которой мы рассматриваем фольклор, выступает культура. В философско-культурологической науке культуру рассматривают, как принципиальное, общее отличие сущности человеческой деятельности от биологических форм жизни, так и качественное своеобразие исторически сложившихся конкретных форм этой жизнедеятельности (культуры) на различных этапах общественного развития в рамках определенных эпох, цивилизаций, этнических общностей.

Культура выступает как генетически обусловленная и исторически прогрессивная ступень в развитии человеческого общества, которая является результатом его деятельности во всех сферах жизни, и выражается в единстве процессов опредмечивания (создания материальных и духовных ценностей), и распредмечивания, как освоения не только природного мира, но и культурного наследия своих предков. Творя культуру, человек одновременно и творим ею, что обеспечивает непрерывность ее развития.

Культура - это и конкретная сфера жизни общества, подразумевающая наличие определенного субъекта и сферы деятельности (напр., крестьянин, рабочий, дворянин, студент и т. д.). Культура выступает как результат и как процесс субъектной, т. е., осознающей и целеполагающей социальной деятельности человека. Такое принципиальное свойство человека, как общественное сознание (следовательно, и фольклорное сознание), относится к механизмам актуализации культурной деятельности.

Существуют два основных подхода к интерпретации понятия «культура»: аксиологический и деятельностный. С точки зрения первого подхода культура не аналогична обществу как самостоятельной системе, хотя она возникает и живет в обществе, проявляется через социальные отношения. Она представляет собой «вычленение из общественного бытия» всего, что было создано человеком в процессе освоения им окружающего мира и является результатом его достижений по созданию культурных богатств. Аксиологический подход к определению «культура» выражает одну из существенных особенностей ее функционирования в социальной системе человеческих отношений. Подобная интерпретация понятия «культура» достаточно широко распространена в научной литературе, но отличается и неопределенностью в том смысле, что же считать ценностями культуры.

«Деятельностный подход» к интерпретации понятия «культура» конкретизируется по двум направлениям: I-й рассматривает культуру в контексте личностного становления (Балер, Злобин, Каган, Межуев и др.), 2-й – характеризует культуру как универсальное свойство общественной жизни (Давидович, Жданов, Коган, Файнбург, Маркарян и др.).

Таким образом, сама постановка вопроса о том, что есть «культура», ставит перед исследователем ряд проблем методологического плана. Например, если культуру сопоставить с природой и деятельностью человека в социальном плане, то В.М. Межуев говорит, что «на той ступени истории, на которой данное отношение получает всеобщее (универсальное) развитие, впервые и полагается объективное различие между природой и культурой» (145, С.123). Следовательно, речь идет о выделении человека из природной среды и таком характере его деятельности, которая возвышает его над ней, совпадающим с его целесообразным существованием, как субъектом социальной деятельности.

Таким образом, выделение человека из природы дало мощный стимул к саморазвитию человека через многообразие форм его деятельности, что привело его к накоплению культурных ценностей, которые обеспечили возможность механизма трансляции культуры не только ближайшим потомкам, но и распространения ее достижений от более развитых народов менее развитым. Культура - общечеловеческий феномен, в который каждый этнос вносит свои специфические черты. Культура раскрывается через коллектив как социальную общность, объединенную этнической доминантой. Используя идею интерпретации культуры с помощью эстетическо-художественного ее отображения, можно отметить, что фольклор как раз и представляет возможность ее реализации через «этническую доминанту», как его специфику.

Для классового общества можно говорить и о сложившемся делении сферы культуры (по социальным институтам, ее носителям и потребителям), на подсистемы: элитарно-профессиональной, церковно-религиозный и народно-бытовой (или фольклорной), с характерными ценностями и функциями, сложившиеся исторически.

Как сфера общественной жизни культура не может быть сведена к деятельности индивидуума, ибо, как считают Е.А. Вавилин и В.П. Фофанов, если «культура носит личностный характер, индивидуальна, то за ее пределами оказываются такие коллективные проявления культуры, как язык, фольклор (миф, былина, сказка и т. д.,), которые не столько сумма деятельности отдельных личностей, а носят надличностный, коллективный характер, и в полном объеме являются проявлением общественного сознания. Это проявляется и в том, что они коллективны, и в том, что это подтверждается, в частности, фактом подобия мифов у народов, исторически лишенных возможности контактировать между собой» (33, С.142).

Эстетическая культура – общецивилизационный фактор как конкретная сфера культуры, связанная не только с позитивным и практическим отражением действительности, но и включающая чувственное и подсознательное видение человеком мира. Обычно здесь выделяют прежде всего искусство, фольклор, отмечая, что явления эстетического порядка вне их не достигают полноты, самостоятельности и своеобразия: они сумбурны, неустойчивы, гибридны и т.п., что не совсем верно. Эстетическая культура и сфера художественного в ней гораздо шире, и тем более, не ограничивается искусством.

Начало ее формирования относятся к эпохе возникновения у человека эстетического отношения к действительности, т.е., ко времени первобытной культуры, активного мифотворчества и пр. Как и все сферы культуры, она формируется постепенно и исторически. Следующей ступенью в ее развитии становится фольклор, затем - искусство, складывающиеся как системы их форм, видов и жанров, которые существуют параллельно в условиях социальной дифференциации общества.

Мировоззренческие парадигмы влияют на жизнь общества в неменьшей, а, возможно, и в большей степени, чем сама жизнь влияет на ценностные результаты развития культуры. Фольклор, как непосредственный способ эстетизации народной жизни, трудно отделить от бытовой сферы жизни в ее обыденной непосредственности.

Конкретизация взаимообусловленности фольклора и народной жизни возможна через понятия этноса и национальной культуры.

Самым характерным при характеристике фольклора того или иного народа является этническое начало. При взгляде на фольклор как феномен национальной культуры становится необходимым уточнить определения – «народ», «этнос» и т. п. Содержание этих понятий изменчиво и отражает исторически меняющуюся картину социальной структуры и мировоззренческой «оболочки» этнического сообщества. С.М. Широкогоров в 20-е гг. ХХ в. характеризовал этнос как «группы людей, которые говорят на одном языке, сознают свое общее происхождение, владеют комплексом обычаев, укладом жизни, которые сберегаются и освящаются традицией и отличаются ими от других» (цит. по: 171,С.174).

На сегодняшний день теория этнических процессов как актуальна, так и дискуссионна. В.В. Мархинин пишет: невзирая на обнаруживающееся нарастание взаимосвязи этнической динамики с социально-классовыми процессами, что способствовало бы утверждению представлений о социальной сущности этноса, этого не случилось. Есть ученые, считающие очевидной социальную сущность этноса (Ю.В. Бромлей, В.И. Козлов, Р.Ф. Итс, Л.П. Лащук, Н.Н. Чебоксаров и др.), и такие, кто настаивает на его биологической сущности (Л.Н. Гумилев, К.П. Иванов, Ю.М. Бородай и др.).

Однако сторонники этих противоположных точек зрения на сущность этноса сходятся в том, что существенные признаки этноса отображены в его определении как общности, представленной в этническом сознании своего единства и отличия от других подобных групп (142, С.5).

В.В. Мархинин определяет, что «мировоззренческий архетип этнического сознания – это как бы «ген вечности», в котором заложена способность этноса преодолевать переходящие ступени общественного развития, сохраняя самоидентичность» (142, С. 51).

На наш взгляд, «культурный архетип» того или иного народа закладывается еще на базе мифологического сознания и языческой культуры, которые укореняются в жизнеутверждающих артефактах традиционной культуры, в частности, и в фольклоре и проявляется с наибольшей полнотой во время народных праздников. М.М. Бахтин показал, что в эпоху средневекового тотального господства христианского культа и проповедей религиозного аскетизма в народной карнавально-смеховой культуре происходило «возрождение» языческого жизнеутверждающего мировосприятия через праздничные шествия, игры, песни, танцы, шуточные обряды и пр. которые пародировали официальные церковные ритуалы. Характерно и то, что участниками карнавалов были представители всех слоев: и простой люд, и феодалы, и священники (20). К карнавалам были близки по характеру и такие русские народные праздники, как Масленица, Святки и др.

Культура каждого общества в своих корнях всегда национальна и безнациональной быть не может, и складывается на фундаменте жизненного опыта предков, в том числе и исторически отдаленных. А.Я. Гуревич (67, 68), Л.Н. Гумилев (71) отмечают, что культура средневековья, по сравнению с античностью, возникла как новая модель мира. Современные европейские народы, в том числе, и русский, возникли в средневековье, тогда же сложились их языки, на которых они до сих пор говорят; к средневековью восходят и многие из сегодняшних культурных ценностей. Формирование обновленной культуры у каждого из этих народов произошло не только на базе христианства, но и предшествующих греко-римской, кельтской, древнегерманской, славянской и др., политеистических религий. Патриархальная жизнь крестьянства способствовала сохранению форм сельского обрядового фольклора (связанных с верованиями, мифами, магией), но вместе с тем складывались и новые формы и жанры фольклора, отражающие новое самосознание и мироощущение. Таким образом, традиционный фольклор русского и европейских народов исторически сформировался именно в средневековье. Традиции же, по М.К. Мамардашвили, это не только подражание прошлому, а «связь между старым знанием и новым». Традиции - дискретны, что создает видимость непрерывности традиций (156, С.7-8).

Невзирая на социальную и иную дифференциацию общества члены каждого этноса едины по своему самосознанию. Поэтому этнос (народ) можно определить как исторически сложившуюся на территории, осознаваемой Родиной («месторазвитии этноса», по Л.Н. Гумилеву) общность людей, которая говорит на одном языке (не исключая его диалектов), и обладает сознанием своего единства и отличия себя от других этносов (народов). Каждый этнос обладает общими особенностями культуры, психики, темперамента, устойчивыми народными традициями, характерной художественной спецификой фольклора и пр. По выражению М. Вебера, «человек без нации, как человек без тени». Кубинский писатель и музыковед Алехо Карпентьер даже образно сказал: «Если у электронного инструмента, у синтезатора, нет национальности, она есть у того, кто ими управляет» (175, С. 20).

Фольклору принадлежит ведущее место в сохранении образности народного языка, традиций, художественного наследия как коллективным ценностям, объединяющим «душу» народа и его этническое самосознание. В самосознании каждого члена этнического сообщества как способе жизнедеятельности проявляется источник глубокой взаимосвязи между универсально-родовой сущностью человека и объективно-социальными структурами коллективности. Г. Гегель считал, что каждый человек, появляющийся на свет, связан с «духом» своего народа, и обретает с момента рождения веру своих отцов, являющихся для него святыней и авторитетом. Скорее всего, «народный дух» - это метафора. Но, возможно, не выявленный до сих пор «дух народа» и есть главная специфика фольклорного сознания? Е.Г. Яковлев назвал, что «народно-мифологический слой» культуры общества сохраняет фольклорное сознание как феномен обыденного сознания, как этническое свойство коллектива, социально значимое, как «народный дух» (296, С. 55-56).

Одной из идей нашего исследования определяется связью фольклора с другими феноменами общественного сознания и выявлением специфики фольклорного художественного сознания.

Структура общественного сознания стала активно изучаться в отечественной науке лишь в 60-е гг. ХХ в. и в самом общем виде его структурирование (как целостности и как системы) сложилось к концу 70-80-х гг. (А.И. Анищенко, Б.А. Грушин, Б.Ф. Поршнев, А.К. Уледов, В.П. Фофанов и др.). Однако до сих пор не существует однозначности в определении категориальных рамок определения как его уровней, так и количества форм общественного сознания; часто вместо понятия «форма» общественного сознания, говорят о его «видах» или «сферах», сознании различных социальных групп и т.п. А.К. Уледов пишет, что целостность общественного сознания в нашей литературе в должной мере не раскрывается, о чем можно судить по тому, что выяснение взаимодействия видов сознания не идет дальше анализа связи тех или иных групп сознания (235, С. 85-120).

В «Философском словаре» гносеологическая сторона общественного сознания определяется таким образом: «Уровнями общественного сознания являются: обыденное эмпирическое сознание, непосредственно вырастающее из повседневных условий жизни масс, отдельных социальных групп, и научно-теоретическое сознание, включающее идеологию, как духовное выражение коренных интересов общественных классов» (242, С. 310). Там же говорится: «В отличие от непосредственного отражения действительности в обыденном сознании, формы общественного сознания выступают как более или менее систематизированное сознание, опосредствованное теоретическим или художественным отражением действительности» (264, С. 499).

Социологическая сторона общественного сознания определена там же как «совокупность чувств, воли, настроений, привычек, традиций, проявляющихся в психологии социальных групп, классов, наций, народов, благодаря общности социально-экономических условий их жизни, одной из сфер общественного сознания» (242, С. 425).

Таким образом, обычно в научной литературе по проблемам общественного сознания выделяют его обыденный и теоретический уровни и его формы: идеологии, научного, религиозного, эстетического, этического сознания и т. д. Мифологическое сознание трактуется как «иллюзорное отражение действительности первобытным человеком», что следует считать его явной недооценкой, поскольку все вышеназванные уровни и формы вырастают на «базе» мифологического сознания. Мы отмечаем и односторонность характеристики фактической многогранности обыденного, практического сознания, с которым мы связываем фольклор.

Это создает для исследователя ряд проблем методологического характера. Например, в научной литературе при характеристике первобытного общества характеризуются те или иные артефакты культуры, чаще, археологического плана, на основе которых делаются предположения и о духовной культуре. При этом все-таки остается неясным, что же происходило в то время в сознании людей того времени, которое было временем возникновения исторически первого социально организованного мифологического сознания, явившегося позднее источником появления религии, фольклора, позитивного знания и т. д. Однако время оставило для исследователей многие сохранившиеся рудименты родово-патриархальной культуры, сохранившиеся в фольклоре.

Следует считать, что общественное сознание имеет две исторические стадии развития. Первая представлена недифференцированным синкретическим мифологическим сознанием, как специфическим способом познания и отражения природной и социальной сущности мира, а вторая возникла вместе с разделением общественного труда, возникновением государственности, письменности и представлена развитием уровней и форм общественного сознания и т. п.

Структурирование общественного сознания - задача принципиально сложная. Б.А. Грушин обратил внимание на то, что такие традиционные выделяемые образования общественного сознания, как «политические, моральные, философские, религиозные и др. формы, образуются в истории человечества не одновременно, но, возникнув, сосуществуют друг с другом. Он отмечает следующее: 1). Общественное сознание претерпевает вместе с обществом в целом закономерное историческое развитие. 2). Общественное сознание в каждый момент своего исторического существования соответствует основным характеристикам общества, принимая в зависимости от них те или иные исторические формы (культуры - В.Н.). 3). Различные формы общественного сознания не занимают раз и навсегда данное место, и, следовательно, занимают в различные периоды существования этой структуры неодинаковую роль (53, С. 59-61).

В методологическом плане интересна и мысль А.К. Уледова о том, что проблема исследования структуры общественного сознания не может быть окончательно решена, ибо духовная жизнь общества находится в постоянном изменении и развитии, как результат культурно-исторического процесса. Общественное сознание прошлых эпох существует в виде культурных памятников: в произведениях литературы, искусства, в обычаях, традициях. Они не исчезают бесследно, а передаются от одного поколения к другому в виде овеществления памятников культуры» (235, С. 85-120). В полной мере это замечание А.К. Уледова относится к сохранению в народной культуре наследия прежних культурных эпох, и, следовательно, фольклора.

Феномены общественного сознания, выступают в форме овеществленных артефактов культуры, которые составляют подвижную, динамическую структуру, что определяет их анализ в социально-историческом аспекте. Содержание общественной психологии можно назвать и массовым сознанием. (Таково, например, религиозное массовое сознание людей средневековья). В массовом сознании специфическое мировоззрение эпохи выступает не в форме теоретических построений, а главным образом, в форме верований, обыденных представлений, традиций, которые выступают в сознании масс как убеждения людей, которые овладели их сознанием. Это проявляется в традиционных обычаях, привычках, поступках людей, закрепляется в фольклорной деятельности. Важно то, какие мировоззренческие идеи (социальные, религиозные и т. д.) доминируют в обществе в конкретный исторический момент, так как они подчиняют своему воздействию все сферы общественного сознания.

Условное деление в научной литературе уровней сознания на обыденное и теоретическое, к сожалению, оставляет в стороне вопрос философского определения сущности эстетической сферы культуры. Это, в равной степени, относится к фольклору, профессиональному искусству, религии (использующей художественные формы при отправлении культа).

М.С. Каган признает, что проблема - обыденное сознание и искусство, еще крайне слабо разработана в философской литературе (97,С. 38-39). Он говорит о двух уровнях общественного сознания. Первый из них, обыденное сознание, М.С. Каган представляет как имеющее стихийный, неразвитый характер, отличающийся синкретизмом, стереотипностью, прагматизмом и т.п., второй – более высоким, теоретически сформулированным сознанием, идеологией, в т.ч., научной, эстетической и т.д., представленным в «теоретической мысли человечества и его художественном творчестве». Искусство М.С. Каган определяет, как «художественную идеологию общества», «теоретически сформулированным сознанием».

В отношении получающейся неопределенности фольклора совершенно верна мысль Б.А. Грушина о том, что выделяемые в философской науке два уровня общественного сознания (обыденно-эмпирическое и теоретическое) не являются всеобщими, перекрывающими все пространство (культуры – В.Н.), «а относятся лишь к определенным участкам этого пространства, не затрагивая множества других»(53, С. 100). Такая сфера общественного сознания, как миф, с которым генетически связан фольклор, вообще «выходит» за пределы уровневой системы «обыденное - теоретическое сознание».

Вопрос дифференциации мифа, так и историческое выделение из него более сложных дифференцированных форм общественного сознания так же до настоящего времени проблематичен в науке, как дискуссионен сам вопрос происхождения и понимания мифа и существуют различные его концепции (см.: 241, С. 333-335). Можно сказать о большой сложности постановки этой проблемы. Следует отметить не только исторический процесс дифференциации мифологического сознания, но и интеграции многих его элементов в фольклор, религию, другие сферы общественного сознания. В мифологическом синкретизме культуры были заложены не только начала фольклора, но и религии, позитивно-практического знания и т.д. Совершенно очевидно, что мы не можем считать мифологическое сознание ограниченным в виду его универсального и всеобъемлющего характера, ибо в нем, в «свернутом» виде, заложена вся перспектива развития общественного и индивидуального сознания человека, как и его культуры.

Миф – это первичный символический язык описания человеком природных и социокультурных феноменов, как сущностей мира, являющийся базисным основанием культуры. В мифе отражается и своеобразное понимание пространства и времени, в которых развертывается действие, известное и фольклоре (эпосе, сказке и др.). В мифе проявляется и анимизм, как зарождение религиозного сознания. Мы полагаем, что мифологическое сознание не индивидуально по своей природе, а коллективно, и основано на общем информационном коде природы, общества и психики человека, заложенное генетически. Нам кажется неправомерным и соотнесение мифологического сознания лишь с первобытной культурой, магией, обрядовыми формами фольклора. Синкретическое мифологическое сознание не исчезает бесследно с развитием общества, а составляя известный пласт в культуре, в дальнейшем, своими некоторыми элементами, входит в эмоционально-чувственный пласт общественной психологии, как «эстетизация» мифа в массовом сознании. Это мы видим и в фольклорном творчестве, которое объединяет тенденция к коллективному сотворчеству, без выделения авторства, если даже оно имеется.

В культуре общества, отмечает Б.А. Грушин, большое значение имеют элементы сознания, рожденные в иные исторические эпохи, в иных условиях, но относящиеся к культурным ценностям данного народа или всего человечества (53, С. 66-67). К их числу относятся рудименты мифологии, верования, народные традиции, фольклор. Однако, эти специфические проявления культурно-исторического самосознания этноса присутствуют в бытовой практике и воспринимаются в качестве «кровных», значимых.

Е.Г. Яковлев считает, что в истории развития культуры общества можно обнаружить два основных слоя. Первый - это «социально-актуальный слой», в котором реализуются исторически-конкретные социальные и художественные ценности, в котором возникает специализированное, профессиональное искусство. Второй - это «народно-мифологический слой», в котором сохраняются, переходя из эпохи в эпоху, универсальные и этнически-наднациональные художественные ценности. В этом слое, пишет Е.Г. Яковлев, сохраняется и функционирует фольклорное народное художественное сознание, опирающееся на более древние основы мифологического сознания, в нем живет «карнавальное искусство, в свою очередь, опирающееся на фольклор, наконец, в нем живет искусство, функционально связанное с религиозным сознанием и церковной практикой» (272, С. 55.).

В структуре общественного сознания мы представляем фольклор, как обыденный уровень общественного сознания, выделяя в нем эстетическо-чувственный компонент. Для фольклора характерна та или иная степень художественного синкретизма, неспециализированого (самодеятельного) коллективного творчества, преимущество бытовых функций, а для искусства - важна степень видовой дифференциации, профессионализации и авторской индивидуализации творчества. Поэтому следует относить искусство к уровню художественно-специализированному, примыкающему к теоретическому, с элитарно-профессиональным уровнем авторского сознания в данном виде искусства, знаниями его профессиональных основ, наличия художественной критики, как формы проявления господствующей идеологии и т. д.

Говоря об обыденном уровне фольклорного сознания, мы обращаем внимание на характеристику обыденного сознания, данную Т.И. Ойзерманом. Он отмечает, что обыденному сознанию присуще не только эмипирическое содержание, здравый смысл, а и идеологическое содержание, религиозность и т. п., чувственный характер (168, С. 94-95). Обыденное сознание не существует изолированно, эволюционирует, не исчезает и оно «в известной мере интелектуализируется, поскольку на него воздействует культура, повседневное сознание» (168, С. 99). Для признания фольклора, как формы обыденного художественного сознания, следует признать и множественность граней обыденного сознания и составляющих его элементов.

В этом аспекте можно трактовать не только традиционность фольклора, но и диалектику его развития. Фольклор подвижен, полистадиален, наполнен разными по времени возникновения жанрами, но сохраняет свои характерные черты – связь с природой, бытом, трудом, массовостью распространения, коллективности народного авторского сознания, тенденцией к синкретизму, в частности, связью слова, музыки, танца и т. д., наиболее характерного для ранних форм фольклора.

Можно подчеркнуть и устойчивость фольклорных принципов творчества в народно-бытовой культуре. Фольклор в своих проявлениях является продуктом окружающей национальной среды, которая подобно фотоотпечатку, создает своеобразную эстетическую модель «национального образа мира» (мысль Г.Д. Гачева) в художественно-образной форме. Следует выделить культурно-исторический механизм возникновения и развития фольклора, т.к. он, генетически вырастая из мифологическо-языческих корней, но объективно имеет собственную социодинамику развития, эволюционируя вместе с культурным развитием народа, отражая особенности формирования специфических черт общественной психологии, массового сознания и пр.

Массовое сознание в современном обществе, говорит В.А. Грушин, есть качественно новая ступень, совокупность видов и типов культуры, которые с трудом, и отчасти они могут быть распознаны лишь в их отдельных предшественниках. Их новое качество выражается беспрецедентной повсеместности их распространения, а так же в чрезвычайном разнообразии форм их существования (59, С. 100).

В культуре ХХ в., это заключено в чрезвычайно развитом на Западе феномене «массовой культуры», которая, используя современные технические достижения в области музыки, поэзии, танца, театра, фольклора, трансформирует их в синтез неконтролируемых эстетических и внеэстетических эмоций (зрелищные мероприятия, музыкально-эстрадные шоу, дискотеки и т.п.). Эта культура ориентируется на особенности массовой психологии, используя некоторые формы первоначального фольклорного синкретизма, световых эффектов, гипнотического воздействия ритма и т.д.). Это обстоятельство, в известной степени, роднит «массовую культуру» с фольклором, и обозначает проблему природы эстетических «аффектов» в массовом сознании.

Еще одной категориальной рамкой для изучения фольклора в структуре общественного выступает понятие «коллективное сознание». Например, в средневековой Европе и на Руси вместе с доминантой христианско-религиозного восприятия мира существует и здоровый практический рационализм - традиции народно-бытовой культуры (скоморошество, традиционные массовые праздники, смеховая карнавальная культура, фольклор). Все это - многосторонние проявления феномена коллективного сознания.

Понятие «коллективное сознание» вводит наше исследование фольклора в область социальной и аналитической психологии. По-видимому, проблемы «коллективного бессознательного», как и проблемы индивидуального сознания и подсознания, бессознательных импульсов фольклорного творчества, не могут быть вне внимания при системном подходе к нашему предмету.

В конце XIX в. в зарубежной социологии возникло психологическое направление (Э. Дюркгейм, Л. Леви-Брюль, К. Леви-Стросс, М. Вебер и др.) объединенное стремлением трактовать общественные явления через индивидуальную психику человека, в которой они и искали первопричину явлений, в частности, проявлений коллективного сознания. Э. Дюркгейм назвал «коллективные представления» первоосновой общественной жизни (78). Это привело к систематическому исследованию психической жизни человека, исследованиям «коллективного бессознательного» школой психоанализа (З. Фрейд, К. Юнг): роли мифа в культуре и психике человека, исследованию глубинных оснований психики и бессознательного (275, 293, 294 и др.)

В психике человека далеко не все может быть объяснено феноменом сознания. Психика человека предстает в виде явлений субъективного мира человеческих ощущений, восприятий, представлений, мыслей, чувств и т. д. Целый ряд психических переживаний (подсознательное) может находиться как бы за порогом сознания. В особенностях человеческой психики можно выделить логическо-аналитический уровень и чувственно-эмоциональный, связав их с вербальными и невербальными элементов фольклора ибо коммуникация, художественное творчество, осуществляются не только на словесном уровне, что достаточно очевидно.

Подсознательное - это активные психические процессы которые в данный момент не являются центром смысловой деятельности сознания человека: неосознаваемое влияние обстановки, ситуации, автоматические действия, движения и пр., которые присутствуют во всех сознательных актах. Определенную роль играет и невербальный языковый подтекст речи, невысказанная, но как бы подразумевающаяся мысль. Подсознательное определяется, и как действие, совершаемое автоматически, рефлекторно, когда причина его не успела дойти до сознания, при естественном или искусственном отключении сознания и т. п.

В процессах фольклорного творчества большую роль играют подсознание и бессознательное. Они «подпитывают» комплекс паралингвистических компонентов фольклора: в виде музыкального ритма, песенной и речевой интонации, мимики и др., в т.ч., и в результате бессознательного подражания окружающим. Это и подсознательное впитывание национального интонационного строя, ритма, лада музыки.

К. Юнг, развив идею Э. Дюркгейма о «коллективных представлениях», назвал их «коллективным бессознательным», ввел понятия «архетип» и «символ». Архетип по К. Юнгу, представляет собой первичные врожденные структуры «коллективного бессознательного», архаический психологический «осадок» повторяющихся жизненных ситуаций и переживаний человека. При возникновении проблемной эмоциональной ситуации происходит бессознательное «проявление» соответствующего «архетипа». Архетипическая «матрица» бессознательно проявляется в творческой фантазии человека, чем К. Юнг и объясняет существование «вечных сюжетов» и образов в мифологии, фольклоре, литературе (293, С. 92-93). К. Юнг считал, что материал мифов и сказок может использоваться для воссоздания первичных архетипов «коллективного бессознательного». Это имеет прямое отношение к проблеме генезиса фольклора, но, безусловно, не может исчерпать всех проблем психологии художественных процессов по отношению к фольклору.

Е.М. Мелетинский в работе «Аналитическая психология и проблема происхождения архетипических сюжетов» подтверждает, что за этническими традициями, отчасти связанными с мировыми религиями, стоит огромный массив архаических мифов, весьма однородных и сходных между собой у самых различных народов, в том числе, никоим образом не связанных между собой. Чем древнее, архаичнее «словесное творчество» (фольклор – В.Н.), тем повторения чаще. Мифологические по происхождению сюжеты, мотивы, поэтические образы и символы «абсолютно господствуют» в литературе Запада (до нач. XVIII в.) и Востока - даже позднее (29, С. 159).

Представляется, что формирование психики человека (сознания, подсознания, бессознательного и пр.) шло постепенно, через социализацию человека и его взаимодействие с природой. Эти особенности в наибольшей полноте выразились в создании мифов, магии, обрядов. При этом, на стадии мифа, коллективное родовое чувство человека никак не выделяло его индивидуальности. Этот процесс, измеряемый тысячелетиями, постепенно приводил к пробуждению индивидуальной личности. Но уже герой сказки выступает как личность, который действует в условиях начавшейся диференцированности общества. Е.М. Мелетинский пишет, что «персонализация и элементы того, что К. Юнг называет индивидуализацией, появляются на постмифологической ступени развития словесного искусства» (29, С. 164-165). Под этим мы понимаем возникновение самостоятельности фольклора и появление литературы (как устной и письменной форм культуры) в результате разделения труда в классовых обществах.

В национальном менталитете проявляются такие его особенности, как темперамент, нравы, обычаи, трудолюбие и т.д. А субъективная сторона отношений образует чувство коллективизма. Выделяемое нами коллективное сознание, осмысливаемое нами через специфику общественной психологии, представляется, как этнический менталитет, проявляющийся в фольклоре через эмоционально-эстетическую сферу сознания в виде народных традиций, обрядов и т. п. Национальный менталитет глубоко укоренен в фольклоре, обычаях, традициях, эстетических и нравственных нормах и т.д., образуя особое мировосприятие, психологический склад, покоящиеся на предшествующем культурном фундаменте исторического развития этноса.

Сказанное выше позволяет представить фольклор в качестве феномена коллективного художественного сознания, качественная специфика которого определяется тем, что в нем отражается и этническая специфика субъектов-носителей общественных отношений, того или иного этноса, находящегося на определенной исторической стадии социокультурного развития.

Сегодня не оправдывается предпосылка просветителей XVIII в. о том, что под влиянием социального прогресса и просвещения, народное практическое знание, религия исчезнут и заменятся философией, наукой, а фольклор будет вытеснен профессиональным искусством, благодаря всемерному развитию в народных массах художественного образования. Нам представляется, что фольклор сохраняется в народной культуре именно благодаря несомненному превалированию в массах обыденного сознания и большой ролью коллективного бессознательного.

Чувственно-эмоциональный характер обыденного сознания составляет сам по себе один из его компонентов. Фольклор по своим художественным достоинствам, сравнительно с профессиональным искусством, стоит гораздо ближе по своим коммуникативным возможностям в отношениях: «художник-публика», «художник-творец», «произведение-исполнение» и т.п. Поэтому в фольклоре отсутствует и проблема «понимания искусства» и пр.

Историческое развитие дифференцированных форм общественного сознания (в т. ч., и искусства) не поглощает существование фольклора, ибо фольклор функционирует на уровне обыденного сознания, перерабатывая через него эстетическое содержание действительности, в т.ч., и материал специализированных форм сознания, образуя тот компонент «народного сознания», который реализуется через эстетически значимые для народа жанры и формы.

Методологически мы определяем понятие дискретности народных традиций как своего рода диалектику развития фольклора как феномена, что представляет фольклор не как рудимент культуры, статичное явление, а имеющее внутренний потенциал развития. Фольклор и др. феномены народной культуры воедино конденсируют этнос, играя роль своеобразных ограничителей, выход за рамки которых не очень желателен или даже невозможен.

Рассмотренная нами методология исследования и понятийный аппарат концептуально уточняют как само использование понятия «фольклор», так и намечают теоретически-научные подходы к его исследованию в качестве культурно-эстетического феномена в аспектах определения его генезиса и эволюции, художественной специфики и жанровых особенностей, сфере общественного сознания, национальной культуре и т. д.