In verbis captio si neglegerentur voluntates - в словах-то и заключа­ется ловушка, если оставить без внимания волю.

В дальнейшей речи Красса слышатся слова, выросшие вероятно на почве ius gentium в условиях развитой торговли:

Aequum bonum sententias voluntatesque fueri. - Справедливость требует, чтобы мысли и воля соблюдались.

По мнению Красса, разделяемого Цицероном, ничего путного не полу­чится, si verba поп rem sequeremur — если мы будем руководиться словами, а не существом.

Тут, вероятно, отразилось основанное на законах грамматики высказывание греческой философии: «Учение и исследование следует вести не на основании имен и слов, но гораздо более на основании существа» (Платон, Кратил, 439 г.).

Со времени Цицерона и causa Curiana противопоставление толкования буквального и толкования по смыслу и намерению стало общепринятым у юристов.

Цицерон нам рассказывает, что это противопоставление вошло в резуль­тате causa Curiana в школьный обиход его дней.

Pueri apud magistros exercentur, cum alias scriptum alias aequitatem defendere docentur. - Мальчики у учителей упражняются на том, что одни учатся защищать написанный текст, а другие — спра­ведливость.

380. Высказывания источников о противоречии слов и намерения. Инте­ресно проследить по источникам борьбу этих двух начал в договорном праве. Обратимся сначала к договорам торгового оборота:

In emptis et venditis potius id quod actum, quam id quod dictum sit, sequendum est (D. 18.1.6.1. Pomponius). - в договоре купли-прода­жи нужно больше обращать внимание на то, что имелось в виду, чем на то, что было сказано.

Эта традиция восходит к Крассу в отличие от другой точки зрения, восхо­дящей к Квинту Муцию Сцеволе:

Interdum plus valet scriptura quam peractum sit (0. 33. 2. 19. Modestinus). - Иногда больше значит написанный текст, чем на­мерение сторон.

В особенности это имело место в тех случаях, когда речь шла не просто о словах, а о торжественных формальных словах — verba sollemnia.

Однако по мере роста торгового оборота и завоевания Римом обширных рынков средиземноморского бассейна договоры строгого права (stricti iuris) уступают место так называемым договором доброй совести (bonae fidei contractus); вместе с тем торжествует та точка зрения, которая дает предпочтение намерению сторон.

Лучше всего эту мысль выразил Папиниан сначала в отношении завеща­ний, а затем и в отношении договоров:

In conventionibus testamentorum voluntatem potiusquam verba conciderari oportet (d. 35.1.101). - в условиях завещаний следует при­нимать в соображение волю с большей степени, чем слова.

Та же мысль в отношении договоров:

In condicionibus contrahentium voluntatem potius quam verba spectari placuit (D. 50.16.219). - В соглашениях договаривающихся сторон было признано важным обратить внимание больше на волю, чем на слова.

381. Противоречие правовой строгости и милосердия. В позднейшей ста­дии развития, в византийскую эпоху, на смену противопоставлению verba — voluntas или dicta — acta (сказанное и желаемое) приходит другая пара поня­тий; с одной стороны — subtilitas iuris, rigor juris — юридическая тонкость, строгость права, а с другой стороны — id quod humanius, benignius est — бо­лее человечное, более благожелательное. То новое, что классическим юрис­там в эпоху расцвета принципата представлялось как bonum et aequum — до­брым и справедливым, т. е. соответствующим вновь выросшим интересам оборота, то в переводе на язык эпигонов (потомков) в эпоху идущего к гибе­ли рабовладельческого хозяйства носит название человечного, благожела­тельного.

Не следует забывать, что слова милосердия и гуманности являются в зна­чительной мере данью пышной византийской фразеологии. Памятуя о мило­сердии, византийцы не забыли и о практической пользе. «Tarn benignius quam utilius» (чем полезнее, тем благосклоннее) гласит поздняя прибавка к класси­ческому тексту. А римский рабовладелец руководился «гуманностью» лишь в тех случаях, когда это не расходилось с его интересами.

Еще в конце I в. н. э. составитель руководства по сельскому хозяйству Колумелла писал, что в отдаленных имениях выгоднее работать через мелких арендаторов, чем трудом рабов, и дает такой совет:

Comiter agat cum colonis nec dominus tenax esse iuris sui debet (Columella, De re rustica, 1.7.1-7). - Пусть хозяин предупредитель­но обращается с мелкими арендаторами и пусть не держится цепко за свои права.

И Колумелла в свое время находил, что порою на смену rigor juris, tenacitas, должна приходить comitas. Но юристы стояли на страже интересов гос­подствующего класса и зорко следили за тем, чтобы кротость и милосердие (comitas, benignitas) не переходили определенных границ. Не случайно со­хранились в Дигестах характерные слова:

Liberalitatem captiosam interpretatio prudentium fregit (D. 2.15. 5). -Заманчивое великодушие было сломлено толкованием юристов.