§ 61. Виды права собственности

189. Виды собственности в классический период. В древнейшем праве собственность имела однородный характер. Однородностью собственности римское право закончило свой путь в законодательстве Юстиниана. В классическую же эпоху, под определяющим влиянием изменений в характере экономических отношений, формы собственности разветвлялись и появля­лись новые виды собственности. Однако все эти виды сохраняли свой рабо­владельческий характер.

Прежде всего смягчился формализм прежней квиритской собственности и появилась более гибкая преторская собственность. Выделилось вступившее в широкий оборот право собственности перегринов. Наконец, встал вопрос о признании прав частных лиц на провинциальные земли. Этим определяет­ся порядок дальнейшего рассмотрения видов собственности.

190. Квиритская собственность. Квиритская собственность — dominium ex iure Quiritium — могла принадлежать только полноправным римским граж­данам и тем, кто был наделен ius commercii. Кроме римской правоспособнос­ти лица требовалось, чтобы и вещь была способна к участию в римском обо­роте. Такими вещами прежде всего были res mancipi, к числу которых принадлежал, как уже указано (п. 152), строго очерченный круг объектов, в частности, все земельные участки на италийской почве (solum Italicum). Для квиритской собственности на res mancipi существовали специальные спо­собы приобретения по договорам, как манципация или уступка права в ходе процесса — in iure cessio (пп. 196-197). Сюда относились далее res nec mancipi, приобретение которых не требовало особых формальностей (впоследствии го­ворили, что оборот с res nec mancipi регулируется началами ius gentium). Пе­редача владения посредством традиции была усвоена, на почве общеиталий­ских обычаев, и римским квиритским правом.

191. Собственность перегринов. Неримские граждане (латины и перегрины) подчинялись в Риме праву своей родины (origo). Доступ к римской собст­венности путем совершения сделок права народов, ius gentium, был открыт в начале республики, главным образом, в области оборота движимых вещей, в интересах самих римлян. По цивильному праву некоторым общинам и даже отдельным лицам из иностранцев предоставлялось право участия в обороте римлян — ius commercii. Оно относилось только к сделкам между живыми — inter vivos — и определялось, как взаимное право купли-продажи — emendi vendendique invicem ius (Ulp. Reg. 19. 5). Это не называлось даже передачей собственности и отнюдь не означало участия в квиритском праве, а только в отдельных квиритских оборотных сделках. Из этих сделок иностранцам бы­ли доступны манципация и литеральные (счетно-письменные) договоры. Приобретаемое иностранцами право защищалось только эдиктом перегринского претора при помощи «фиктивных» исков (п. 61), где за истцом «фингировалось» (воображалось) свойство римского гражданина. Эти иски были на­правлены против частых нарушений права и влекли наложение штрафов. В источниках нет однако следов «фиктивных» или иных исков, направленных на отыскание и возврат утраченной вещи, какие предоставлялись квиритскому собственнику. По-видимому, перегринам приходилось довольствоваться владельческими интердиктами для охраны своих прав на приобретавшуюся по сделкам цивильного права собственность.

192. Провинциальная собственность. Провинциальная земля была собст­венностью римского народа по праву завоевания и носила публично-правовой характер — res publicae. Обыкновенно ее делили на две части: одна со­ставляла ager publicus, дублировавший древне-италийский ager publicus, и считавшийся государственной собственностью; другая — ager redditus, пре­доставлявшийся прежним владельцам для пользования, согласно их нацио­нальным законам и обычаям. Соответствующие законы выражали это форму­лой — habere possidere, uti frui liceto — пусть им будет позволено иметь, владеть, пользоваться и извлекать плоды. Но по воле римского государства прежние владельцы могли быть в любое время лишены предоставленного им права пользования. Государственный провинциальный фонд рано был захва­чен лицами, принадлежавшими к верхушке класса рабовладельцев. Во II в. н.э. за владельцами провинциальных земель было признано право, которое терминологически обозначалось, как владение или узуфрукт — possessio или ususfructus, но по существу это было правом собственности. Надо думать, что распространение начал владельческой защиты на провинциальные имения произошло еще раньше, в последнем столетии до н.э. Владением этого типа широко пользовались наиболее влиятельные группы римских граждан, для которых провинциальные земли служили, с развитием оборота, источни­ком огромных доходов.

Провинциальная собственность отличалась от квиритской собственности на италийские земли в области публичного права, главным образом, тем, что с провинциальных земель взимались в пользу казны особые платежи — stipendium или tributum. В сфере частного оборота провинциальные собствен­ники не могли пользоваться юридическими актами цивильного права, а об­ращались исключительно к праву народов. Это упрощало и облегчало уста­новление и передачу права собственности и не мало способствовало развитию в провинциях оборота недвижимостей.

193. Добросовестное владение и бонитарная собственность. Устарелое деление имущества на res mancipi и res пес mancipi и применение связанных с первой группой формальных и громоздких способов приобретения и от­чуждения, при постоянно увеличивавшемся приросте земель и рабов, еще в период республики признавались обременительными и задерживающими оборот препятствиями. Поэтому, например, прокулианцы настаивали на изъятии приплода крупного рогатого скота из разряда res mancipi (Гай 2.15), чтобы облегчить приобретение и сбыт молодняка, которым славилась Ита­лия. С другой стороны, собственники земель и рабов, отчуждая их на разных условиях (платежа, сроков, кредита), нередко ограничивались простой пере­дачей — traditio, откладывая до выполнения условий или уплаты покупной цены совершение формальных сделок (mancipatio, in iure cessio). Введенная же для res пес mancipi гораздо раньше правом народов (ius gentium) нефор­мальная традиция вследствие отсутствия публичной проверки таила в себе для добросовестных приобретателей опасность приобретения чужих вещей от недобросовестных отчуждателей и угрозу последующих требований со сторо­ны собственников. Таким образом, добросовестному приобретателю грозила опасность как при приобретении вещи от несобственника, так и при приоб­ретении от собственника путем передачи без осуществления формальностей mancipatio или in iure cessio.

Отчуждатель res mancipi при ненормальной передаче оставался квиритским собственником и мог, в случае невыполнения не только кредитных, но и всяких других условий сделки, вернуть от приобретателя переданную им вещь, как свою собственную. Только по истечении установленных законами XII таблиц сроков приобретательной давности, добросовестный приобрета­тель сам становился квиритским собственником.

Несмотря на то, что все эти возможные осложнения находили основание в цивильном праве, преторы пошли навстречу требованиям экономически сильнейших участников оборота и допустили широкое применение именно ненормальной передачи для приобретения вещей всех видов, требуя только bona fides (добрая совесть) на стороне приобретателя. Этим термином обо­значалась уверенность приобретателя в правомерности полученного владе­ния вещами, или точнее, незнание о недостатках приобретаемого права. Обо­рот недвижимостей стал более подвижным (мобильным) и потому более выгодным для самих квиритских собственников, поднимая и понижая цен­ность земель и рабов соответственно конъюнктуре рынка. Тем самым рефор­мы преторов вполне соответствовали интересам крупных землевладельцев и рабовладельцев.

Если квиритский собственник, отчудивший res mancipi, передал ее приоб­ретателю не путем манципации или in iure cessio, а при помощи неформаль­ной traditio, а затем, основываясь на своем квиритском праве, предъявлял иск об истребовании вещи от приобретателя, последнему была дана возможность отклонить такое требование квиритского собственника посредством возраже­ния о продаже и передаче этих вещей — exceptio rei venditae et traditae. Если же лицо, приобретшее res mancipi посредством traditio, утрачивало фактичес­кое владение вещью, ему стали давать особый иск, получивший название по имени претора Публиция (1 в. до н. э.) — actio Publiciana. В формуле этого ис­ка допускалось предположение, что приобретатель провладел давностный срок (actio ficticia — см. п. 61). Таким образом, в конечном итоге лицо, приоб­ретшее res mancipi при помощи traditio хотя и не становилось квиритским соб­ственником, но фактически вещь закреплялась в его имуществе — in bonis; от­сюда идет название бонитарной или преторской собственности.

Бонитарному или преторскому собственнику actio Publiciana давалась против любого третьего лица.

Такой же иск давался и добросовестному приобретателю даже чужих ве­щей. В случаях потери владения этими вещами, он получал этот иск для ис­требования вещи, но не от всякого третьего лица, а только от недобросовест­ного владельца. В классическом праве квиритская собственность и преторская собственность или бонитарная (rem in bonis habere) существо­вали параллельно.

Certum cum apud cives romanos duplex sit dominium (nam vei in bonis vei ex iure Quiritium veilex utroque iure cuiusque servus inteliegitur), ita demum servum in potestate domini esse dicemus, si in bonis eius sit, etiam si simul ex iure Quiritium eiusdem поп sit, nam qui nudum ius Quiritium in servo habet, is potestatem habere поп intellegitur (Гай. 1. 54). - Так как у римских граждан существует двойная собствен­ность (ведь раб признается чьей-либо собственностью или по принадлежности к имуществу, или по квиритскому праву, или по обоим основаниям), то мы говорим, что раб находится во власти собственника, если он состоит в его имуществе, хотя одновре­менно он не является его квиритской собственностью, так как кто имеет на раба голов квиритское право, тот больше не счита­ется имеющим власть [над ним].

194. Собственность в праве Юстиниана. Постепенное сглаживание после III в. н.э. противоположности между цивильным и преторским правом, при­знание возможности простой передачей переносить право собственности да­же на res mancipi, побудили законодательство Юстиниана в интересах рабо— и землевладельцев отменить дуализм квиритской и бонитарной собственнос­ти. Распространение на италийские земли земельного налога, применение к сделкам относительно земли публичной регистрации — transcriptio — сгла­дили всякое различие между италийскими и провинциальными землями. По­этому в законодательстве Юстиниана возрождается единый вид собственно­сти, называемый старым именем — dominium ex iure Quiritium.

Практические попытки оживить падающий земельный оборот в праве Юстиниана были подкреплены допущением перенесения собственности на время — ad tempus. Отчуждателю в случае отказа в возвращении, предостав­лялся иск на вещь по аналогии с собственником — rei vindicatio utilis, осно­ванный на своего роде естественном праве и той власти, которую сохранил над вещью отчуждатель (С. 5.12. 30).