178. Прекращение владения, осуществляемого через постороннее лицо.

Из общих правил приобретения владения через посторонних лиц право Юс­тиниана вывело правила и о его потере в этих случаях. Владение прекраща­лось при нахождении вещи у постороннего лица: а) по воле владельца, б) вследствие его смерти и в) при гибели вещи.

Если владелец был только вытеснен из владения, то последнее сохраня­лось, пока посторонние лица продолжали владеть для и за него. Потеря ими владения влекла за собой утрату владения хозяина в том случае, если для по­следнего была исключена возможность воздействия на вещь. Когда захватчик овладевал земельным участком в отсутствие лица, через которого владелец осуществлял свое владение, то захватчик становился владельцем только в том случае, если это лицо, узнав о завладении, терпело его или не могло восста­новить потерянного владения. Если же это обусловливалось обманом или не­брежностью самого лица, через которое осуществлялось владение, то владе­ние сохранялось за прежним владельцем,

§ 56. Защита владения

179. Общий характер владельческой защиты. Владение защищалось, в интересах господствующих групп населения, путем решительных админис­тративных актов претора. Общей чертой средств этой защиты — интердиктов (см. п. 87) было нормирование владения, как общественно признанного фак­та пользовании вещами, и недопущение вопросов права при разбирательстве дел о владении — controversia de possessione. Ни тот, кто желал охранить свое владение, ни тот, кто оспаривал его, не могли приводить правовых обоснова­ний своих претензий. Природа владельческой защиты и интердиктов опреде­лялась тем, что они были продуктом административной деятельности прето­ра. В данном случае эта деятельность не ставила себе задачи разрешения вопросов о правовом основании владения, а ограничивалась сохранением су­ществующего фактического состояния, которое оказалось, таким образом, юридически защищенным. В этом отличие посессорной защиты от петиторной, при которой, наоборот, выяснялся вопрос о праве.

180. Виды владельческих интердиктов. Владельческие интердикты изве­стны трех категорий:

(1) Интердикты, направленные на удержание существующего владения — interdicta retinendae possessionis, в которых за лицом утверждалось осуществ­ление владения и воспрещались какие-либо посягательства на его нарушения другой стороной.

(2) Интердикты о возвращении насильственно или тайно утраченного владения — interdicta recuperandae possessionis, с помощью которых вытребовалось и возвращалось назад утраченное таким образом владение.

(3) Интердикты об установлении владения впервые — interdicta adipiscendae possessionis (например, в области наследования см. п. 268). Интердикты этой категории носят особый квази-владельческий характер.

181. Interdicta retinendae possessionis. В число интердиктов, направлен­ных на сохранение и удержание существующего владения, входили два: для недвижимостей — interdictum uti possidetis и для движимостей — interdic-tumutrubi.

Формула первого интердикта гласила:

Ait praetor: «Uti «as aedes, quibus de agitur, nec vi nec clam nec precario alter ab altero possidetis, quominus ita possideatis, vim fieri veto». (D. 43.17.1. pr.; Гай. 4.110). - Претор говорит: «Запрещаю приме­нять насилие, — и впредь вы да владеете, как владеете [теперь] теми строениями, о которых идет спор, если это владение не является насильственным, тайным или прекарно полученным друг от друга».

Строение формулы этого интердикта ясно определяет его характер. Пре­тор исходит из существующего положения («как владеете теперь»), запреща­ет насильственно изменять его в будущем, но ставит условием защиты, что­бы наличное владение не было порочным с точки зрения отношений сторон.

Гай утверждал (4.148), что целью интердикта об утверждении владения — uti possidetis — было определить заранее роли сторон в будущем процессе о собственности, установить, кто из спорящих являлся невладеющей сторо­ной и потому должен был взять на себя роль истца, и кто, как владелец, роль ответчика. Но Гай смешивал следствие с причиной. Последней было приме­нение издревле этого интердикта для облегченной охраны владения патрици­ев и плебеев на общественных землях (ager publicus). Владельцы этих земель до конца республики не имели исков о праве собственности, а когда, после 111 г. до н. э., получили его, продолжали пользоваться интердиктом ввиду его быстроты и удобства.

Исторически интердикт по uti possidetis возник раньше интердикта utrubi об охране движимых вещей. Плавт упоминает последний в комедии, относя­щейся к 200 г. до н.э. По-видимому, спорящие приносили спорные вещи (приводили рабов) к претору, который и объявлял сторонам своей интердикт, в котором обычно обещал признать владение за тем из них, кто провладел вещью большую часть последнего года. Формула этого второго интердикта гла­сила:

Praetor ait: «Utribi hie homo, quo de agitur, maiore parte huiuxce annl (пес vl nec clam nec precario ab altero) fuit, quo minus is eum ducat, vim fieri veto» (D. 43.31.1.pr.; Гай. 4.160). - Претор говорит; «Запре­щаю применять насилие: против того, у кого из двух этот раб. о котором идет спор, пробыл большую часть этого года, не бу­дучи сан насильственно, тайно или прекарно отнят другим, что­бы тот отвел его к себе».

Первое слово этого интердикта — utrubi (где из двух, у кого из двух) по­казывает, что он охранял не наличное владение во время издания интердик­та, а то владение из двух претендующих на него сторон, которое продолжа­лось большую часть последнего года, считая от издания интердикта. Побеждает владелец, в доме которого типичный предмет спора (раб) пробыл во владении больше времени, чем у другой стороны. В силе остается условие, чтобы более продолжительное владение не было порочным по отношению к более короткому. Если же Имела место такая порочность и владение рабом находилось в руках виновной стороны, то претор разрешал первому владель­цу «отвести его к себе в дом». Interdictum utrubi осуществлял таким образом функцию возвращения утраченного владении, т.е. рекуператорную. В праве Юстиниана это действие interdictum utrubi было отменено, и он отличался от interdictum uti possidetis только объектом.

Оба интердикта об удержании владения Гай называет еще запретительны­ми — prohibitoria, так как в формулах этих интердиктов содержалось преторское запрещение применять насилие — vim fieri veto; направленное против существующего фактического положения и лица, осуществляющего его (Гай. 4.142). Он характеризует их также как двусторонние — duplicia, так как в них претор обращался к обеим сторонам и оговоркой о незащите порочного вла­дения, угрожал виновной стороне, вместо защиты, потерей владения (Гай. 4. 156). Это двустороннее действие интердиктов соответствовало характеру вла­сти претора (империй).

182. Interdicta recuperandae possessionis. Вторую группу владельческих средств защиты составляли рекуператорные интердикты. Они содержали ус­ловный приказ, обращенный только к одной стороне, как ответчику, почему Гай в противоположность двусторонним интердиктам первой группы назы­вает их простыми, simplicia (Гай. 4. 156). Приказ содержал предписание пра­вонарушителю, активному насильнику возвратить (restituere) потерпевшему неправомерно отнятые объекты. В эту группу входили два интердикта: de vi и de precario.

Насильственное вытеснение из владения земельным участком давало из­гнанному (vi deiectus) в течение года право требовать interdictum di vi о вос­становлении владения, кроме случаев, когда последнее было опорочено обыкновенным насилием — vis cottidiana самого просящего защиты. Этому обыкновенному насилию во II-I вв. до н.э. стали противополагать вооруженное vis armata и с помощью приведенных рабов, hominibus coactis, — частое явление в эпоху рабских восстаний, революций и разгара борьбы групп вну­три господствующей рабовладельческой верхушки. Преторы предоставляли защиту менее опасному для общественного спокойствия владельцу и, не об­ращая внимания на его обыкновенное насилие, давали интердикт против квалифицированного насильника. Ко времени Гая память об этой обстанов­ке утратилась, и он мотивирует такой характер интердикта (Гай, 4.155) реак­цией против дикости и крайности вооруженного насилия — propter atrocitatem delicti.

Текст интердикта передан Гаем:

Reciperandae possessionis causa soiet interdictum dari, si quis ex possessione vi deiectus sit nam ei proponitur interdictum culus principium est «unde tu ilium vi deiecisti» per quod is, qui deiecit, cogitur ei restituere rei possessionem, si modo is, qui deiectus est, nec vi nec clam nec precario ab eo possideret namque eum, qui a me vi aut clam aut pre­cario possidet, impune deicio (Гай. 4.154). - Интердикт о возвраще­нии впадения обычно дается, если кто-нибудь будет насильст­венно выгнан из владения; ведь ему предлагается интердикт, начало которого гласит: «откуда ты насильственно выгнал его», с помощью которого тот, кто выгнал, вынуждается вос­становить ему владение вещью, если только тот, кто был вы­гнан, [сам] не владел от него вещью ни насильственно, ни тайно, ни прекарно. Ведь я безнаказанно изгоняю того, кто владеет от меня насильственно, или тайно, или прекарно.

Истцом, являлся всякий, кто утрачивал, вследствие насилия, юридическое владение земельным участком, а ответчиком, кто вытеснил истца, независимо от того, сохранялось ли владение за ним или он переставал уже владеть. Тре­тьи лица, получавшие насильственно отнятое имение, не подлежали действию интердикта. Ответчику предписывалось возвратить владение и возместить убытки. Насильственное отнятие третьим лицом в интересах другого, без его поручения или согласия, влекло ответственность инициатора вытеснения за все, что ему досталось. В случае подобного поручения или согласия, давший его считался сам совершившим насилие.

В праве Юстиниана возражение о порочности владения вообще не допу­скалось и interdictum de vi действовал неограниченно в течение года. Рядом появился interdictum momentariae possessionis, действовавший в течение 30 лет в пользу отсутствовавшего владельца в лице всех его заместителей и да­же всякого гражданина (interdictum populare) против того, кто в данный мо­мент владел, хотя бы и не насильственно, имуществом. Оно подлежит немед­ленному возвращению.

Для возврата движимых и недвижимых вещей, предоставленных во вре­менное пользование до востребования, служил интердикт de precario — о прекарном владении. Давший в прекарий вещи истец имел то преимущест­во, что приказ о возврате не содержал оговорки о порочном владении, а потому был действительным и при недостатках владения самого просящего за­щиты.

Alt praetor: «Quod precario ab illo habes aut dolo malo fecisti, ut desineres habere, qua de re agitur id illi restituas» (D. 43. 26.2. pr.). -Претор говорит: «Что ты имеешь от него, в качестве прекария, или чем по злому умыслу перестал владеть и о чем идет спор, то ты ему возвратишь».

Ответчик по этому интердикту отвечал и в этом случае, если он умышлен­но перестал владеть объектом прекария, т.е. был не действительным, а фик­тивным владельцем — rictus possessor.