§ 53. Виды владения

Римские юристы различали несколько видов владения.

165. Цивильное владение - possessio civilis. Начало цивильному владе­нию было заложено еще до издания законов XII таблиц, которым уже изве­стны особые сроки для обращения владения в право собственности - posses­sio ad usucapionem - для приобретения права собственности по давности владения. В древнейшем праве от цивильного владельца требовалось, чтобы он был самостоятельным лицом - persona sui iuris. Если он располагал иму­щественной дееспособностью и проявил в отношении своего владения требу­емые элементы намерения и фактического господства, то получал для защи­ты и охраны его владельческие интердикты - possessio ad interdicta.

Главным случаем цивильного владения являлось владение patrisfamilias собственно на себя, на свое имя, причем уверенности в своем праве собст­венности - opinio dominii не требовалось. Бывали и случаи, когда даже явно неуправомоченные лица, как вор и грабитель, считались лицами, владеющи­ми для себя и защищались, как таковые. Подвластные осуществляли corpus владения для домовладыки, кто бы он ни был и хотя бы он даже не знал об этом.

166. Посредственное владение. Владению римляне противополагали на­хождение вещи во владении, держание ее - in possessione esse, tenere. Это было фактическое осуществление владения за других лиц на почве экономи­ческой зависимости от них: это было naturalis possessio. Оно не признавалось владением и характеризовалось как держание, т.е. хотя это и было фактичес­кое воздействие на вещь, но без признания правом за держателем воли вла­деть вещью на себя. Такое отношение выражало противоречие интересов обеспеченных и необеспеченных слоев свободного гражданства. Существо­вал ряд безвозмездных договоров, в силу которых одни лица осуществляли для других владение, которое по усмотрению последних, как настоящих гос­под владения, могло быть прекращено в любой момент. Так, давший поруче­ние относительно вещи (мандат) или отдавший вещь на хранение (депозит) или предоставивший вещь в пользование (ссуда), могли в любой момент взять обратно свое поручение, потребовать возвращения сданной на хранение или ссуженной вещи. Для римского права поверенный (мандатарий), поклажеприниматель (депозитарий) и ссудоприниматель (коммодатарий) представлялись простыми держателями — они были экономически и социально слабейшими (например, вольноотпущенники сравнительно с патронами). Они владели «для других».

Так развивалось представление о посредственном владении. При этом, однако, посредники считались только держателями, те же, для кого они слу­жили посредниками в осуществлении владения, признавались владельцами. Отношение держания укрепилось в обороте и было распространено и на возмездные договоры найма земли, жилищ, движимых вещей, а также на случаи предоставления пожизненного пользования на такие же объекты. За перечисленными категориями держателей признавалось право извлечения плодов и пользования, но всегда с оговоркой — по воле собственника, voluntate domini.

Possidere autem videmur поп solum, si ipsi possideamus, sed etiam si nostro nomine aliquis in possessione sit, licet is nostro iuri subiectus non sit, quaus est colonus et inquilinus per eos quoque, apud quos deposuerimus aut quibus commodaverimus aut quibus gratuitam habitationem praestiterimus, ipsi possidere videmur... quin etiam plerique putant animo quoque retineri possessionem,.. si non relinquendae possessionis animo, sed postea reverauri inde discesserimus (Гай. 4. 153). - Мы считаемся владеющими не только [тогда], когда вла­деем сами, но и когда кто-нибудь находится во владении от на­шего имени, хотя бы он не был подчинен нашей власти, каковы­ми являются арендатор и жилец, а также через тех, у кого мы сложили или кому ссудили [вещи] или кому безвозмездно предо­ставили жилище, мы считаемся владеющими лично сами... так что даже многие считают владение удерживаемым одним наме­рением... если только мы не намерены покинуть владение, а только уйдем оттуда, чтобы позднее вернуться.

Последняя фраза Гая сводит волю владеющего посредственно к сохране­нию за собой намерения вернуться к объекту при предоставлении его на вре­мя в полное распоряжение держателя, почему большинство юристов считало, что надо охранять и владельца, пассивно относящегося к вопросам своего хо­зяйствования.

167. Преторское владение. Практика претора предоставляла еще до исте­чения срока давности владельцу защиту интердиктами — possessio ad inter­dicta — владение приводило к интердиктам (п. 180). В итоге развития эта за­щита предоставлялась всякому, кто осуществлял фактическое господство над вещью, при наличии обоих элементов владения — animus и corpus possidendi. Таким считалось всякое владение на себя, осуществляемое не только лично и непосредственно, но и через управляющих, держателей и других посредни­ков. Beati possidentes — блаженны владеющие.

lusta enim an iniusta adversus ceteros possessio sit in hoc interdicto nihil refert: qualiscumque enim possessor hoc ipso, quod possessor est, plus iuris habet quam ille qui non possidet (D. 43.17.2). - В этом интердикте [uti possidetis] никакого значения не имеет, является ли владение законным или незаконным в отношении прочих лиц; ведь любой владелец тем самым, что он является владельцем, имеет больше права, чем тот, кто не владеет.

Павел подтверждает недопущение при владельческом интердикте поста­новки вопроса о правомерности или неправомерности владения в отношении прочих лиц, кроме самих спорящих сторон, оставляя место лишь рассмотре­нию фактов и исключая всякие правовые вопросы. Мотивировка юристом положения, что самый факт владения сообщает владельцу больше права, чем лицу не владеющему, подразумевает признание преторским правом за факта­ми значения основания права владения.

Приведенное Павлом различие правомерного и неправомерного владе­ния — possessio iusta и iniusta — имело двоякий смысл. Первое — possessio iusta — признавалось при наличии какого-либо юридического основания и противополагалось владению неправомерному, лишенному всякого юриди­ческого основания, как у вора или грабителя. В другом смысле possessio счи­талась iniusta — неправомерным владением лишь в тех случаях, когда оно осуществлялось кем-либо неправомерно, злоумышленно или порочно, во­преки воле предшествующего владельца — «порочное владение» (vitiosa pos­sessio). Сюда относились случаи, когда владение отнималось у предшествую­щего владельца насильственно или тайно — possessio violenta, possessio clandestina, или удерживалось, несмотря на требование возврата, прекаристом — possessio precaria.

Владение неправомерное (iniusta) могло быть одновременно недобросо­вестным, а именно, если владелец знал или должен был знать о неправомер­ности своего владения, или добросовестным, если он не знал и не должен был знать об этом.

168. Случаи предоставления владельческой защиты держателям. Рим­ское право знало, однако, и таких держателей, которые в собственных инте­ресах охранялись путем интердиктной защиты. Владение как бы раздвоялось: одни владели для давности — ad usucapionem, другие для защиты — ad inter-dicta. Сюда относились:

(1) Залоговые кредиторы (п. 406), как правило, принадлежавшие к клас­су землевладельцев и ростовщиков, получавшие до уплаты долга вещи должни­ка в залог, рассматривались, как юридические владельцы, хотя хранили вещи для залогодателя. По уплате обеспеченного залогом долга, они обязаны были вернуть вещь, находившуюся в их временном владении, по принадлежности. Практические интересы залогодателей по продолжению давностного владе­ния, начатого до установления залога, обеспечивались фикцией, что владение для них осуществлялось залогодержателем.

Qui pignori dedit, ad usucapionem tantum possidet (D. 41.3.16). - Тот, кто отдал в залог, владеет только для давности.

(2) Пережитком прежних аграрных отношений было признание юридиче­ским владельцем того, кто владел вещью прекарно, до востребования (п. 474).

Основания, по которым защищалось прекарное владение, являвшееся по существу простым держанием, не могут считаться выясненными.

(3) Юридическими владельцами считались также и секвесторы, т.е. лица, которым отдавались на хранение предметы, по поводу которых велся судебный спор (п. 484). Очевидно, основанием предоставления таким лицам владельчес­кой защиты служила неизвестность (до решения спора о вещи), для кого дер­жит секвестор спорную вещь, и кто должен считаться ее владельцем.