Глобальные последствия современного научно-технического прогресса и пути их преодоления.

труд вряд ли вызывает у него чувство внутреннего удовлетворения, хотя бы потому, что: а) в своей трудовой деятельности он, как и прежде, принадлежит не себе, а другому человеку и в этом смысле он несомненно отчуждается от самого себя. б) в указанной деятельности современный рабочий, как и раньше, пребывает в функциональной зависимости от машины (средства труда), которой он должен, по-прежнему, следовать и служить и которую обязан дополнить в качестве живого придатка. В-третьих, за пределами трудовой производственной деятельности современный капитал по-прежнему обрекает рабочего на узколокальное (одномерное) развитие. Так, будучи заинтересован в высокопрофессиональной рабочей силе, он вынуждает рабочего заниматься локальной профессиональной подготовкой и узкопрофильным образованием.

В-четвертых, не оправдывается и прогноз А.Тоффлера о деколлек-тивизации сознания рабочего «Третьей волны», который, якобы, уже не может быть рассмотрен более в качестве члена большого единого коллектива или объединения (профсоюза, класса и т.д.).

Среди всех существенных признаков информационной техники как нового этапа в историческом развитии техники, который начал складываться примерно с середины XX столетия, прежде всего, необходимо выделить следующие. Во-первых, при информационной технике не только мускульная сила человека, но и его интеллектуальные способности заменяются природными силами, связями и процессами. Во-вторых, исходя из сказанного, можно полагать, что на информационном этапе своего исторического развития техника еще в гораздо большей степени становится «органом человеческого мозга» и «овеществленной силой знания» (К.Маркс). В-третьих, в непосредственной связи с этим стоит и такой признак информационной техники, как всевозрастающая вовлеченность техники и науки в экономический оборот, их всеусиливающая коммерциализация. В-четвертых, информационная техника отличается, далее, более глубокой дифференциацией инженерной деятельности, в структуре которой достаточно отчетливо обозначаются границы между такими его элементами, как изобретение, проектирование и конструирование. В-пятых, участие и роль человека в непосредственном технолого-производственном процессе (и особенно, потребность в его исполнительных в данном процессе функциях) крайне минимизируются В-шестых, информационная техника еще больше и острее выявляет негативные стороны научно-технического прогресса.

Дело в том, что темпы развития техники на современном этапе ее существования настолько ускоряются, что направленность, а, стало быть, и последствия этого развития чаще всего становятся непредсказуемыми. В связи с этим современный научно-технический прогресс приобретает в целом более угрожающий характер по отношению к человеку и вообще к существованию жизни на нашей планете. И в самом деле, если на тот или иной технический проект или техническую разработку появится здесь рыночный спрос, если они выгодны бизнесу, то они непременно и, невзирая ни на что, тут же реализуются.

Поэтому неудивительно, что «механизация мира» в конечном итоге привела к таким изменившим облик нашей планеты и образ существующей на ней жизни последствиям, как исчезновение огромных лесных массивов, серьезное изменение климата, истребление бесчисленных видов животных, катастрофическое сокращение численности «целых человеческих рас», поставившее под реальную угрозу их дальнейшее существование. Следовательно, «искусственный мир пронизывает и отравляет мир естественный.

Одним из первых, кто осознал эту необходимость и заговорил об актуальности проблемы предметного обогащения содержания понятия ответственности, а, соответственно, и о расширении сферы приложения этических принципов и моральных норм и их фактическом распространении на отношение человека и человечества к биосфере и даже к космосу в целом, несомненно, был нем.-франц. врач, протестантский теолог и философ культуры Альберт Швейцер (1875-1965). Согласно этому выдающемуся гуманисту XX столетия, лауреату Нобелевской премии мира за 1952 год, одной из главных причин того глубокого кризиса, в котором оказалась и продолжает пребывать современная западная культура в целом, включая современную техногенную цивилизацию, является утрата этой культурой миро- и жизнеутверждающего мировоззрения вместе с его определяющей морально-этической составляющей. Следовательно, данный кризис не может в принципе быть успешно преодолен, а, стало быть, человечество не будет в состоянии не только эффективно противостоять декадансу и остановить свою дальнейшую деградацию, но и добиться полного духовного «выздоровления» (возрождения) до тех пор, пока человеческое «Я» не осознает себя и не начнет повсюду и во всем действовать как «жизнь, желающая жить среди жизни». Именно так А.Швейцер приходит к разработке своей концепции «благоговения перед жизнью», согласно которой идея преклонения (ответственности) перед жизнью вообще должна стать не просто лейтмотивом всей философии, но и высшим морально-этическим принципом, основным законом, определяющим общий характер и направленность человеческой деятельности. Рассматривая «жизнь как высшую ценность» и провозглашая благоговение перед ней «наиболее глубоким проявлением моей воли к жизни», он отвергает картезианское «cogito» как «убогое» и уводящее «безвозвратно на путь абстракции» начало. «Истинная философия» должна, по его мнению, исходить из другого основания, а именно «из самого непосредственного и всеобъемлющего факта сознания», который гласит: «Я — жизнь, которая хочет жить, я — жизнь среди жизни, которая хочет жить»

труд вряд ли вызывает у него чувство внутреннего удовлетворения, хотя бы потому, что: а) в своей трудовой деятельности он, как и прежде, принадлежит не себе, а другому человеку и в этом смысле он несомненно отчуждается от самого себя. б) в указанной деятельности современный рабочий, как и раньше, пребывает в функциональной зависимости от машины (средства труда), которой он должен, по-прежнему, следовать и служить и которую обязан дополнить в качестве живого придатка. В-третьих, за пределами трудовой производственной деятельности современный капитал по-прежнему обрекает рабочего на узколокальное (одномерное) развитие. Так, будучи заинтересован в высокопрофессиональной рабочей силе, он вынуждает рабочего заниматься локальной профессиональной подготовкой и узкопрофильным образованием.

В-четвертых, не оправдывается и прогноз А.Тоффлера о деколлек-тивизации сознания рабочего «Третьей волны», который, якобы, уже не может быть рассмотрен более в качестве члена большого единого коллектива или объединения (профсоюза, класса и т.д.).

Среди всех существенных признаков информационной техники как нового этапа в историческом развитии техники, который начал складываться примерно с середины XX столетия, прежде всего, необходимо выделить следующие. Во-первых, при информационной технике не только мускульная сила человека, но и его интеллектуальные способности заменяются природными силами, связями и процессами. Во-вторых, исходя из сказанного, можно полагать, что на информационном этапе своего исторического развития техника еще в гораздо большей степени становится «органом человеческого мозга» и «овеществленной силой знания» (К.Маркс). В-третьих, в непосредственной связи с этим стоит и такой признак информационной техники, как всевозрастающая вовлеченность техники и науки в экономический оборот, их всеусиливающая коммерциализация. В-четвертых, информационная техника отличается, далее, более глубокой дифференциацией инженерной деятельности, в структуре которой достаточно отчетливо обозначаются границы между такими его элементами, как изобретение, проектирование и конструирование. В-пятых, участие и роль человека в непосредственном технолого-производственном процессе (и особенно, потребность в его исполнительных в данном процессе функциях) крайне минимизируются В-шестых, информационная техника еще больше и острее выявляет негативные стороны научно-технического прогресса.

Дело в том, что темпы развития техники на современном этапе ее существования настолько ускоряются, что направленность, а, стало быть, и последствия этого развития чаще всего становятся непредсказуемыми. В связи с этим современный научно-технический прогресс приобретает в целом более угрожающий характер по отношению к человеку и вообще к существованию жизни на нашей планете. И в самом деле, если на тот или иной технический проект или техническую разработку появится здесь рыночный спрос, если они выгодны бизнесу, то они непременно и, невзирая ни на что, тут же реализуются.

Поэтому неудивительно, что «механизация мира» в конечном итоге привела к таким изменившим облик нашей планеты и образ существующей на ней жизни последствиям, как исчезновение огромных лесных массивов, серьезное изменение климата, истребление бесчисленных видов животных, катастрофическое сокращение численности «целых человеческих рас», поставившее под реальную угрозу их дальнейшее существование. Следовательно, «искусственный мир пронизывает и отравляет мир естественный.

Одним из первых, кто осознал эту необходимость и заговорил об актуальности проблемы предметного обогащения содержания понятия ответственности, а, соответственно, и о расширении сферы приложения этических принципов и моральных норм и их фактическом распространении на отношение человека и человечества к биосфере и даже к космосу в целом, несомненно, был нем.-франц. врач, протестантский теолог и философ культуры Альберт Швейцер (1875-1965). Согласно этому выдающемуся гуманисту XX столетия, лауреату Нобелевской премии мира за 1952 год, одной из главных причин того глубокого кризиса, в котором оказалась и продолжает пребывать современная западная культура в целом, включая современную техногенную цивилизацию, является утрата этой культурой миро- и жизнеутверждающего мировоззрения вместе с его определяющей морально-этической составляющей. Следовательно, данный кризис не может в принципе быть успешно преодолен, а, стало быть, человечество не будет в состоянии не только эффективно противостоять декадансу и остановить свою дальнейшую деградацию, но и добиться полного духовного «выздоровления» (возрождения) до тех пор, пока человеческое «Я» не осознает себя и не начнет повсюду и во всем действовать как «жизнь, желающая жить среди жизни». Именно так А.Швейцер приходит к разработке своей концепции «благоговения перед жизнью», согласно которой идея преклонения (ответственности) перед жизнью вообще должна стать не просто лейтмотивом всей философии, но и высшим морально-этическим принципом, основным законом, определяющим общий характер и направленность человеческой деятельности. Рассматривая «жизнь как высшую ценность» и провозглашая благоговение перед ней «наиболее глубоким проявлением моей воли к жизни», он отвергает картезианское «cogito» как «убогое» и уводящее «безвозвратно на путь абстракции» начало. «Истинная философия» должна, по его мнению, исходить из другого основания, а именно «из самого непосредственного и всеобъемлющего факта сознания», который гласит: «Я — жизнь, которая хочет жить, я — жизнь среди жизни, которая хочет жить»

Вопрос №38