15. Религиозно-мифологическая картина мира месопотамского человека. Представление о жизни, смерти и бессмертии.

Помимо этих представлений важным является то, что в Вавилоне категория времени принципиально иная, чем в Египте. В Месопотамии начинается с эпохи неолита, где основным занятием было скотоводство и скотоводческие племена, главный календарь – лунный. Лунные месяцы, по которым высчитывался приход скота, были главными ориентирами во времени в Месопотамии.

Появление лунного календаря в обществе весьма примечательно. Лунный календарь символизирует, что главным богом является луна, поэтому месопотамцы начинали отсчет времени с наступления темноты Луна командует всем в этом мире. Поэтому умершие люди попадали в царство луны. Попадание в царство луны приводило к жутким последствиям. Солнце никакой роли не играло. По представлению месопотамцев бог Солнца был сыном бога Луны. Но Уту был незначительный, ему практически не поклонялись. Царство луны – ночь, ночью темно, сыро, невозможно найти дорогу к дому, холодно. И вот человек, который живет в земле, не очень счастлив, а потом вечно будет скитаться в этом сыром, холодном мраке. С лунным календарем ни одно общество решить проблему счастливой жизни не смогло. Тем более, бессмертие крайне пессимистично.

Отсюда вся культура Месопотамии мрачна, окрашена пессимизмом, человек мучится. Отсюда Месопотамия, начиная с эпохи шумеров, создает целый поток текстов о невинном страдальце. Первый создали шумеры, последний создан в 13 веке, он так и назывался – вавилонская теодицея. Теодицея – оправдание бога.

Категория времени — ключ к пониманию своеобразия каждой культуры. В шумеро-вавилонском обществе сложилось особое понимание времени. Вавилоняне довольно точно определяли продолжительность лунного месяца, состоявшего из 30 дней, и года, включавшего 12 месяцев. Так как продолжительность календарного года не совпадала с астрономическим, приходилось время от времени вставлять дополнительный месяц. Однако абстрактного представления о времени выработано не было. В отличие от других архаических обществ, где время воспринималось движущимся по кругу, в шумеро-вавилонском обществе сложилось представление о линейном движении времени. Оно неразрывно было связано с конкретным потоком событий, включавшим мифологические представления, смену правителей, явления политической жизни, природные катаклизмы. Так, в древних месопотамских текстах в единую цепочку были связаны сотворение мира и человека, сошествие царской власти с небес, время потопа, периоды правления династий и т.д. В этой сложной картине переплетения вымысла и реальности время получило конкретное, предметное воплощение, что привело к отношению к нему как к предмету, сохраняющемуся в прошлом и уже существующем в будущем. К такому времени можно вернуться, в него можно заглянуть. Это породило расцвет различных форм гаданий и предсказаний. Для месопотамского человека, ориентированного на нормы и традиции предков, так же как и у народов с циклическим восприятием времени, будущее представлялось как встреча с хорошо известным прошлым, проверенным опытом предшествующих поколений, адаптированным к жизни, хорошо знакомым и удобным, в котором уже ничего не надо менять. При лунном календаре ночь и тьма играли значительную роль в ориентации человека в мире. Сутки начинались с заходом солнца, время делилось на темное, неблагоприятное для человека, и светлое, благоприятное для него. Лунный календарь символизирует луну как главное божество (Нанна). Причем парадокс состоит в том, что солнце – бог Уту – является сыном луны, Нанны. Солнце никакой роли не играло: бог солнца не считался серьезным божеством. Умершие люди попадали в царство Луны. Царство луны – ночь. Там темно, сыро, невозможно найти дорогу к дому, холодно, во мраке сокрыты ужасные чудовища. Человек, живет на земле не очень счастливо, да и потом вечно будет скитаться в этом сыром, холодном мраке. Месопотамский человек страшился смерти, ведь и праведников, и злодеев ждало унылое прозябание. Шумеро-вавилонское общество, жившее по лунному календарю, не смогло создать представлений о счастливой и радостной загробной жизни, в отличие от народов с солнечным календарем, например, египтян. С лунным календарем ни одно общество решить проблему счастливой загробной жизни не могло, и отсюда вся культура Месопотамии мрачна и пессимистична. Это во многом предопределило иерархию ценностей. В обществе, где смерть предстает как вечное зло и ее страшатся, человеку прежде всего желали долголетия, как можно дольше не попадать в загробный мрак; далее желали детей, которые позаботятся о человеке в старости, а после смерти, принося жертвы, скрасят унылое пребывание в царстве мрака; затем желали богатства. Такая высокая оценка роли имущества в жизни человека обусловливалась, конечно, общей ориентацией месопотамской культуры на земное существование. Но кроме этого между человеком и вещами, которыми он владел, существовала тесная духовная связь. Вещи в традиционных обществах воплощали качества владельца, обусловливали счастье и успех. Они были, по существу, характеристикой личности и выражали духовные качества человека за пределами его тела. Потеря имущества означала гибель человека как личности. Поэтому имущество оказалось тесно связанным с понятием судьбы, которая давалась человеку от рождения богами. Чтобы изменить ее, надо стать другой личностью. А для этого необходимо было избавиться от всего имущества, которое воплощало в себе духовные качества владельца. Именно так поступает Ут-Напишти — единственный человек, спасшийся по решению богов во время потопа, так поступает "невинный страдалец" в "Вавилонской теодицее", только таким был выход для каждого месопотамца, страдавшего от выпавшей доли. Пессимизм привел к появлению первых гуманистических ценностей.