§ 4. Вопросы источниковедческого анализа источников личного происхождения

Источниковедческий анализ мемуарной и эпистолярной лите­ратуры должен учитывать общее отношение к памятникам пись­менности и своеобразие данных источников. Исследователь дол­жен установить степень субъективности автора мемуаров или. писем, выяснить, насколько полно воспроизводит он действитель­ное событие, не превращается ли его субъективность в субъекти­вистское описание прошлого. Речь идет не только о том, что напи­сано, но о том, и как изложено.

В феврале 1921 г. на прием к В. И Ленину с предложением об изменении налогового обложения крестьянства приехал крестья­нин О. И. Чернов. За принадлежность к партии эсеров он был осужден царским правительством на каторжные работы. После от­бытия каторги О. И. Чернов остался в Сибири на поселении и об­завелся хозяйством.

Чернов в своих воспоминаниях отмечал, что и до него были ходо­ки с предложением о переходе от продразверстки к продналогу. Од­нако он считал, что именно его посещение повлияло на решение В. И. Ленина о введении продналога. Это мнение он сформулиро­вал в заглавии воспоминаний: «Как я, беспартийный крестьянин из Сибири, был у Владимира Ильича и что из этого получилось».

Добросовестное изложение фактов не спасает мемуариста от неправильной интерпретации событий. Здесь сказываются личные взгляды и мировоззрение автора. В воспоминаниях О. И. Чернова его старые эсеровские представления отразились и в описании бе­седы с В. И. Лениным. «Я видел, — сообщал О. И. Чернов, — что в этой голове (т. е. В. И. Ленина — В. Г.) решается вопрос величай­шей важности, решается в несколько минут; я видел, как много было охвачено в эти минуты Владимиром Ильичей и отрезано недрожащей рукой». Субъективность мемуариста обусловлена его упрощенным пониманием роли вождя.

Документы позволяют доказать ошибочность выводов О. И. Чернова. Известно, что он был на приеме у В. И. Ленина 9 февраля 1921 г., но уже накануне, 8 февраля 1921 г., В. И. Ленин написал «Предварительный, черновой набросок тезисов насчет крестьян», в котором прямо указывалось «о замене разверстки (в смысле изъятия излишков) хлебным налогом»².

При анализе мемуарной и эпистолярной литературы необходи­мо выяснить, какая публикация наиболее полно воспроизводит оригинал. Особенно это важно при использовании посмертных пе­реизданий мемуаров и переписки. Необходимо тщательно иссле­довать всякие изменения и исправления в переизданиях, устано­вить характер и причину подобных изменений в текстах. Напри­мер, письмо Н. К. Крупской к М. С. Шагинян 9апрель 1927 г.) полностью опубликовано в книге М. С. Шагинян и в сокращенном виде — в педагогических сочинениях Н. К. Крупской. При исполь­зовании воспоминаний целесообразно сравнить различные их ре­дакции, выявить, какая из них наиболее полно воспроизводит со­бытия прошлого.

В ходе исследования мемуарной и эпистолярной литературы бывает необходимо установить подлинность изучаемых источни­ков. Иногда могут встречаться и случаи подделок. В этом истори­кам могут помочь графологическая экспертиза и другие приемы. Таким путем была установлена, например, подложность приписы­ваемых одно время генералу А. А. Брусилову воспоминаний о его работе после Октябрьской революции.

При изучении дневников, писем и воспоминаний важно рас­шифровать те сокращения и условные обозначения, наимено­вания, к которым прибегал автор. В условиях конспирации (напри­мер, при подпольной работе в тылу немецко-фашистских захват­чиков) автор мог знать ряд действующих лиц только по кличкам или псевдонимам. В личной переписке часто встречаются сокраще­ния, известные только авторам-корреспондентам.

Для эпистолярной литературы особенно важно выяснение цели, причины и повода написания письма. Для этого целесообразно об­ратить внимание на точный адрес письма, дату написания, озна­комиться с жизнью и деятельностью авторов переписки за опреде­ленный период. Исследование письма можно успешно проводить только в тесной связи с учетом его внешних признаков.

Особенно важно учитывать внешние признаки источника, его форму, стиль изложения при изучении воспоминаний в форме ли­тературной записи. При этом можно установить степень влияния литературного источника на форму и содержание мемуарного про­изведения.

При анализе мемуарной и эпистолярной литературы следует иметь в виду и некоторые различия при изучении впечатлений участника — очевидца событий и их современника в узком смысле этого слова, т. е. исторического фона. Историк должен устано­вить, когда, в каких случаях, с какой целью и как обращается ме­муарист к воссозданию исторического фона, проследить, насколько достоверны и полны приводимые им сведения других источников. Воссоздавая общую картину событий, мемуаристы обращаются к другим источникам и исторической литературе. Причиной этого могут являться забывчивость, отсутствие четких личных наблюде­ний, характер работы мемуариста и другие обстоятельства. Девя­тая глава воспоминаний Маршала Советского Союза Г. К. Жукова содержит интересный, в основном документальный материал о первом полугодии 1941 г. Некоторые источники (например, докла­ды разведывательного управления Генштаба в марте — июне 1941 г.) использованы автором впервые. Значительно меньше в этой главе личных впечатлений мемуариста.

Новые источники осведомленности могут подчас явиться и при­чиной неточностей в воспоминаниях. Так может случиться, если автор обращается к неопубликованным источникам, данные кото­рых не всегда являются достаточно полными и проверенными. В. этом случае речь должна идти не только об анализе сведений ме­муариста и его подходе к истолкованию источников, но и о про­верке используемых мемуаристом материалов. Всестороннее изуче­ние последних позволяет также судить, насколько субъективен мемуарист в интерпретации источника

Мемуарист может основывать свое изложение и на опублико­ванных источниках. Использование таких материалов не отрицает известной ценности подобных воспоминаний. Вместе с тем очевид­но, что, установив первооснову таких мемуаров, предпочтительно обратиться именно к.этим первоисточникам и лишь после этого — к созданным на их базе воспоминаниям.

При изучении воспоминаний очевидца кроме перечисленных приемов необходим анализ их доказательности. При этом данные мемуариста или автора писем сопоставляются со сведениями всей совокупности источника по исследуемому вопросу.

Маршал Советского Союза В. И. Чуйков высказал мнение, что в феврале 1945 г. советские войска уже могли овладеть Берлином. В то время В. И. Чуйков командовал 8-й гвардейской армией и, ес­тественно, исходил из своего личного опыта. Другие участники со­бытий показали, что в это время советские войска еще не имел» такой возможности. С тыла советским войскам угрожала мощная фашистская группировка в Померании. Тылы значительно отстава­ли от передовых частей.

Исследование доказательности является наиболее важным прие­мом, особенно в тех случаях, когда воспоминания или письма слу­жат одним из немногих свидетельств о происшедших событиях. Этот же прием применим и тогда, когда в источниках имеются противоречивые данные.