§ 2. Основные принципы работы с партийными документами

Источниковедческий анализ документа определенной эпоха предполагает во всех без исключения случаях метод познания подчиняющийся законам материалистической диалектики. Плодо­творность, научная результативность этого анализа может быть достигнута только тогда, когда источник изучается не изолирован­но, а как составная часть всей совокупности источников, отражаю­щих данный период исторического развития общества во всех его проявлениях; когда источник рассматривается как отражение дина­мики развития определенного конкретно-исторического процесса или явления, так как он несет в себе частицу отраженного истори­ческого динамизма; когда источник анализируется с позиций зако­на единства и борьбы противоположных тенденций исторического прогресса, как несущий в себе отражение объективно существую­щих противоречий развития общества.

Этот общий подход к познанию исторического источника по­рождает ряд конкретных методик работы с тем или иным типом документов. Однако все эти методики в той или иной степени на­правлены к наиболее полному раскрытию происхождения данного источника, классовой, партийной позиции его создателя, к опреде­лению его достоверности, фактической и научной ценности.

В работе с партийными документами, как и при изучении дру­гих источников, следует исходить прежде всего из принципа исто­ризма. Необходимо не только знать, в каких исторических услови­ях создавался документ, но и выяснить, каковы были на данном этапе стратегия и тактика, экономическая, социальная и культур­ная политика Коммунистической партии. Недооценка такого под­хода может привести к серьезным ошибкам в толковании смысла и значения определенных документов. Чрезвычайно осторожно сле­дует проводить исторические аналогии на основе документов, сход­ных по внешней стороне содержания. Так, например, решение ок­тябрьского Пленума ЦК РКП (б) 1925 г. об организации бедноты или постановление 1929 г. по этому же вопросу можно сравнивать путем выявления особенностей постановки этих задач в условиях, когда еще оставались непреодоленными некоторые пережитки «во­енного коммунизма» в отношении среднего крестьянства, и в ус­ловиях, когда готовилось решительное наступление на кулачество. Однако и в том, и в другом случае эти документы отражали тре­тий стратегический лозунг партии по крестьянскому вопросу. Не отождествление в подходе к изучению этих документов по содержанию с известным декретом об организации комитетов бедноты от 11 июня 1918 г. явилось бы неверным, ибо в декрете задача организации бедноты трактуется в своеобразных условиях развер­тывания социалистической революции в деревне, когда середняк фактически еще не являлся союзником рабочего класса и бед­нейшего крестьянства, переживая период колебания в сторону дере­венской буржуазии, а партия проводила политику нейтрализации среднего крестьянства, т. е руководствовалась вторым стратеги­ческим лозунгом.

Текстологический анализ проекта декрета «Об организации; бедноты», над которым работал В. И. Ленин, и окончательного' текста этого документа, отредактированного В. И. Лениным, убеж­дает, что ленинская редакция была направлена на проведение четкой грани между кулаками, ведущими эксплуататорское хозяй­ство, и середняками, прибегающими к наемному труду в хозяйст­вах, не превышающих потребительской нормы. На этой основе был отредактирован пункт декрета о тех, кто имел право избирать и быть избранным в комитет бедноты. Середняки, как трудящиеся крестьяне, это право получали, кулаки его лишались.

Таким образом, то, что в документах с 1925 по 1929 г. само со­бой разумелось (союз с середняком), в документах первой полови­ны 1918 г. вводилось как принципиальная позиция, вопреки рас­пространенной практике, отстраняющей середняка от комбедов в силу его политических колебаний. Однако Коммунистическая пар­тия, исходя из анализа коренных интересов трудового крестьянст­ва видела временный характер этих колебаний и ориентировала массы бедноты по отношению к среднему крестьянству как к потен­циальному союзнику. Научная обоснованность и правота этой по­зиции, как известно, подтвердились уже осенью 1918 г.

Принцип историзма требует брать партийные документы не только во взаимосвязи с той обстановкой, потребностями которой они порождены, не только в зависимости от той принципиальной позиции, которую занимает партия на этом этапе в политике, но к в рассмотрении каждого анализируемого источника как одного из звеньев в едином процессе развития взглядов Коммунистической партии, ее теории, идеологии и политики на основе обобщения новой общественной практики, нового исторического опыта.

В этой связи можно рассмотреть серию партийных документов, трактующих вопрос об отношении пролетарского государства к крестьянской торговой кооперации, которая существовала как до Октябрьской революции, так и на всем протяжении переходного периода. Исходную методологическую позицию для изучения исто­рии крестьянской кооперации в условиях Советской власти дает Программа партии, принятая VIII съездом РКП (б), в которой го­ворится о поддержке сельскохозяйственной кооперации Советским государством, о сохранении и дальнейшем развитии кооперативно­го аппарата. Однако практика развития крестьянской кооперации в условиях гражданской войны нередко приводила к национализа­ции кооперативов, была связана со свертыванием ее снабженческо-сбытовых функций и товарно-денежных отношений. В марте 1921 г. В. И. Ленин отмечал, что в отношении к кооперации программные требования исполнялись недостаточно, «частью по ошиб­ке, частью по военной нужде»¹.

Эту историческую связь необходимо учитывать при анализе документов ряда местных партийных организаций, которые в практике своей работы имели тенденцию к «огосударствлению» кооперации. Эта тенденция получила отражение в материалах кооперативной комиссии IX съезда РКП (б), в частности в тезисах заведующего кооперативным отделом ВСНХ В. П. Милютина, в которых предлагалось «кооперацию включить в состав волислолкомов», а центральные органы ее подчинить ВСНХ и Наркомзему. ,

Партийный съезд признал эту точку зрения противоречащей Программе РКП (б). На пленарном заседании съезда В. И. Ленин дал развернутую критику подобных позиций². Однако в условиях «военного коммунизма» партийная тактика проведения в жизнь программных требований в отношении кооперации должна была учитывать особенность исторической обстановки. Отстаивая в принципе право кооперации на самостоятельное существование, разоблачая попытки ее ликвидации, партия признавала неизбеж­ность в условиях продразверстки временное организационное под­чинение аппарата кооперации государственным распределитель­ным органам Наркомпрода. В связи с этим резолюция IX съезда РКП (б) о кооперации была построена целиком на признании принципа разверстки. Абстрагирование и абсолютизация этого партийного документа при изучении истории кооперативного стро­ительства в условиях Советской власти могут привести к ошибоч­ным выводам и обобщениям, тем более что X съезд партии, по предложению В. И. Ленина, в связи с переходом от продразверст­ки к продналогу счел необходимым отменить резолюцию IX съезда о кооперации.

В приведенном примере налицо логическая критика источника: партийное решение (резолюция IX съезда партии о кооперации), принятое весной 1920 г., не может характеризовать партийное ру­ководство кооперативным строительством в 1921 г. Только рас­смотрение резолюции IX съезда в комплексе с другими партийны­ми решениями по кооперативному вопросу, сопоставление содержания данного источника с логикой развития исторических событий могут предотвратить ошибку, возможную в практической работе с этим документом.

Важнейшим требованием методологии познания общественных явлений и процессов, а также изучения источников, их отражаю­щих, является позиция классового подхода, принцип коммунисти­ческой партийности. «...Ни один живой человек, — писал В. И. Ле­нин, — не может не становиться на сторону того или другого класса (раз он понял их взаимоотношения), не может не радо­ваться успеху данного класса, не может не огорчиться его неудачами, не может не негодовать на тех, кто враждебен этому классу...» Понятно, что даже стихийная классовая интуиция находит отражение в письменных исторических источниках, что необходимо учитывать при их изучении. В документах Коммунистической партии классовая позиция находит свое концентрированное выражение. При работе с ними необходимо выявлять конкретные формы проявления этой партийности. Конечно, практическое осуществление научно-классового подхода в анализе партийных документов как исторических источников — дело сложное. Так, для установления соответствия классовых, партийных позиций авторов отдельных проектов тех или иных резолюций и постановлений генеральной линии партии необходимо изучить те дополнения и поправки, которые вносились в партийные решения. Особенно важен тщательный классовый анализ материалов тех съездов и конференций нашей партии, на которых шла острая внутрипартийная борьба, тех официальных отчетов и докладов, которые делались представителями оппозиции. Работая с этими материалами, следует четко отграничивать правильные классовые партийные позиции от оппортунистических.

Критический анализ содержания документов, вошедших в официальные партийные издания, особенно важен и вместе с тем труден, когда исследователь имеет дело не с открытой оппортунистической правой оппозицией, а с демагогическим прикрытием непролетарских, мелкобуржуазных взглядов. Таковы выступления лидеров троцкистов, «левых коммунистов», «рабочей оппозиции», «децистов», проекты резолюций, которые они выдвигали, поправки, вносимые ими к текстам партийных решений. Нередко оппортунизм рядится в тогу партийности, подчеркивает в своих платформах, рассчитанных на завоевание поддержки масс, свою классовую правоверность. Такие документы надо брать в сопоставлении с более откровенными отражениями ИСТИННЫХ классовых позиций; как говорил В. И. Ленин, надо доискиваться их классовой реальности, показывать, что классовая борьба признается ревизионистами «только губами, не проходя действительно ни в голову, ни в сердце...».

В интерпретации содержания источника рельефнее всего выявляется подход, партийная позиция историка. Эта та область источниковедения, которая непосредственно примыкает к историографии. Здесь речь идет еще не о концепции, а об определении главного содержательного смысла данного анализируемого источника. Именно в этой сфере, в этой форме, в конечном итоге проявляется классовая, партийная позиция исследователя-источниковеда. Известно немало фактов различного смыслового толкования одних и тех же источников, причем изучение причин этих явлений в конечном счете приводит к выводу о нарушении позиции классового подхода к их анализу. Гносеологические ошибки в таких случаях носят, как правило, подчиненный характер. Умолчание какой-то части документа, интерпретирование одной из его сторон, абстрагирование документа из исторической связи, в которой он только и может быть правильно понят, — эти и другие приемы широко используются для преднамеренной фальсификации документов Коммунистической партии нашими идейными противниками.

Из сказанного следует, что историк не может познать сложные процессы экономического, социального, политического и духовного развития советского народа без серьезного изучения документов Коммунистической партии. Эти источники имеют методологический характер, четко и научно обоснованно определяя теоретические, классовые позиции исследователя. В то же время они несут в себе большую фактическую информацию, давая в руки исследователя конкретно-исторический материал, отобранный самой жизнью, коллективным опытом, обобщенный коллективной мудростью авангарда советского народа — Коммунистической партией.

Г л а в а 24

АКТЫ ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫХ И ИСПОЛНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА