§ 2. Воспоминания. Приемы их изучения

Мемуарные произведения периода капитализма в России создавались в новых, отличных от дореформенных, условиях, ко­торые определили их некоторые особенности. Наиболее существен­ны следующие из этих особенностей.

1. Происходило сближение мемуаров с живой современной им художественной прозой и со всей повседневной, меняющейся действительностью. Мемуаристы из пишущих «для себя» (про себя», «для немногих», для потомков) превратились в авторов, лично и непосредственно участвующих в текущем процессе общественно-литературной жизни, пишущих для своих современников, для печати.

2. Имели место заметная деформация прежних мемуарных форм, определенное измельчание, дробление этих форм. Мемуаристика нередко приобретала этюдный, отрывочный, незавершенный характер.

3. Количество произведений мемуарной литературы сильно увеличилось. Мемуары становятся в известной мере массовыми источниками.

4.Произошло существенное изменение социально-профессионального и национального состава мемуаристов. Число дворян­ских воспоминаний и мемуаров, записок представителей духовен­ства явно уменьшается в начале XX в. Появляются воспоминания рабочих и крестьян. Крупной группой становятся мемуары революционных деятелей, а также мемуары представителей интелли­генции. При заметном и естественном преобладании во всей отечественной мемуаристике мемуарных текстов русских деятелей появлялись воспоминания представителей разных народов много­ национальной России.

5.В мемуарных источниках необходимо четко различать произведения, написанные и напечатанные до 1917 г. и после победы Великой Октябрьской социалистической революции. Учет новых условий возникновения и характерных особенностей мемуаристики приближает историка к выработке и пониманию законо­мерно необходимых приемов и методов ее анализа.

В дореформенной России авторы воспоминаний не предпола­гали прямо их публикацию. Они лишь допускали возможность напечатания своих воспоминаний в будущем. Объективные возможности для скорой их публикации были ограниченными. Печатание воспоминаний при жизни их составителя, тем более публикация их им самим, т. е. выступление его в роли автора, участвующего в текущей литературной жизни, не имели места в тради­циях русской культуры XVIII в., да и в начале XIX в. Тогдашние понятия писателя, автора, литератора еще не вмещали в себя людей, писавших воспоминания.

Подавляющее большинство воспоминаний, написанных в XVIII в., увидело свет только во второй половине XIX в. Воспоми­нания, созданные в первой половине XIX в., частично, а иногда и полностью печатались уже в середине этого века.

В пореформенное время для печатания мемуаров стало больше возможностей. Печатание мемуаристики было насущным делом для большинства исторических журналов. Охотно печатали ме­муарные материалы и многочисленные литературно-политические журналы. Установилась практика заказывания редакторами и издателями мемуаров. Деятелей и лиц, которым было что вспомнить, начали привлекать к авторству. Так действовали, например, редакторы-издатели трех наиболее известных истори­ческих журналов П. И. Бартенев («Русский архив»), М. И. Семевский («Русская старина»), С. Н. Шубинский («Исторический вестник»).

Время от написания автором его воспоминаний до их напечатания стало очень кратким. Авторы, работавшие в области мемуарной литературы в конце XIX — начале XX в., нередко пи­сали мемуары прямо для передачи в редакции журналов и газет, в книгоиздательства. В русской журналистике 1907—1910 гг. опубликовано немало воспоминаний о событиях и людях первой русской революции, в прессе 1906—1914 гг. напечатано много мемуаров участников русско-японской войны. Желание привлечь побольше читателей приводило к тому, что иные издатели и ре­дакторы при объявлении подписки обещали публикацию мемуа­ров о тех или иных текущих процессах и событиях.

Произведения мемуарной литературы в условиях капитализма, особенно в начале XXв., когда классовая борьба чрезвычайно обострилась, приобретали острое и прямое публицистическое на­значение. Мемуарист-публицист, сознательно стремившийся не только вспомнить и закрепить прошлое, но посильно участвовать в изменении настоящего, выдвигался на передний план.

Преобладавшей формой воспоминаний крепостной эпохи было пространное, развертываемое в строгой хронологической последо­вательности повествование. Такая форма, своего рода классиче­ская для мемуаристики, имела место и после 1861 г. Но все же она деформировалась. Рядом с ней появились более мелкие ме­муарные формы: мемуарные статьи, отрывки из мемуаров, «наброски и зарисовки из прожитого и передуманного», «кое-что из прошлого», «калейдоскоп воспоминаний». Заметно росла «те­матическая» мемуаристика малых форм (преимущественно статьи)—воспоминания об отдельных событиях, эпизодах, проис­шествиях, встречах, случаях. Среди такой «тематической» Мемуаристики нельзя не отметить особую, весьма значительную ее разновидность, так сказать, некрологические воспоминания об известных деятелях, только что ушедших из жизни. Наскоро печатались попавшие в редакции органов печати письма, частные порой интимные записки таких деятелей. Поспешность влекла за собой неразборчивость в отборе публикуемых материалов.

Этюдность, незавершенность, отрывочность, недостаточная литературная обработанность, а в начале XX в. и своеобразная «импрессионистичность» письма стали характерными для многих мемуарных источников.

Среди прочих видов письменных источников мемуары стали занимать гораздо более видное место. От этого времени сохрани­лось много мемуарных источников, как печатных, так и до сих пор сохраняющихся в рукописях в разных хранилищах. Ни один из. периодов дореволюционной отечественной истории не обеспечен та­ким количеством мемуарной литературы, как капиталистический.

Накануне падения крепостного права в России Н. Г. Черны­шевский в 1856 г. не без серьезных оснований объяснял «чрезвы­чайный успех» «Семейной хроники» С. Т. Аксакова между прочим и тем, что «книга эта удовлетворила слишком сильной потребно­сти нашей в мемуарах — потребности, находящей себе слишком мало пищи в нашей литературе». Но через четверть века в 1879 г. Г. Е. Благосветлов в критической статье (далеко не во всем справедливой) о мемуарной книге Т. П. Пассек «Из дальних лет» отмечал уже иное положение дел: «Никогда еще русская литера­тура не отличалась таким богатством печатного исторического ма­териала, как в настоящее время. У нас рядом издаются четыре ис­торических журнала, несколько исторических сборников и постоян­но появляются то воспоминания, то мемуары. Всем и каждому, кто только умеет держать перо в руке и водить им по бумаге, непре­менно хочется передать потомству свое прошлое и свое имя» '. Благосветлов оговаривал, что вовсе не отрицает ни достоинства, ни пользы мемуарной литературы. Он только утверждал, что воспоминания должны иметь подлинно историческое, весомое, действительно правдивое содержание, чтобы приобрести «обще­ственное значение» и «понадобиться нашему потомству».

Социальные сдвиги в русском обществе, характерные для эпохи развития, а потом и загнивания капитализма, сказались на изменении социально-профессионального состава отечествен­ных мемуаристов. В эпоху падения крепостного права и в первые десятилетия после 1861 г. мемуары выходили главным образом из-под пера дворян, крупных государственных и военных деяте­лей, больших чиновников и лиц духовного сословия. С последней четверти XIX в. постепенно начали появляться воспоминания рабочих и крестьян (последних было еще, правда, очень мало). Основными «поставщиками» мемуаров становились представите­ли интеллигенции — писатели и журналисты, адвокаты, педагоги, художники, артисты, музыканты, в меньшей мере ученые, представители технической интеллигенции — инженеры, строители, агрономы, врачи.

С начала XX в. растет число мемуаров революционных дея­телей. Воспоминания участников революционно-демократическо­го движения, шестидесятников и революционных народников- в большом количестве появлялись с 1905 г. в отдельных изданиях, я в журналах «Былое», «Голос минувшего», а после 1917 г.— в «Каторге и ссылке». Выдающимися мемуарными источниками стали записки Л. Ф. Пантелеева, П. А. Кропоткина, О. В. Аптекмана, Н. А. Морозова, В. Н. Фигнер. Предисловия некоторых из этих авторов к отдельным изданиям их записок раскрывают обстоятельства их написания, цели, которые ставили перед собой мемуаристы, использованные ими литературно-повествовательные и документальные материалы. О первых рабочих революционе­рах 70-х годов оставил живые воспоминания Г. В. Плеханов. Его книга «Русский рабочий в революционном движении (по личным воспоминаниям)» была написана в начале 90-х годов с публицистическо-пропагандистской целью.

Первые шаги социал-демократического движения отражены в богатых по содержанию мемуарах С. И. Мицкевича, написанных после 1917 г., в воспоминаниях рабочего, профессионального революционера, большевика И. В. Бабушкина. Воспоминания Бабушкина охватывают события 1893—1900 гг. В. И. Ленин; проявлял постоянный интерес к собиранию мемуаров рабочих революционеров, их биографий. В некрологе Бабушкина, написан­ном и опубликованном в конце 1910 г., В. И. Ленин писал: «Про­шла уже пятая годовщина декабрьского восстания 1905 года. Бу­дем чествовать эту годовщину, вспоминая рабочих-передовиков, которые пали в борьбе с врагом. Мы обращаемся с просьбой к товарищам рабочим собирать и присылать нам воспоминания о тогдашней борьбе и дополнительные сведения о Бабушкине, а также о других социал-демократических рабочих, павших в вос­стании 1905 г. Мы намерены издать брошюру с жизнеописанием таких рабочих».

Воспоминания русских деятелей в эпоху капитализма сущест­венно дополняли мемуары украинских, белорусских, отчасти татарских, молдавских и других авторов, писавших и печатавших­ся нередко на русском языке. В журналах, сборниках и альма­нахах, в газетной печати Украины, Молдавии, Белоруссии, Среднего Поволжья, отчасти Сибири, Туркестана, Закавказья опубликовано много мемуарных источников на русском языке,, относящихся к жизни и быту народов России.

Революционные преобразования октября 1917 г. — рубеж чрезвычайной основополагающей важности при анализе и исполь­зовании мемуарных источников. Время составления мемуаров — До февраля 1917 г., до октября 1917 г., после одной из этих дат, в промежутке между ними — сказывалось на всем их содержании характере, идейно-политической направленности. Одни мемуари­сты только после Октябрьской революции именно благодаря ей приобрели возможность полно, правдиво и откровенно поведать о том, о чем в условиях конспирации, революционного подполья они обязаны были молчать. Другие же по совершенно иным со­ображениям старались более или менее ловко обойти молчанием или представить в возможно более извинительном виде свои действия и убеждения, которые были направлены отнюдь не на благо народа.

Мемуары, написанные и изданные в условиях советской дейст­вительности, принципиально отличаются от довольно богатой мемуарной литературы, которая издавалась за рубежом белой эмиграцией в 20—30-х годах. Политическая озлобленность и сле­пота, горечь от провала своих планов и замыслов, желание самооправдаться и оправдать себя в глазах определенной части чита­телей пронизывают воспоминания таких политических и общест­венных деятелей буржуазной России, как М. В. Родзянко, П. Н. Милюков, В. А. Маклаков, Б. В. Савинков, В. М. Чернов, не говоря уже о мемуарах таких деятелей, как председатель Совета минист­ров накануне первой мировой войны В. Н. Коковцов, генерал А. И. Деникин, товарищ министра внутренних дел жандармский генерал П. Г. Курлов. Такие мемуарные источники игнорировать нельзя, в них имеются интересные и важные сведения, но следует понимать классовую и политическо-партийную тенденциозность. авторов, редакторов и издателей мемуаров, впервые появившихся за пределами нашей страны.

Единой общепринятой классификации воспоминаний нет. Обы­кновенно их группируют по социально-профессиональному поло­жению мемуаристов и по преобладающему тематико-хронологическому содержанию мемуаров. Отнесение отдельных мемуаров к той или иной группе во многих случаях условно. В массе ме­муарные источники имеют черты, позволяющие, как правило, довольно точно устанавливать их классовую принадлежность, ориентацию.

По периоду 1861 —1917 гг. в отечественной мемуаристике по со­циально-профессиональному и общественному положению ме­муаристов могут быть выделены следующие группы: 1) мемуары государственных деятелей; 2) мемуары военных деятелей, лиц преимущественно командного состава, а также участников разных войн, повествующих главным образом о военной службе, армии и флоте, о событиях военной истории; 3) мемуары духовных лиц, представителей разных церквей и культов, существовавших в Рос­сии; 4) мемуары буржуазных и мелкобуржуазных общественных .деятелей; 5) мемуары представителей разных слоев интеллигенции (литературные воспоминания, театральные воспоминания, сту­денческие воспоминания, мемуары врачей, учителей, юристов, ученых, представителей технической интеллигенции); 6) купече­ские мемуары, нередко имеющие характер родовых, семейных хроник, охватывающие жизнь трех-четырех поколений; 7) воспо­минания рабочих и крестьян (группа источников сравнительно небогатая); 8) мемуары революционеров и участников революци­онного движения (записки шестидесятников, воспоминания рево­люционных народников; многочисленные и ценные богатством, содержания, четкостью классово-политических позиций воспоми­нания большевиков; значительные комплексы разных мемуарных текстов участников событий первой и второй буржуазно-демокра­тических революций в России).

По тематико-хронологическому принципу в мемуаристике можно выделить такие комплексы: общественное и революцион­ное движение 50—60-х годов; крестьянская реформа 1861 г.;. буржуазные реформы 60—70-х годов; революционное движение 70-х — начала 80-х годов; русско-турецкая война 1877—1878 гг.; политическая реакция 80-х — начала 90-х годов; рабочее и рево­люционное движение 90-х — начала 900-х годов; революция 1905—1907 гг.; революционное движение в период 1907—1917 гг.; Государственные думы; Россия в первой мировой войне; вторая: буржуазно-демократическая революция в России.

При работе с любым мемуарным текстом важно возможно более полное уяснение задачи, которую автор текста ставил перед собой при его написании, уяснение авторской установки мемуари­ста. Нередко сами мемуаристы прямо сообщают о своей установке; часты такие сообщения в воспоминаниях профессиональных историков, писателей. Так, А. А. Кязеветтер указывал на характер своих воспоминаний: «Эта книга не содержит личных мемуаров в настоящем смысле этого слова. Элемент автобиографический вкраплен здесь лишь в самой малой дозе. Другая задача стояла в центре моего внимания. Я делаю попытку дать сжатый очерк тех настроений, через которые русское общество проходило на моих глазах, за время моей сознательной жизни. Конечно, этот очерк не полон. Я очерчиваю только те течения общественной жизни, с которыми мне самому доводилось ближе соприкасаться. И в этом смысле в предлагаемой книге читатель найдет не исто­рию, а только мемуары». Как к этому, так и ко всем подобным сообщениям мемуаристов следует относиться внимательно и стро­го критически.

Общие приемы палеографического, текстологического, стили­стического анализа мемуарных текстов, проверки и сравнительной критики сообщений мемуаристов при помощи сопоставления их с другими видами источников освещены в предшествующих гла­вах, где рассмотрена мемуаристика более ранних периодов. Применительно к массовой печатной литературе эпохи капита­лизма историк должен быть особенно осторожен, помня о не­устойчивости и неразработанности археографических и текстоло­гических принципов в отношении напечатания текстов нового-времени. Во всех случаях, когда сохранились оригиналы напеча­танных мемуарных текстов, следует с ними сверять публика­ции.