Глава 22 воспоминания, дневники, частная переписка

§ 1. Воспоминания, дневники, частная переписка, их общая характеристика; собирание, учет, изучение их

Воспоминания (мемуары), дневники, частная (личная) пере­писка (эпистолярные памятники) — письменные исторические источники, близкие по происхождению, характеру и значению для историка. Но в то же время они являются тремя различными видами источников. Для каждого существуют особые приемы их отыскания, изучения, использования.

Воспоминания, дневники, частная переписка относятся к источ­никам личного происхождения, возникающим в частном порядке. Дневники и частные письма по своей природе имеют преимущест­венно интимный, доверительный характер. Они нужны и доступны во время их создания для самого пишущего и кроме него еще для немногих лиц. В отличие от них воспоминания пишутся с прице­лом на читателей, порой читателей узкого, заранее определен­ного круга — для своих детей, членов семьи, для своего рода в дворянских, купеческих семьях), но чаще для обширной чи­тательской среды — для современников, потомства, историков. ]3 таких случаях автор воспоминаний ставит перед собой опреде­ленную цель, подбирает и упорядочивает материалы, нужные для достижения поставленной цели, из всего того, что сохранила его память.

Воспоминания в широком смысле слова есть исторические со­чинения (писания), однако для источниковеда они не являются документальными источниками. Обычно воспоминания и не при­тязают на полное, всестороннее, историко-аналитическое и историко-синтетическое освещение лиц, явлений и событий, о которых рассказывают. Назначение их другое — повествование, ведущееся по личной памяти мемуариста на основе собственных впечатлений о тех или иных событиях, которые ему представляются значитель­ными, о событиях, в которых он сам участвовал или которые сам наблюдал.

Особенности воспоминаний, дневников, частной переписки в значительной степени определяются личностями их создателей, а также тех лиц, к которым они обращались (например, в эписто­лярных текстах). Каждый такой источник имеет непременные черты индивидуальности его создателя.

Но создатели таких источников, как и личности, к которым .они обращались, существовали в реальных исторических условиях, принадлежали к определенным классам, социальным слоям и группам. Взятые в массе, используемые в больших количествах, такие источники имеют отчетливо выраженные, внутренне зало­женные в них характерные черты тех классов, общественных слоев и групп, к которым не могли не принадлежать их создатели. «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя» — эта мысль В. И. Ленина должна служить основополагающей для историка, имеющего дело с источниками личного происхож­дения.

Важнейшее значение для анализа источников этих трех видов имеют личности их авторов. Индивидуальные свойства автора вос­поминаний, дневника, личных писем, так же как индивидуальные качества тех лиц, для которых непосредственно они предназнача­лись, сказываются на содержании, точности, достоверности дан­ных источников и тем самым в значительной мере определяют их объективное научно-историческое значение. Личностный характер отбора фактического материала, оценок, освещения этого мате­риала, непременная индивидуальность внутренне, органически присущи всем этим источникам. Личные особенности авторов сказываются на объективной познавательной ценности этих исто­чников. Пол, возраст, характер, состояние памяти, мировоззрение, взгляды и чувства автора проявляются в этих материалах. Исто­рик должен внимательно изучать и учитывать эти личные особен­ности. В этих особенностях — специфика таких источников.

Отсюда возникает первая задача при обращении к такого рола источникам — установление личности их автора (имя, даты жизни, биографические сведения, социальное и профессиональ­ное положение) и во многих случаях той личности (или лич­ностей), к которой автор обращается. Нередко в распоряжении историка находятся воспоминания, дневники, письма, неизвестна кем написанные и кому адресованные. Без предваритель­ного выяснения главных, исходных данных о личности их автора такие памятники не могу стать полноценными источ­никами.

Вторая задача — выяснение времени написания (или «напечатания» — в случае машинописи) основного текста (оригинала,, подлинника) источника. Часто подлинник отсутствует, и источник доступен в виде отдельной книги или в периодическом органе. Тогда следует уяснить время и место первой публикации источни­ка; оригиналом в таком случае будет являться первая публикация. Затем надо подвергнуть анализу редакторские принципы издания, где исследуемый источник был напечатан. При этом необходимо помнить, что редакторы периодических изданий часто весьма свободно распоряжались текстами при подготовке авторских ру­кописей к печати. К примеру, любопытный «Дневник В. И. Аскоченского», напечатанный в «Историческом вестнике» (1880—1882), является совсем не подлинным текстом поденных записей этого лица, а лишь текстом, который был «выжат» из семи обширных томов рукописи дневника постоянным сотрудником редакции Ф. И. Булгаковым.

Понятно, что общественно-идейное направление издания, в котором источник вышел в свет, крайне важно для исследова­теля. При существовании последующих изданий и переизданий данного источника каждое из них должно быть принято во вни­мание. Установление точного времени первой публикации позво­ляет приблизиться к решению вопроса о времени написания дан­ного источника, обстоятельствах и условиях его написания и це­левом назначении. Для выяснения времени написания источника, авторский оригинал которого дошел до нас, первостепенное зна­чение имеют приемы палеографического и текстологического ана­лиза.

При исследовательской работе с источником одной из трех групп (воспоминания, дневники, эпистолярные тексты) перс­пективным является методическое правило — обращение и к источникам двух других групп (конечно, в тех случаях, когда такие источники имеются), оставшимся от автора данного источ­ника. В частности, весьма плодотворным по результатам являются критико-аналитические сопоставления, например автобиографий, написанных в определенное, точно указанное время, и ме­муаров одного и того же деятеля (например, опубликованная в 1886 г. автобиография П. М. Медведева и изданные в 1929 г. его же воспоминания).

Близость рассматриваемых видов источников проявляется в том, что личные письма, дневники и воспоминания часто как бы взаимопроникают, преобразуются в практике их создания из одного вида в другой. Так, письма, которые одно лицо пишет другому ежедневно, а бывало, что и по два раза в день, по их со­держанию и характеру ничем не отличны от поденных записей в дневнике. Историк и журналист М. М. Стасюлевич не вел дневника, но, находясь вне дома, ежедневно писал жене письма сообщая обо всем, что видел и слышал за день. Брак Стасюлевича длился 52 года (1859—1911). За этот долгий срок Стасюлевич не раз бывал в отъезде, и его письма к жене являются своеобраз­ным дневником.

Переписка П. И. Чайковского с Н. Ф. фон Мекк длилась 14 лет (1876—1890). Почти вся переписка, особенно письма Чайковского, состояла из писем-дневников. О близости этих писем к дневниковым записям говорит их периодичность: в годы наиболее оживленной переписки в среднем одно письмо прихо­дится на 2,5 дня.

Часто авторы писали воспоминания на основе ими же прежде веденных дневников. Таковы, например, «Записки неизвестной» (псевдоним Е. А. Карлгоф-Драшусовой), «Мои воспоминания» барона А. И. Дельвига, точность и достоверность известий в кото­рых, видимо, была обеспечена тщательным использованием своих старых дневников. Готовя второй вариант своего дневника за 1861—1868 гг. для потомства (первый вариант он писал только для себя), П. А. Валуев сопровождал дневниковые записи много­численными примечаниями мемуарного характера, сделанными в 1868 г.

Нередко отдельные лица, от которых до нас сохранились ценные источники всех трех видов, одновременно вели дневники, писали воспоминания и разные письма. Причем на страницы дневника они заносили копии своих писем, копии писем, получен­ных ими от третьих лиц, а в воспоминания вносили отрывки из дневниковых записей, включали полученные ими письма тех деятелей, о которых они повествовали в своих воспоминаниях. Так поступали М. П. Погодин, Е. А. Штакеншнейдер, Б. Б. Глинский, А. В. Головнин, Д. А. Милютин, П. В. Быков, В. Я. Брюсов, В. Г. Короленко.

Воспоминания, дневники, частная переписка лиц чем-либо примечательных, государственных, общественных, культурных деятелей эпохи капитализма являлись объектом собирательства, коллекционирования и хранения. Значительные коллекции такого вида источников образовались в Публичной библиотеке в Петер­бурге, в Публичной библиотеке Румянцевского музея и в Истори­ческом музее в Москве, в городских публичных библиотеках и университетских библиотеках Казани, Киева, Харькова, Одессы. В настоящее время мемуары, дневники, частная переписка нахо­дятся в основной своей массе в составе личных архивных фондов. О видах и значении источников, характерных для таких фондов, писал С. С. Дмитриев (1965). Хотя советскими учеными сделано немало в области источниковедческого исследования отдельных воспоминаний, дневников, частной переписки деятелей второй поло­вины XIX — начала XX в., общего источниковедческого труда об исторических источниках этого вида в России еще не создано.