§ 2. Частная переписка

Частная переписка как исторический источник соприкасается в одном случае с публицистикой, в другом — с мемуарами, но имеет и ряд специфических, только ей присущих черт. Не могут быть отнесены к переписке литературные, публицистические, на­учные произведения, написанные в эпистолярной форме: «Письма русского путешественника» Н. М. Карамзина, «Письма русского офицера» С. Н. Глинки, «Письма об изучении природы» А. И. Гер­цена и другие аналогичные произведения.

Частную переписку как исторический источник можно разде­лить условно на две большие группы: на переписку, в центре ко­торой стоят интимные вопросы, вопросы быта, личных и семейных отношений, и на переписку, в центре которой стоят вопросы обще­ственно-политической и культурной жизни. К первой группе можно отнести переписку Герцена и Пушкина с их женами, Белин­ского с родителями, а ко второй — переписку Герцена и Огарева, братьев Тургеневых, Ломоносова. Но и в первой группе, хотя и не так часто, встречаются материалы, относящиеся к крупным событиям общественно-политической жизни и дополняющие све­дения других источников. Так, например, о своем посещении Московского университета и о спорах с Каченовским, отрицав­шим подлинность «Слова о полку Игореве», Пушкин рассказал в двух письмах к жене. Письма Белинского к родителям ярко рисуют обстановку жизни московских студентов, их настроения, раскрывают обстоятельства его исключения из университета. С другой стороны, во второй группе немало бытовых, чисто лич­ных, интимных сведений.

В XIX в. переписка выступает как важнейшее средство обще­ния и информации. Этому способствует, с одной стороны, значи­тельное развитие и усовершенствование почтовой службы, доро­говизна и медленность средств сообщения, а с другой — жесто­чайший цензурный режим и отсутствие в прессе информации о событиях современной жизни. Поэтому переписка становилась важным средством информации о событиях и явлениях политиче­ской и идейной жизни, новинках литературы и искусства, дейст­виях цензуры, настроениях общества.

Как источник переписка, подобно дневникам, отличается субъективностью, отрывочностью, передачей всякого рода слухов, непроверенных фактов, обилием личных и бытовых подробностей, намеков и полунамеков, значительная часть которых понятна лишь автору и адресату. В переписке много шутливых или спе­циально зашифрованных имен, названий, городов, учреждений, журналов.

Все это крайне усложняет понимание и использование пере­писки как источника. Такие особенности частной переписки про­диктованы различными причинами. В одних случаях это объяс­няется тем, что участники переписки не считали нужным разъяс­нять то, что им было понятно с полуслова, в других — постоян­ной перлюстрацией писем органами политического сыска.

Недаром значительная часть частной переписки участников революционного движения известна нам по копиям, снятым этими органами, или по задержанным ими оригиналам, которые фигу­рировали на суде как вещественные доказательства.

В условиях низкой грамотности непривилегированного населе­ния, господства патриархальности в его быту переписка в этой среде не могла иметь широкого распространения. К тому же эти письма никто не собирал и не хранил. Поэтому до нас дошли случайные письма разночинцев, купцов, мещан XVIII — первой половины XIX в. Пострадал и фонд дворянской переписки этого Времени. В пореформенное время большая часть усадеб приходит в упадок и разрушается или переходит в руки купцов, которые не считают нужным хранить «старый хлам». Не заботятся об этом и потомки прежних владельцев усадеб.

Лучше сохранилась частная переписка лиц императорской фа­милии и некоторых родов дворянской аристократии. Наиболее значительными комплексами этого рода переписки являются письма Петра I, переписка Екатерины II с Вольтером и ее зару­бежным агентом бароном Гриммом. Черты публицистичности, служебной переписки дополняются чертами дипломатической, хо­зяйственной, интимной переписки в огромном комплексе пере­писки гр. Воронцовых между собой и рядом крупных государст­венных и политических деятелей, писателей, ученых, деятелей искусства. Большинство дошедших до нас писем Радищева сохра­нилось именно в этом комплексе.

Особенностью подобных комплексов переписки является нали­чие в них не только писем, получаемых адресатом, но и копий его ответов. Другой особенностью было то, что значительная часть переписки дворянской аристократии велась на французском языке.

Переписка передовых, революционных деятелей этого времени сохранилась гораздо хуже. Многое уничтожалось сразу же по получении, другое — в случае угрозы обыска и ареста, третье конфисковывалось.

Работая с дореволюционными изданиями и публикациями комплексов переписки и отдельных писем, относящихся к доре­форменному периоду, необходимо учитывать ряд особенностей этих публикаций. В них нередко опущены не только отдельные части писем, целые письма, но и комплексы писем. В одних слу­чаях это вызвано тем, что близкие автора, адресата или изда­тель считали несвоевременным или ненужным публикацию тех или иных писем из-за их интимного характера, или потому, что они показывают автора или адресата в невыгодном свете, а ино­гда потому, что содержание их казалось слишком мелким. Го­раздо хуже, что другие пропуски были обусловлены цензурными препятствиями или опасением вызвать репрессии в отношении лиц, фигурирующих в письмах. С особой силой это сказывается на публикациях переписки представителей прогрессивного и ре­волюционного направлений.

Работая с перепиской при ее использовании в качестве одного из источников, очень важно располагать не только теми письма­ми, которые получал данный человек, но и его ответами. К со­жалению, такая возможность представляется редко и в нашем распоряжении оказывается обычно одна часть переписки. Так, мы располагаем письмами Ломоносова, Пушкина, Белинского и почти не имеем писем к ним. Еще отчетливее этот недостаток вы­ступает в изданиях писем видных деятелей науки, культуры, общественно-политической жизни и революционного движения.