Из воспоминаний писателя Петра Сажина

«Группа коммунистов остановила эшелон, шедший с фронта под лозунгом “Все по домам!” Надо было уговорить солдат вступать в Красную Армию. Из вагонов высыпали взлохмаченные, небритые, в стоптанной обуви солдаты. Злые. Зачем остановили? Война осточертела. Не успел большевик закончить речь, как один из солдат спросил: “Скажите, товарищ хороший, какая в этой Красной Армии обувка будет? Питания какая? И жалования?” Митинг загудел. Хохот, крики: “Чего их слушать? По вагонам!” Оратор ответил: “Какая обувка будет? Босая! Какая питания будет? Голодная! Какая жалования будет? Пуля врага в сердце!”

Первым записался тот, кто спрашивал, за ним — большинство».

Отдадим должное безвестному большевистскому агитатору — он блестяще понял психологию толпы и нашел единственно верный тон в разговоре с нею. Ведь начни он раздавать обещания — и уставшие от бесконечных посулов солдаты действительно не стали бы слушать.

Существуют, однако, и свидетельства иного рода. Так, царский генерал В.Н. Минут, отметив, что «красная армия вначале комплектовалась исключительно добровольцами», добавляет: «Но несмотря на большое жалование (300 р. в месяц) и хороший сравнительно паек при общей голодовке (2 ф. хлеба, 6 золотников сахару, чай, крупа, мясо или консервы) добровольцев оказалось очень мало».

Формировавшаяся на добровольной основе Красная Армия была еще далека от регулярности: единственными структурными подразделениями являлись отряды, численность которых могла быть и пятьдесят человек, и пять тысяч; командиров выбирали, армейское единоначалие подменялось митинговым обсуждением приказов. Предстояло еще многое сделать для того, чтобы красноармейские части обрели настоящую боеспособность.

7. Государство и церковь

Русская Православная церковь в начале ХХ века переживала явный кризис, вызванный фактическим превращением ее в государственное учреждение. Об этом свидетельствовали обращение интеллигенции к богоискательству, отлучение от церкви Льва Толстого, тесное общение ряда церковных иерархов с Распутиным и многое другое. В 1917 г. в связи с восстановлением патриаршества появилась возможность религиозно-церковного возрождения.

Однако большевистская власть была настроена враждебно по отношению к церкви и религии — этому, по выражению К. Маркса, «опиуму для народа». Нередки стали нападения на священнослужителей, разорение церквей и монастырей. 13 января красноармейцы пытались захватить Александро-Невскую Лавру, чтобы разместить там дом инвалидов войны. Был убит солдатами митрополит Киевский Владимир. Положение церкви в конце 1917 — начале 1918 г. описал в своем январском послании патриарх Тихон.

Из послания патриарха

«Гонение жесточайшее воздвигнуто на святую церковь Христову: благодатные таинства, освящающие рождение на свет человека или благословляющие супружеский союз семьи христианской, открыто объявляются ненужными, излишними, святые храмы подвергаются… ограблению и кощунственному оскорблению…; чтимые верующими обители святые… захватываются безбожными властелинами тьмы века сего и объявляются каким-то якобы народным достоянием; школы, содержавшиеся на средства церкви Православной и подготовлявшие пастырей и учителей веры, признаются излишними и обращаются ими в училища безверия… Имущества монастырей и церквей Православных отбираются под предлогом, что это — народное достояние, но без всякого права и даже без желания считаться с законной волею самого народа…

И, наконец, власть, обещавшая водворить на Руси право и правду, обеспечить свободу и порядок, проявляет всюду только самое разнузданное своеволие и сплошное насилие над всеми и, в частности, над святой церковью Православной. …

Зовем всех вас верующих и верных чад церкви: станьте на защиту оскорбляемой и угнетаемой ныне святой матери нашей».

20 января (2 февраля) 1918 г. Совнарком принял декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви.