Вольнолюбивая лирика а. С. Пушкина

А. С. Пушкин как поэт формировался в эпоху подъема общественного самосознания после Отечественной войны 1812 года и перед восстанием декабристов 14 декабря 1825 года. Следствием этого явился жизнеутверждающий пафос его поэзии. Среди огромного числа разнообразных мотивов лирики Пушкина одно из самых важных мест занимает мотив свободы, “вольности святой”. Свобода для поколения 10-20-х годов XIX века - это и политическое освобождение от “гнета власти роковой”, и вольный дух дружеского союза, и наслаждение простором природы, и ощущение поэтической свободы, свободы творчества. У Пушкина на протяжении всей его жизни наблюдалась эволюция его творческого метода изображения действительности и, следовательно, образа лирического героя. Образ лирического героя Пушкина - это духовно богатая и свободолюбивая личность, преданная делу свободы, готовая пожертвовать личной свободой во имя общего дела, ощущающая противоречия между свободолюбивыми романтическими мечтаниями и реальной действительностью, протестующая против деспотизма, верящая в торжество справедливости, философски осмысляющая проблему свободы. Так, борьба с тиранией во имя торжества свободы показана в оде “Вольность” 1817 года: Тираны мира! Трепещите! А вы, мужайтесь и внемлите, Восстаньте, падшие рабы! Увы! Куда ни брошу взор - Везде бичи, везде железы, Законов гибельный позор, Неволи немощные слезы; Везде неправедная Власть В сгущенной мгле предрассуждений Воссела - Рабства грозный Гений И Славы роковая страсть. Призыв лирического героя к борьбе all so ch . ru 2001 2005 за свободу слышен и в стихотворении 1818 года, обращенному к другу поэта, “товарищу” по делу освобождения, - Чаадаеву. По жанру это стихотворение - послание, в котором слышны политические нотки: Пока свободою горим, Пока сердца для чести живы, Мой друг, отчизне посвятим Души прекрасные порывы! “Как ждет любовник молодой минуты верного свиданья”, ждут все прогрессивные люди того времени минуты “вольности святой”. В послании возникают два образа: образ “власти роковой” и образ Отчизны. Благодаря им перед читателем вырисовывается картина тяжелого положения Родины. Упоминание в стихотворении слова “звезда”, символизирующего в политической лексике того времени революцию, означает победу дела освобождения. В 1819 году во время поездки в Михайловское поэт пишет стихотворение “Деревня”, направленное против второго зла в России - крепостного права. Лирический герой наблюдает “везде Невежества убийственный Позор”. “Деревня” построена по принципу антитезы: в первой части дается идиллическое описание природы в духе сентиментализма, во второй части - резко меняется ритм и характер стиха. Это обличительная часть, в которой представлены обобщенные образы помещиков и крепостных крестьян: “барства дикого” и “рабства тощего”. Здесь Барство дикое без чувства, без Закона Присвоило себе насильственной лозой И труд, и собственность, и время земледельца... Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам, Здесь Рабство тощее влачится по браздам Неумолимого владельца. Настроение разочарованности слышится и в голосе лирического героя стихотворения “Погасло дневное светило”, написанном в 1820 году: Шуми, шуми, послушное ветрило, Волнуйся подо мной, угрюмый океан. Лети, корабль, неси меня к пределам дальным По грозной прихоти обманчивых морей. Мотив свободы, связанный с темой неволи, присутствует и в стихотворении “Узник” (1822), а также в элегии “К морю” (1824), где море олицетворяет собой абсолютную свободу человека - как внутреннюю, так и поэтическую: Прощай, свободная стихия, В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые И блещешь гордою красой. С 1825 года в поэзии Пушкина наблюдается перелом, связанный со становлением метода реализма в его творчестве. Следовательно, закономерной является и эволюция образа лирического героя. Теперь он тяжело переживает поражение друзей-декабристов, хранит верность их идеалам. Он расстался с романтическими иллюзиями, вынес суровый приговор социальному строю, разделил общество на владык и послушных рабов. Лирический герой уверен в том, что достичь гражданской свободы невозможно без чувства внутренней свободы человека. В стихотворении 1828 года “Анчар” поэт обличает тиранию во всех ее проявлениях. Стихотворение трагично по существу: В пустыне чахлой и скупой, На почве, зноем раскаленной, Анчар, как грозный часовой, Стоит - один во всей вселенной. Даже природа не приемлет “древо яда”: К нему и птица не летит, И тигр нейдет: лишь вихорь черный На древо смерти набежит - И мчится прочь, уже тлетворный. “Но человека человек послал к анчару властным взглядом, и тот послушно в путь потек и к утру возвратился с ядом”. “Бедный раб” не протестует против воли владыки, который преумножил зло, “напитав ядом свои послушливые стрелы” и разослав их в соседние пределы. С темой свободы в стихотворениях “Брожу ли я вдоль улиц шумных...” (1829), “Элегия” (1830) и “Вновь я посетил” (1835) связаны философские мотивы лирики Пушкина. В стихотворении “Брожу ли я вдоль улиц шумных...” поэт мыслит о “дубе уединенном”, который “переживет мой век забвенный, как пережил он век отцов”. Своеобразный итог своей деятельности Пушкин подводит в стихотворении “Я памятник себе воздвиг нерукотворный” (1836), отмечая одну из своих главных заслуг перед народом и потомками — прославление идеалов свободы: И долго буду тем любезен я народу, Что чувства добрые я лирой пробуждал, Что в мой жестокий век восславил я свободу И милость к падшим призывал. Следует отметить жанровое многообразие вольнолюбивой лирики Пушкина: это и ода, и элегия, и послания, и сонет, и лирические стихотворения. В них поэт сумел объединить разговорные и книжные элементы речи на основе народного языка. Пушкин исповедовал в своих лирических стихотворениях стиль ораторской, призывной речи, для чего включал в текст глаголы в повелительном наклонении, обращения. Поэт использует такие средства художественной выразительности, как символы (море, океан, звезда - символы свободы), анафоры (“пока свободою горим, пока сердца для чести живы”), сравнения. Мотивы свободы в лирике Пушкина многообразны и оригинально воплощены в художественной форме стихотворений. Вольнолюбивые стихи великого русского поэта сыграли важную роль в общественной жизни того времени. Творчество Пушкина повлияло на развитие гражданской русской поэзии: его дело продолжили М. Ю. Лермонтов, Н. А. Некрасов и другие поэты.

Творчество периода Южной ССЫлки. Особенности ром-ма в твор-ве П

1820-1824

Ром-й период в тв-ве П. Цт тема – тема свободы. Вся Европа в конце 10-х – нач 20-х годов охвачена нац-освоб-ми восстаниями. П был идеологом декабризма, но он не деабрист. Не взяли в декабристы: эмоционален, талантлив, не успели взять.

Южные поэмы: Бахчисарайский фонтан1828-1829, Братья-разбойники1821-1822,Кавказский пленник1820-18211, Цыганы1824 – ром-е поэмы.

Основные черты ром-й поэмы:

1 основной конфликт – конфликт между личностью и обществом. Герой всегда поднят над средой, это яркая личность, неординарная и противопоставлен всем. Герой всегда находится в поисках свооды, зачастую уходит в мир, далекий от цивилизации (идеи Русо)

2 соц-й конфиликт осложнен любовью

3 конфликт всегда трагичен, герой никогда не достигает успеха

4 особенности компо-и: а) вершинность, отрывочность, недосказанность; б) часто используется монолог

5герой в поэме никогда не эволюционирует. Представляет собой набор основных черт, хар-х для идеального человека, т.е. он не индивидуализирован

6 действие происходит в экзотическом месте (в Росии это – Крым, Кавказ, Якутия)

«Цыганы» - выход у П за рамки ром-ма. Начало конфликта – уход Алеко в табар. Причины: его преследует закон, в городе люди торгуют волею своей, любовь к Земфире. Два года в табаре это проверка ром-х идеалов Алеко. Убийство Земфиры свид-ет о том, что Алеко искал свободы только для себя. П осознает, что достичь неограниченной свободы невозможно. Человек должен осознавать не только свои права, но и свои обязанности. П осуждает эгоизм ром-го героя. «Южные поэмы» окружены свободолюбивой лирикой.

Южные поэмы — следующая ступень в развитии пушкинского романтизма. Пушкин причисляет себя к тем романтикам, которым присущи поэтическое новаторство, нарушение отживших форм и традиций. Именно в таком духе написаны «Кавказский пленник», «Бахчисарайский фонтан», «Цыганы».

Проблема героя: Пушкин ставит целью не изображение своего внутреннего мира в виде исповеди, а создание характера с чертами, присущими молодежи двадцатых годов, а именно: «равнодушие к жизни и к ее наслаждениям, преждевременную старость души» (в письме Горчакову в 1822г.): Эта новая задача требовала иной формы, отличной от общеизвестного представления о байроновских образцах. Поэтому жанр Пушкин определит как повесть.

Главная тема — поиски свободы. В этом причина бегства Пленника из привычной (европейской) жизни. Родственность душевных устремлений героя и вольных горцев подчеркнута в поэме. Описание природы и нравов дополняет характеристику героя. Для Пушкина — «черкесы, их обычаи и нравы занимают большую и лучшую часть повести».

Центральный эпизод — объяснение Пленника с Черкешенкой. Трагическая развязка заложена в характерах героев: Пленник еще не исцелился от прежней любви, любовь Черкешенки наивна. Противоречия намечены резко — слова Черкешенки «Свободу, родину забудь» Пленник принять не может. Успокоение души, усыпление чувств не для него. Отсюда берет начало будущий характер Онегина.

Отдавая дань проблеме народности на уровне ее тогдашнего понимания, Пушкин во все южные поэмы вводит народную песню. Ее эволюция может служить еще одним доказательством развития творчества Пушкина от романтизма к реализму.

Другой особенностью пушкинского романтизма (как романтического направления, требующего необычного, экзотичного места событий) становится образ Востока, по-разному присутствующий в южных поэмах. Восточный колорит подчинялся для него следующим требованиям: «Слог восточный был для меня образцом, сколько возможно нам, благоразумным, холодным европейцам. Европеец и в упоении восточной роскоши должен сохранить вкус и взор европейца» (в письме Вяземскому 1825 г.). Так в «Бахчисарайском фонтане» — исторические неточности и условность «восточного колорита», изображение Крыма вообще на основе фантазии и личных впечатлений, а не историко-археологических разысканий.

Осенью 1824 г. уже в Михайловском Пушкин закончил поэму «Цыганы». Герой продолжает Пленника из первой южной поэмы. Вторжение его, .европейца, в жизнь племени, чуждого цивилизации, приводит к гибели героини. Алеко, как и Пленник, имел некоторые автопортретные черты (выбор имени). Прошлое героя также неизвестно, но конфликт в прошлом очерчен точно: его преследует закон. Авторское отношение к герою исключительно новаторское — осуждение индивидуализма и эгоизма. Современные Пушкину романтики, как Жуковский и Рылеев, не приняли Алеко как героя романтической поэмы, хотя и по разным причинам (для Жуковского Алеко жесток, для Рылеева «низок» — ходит, т. е. выступает с медведем). В своем романтизме Пушкин обогнал современные представления.

Характеристика Земфиры не совпадает с характеристикой. Совершенно новым характером является старый цыган. Он проповедует гуманистические идеалы, которые вдохновляли пушкинских современников — лучших представителей эпохи. Его речи умудренного жизнью человека отражают опыт не только индивидуальный, но и коллективный.

Особенностью поэмы явилась ее новая форма. Если «Руслан и Людмила» -поэма в шести песнях с посвящением и эпилогом, «Кавказский пленник» — повесть в двух частях с посвящением и эпилогом, то эта поэма представляет драматический диалог. Таким образом в самой форме выступает драматическая природа поэмы.

Чувство современности руководило Пушкиным при создании поэмы. Она рассказывала о современном человеке и для современного человека. Отказ от цивилизации не мог сделать героя счастливым. Причина зла — в отношениях человека к человеку, в извечных его страстях.

«Цыганы» — не только последняя из южных поэм, но и завершающая, самая зрелая. «Пушкин исчерпал романтическую тему» (Томашевский).

Кратко

Бахч. Фонтан. В своем дворце сидит грозный хан Гирей, разгневанный и печальный. Чем опечален Гирей, о чем он думает? Он не думает о войне с Русью, его не страшат козни врагов, и его жены верны ему, их стережет преданный и злой евнух. Печальный Гирей идет в обитель своих жен, где невольницы поют песнь во славу прекрасной Заремы, красы гарема. Но сама Зарема, бледная и печальная, не слушает похвал и грустит, оттого что её разлюбил Гирей; он полюбил юную Марию, недавнюю обитательницу гарема, попавшую сюда из родной Польши, где она была украшением родительского дома и завидной невестой для многих богатых вельмож, искавших её руки.

Хлынувшие на Польшу татарские полчища разорили дом отца Марии, а сама она стала невольницей Гирея. В неволе Мария вянет и находит отраду только в молитве перед иконой Пресвятой Девы, у которой горит неугасимая лампада. И даже сам Гирей щадит её покой и не нарушает её одиночества.

Наступает сладостная крымская ночь, затихает дворец, спит гарем, но не спит лишь одна из жен Гирея. Она встает и крадучись идет мимо спящего евнуха. Вот она отворяет дверь и оказывается в комнате, где пред ликом Пречистой Девы горит лампада и царит ненарушаемая тишина. Что-то давно забытое шевельнулось в груди Заремы. Она видит спящую княжну и опускается перед ней на колени с мольбой. Проснувшаяся Мария вопрошает Зарему, зачем она оказалась здесь поздней гостьей. Зарема рассказывает ей свою печальную историю. Она не помнит, как оказалась во дворце Гирея, но наслаждалась его любовью безраздельно до тех пор, пока в гареме не появилась Мария. Зарема умоляет Марию вернуть ей сердце Гирея, его измена убьет её. Она угрожает Марии…

Излив свои признания, Зарема исчезает, оставив Марию в смущении и в мечтах о смерти, которая ей милее участи наложницы Гирея.

Желания Марии сбылись, и она почила, но Гирей не вернулся к Зареме. Он оставил дворец и вновь предался утехам войны, но и в сражениях не может Гирей забыть прекрасную Марию. Гарем оставлен и забыт Гиреем, а Зарема брошена в пучину вод стражами гарема в ту же ночь, когда умерла Мария. Вернувшись в Бахчисарай после губительного набега на села России, Гирей воздвиг в память Марии фонтан, который младые девы Тавриды, узнав это печальное предание, назвали фонтаном слез. 

Братья-разбойники

Не стая воронов слеталась     На груды тлеющих костей,     За Волгой, ночью, вкруг огней     Удалых шайка собиралась.     Какая смесь одежд и лиц,     Племен, наречий, состояний!     Из хат, из келий, из темниц     Они стеклися для стяжаний!     Здесь цель одна для всех сердец -     Живут без власти, без закона.     Меж ними зрится и беглец     С брегов воинственного Дона,     И в черных локонах еврей,     И дикие сыны степей,     Калмык, башкирец безобразный,     И рыжий финн, и с ленью праздной     Везде кочующий цыган!     Опасность, кровь, разврат, обман -     Суть узы страшного семейства;     Тот их, кто с каменной душой     Прошел все степени злодейства;     Кто режет хладною рукой     Вдовицу с бедной сиротой,     Кому смешно детей стенанье,     Кто не прощает, не щадит,     Кого убийство веселит,     Как юношу любви свиданье.     Затихло все, теперь луна     Свой бледный свет на них наводит,     И чарка пенного вина     Из рук в другие переходит.     Простерты на земле сырой,     Иные чутко засыпают, -     И сны зловещие летают     Над их преступной головой.     Другим рассказы сокращают     Угрюмой ночи праздный час;     Умолкли все - их занимает     Пришельца нового рассказ,     И все вокруг его внимает:     "Нас было двое: брат и я.     Росли мы вместе; нашу младость     Вскормила чуждая семья:     Нам, детям, жизнь была не в радость;     Уже мы знали нужды глас,     Сносили горькое презренье,     И рано волновало нас     Жестокой зависти мученье.     Не оставалось у сирот     Ни бедной хижинки, ни поля;     Мы жили в горе, средь забот,     Наскучила нам эта доля,     И согласились меж собой     Мы жребий испытать иной:     В товарищи себе мы взяли     Булатный нож да темну ночь;     Забыли робость и печали,     А совесть отогнали прочь.     Ах, юность, юность удалая!     Житье в то время было нам,     Когда, погибель презирая,     Мы все делили пополам.     Бывало, только месяц ясный     Взойдет и станет средь небес,     Из подземелия мы в лес     Идем на промысел опасный.     За деревом сидим и ждем:     Идет ли позднею дорогой     Богатый жид иль поп убогой, -     Все наше! все себе берем.     Зимой, бывало, в ночь глухую     Заложим тройку удалую,     Поем и свищем и стрелой     Летим над снежной глубиной.     Кто не боялся нашей встречи?     Завидели в харчевне свечи -     Туда! к воротам, и стучим,     Хозяйку громко вызываем,     Вошли - все даром: пьем, едим     И красных девушек ласкаем!     И что ж? попались молодцы;     Не долго братья пировали;     Поймали нас - и кузнецы     Нас друг ко другу приковали,     И стража отвела в острог.     Я старший был пятью годами     И вынесть больше брата мог.     В цепях, за душными стенами     Я уцелел - он изнемог.     С трудом дыша, томим тоскою,     В забвенье, жаркой головою     Склоняясь к моему плечу,     Он умирал, твердя всечасно:     "Мне душно здесь... я в лес хочу...     Воды, воды!.." но я напрасно     Страдальцу воду подавал:     Он снова жаждою томился,     И градом пот по нем катился.     В нем кровь и мысли волновал     Жар ядовитого недуга;     Уж он меня не узнавал     И поминутно призывал     К себе товарища и друга.     Он говорил: "Где скрылся ты?     Куда свой тайный путь направил?     Зачем мой брат меня оставил     Средь этой смрадной темноты?     Не он ли сам от мирных пашен     Меня в дремучий лес сманил,     И ночью там, могущ и страшен,     Убийству первый научил?     Теперь он без меня на воле     Один гуляет в чистом поле,     Тяжелым машет кистенем     И позабыл в завидной доле     Он о товарище совсем!.."     То снова разгорались в нем     Докучной совести мученья:     Пред ним толпились привиденья,     Грозя перстом издалека.     Всех чаще образ старика,     Давно зарезанного нами,     Ему на мысли приходил;     Больной, зажав глаза руками,     За старца так меня молил:     "Брат! сжалься над его слезами!     Не режь его на старость лет...     Мне дряхлый крик его ужасен...     Пусти его - он не опасен;     В нем крови капли теплой нет...     Не смейся, брат, над сединами,     Не мучь его... авось мольбами     Смягчит за нас он божий гнев!.."     Я слушал, ужас одолев;     Хотел унять больного слезы     И удалить пустые грезы.     Он видел пляски мертвецов,     В тюрьму пришедших из лесов,     То слышал их ужасный шепот,     То вдруг погони близкий топот,     И дико взгляд его сверкал,     Стояли волосы горою,     И весь как лист он трепетал.     То мнил уж видеть пред собою     На площадях толпы людей,     И страшный xoд до места казни,     И кнут, и грозных палачей...     Без чувств, исполненный боязни,     Брат упадал ко мне на грудь.     Так проводил я дни и ночи,     Не мог минуты отдохнуть,     И сна не знали наши очи.     Но молодость свое взяла:     Вновь силы брата возвратились,     Болезнь ужасная прошла,     И с нею грезы удалились.     Воскресли мы. Тогда сильней     Взяла тоска по прежней доле;     Душа рвалась к лесам и к воле,     Алкала воздуха полей.     Нам тошен был и мрак темницы,     И сквозь решетки свет денницы,     И стражи клик, и звон цепей,     И легкий шум залетной птицы.     По улицам однажды мы,     В цепях, для городской тюрьмы     Сбирали вместе подаянье,     И согласились в тишине     Исполнить давнее желанье;     Река шумела в стороне,     Мы к ней - и с берегов высоких     Бух! поплыли в водах глубоких.     Цепями общими гремим,     Бьем волны дружными ногами,     Песчаный видим островок     И, рассекая быстрый ток,     Туда стремимся. Вслед за нами     Кричат: "Лови! лови! уйдут!"     Два стража издали плывут,     Но уж на остров мы ступаем,     Оковы камнем разбиваем,     Друг с друга рвем клочки одежд,     Отягощенные водою...     Погоню видим за собою;     Но смело, полные надежд,     Сидим и ждем. Один уж тонет,     То захлебнется, то застонет     И как свинец пошел ко дну.     Другой проплыл уж глубину,     С ружьем в руках, он вброд упрямо,     Не внемля крику моему,     Идет, но в голову ему     Два камня полетели прямо -     И хлынула на волны кровь;     Он утонул - мы в воду вновь,     За нами гнаться не посмели,     Мы берегов достичь успели     И в лес ушли. Но бедный брат...     И труд и волн осенний хлад     Недавних сил его лишили:     Опять недуг его сломил,     И злые грезы посетили.     Три дня больной не говорил     И не смыкал очей дремотой;     В четвертый грустною заботой,     Казалось, он исполнен был;     Позвал меня, пожал мне руку,     Потухший взор изобразил     Одолевающую муку;     Рука задрогла, он вздохнул     И на груди моей уснул.     Над хладным телом я остался,     Три ночи с ним не расставался,     Все ждал, очнется ли мертвец?     И горько плакал. Наконец     Взял заступ; грешную молитву     Над братней ямой совершил     И тело в землю схоронил...     Потом на прежнюю ловитву     Пошел один... Но прежних лет     Уж не дождусь: их нет, как нет!     Пиры, веселые ночлеги     И наши буйные набеги -     Могила брата все взяла.     Влачусь угрюмый, одинокий,     Окаменел мой дух жестокий,     И в сердце жалость умерла.     Но иногда щажу морщины:     Мне страшно резать старика;     На беззащитные седины     Не подымается рука.     Я помню, как в тюрьме жестокой     Больной, в цепях, лишенный сил,     Без памяти, в тоске глубокой     За старца брат меня молил".

Кавказский пл. В ауле, где вечером на порогах сидят черкесы и говорят о своих битвах, появляется всадник, тащащий на аркане русского пленника, который кажется умершим от ран. Но в полдень пленник приходит в 91 себя, вспоминает, что с ним, где он, и обнаруживает кандалы на своих ногах. Он раб! Мечтою летит он в Россию, где провел молодость и которую покинул ради свободы. Ее мечтал он обрести на Кавказе, а обрел рабство. Теперь он желает только смерти. Ночью, когда аул угомонился, к пленнику приходит молодая черкешенка и приносит ему прохладный кумыс для утоления жажды. Долго сидит дева с пленником, плача и не имея возможности рассказать о своих чувствах. Много дней подряд окованный пленник пасет стадо в горах, и каждую ночь приходит к нему черкешенка, приносит кумыс, вино, мед и пшено, делит с ним трапезу и поет песни гор, учит пленника своему родному языку. Она полюбила пленника первой любовью, но он не в силах ответить ей взаимностью, боясь растревожить сон забытой любви. Постепенно привыкал пленник к унылой жизни, тая в душе тоску. Его взоры тешили величественные горы Кавказа и Эльбрус в ледяном венце. Часто находил он особую радость в бурях, которые бушевали на горных склонах, не досягая высот, где он находился. Его внимание привлекают обычаи и нравы горцев, ему нравятся простота их жизни, гостеприимство, воинственность. Он часами мог любоваться, как черкесы джигитуют, приучая себя к войне; ему нравился их наряд, и оружие, которое украшает черкеса, и кони, являющиеся главным богатством черкесских воинов. Он восхищается воинской доблестью черкесов и их грозными набегами на казачьи станицы. В домах же своих, у очагов, черкесы гостеприимны и привечают усталых путников, застигнутых в горах ночной порой или ненастьем. Наблюдает пленник и за воинственными играми чеченских юношей, восхищается их удалью и силой, его не смущают даже их кровавые забавы, когда они в пылу игры рубят головы рабам. Сам изведавший военные утехи, смотревший в глаза смерти, он скрывает от черкесов движения своего сердца и поражает их беспечной смелостью и невозмутимостью. Черкесы даже гордятся им как своей добычей. Влюбленная черкешенка, узнавшая восторги сердца, уговаривает 92 пленника забыть родину и свободу. Она готова презреть волю отца и брата, которые хотят продать ее нелюбимому в другой аул, уговорить их или покончить с собой. Она любит только пленника. Но ее слова и ласки не пробуждают души пленника. Он предается воспоминаниям и однажды, плача, открывает ей душу, он молит черкешенку забыть его, ставшего жертвой страстей, которые лишили его упоений и желаний. Он сокрушается, что узнал ее так поздно, когда уже нет надежды и мечты и он не в состоянии ответить ей на ее любовь, душа его холодна и бесчувственна, и в ней живет другой образ, вечно милый, но недостижимый. В ответ на признания пленника черкешенка укоряет его и говорит, что он мог хотя бы из жалости обмануть ее неопытность. Она просит его быть снисходительным к ее душевным мукам. Пленник отвечает ей, что их судьбы схожи, что он тоже не знал взаимности в любви и страдал в одиночестве. На рассвете, печальные и безмолвные, они расстаются, и с этих пор пленник проводит время один в мечтах о свободе. Однажды он слышит шум и видит, что черкесы отправляются в набег. В ауле остаются только женщины, дети и старцы. Пленник мечтает о побеге, но тяжкая цепь и глубокая река — неодолимые препятствия. И вот когда стемнело, к пленнику пришла она, держа в руках пилу и кинжал. Она сама распиливает цепь. Возбужденный юноша предлагает ей бежать с ним вместе, но черкешенка отказывается, зная, что он любит другую. Она прощается с ним, и пленник бросается в реку и плывет на противоположный берег. Внезапно он слышит позади шум волн и отдаленный стон. Выбравшись на берег, он оборачивается и не находит взглядом на оставленном берегу черкешенки. Пленник понимает, что означали этот плеск и стон. Он глядит прощальным взором на покинутый аул, на поле, где он пас стадо, и отправляется туда, где сверкают русские штыки и окликаются передовые казаки.

Цыганы Цыганский табор кочует по степям Бессарабии. У костра цыганская семья готовит ужин, невдалеке пасутся кони, а за шатром лежит ручной медведь. Постепенно все умолкает и погружается в сон. Лишь в одном шатре не спит старик, ждущий свою дочь Земфиру, ушедшую гулять в поле. И вот появляется Земфира вместе с незнакомым старику юношей. Земфира объясняет, что встретила его за курганом и пригласила в табор, что его преследует закон и он хочет быть цыганом. Зовут его Алеко. Старик радушно приглашает юношу остаться так долго, как он захочет, и говорит, что готов делить с ним хлеб и кров.

Утром старик будит Земфиру и Алеко, табор просыпается и отправляется в путь живописной толпой. Сердце юноши сжимается от тоски при виде опустевшей равнины. Но о чем он тоскует? Земфира хочет узнать это. Между ними завязывается разговор. Земфира опасается, что он жалеет об оставленной им жизни, но Алеко успокаивает её и говорит, что без сожаления оставил «неволю душных городов». В той жизни, что он бросил, нет любви, а значит, нет веселья, и теперь его желанье — всегда быть с Земфирой. Старик, слыша их разговор, рассказывает им старинное преданье о поэте, который когда-то был сослан царем в эти края и томился душой по родине, несмотря на любовь и заботу местных жителей. Алеко узнает в герое этого преданья Овидия и поражается превратности судьбы и эфемерности славы.

Два года кочует Алеко вместе с табором, вольный, как сами цыганы, не сожалея о покинутом. Он водит по деревням медведя и тем зарабатывает на хлеб. Ничто не смущает покоя его души, но однажды он слышит, как Земфира поет песню, которая приводит его в смятение. В этой песне Земфира признается, что разлюбила его. Алеко просит её перестать петь, но Земфира продолжает, и тогда Алеко понимает, что Земфира неверна ему. Земфира подтверждает самые страшные предположения Алеко.

Ночью Земфира будит отца и говорит, что Алеко рыдает и стонет во сне, зовет её, но его любовь постыла Земфире, её сердце просит воли. Просыпается Алеко, и Земфира уходит к нему. Алеко хочет знать, где была Земфира. Она отвечает, что сидела с отцом, потому что не могла перенести вида душевных мучений Алеко, которые он испытывал во сне. Алеко признается, что видел во сне измену Земфиры, но Земфира уговаривает его не верить лукавым сновидениям.

Старый цыган просит Алеко не печалиться и уверяет, что тоска погубит его. Алеко признается, что причина его печали — равнодушие к нему Земфиры. Старик утешает Алеко, говорит, что Земфира — дитя, что женское сердце любит шутя, что никто не волен приказать сердцу женщины любить одного, как приказать луне застыть на месте. Но Алеко, вспоминая часы любви, проведенные с Земфирой, безутешен. Он сокрушается, что «Земфира охладела», что «Земфира неверна». В назидание старик рассказывает Алеко о самом себе, о том, как был молод, как любил прекрасную Мариулу и как наконец добился взаимности. Но быстро миновала молодость, ещё быстрее — любовь Мариулы. Однажды она ушла вместе с другим табором, бросив маленькую дочь, эту самую Земфиру. И с тех пор «все девы мира» постыли старику. Алеко спрашивает, как смог старик не отомстить обидчикам, как мог не вонзить кинжала в сердце похитителя и неверной жены. Старик отвечает, что ничто не в силах удержать любовь, ничто нельзя вернуть, «что было, то не будет вновь». Алеко уверяет старика, что сам он не такой, что он не может отказаться от своих прав или хоть насладиться мщением.

А в это время Земфира на свидании с молодым цыганом. Они условливаются о новом свидании нынешней ночью после захода луны.

Алеко тревожно спит и, пробудившись, не находит рядом Земфиры. Он встает, выходит из шатра, его объемлет подозренье и страх, он бродит вокруг шатра и видит едва приметный в звездном свете след, ведущий за курганы, и Алеко отправляется по этому следу. Внезапно он видит две тени и слышит голоса двух влюбленных, которые не могут расстаться друг с другом. Он узнает Земфиру, которая просит своего возлюбленного бежать, но Алеко вонзает в него нож… В ужасе Земфира говорит, что презирает угрозы Алеко, и проклинает его. Алеко убивает и её.

Рассвет застал Алеко сидящим за холмом с окровавленным ножом в руке. Перед ним два трупа. Соплеменники прощаются с убитыми и роют для них могилы. В задумчивости сидит старый цыган. После того как тела влюбленных были преданы земле, он подходит к Алеко и говорит: «Оставь нас, гордый человек!» Он говорит, что цыганы не хотят жить рядом с убийцей, с человеком, который «для себя лишь» хочет воли.

Старик промолвил это, и табор скоро снялся с места и скрылся в степной дали. Лишь одна телега осталась в роковом поле. Настала ночь, но никто не разложил пред ней огня и никто не переночевал под её крышей. 

Лирика

Тема свободы «Погасло дневное светило», Дочери Карагеоргия(попытка осмыслить революцию, воспринимает её неоднозначно), Кинжал(самое революционное стих-е, цент идеи - антитеронические), Послание В. Давыдову, Война и др. Впервые П начинает размышлять об ист-м процессе: «Напалеон» - представлен как ром-й герой.

«Песнь о Вешем Олеге» - П размышляет о предназначении человека, о том, что человек должен быть верен своему предназначению, своей судьбе. Философская тематика – размышление о предназначении поэта о поэзии – всё более философские.

Тема любви – Чёрная шаль, Гречанке

К 1823 году все нац-освоб востания и буржуазная революция были разгромлены. П больше не верит в возможность народного бунта. Начинается серьёзный мировоззренческий кризис – Демон, Свободы сеятель пустынный, Кто, волны, вас остановил?

Петербургский период жизни и творчества Пушкина отличается его стремлением к содружеству, сообществу, братскому единению. В этом сказалась не только инерция привычки к лицейскому братскому союзу, но особенная черта тех лет в русской истории вообще. Счастливое окончание войн с Наполеоном разбудило в обществе чувство собственной силы, право на общественную активность, именно в те послевоенные годы возникают «вечера»у Жуковского, «русские завтраки» у Рылеева, где сообща думали, спорили, пили, обсуждали новости, даже чтение книг — занятие традиционно связанное с уединением — становится формой дружеского общения. Именно в это время возникло и активно жило «арзамасское братство», в которое Пушкин-лицеист был принят заочно, а теперь, летом 1817 года, оказавшись в Петербурге «Сверчок» стал его реальным участником.

            К тому времени в «Арзамасе» вместе с новыми членами (Н.Тургеневым, М.Орловым, Н.Муравьёвым) появились политические идеи, которые вскоре привели к распаду литературного общества. Однако это не помешало Пушкину сблизиться с Н.Тургеневым и М.Орловым — их облик проповедников свободы оказался для Пушкина теперь более привлекательным, чем облик «беспечного ленивца» в духе героев Батюшкова или «усталого селянина» в духе Жуковского. Пушкина привлёк декабристский тип человека: бескомпромиссность, резкость в речах, категоричность, суровые нравственные требования и глубокая религиозность Николая Тургенева, исключительная храбрость и человеколюбие Фёдора Глинки,  высокий «градус» патриотизма и гражданственности Никиты Муравьёва, Михаила Лунина, Якушкина и др. Увлёкшись нравственным идеалом декабристов (1), Пушкин тем не менее имел собственные этические представления.

            Нравственный идеал декабристов был окрашен в тона героического аскетизма. Истинный гражданин представлялся как суровый герой, отказавшийся ради общего блага от счастья, веселья, дружеских пиров, любви; гражданин противопоставлялся поэту, герой — любовнику, свобода — счастью. Однако Пушкин, в отличие от декабристов, проповедовал другие нравственные идеи. Просвещение XVIII века (века в значительной мере атеистического, во всём сомневающегося) в борьбе с христианским аскетизмом создало концепцию свободы, не противопоставленной счастью, а совпадающей с ним. Истинно свободный человек — это человек страстей, раскрепощённых внутренних сил, это — любовник, поэт, гражданин. Пушкин был глубоко связан с XVIII веком и усвоил такое понимание свободы —  она не может строиться на самоограничении личности, наоборот, именно расцвет и полнота жизни каждой личности есть путь к свободе. Именно такое понимание свободы отразилось, например, в известном послании «К Чадааеву» («Любви, надежды, тихой славы…», 1818; I – С.307), о котором уже говорилось выше, или в мадригале княгине Е.И.Голицыной (2) (1817; I – С.281):

Краёв чужих неопытный любитель

И своего всегдашний обвинитель,

Я говорил: в отечестве моём

Где верный ум, где гений мы найдём?

Где гражданин с душою благородной,

Возвышенной и пламенно свободной?

Где женщина — не с хладной красотой,

Но с пламенной, пленительной, живой?

Где разговор найду непринужденный,

Блистательный, весёлый, просвещённый?

С кем можно быть не хладным, не пустым?

Отечество почти я ненавидел —

Но я вчера Голицыну увидел

И примирён с отечеством моим.

В этом стихотворении Пушкин фактически сформулировал свой нравственный идеал, он провозглашает установку жить в постоянном горении, «пламени», напряжении страстей (любви, шалости, патриотизма и т.д.)

            Такая установка на азартное веселье и страстность, казалось бы, сближала Пушкина с поэтами-«арзамасцами», но это было внешним сходством. Для арзамасцев и поэтов их круга веселие и лень были лишь литературной позой: Жуковский, известный самоотреченными поэтическими мечтаниями, в быту был уравновешеннее и жизнерадостнее; Батюшков, трагически больной в жизни, прославился в поэзии как певец любви и наслаждений; Баратынский, меланхолик в жизни, написал поэму «Пиры», прославлявшую беззаботное веселье. Пушкин одинаков в стихах и в жизни. Взяв от «арзамасцев» идеи радости земной жизни, а у декабристов гражданско-патриотический пафос и стремление перейти от слов к поступкам, Пушкин создал новый этический идеал, лишённый крайностей: счастье — это свободное развитие личности, которой доступны и высокие гражданские поступки, и религиозные чувства, и любовные страсти, и просто шалости, веселье, лень. Пушкин обладал удивительной способностью сохранять «золотую середину», обладая совершенным чувством меры.

            Пушкин прокладывал новый и свой путь в жизни и поэзии, но окружающие его не могли понять, им казалось, что он сбился с пути, они хотели направить его на путь «истинный», причём это пытались делать и «арзамасцы», и декабристы. Уставая от нравоучений, от того, что его всё ещё считают мальчиком, Пушкин порой назло всем демонстрировал мальчишество своего поведения. Но чем больше позволял себе шалостей и чем больше укреплялась его репутация «незрелого» юноши, тем более Пушкину не позволяли войти в круг участников тайных декабристских обществ. Назойливые поучения наставников, с одной стороны, а с другой недоверие друзей стали причиной лихорадочной нервозности, напряжённости душевного состояния Пушкина тех лет; в любую минуту он ждёт обид и всегда готов ответить вызовом на дуэль. Летом 1817 года он по ничтожному поводу вызвал на дуэль старика дядю С.И.Ганнибала, вызывал Н.Тургенева, однокурсника по Лицею М.Корфа, майора Денисевича и мн. других. Многие дуэли удавалось «погасить», но не все — осенью 1819 г. Пушкин стрелялся с Кюхельбекером (оба выстрелили в воздух), серьёзная дуэль была, вероятно, с К.Ф.Рылеевым (точно не установлено).

            В этот период душевной смуты спасительным для Пушкина оказалось сближение с П.Я.Чаадаевым (1794-1856). По воспоминаниям современников Чаадаев «заставлял его [Пушкина] мыслить» (Я.И.Сабуров), «поворотил [Пушкина] на мысль» (П.В.Анненков). И это не удивительно — Чаадаев был самым ярким явлением в русском обществе тех лет и самым загадочным («сфинкс русской жизни» по словам А.И.Герцена). П.Я.Чаадаев в то время ещё ничего не написал, но был известен силой своего ума. Чаадаев вообще за всю жизнь не написал крупного системного сочинения, но был известен даже за границей и Шеллинг считал Чаадаева «самым умным из известных ему умов». И всё-таки загадочность этого человека привела к появлению множества слухов о нём, в частности, слуху о его сумасшествии. Славу Чаадаеву принесла его историософская теория «негативного патриотизма». Суть теории кратко такова: Европа и Россия — страны христианские, но принципиально различные. Европейское католичество Чаадаев понимал как синтез христианских идей с политикой, наукой, общественными идеями; феномен католичества как бы «вдвинут» в историю и потому активно влияет на развитие цивилизации в Европе. Русское православие генетически восприняло восточный византийский стиль, православие — это синтез христианских идей с философией, искусством и поэтому как бы «выдвинуто» из истории. Такая особенность православия усилила в русской нации аскетический элемент: «семейность» и «домашность» православного христианства в России не способствует активно-поступательному развитию русского общества. Из этих рассуждений Чаадаев делал вывод: для того, чтобы Россия смогла войти в процесс развития европейского общества, ей нужно не подражать Европе, а смело вступить на путь католицизма и самостоятельно пройти все этапы европейской истории! Чаадаев однако постепенно менял свои взгляды, обнаруживая вдруг положительные стороны православия и, следовательно, русской судьбы. «В отличие от католичества, плодами просвещения на Руси являются не наука и благоустроенная жизнь, а особое духовное и душевное устройство человека — бескорыстие сердца и скромность ума, терпение и надежда, совестливость и самоотречение» (В.Тарасов) (3).

            Эта теория заинтересовала Пушкина, «поворотила на мысль», в некоторых пунтках он согласился, но при этом всё-таки специально подчеркнул: «клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам бог её дал» (4). Главное в том, что Чаадаев задал Пушкину максимально высокий уровень осмысления «русской идеи» и развеял его хандру. Неслучайно он написал в записке такие слова: «твоя дружба мне заменила счастье». Чаадаев успокоил Пушкина, доказав ему, что человек, которому предстоит великое поприще, должен презирать клевету и быть выше своих гонителей:

В минуту гибели над бездной потаенной

Ты поддержал меня недремлющей рукой;

Ты другу возвратил надежду и покой;

Во глубину души вникая строгим взором,

Ты оживлял её советом иль укором;

Твой жар воспламенял к высокому любовь;

Терпенье смелое во мне рождалось вновь;

Уж голос клеветы не мог меня обидеть,

Умел я презирать, умея ненавидеть.

Вскоре это умение Пушкину пригодилось.

            К весне 1820 года знакомство Пушкина со столь опасными людьми (Н.Тургенев, М.Орлов, Н.Муравьёв, Ф.Глинка, К.Рылеев, П.Чаадаев), стихи его (например, ода «Вольность») обернулись доносами (В.Н.Каразин) и угрозой ссылки. Друзья Пушкина и, в том числе Чаадаев, смогли облегчить его участь — добились отмены ссылки.

ЛИРИКА ПЕТЕРБУРГСКОГО ПЕРИОДА

«К Чаадаеву».

«Краёв чужих неопытный любитель…»

«Вольность».

«Сказки (Noël)».

«Деревня».

Творчество в период михайловской ссылки 1824-1826

Период становления реализма. ПЕриод очень бурного развития. Отец П приставлен к П в качестве начальника, затем священник приставлен. К 1836 г П стал православным челоовеком.

Тема свободы: К морю – прощание с ром-м, Буря, Андрей Шинье.

Тема предназначения поэта и поэзии: Андрей Шинье,

Тема дружбы, предназначения поэзии: Размышления об АлександреI

Философская тематика: К***, Подражание Корану.

Тема любви(тема дружбы): Сожженое письмо, дружеские послания.

Цент. Произ-е – Борис Годунов. – первое реалистическое произведение в рус лит-ре. Жанр: пол-реалист-я трагедия.

ПРолемы в Б.Г:

1.самодержавной власти – П делает царей-преступников центр песонажами. И Борис И дмитрий – неординарные личности, яркие политики, но они они приходят на престол через преступление. П впервые показывает эволюцию монарха(испытание властью). П подчеркивает, что между народом и самодержавием огромная пропасть, кот-ю невозможно преодолеть, т.к. самодержавие запятнано преступлением.

2.народа – впервые подчеркивает, что не только народ зависит монарха, но и монарх зависит от народа. Народ явл главным героем – это собирательный образ. Народ показан действующим. Даже тогда, когда народ не действует, мы слышим его голос.Народ – это общественные низы: он темен, не просвящен, с трудом понимает происходящие события, им легко манипулировать. НО С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ П народ явл носителем нравственных ценностей, поэтому он реагирует на безнравстенные поступки.НАРОД СПОСОБЕН К БУНТУ, Т.о. П впервые подчёркивает, что в ист-м процессе народ играет важнейшую роль.

3личности и общества – личность должна осознавать потребности общества, общество неготово к новым даже самым прогрессивным изменениям, не поддерживает личность. Пардокс будет заключаться в том, что Б.Г. и ЛжДмит будут сильно прогрессивными для РОссии

4.нравственная проблематика.

Пушкин пробыл в ссылке в Михайловском относительно недолго.

Но эти годы оказались важнейшими в его творчестве: именно в этот период совершился его переход к реализму, а в центре творческих размышлений оказалась проблема народности.

Приезд Пушкина в Михайловское был печальным: дружеские связи, горячая любовь были разорваны грубым полицейским вмешательством. После шумной и веселой Одессы в Михайловском было скучно. К тому же у Пушкина произошла резкая ссора с родителями, вставшими на сторону властей. К счастью, родители вскоре покинули Михайловское. Пушкин остался один. Только няня Арина Родионовна осталась коротать с ним долгие вечера. Одиночество скрашивалось лишь поездками в соседнее село Тригорское, где жила милая семья Осиповых-Вульфов. Сама хозяйка, умная и образованная П. А. Осипова была еще не стара, а дом был полон ее дочерьми, племянницами, двоюродными племянницами и приезжими гостьями. К шумному хороводу девиц, то веселых, то мечтательных и почти всегда влюбленных, порой присоединялись два дерптских (тартуских) студента: сын Осиповой от первого брака Вульф и поэт Языков. В разговорах с ними Пушкин мечтал о посещении Тарту:

Давно б на Дерптскую дорогу

Я вышел утренней порой

И к благосклонному порогу

Понес тяжелый посох мой...

Но выезд из Михайловского был ему запрещен... Дружеские встречи, ночные беседы за пуншем или «вальсы резвые» в Тригорском были краткими. Основное время занимали одинокие прогулки, чтение книг, размышления и, конечно, творчество.

Пушкин нуждался в спокойном, вдумчивом размышлении, и одиночество, тишина, спокойная, задумчивая северная природа этому способствовали.

Требование народности литературы было выдвинуто декабристами и входило в их понимание романтизма. Они истолковывали народность как обращение к народному языку и темам из родной истории. Пушкин подошел к этому вопросу иначе: слабость дворянских революционеров он видел в их отрыве от народа. Поэтому задачу народности литературы он понимал как изучение народной психологии, национального склада души, особенностей народного менталитета. Эти черты сильнее всего, по его мнению, выражаются в фольклоре. Преодоление разрыва с народом мыслилось им как задача культурно-психологическая. Именно эти размышления определили главные произведения Пушкина этих месяцев: поэму «Цыганы», центральные главы «Евгения Онегина» и трагедию «Борис Годунов». Они же толкнули Пушкина на изучение и собирание русского фольклора: Пушкин записывает сказки Арины Родионовны, ходит по ярмаркам и записывает народные песни. Одновременно он изучает фольклор других народов: читает немецкие сказки, Коран и другие источники народной поэзии.

Политические вопросы, связанные общими размышлениями над характером народа, волновали Пушкина еще на юге. Теперь он решил в художественной форме рассмотреть два самых сложных и мучительных из них: в чем природа деспотизма и в чем состоит секрет терпения народа, его готовности смириться перед тиранической властью. Толчком к созданию трагедии явилось чтение «Истории государства российского» Карамзина, с одной стороны, и драм Шекспира, с другой. В Михайловском Пушкин пережил настоящее увлечение Шекспиром (он настолько овладел английским языком, что читал Шекспира в подлиннике). Психологическая глубина, разносторонность характеров Шекспира помогли Пушкину в его поисках дороги к реализму.

Одновременно с этим Пушкина волнуют вопросы, которые принято называть вечными, часто их называют «проклятыми: тема Судьбы, Рока, человеческих страстей. Эти вопросы могут быть решены только в плане религиозном.

О духовном перевороте в этот период свидетельствуют общая направленность поэмы «Цыгане» и «Подражание Корану», над которым Пушкин работал по приезде в Михайловское; о том же говорит заупокойная служба по Байрону.

Смерть Александра I и восстание декабристов 14 декабря 1825 г. в Петербурге застали Пушкина в Михайловском. Потянулись дни, полные тревоги. В обстановке наступившего правительственного террора люди старались не писать писем: никто не знал, на кого обрушится следующий удар. Пушкин не получает известий от друзей. Мысли о Пущине, Кюхельбекере, кишиневских друзьях-декабристах его мучат: в рукописях он непрерывно рисует их портреты. 24 июля 1826 г. Пушкин узнал потрясшую его весть о казни пяти вождей восстания; в бумагах его появляется рисунок: виселица, на ней пять тел, сверху подпись: «И я бы мог...» (далее неразборчиво).

Утром 4 сентября 1826 г. няня Пушкина — Арина Родионовна прибежала в Тригорское. М. И. Осипова вспоминала: «Седые волосы ее беспорядочными космами спадали налицо и плечи; бедная няня плакала навзрыд». Ночью приехал полицейский офицер и увез Пушкина в Москву, где после коронации находился новый царь Николай I.

Пушкина везли без остановок, как важного преступника, и утром 8 сентября он увидал силуэты московских церквей и башен. Прямо с дороги его провели в кабинет царя. Николай I, который только что расправился с декабристами, отдавал себе отчет в том, сколь низка его популярность в обществе. И он, и генерал Бенкендорф, начальник только что созданного III отделения императорской канцелярии — учреждения, на которое был возложен весь тайный надзор и руководство политической полицией (Бенкендорф был и шефом корпуса жандармов), понимали, сколь выгодно для власти проявить «милость» в отношении самого популярного в России поэта. Николай I, обладавший не только выучкой образцового солдата, но и незаурядным дарованием актера, решил разыграть перед Пушкиным роль царя-реформатора, нового Петра I, готового мирными средствами осуществить многое из того, чего декабристы хотели добиться вооруженной рукой. Перед Пушкиным предстал высокий молодой красавец (царю было 30 лет, а смолоду Николай I был очень красив) с величественными манерами. Царь сумел создать у поэта иллюзии относительно близких важных реформ, в туманной форме Николай, видимо, намекнул и на возможность прощения декабристов. (О реформах царь действительно в это время думал, но прощать политических врагов не собирался — характер его был мелочно-мстительным.) Самому Пушкину царь объявил возвращение из ссылки и обещал для его произведений свободу от цензуры («Я буду твоим цензором»,— сказал он).

Входя в кабинет царя, Пушкин приготовился к худшему: в его кармане было смелое стихотворение «Пророк», отчетливо декабристское по духу, и он был готов бросить его на стол императору. В разговоре Пушкин держался исключительно смело и на прямой вопрос прямо ответил, что, если бы 14 декабря он был в Петербурге, то находился бы в рядах восставших.

Однако очевидно, что в ходе беседы у Пушкина возникли определенные надежды на возможность сотрудничества с правительством в деле проведения прогрессивных реформ. Ему показалось, что его личное влияние на царя может быть полезным родной стране. При всем его сочувствии декабристам, Пушкин убедился, что революционное движение, не опирающееся на народную поддержку, обречено на неудачу, стихийный же народный бунт представлялся ему силой только разрушительной. В этих условиях он пришел к выводу о необходимости идти на компромиссы с правительством. Однако это была не капитуляция, а именно компромисс: Пушкин разговаривал с царем как равный и ставил условия, на которых сотрудничество возможно. Основным условием была реформаторская прогрессивная деятельность власти и милость по отношению к декабристам. Не случайно в конце жизни в стихотворении «Памятник» Пушкин главной своей заслугой перед потомством считал:

Что в мой жестокий век восславил я свободу

И милость к падшим призывал.

Своих взглядов Пушкин не скрывал и менять их не собирался, но обещал воздерживаться от публичных выпадов против правительства. Жуковскому он писал: «Каков бы ни был мой образ мыслей, политический и религиозный, я храню его про самого себя и не намерен безумно противоречить общепринятому порядку и необходимости». Разочарование в Николае I далось Пушкину не сразу, но в 1834 г. он записал в дневнике горькие слова: «В нем много от прапорщика и очень мало от Петра Великого».

В 1826 г. Пушкин не знал, что на реформы у Николая не хватит смелости, да и в душе его «прапорщик» победит «Петра Великого», что обещание «милостей» окажется обманом, что для него самого освобождение из ссылки и свобода от цензуры обернутся новыми стеснениями: для каждой поездки надо будет испрашивать разрешений у Бенкендорфа, он же фактически окажется и цензором пушкинских стихов — цензором мелочным и придирчивым.

Борис Годунов краткое 20 февраля 1598 г. Уже месяц, как Борис Годунов затворился вместе со своей сестрой в монастыре, покинув «все мирское» и отказываясь принять московский престол. Народ объясняет отказ Годунова венчаться на царство в нужном для Бориса духе: «Его страшит сияние престола». Игру Годунова прекрасно понимает «лукавый царедворец» боярин Шуйский, прозорливо угадывая дальнейшее развитие событий: «Народ ещё повоет да поплачет, / Борис ещё поморщится немного, […] И наконец по милости своей / Принять венец смиренно согласится…», иначе «понапрасну Лилася кровь царевича-младенца», в смерти которого Шуйский напрямую обвиняет Бориса.

События развиваются так, как предсказывал Шуйский. Народ, «что волны, рядом ряд», падает на колени и с «воем» и «плачем» умоляет Бориса стать царем. Борис колеблется, затем, прерывая свое монастырское затворничество, принимает «власть Великую (как он говорит в своей тронной речи) со страхом и смиреньем».

Прошло четыре года. Ночь. В келье Чудова монастыря отец Пимен готовится завершить летопись «последним сказанием». Пробуждается молодой инок Григорий, спавший тут же, в келье Пимена. Он сетует на монашескую жизнь, которую ему приходится вести с отроческих лет, и завидует веселой «младости» Пимена: «Ты рать Литвы при Шуйском отражал, / Ты видел двор и роскошь Иоанна! Счастлив!» Увещевая молодого монаха («Я долго жил и многим насладился; / Но с той поры лишь ведаю блаженство, / Как в монастырь Господь меня привел»), Пимен приводит в пример царей Иоанна и Феодора, искавших успокоение «в подобии монашеских трудов». Григорий расспрашивает Пимена о смерти Димитрия-царевича, ровесника молодого инока, — в то время Пимен был на послушании в Угличе, где Бог его и привел видеть «злое дело», «кровавый грех». Как «страшное, невиданное горе» воспринимает старик избрание цареубийцы на престол. «Сей повестью печальной» он собирается завершить свою летопись и передать дальнейшее её ведение Григорию.

Григорий бежит из монастыря, объявив, что будет «царем на Москве». Об этом докладывает игумен Чудова монастыря патриарху.

Патриарх отдает приказ поймать беглеца и сослать его в Соловецкий монастырь на вечное поселение.

Царские палаты. Входит царь после «любимой беседы» с колдуном. Он угрюм. Шестой год он царствует «спокойно», но обладание московским престолом не сделало его счастливым. А ведь помыслы и деяния Годунова были высоки: «Я думал свой народ в довольствии, во славе успокоить […], Я отворил им житницы, я злато / Рассыпал им […] Я выстроил им новые жилища…». Тем сильнее постигшее его разочарование: «Ни власть, ни жизнь меня не веселят […], Мне счастья нет». И все же источник тяжелого душевного кризиса царя кроется не только в осознании им бесплодности всех его трудов, но и в муках нечистой совести («Да, жалок тот, в ком совесть нечиста»).

Корчма на литовской границе. Григорий Отрепьев, одетый в мирское платье, сидит за столом с бродягами-чернецами Мисаилом и Варламом. Он выведывает у хозяйки дорогу на Литву. Входят приставы. Они ищут Отрепьева, в руках у них царский указ с его приметами. Григорий вызывается прочесть указ и, читая его, подменяет свои приметы приметами Мисаила. Когда обман раскрывается, он ловко ускользает из рук растерявшейся стражи.

Дом Василия Шуйского. Среди гостей Шуйского Афанасий Пушкин. У него новость из Кракова от племянника Гаврилы Пушкина, которой он после ухода гостей делится с хозяином: при дворе польского короля появился Димитрий, «державный отрок, По манию Бориса убиенный…». Димитрий «умен, приветлив, ловок, по нраву всем», король его приблизил к себе и, «говорят, помогу обещал». Для Шуйского эта новость «весть важная! и если до народа Она дойдет, то быть грозе великой».

Царские палаты. Борис узнает от Шуйского о самозванце, появившемся в Кракове, и «что король и паны за него». Услышав, что самозванец выдает себя за царевича Димитрия, Годунов начинает в волнении расспрашивать Шуйского, исследовавшего это дело в Угличе тринадцать лет назад. Успокаивая Бориса, Шуйский подтверждает, что видел убитого царевича, но между прочим упоминает и о нетленности его тела — три дня труп Димитрия Шуйский «в соборе посещал […], Но детский лик царевича был ясен, / И свеж, и тих, как будто усыпленный».

Краков. В доме Вишневецкого Григорий (теперь он — Самозванец) обольщает своих будущих сторонников, обещая каждому из них то, что тот ждет от Самозванца: иезуиту Черниковскому дает обещание подчинить Русь Ватикану, беглым казакам сулит вольность, опальным слугам Бориса — возмездие.

В замке воеводы Мнишка в Самборе, где Самозванец останавливается на три дня, он попадает «в сети» его прелестной дочери Марины. Влюбившись, он признается ей в самозванстве, так как не желает «делиться с мертвецом любовницей». Но Марина не нуждается в любви беглого монаха, все её помыслы направлены к московскому трону. Оценив «дерзостный обман» Самозванца, она оскорбляет его до тех пор, пока в нем не просыпается чувство собственного достоинства и он не дает ей гордую отповедь, называя себя Димитрием.

16 октября 1604 г. Самозванец с полками приближается к литовской границе. Его терзает мысль, что он врагов «позвал на Русь», но тут же находит себе оправдание: «Но пусть мой грех падет не на меня — А на тебя, Борис-цареубийца!»

На заседании царской думы речь идет о том, что Самозванец уже осадил Чернигов. Царь отдает Щелкалову приказ разослать «во все концы указы к воеводам», чтобы «людей […] на службу высылали». Но самое опасное — слух о Самозванце вызвал «тревогу и сомненье», «на площадях мятежный бродит шепот». Шуйский вызывается самолично успокоить народ, раскрыв «злой обман бродяги».

21 декабря 1604 г. войско Самозванца одерживает победу над русским войском под Новгород-Северским.

Площадь перед собором в Москве. В соборе только что закончилась обедня, где была провозглашена анафема Григорию, а теперь поют «вечную память» царевичу Димитрию. На площади толпится народ, у собора сидит юродивый Николка. Мальчишки его дразнят и отбирают копеечку. Из собора выходит царь. К нему обращается Николка со словами: «Николку маленькие дети обижают […] Вели их зарезать, как зарезал ты маленького царевича». А потом, в ответ на просьбу царя молиться за него, бросает ему вслед: «Нет, нет! нельзя молиться за царя Ирода — Богородица не велит».

У Севска войско Лжедимитрия «начисто» разбито, но катастрофический разгром отнюдь не ввергает Самозванца в отчаянье. «Хранит его, конечно, провиденье», — подытоживает соратник Самозванца Гаврила Пушкин.

Но эта победа русских войск «тщетная». «Он вновь собрал рассеянное войско, — говорит Борис Басманову, — И нам со стен Путивля угрожает». Недовольный боярами, Борис хочет воеводой поставить неродовитого, но умного и талантливого Басманова. Но через несколько минут после разговора с Басмановым царь «занемог», «На троне он сидел и вдруг упал — / Кровь хлынула из уст и из ушей».

Умирающий Борис просит его оставить наедине с царевичем. Горячо любя сына и благословляя его на царствование, Борис стремится всю полноту ответственности за содеянное взять на себя: «Ты царствовать теперь по праву станешь. Я, я за все один отвечу Богу…»

После напутствия царя сыну входят патриарх, бояре, царица с царевной. Годунов берет крестную клятву с Басманова и бояр служить Феодору «усердием и правдой», после чего над умирающим совершается обряд пострижения.

Ставка. Басманов, высоко вознесенный Феодором (он «начальствует над войском»), беседует с Гаврилой Пушкиным. Тот предлагает Басманову от имени Димитрия «дружбу» и «первый сан по нем в Московском царстве», если воевода подаст «пример благоразумный Димитрия царем провозгласить». Мысль о возможном предательстве ужасает Басманова, и тем не менее он начинает колебаться после слов Пушкина: «Но знаешь ли, чем мы сильны, Басманов? Не войском, нет, не польскою помогой, А мнением; да! мнением народным».

Москва. Пушкин на Лобном месте обращается к «московским гражданам» от царевича Димитрия, которому «Россия покорилась», и «Басманов сам с раскаяньем усердным Свои полки привел ему к присяге». Он призывает народ целовать крест «законному владыке», бить «челом отцу и государю». После него на амвон поднимается мужик, бросая в толпу клич: «Народ, народ! в Кремль! в царские палаты! / Ступай! вязать Борисова щенка!» Народ, поддерживая клич, «несется толпою» со словами: «Вязать! Топить! Да здравствует Димитрий! / Да гибнет род Бориса Годунова!»

Кремль. Дом Бориса взят под стражу. У окна дети Бориса — Феодор и Ксения. Из толпы слышатся реплики, в которых сквозит жалость к детям царя: «бедные дети, что пташки в клетке», «отец был злодей, а детки невинны». Тем сильнее нравственное потрясение людей, когда после шума, драки, женского визга в доме на крыльце появляется боярин Мосальский с сообщением: «Народ! Мария Годунова и сын её Феодор отравили себя ядом. Мы видели их мертвые трупы. (Народ в ужасе молчит.) Что ж вы молчите? кричите: да здравствует царь Димитрий Иванович! Народ безмолвствует».

Евгений Онегин как первый русский реалистический роман

Наисан в период Болдинской осени в 1830году, до 1833 вносит поправки.

Черты реалист-го романа:

1 человек изображен в соответствии с принципами соц-го ист-го и психологического детерменизма.

2 все сферы жизни изобр как равноправные; нет деления на высокое и низкое

3 всесторонне изображение хар-ра; синтез индивидуального и типического

4 обычность, естественность конфликта

5 народность, историзм

6 установка на объективное раскрытие жизни.

Композиция: 10 глав (входящих в книгу)+ путешествие(вынесено за содержание книги)+ 1 глава (10-я) сожжена.

П начинает как романтик, а заканчивает сформировавшимся реализмом.

Характер: индивидуальность

Конфликт: личность-общество.

Нет роковых конфликтов.

Противопоставление высший свет, Ленский, Татьяна, помещ дворянство ---- Онегин--- автор

Татьяна-- Ольга, высший свет, Онегину и др.

Онегин И Татьяна

Онегин: 1) высший свет, 2) увлекается Смиттом – экономика, Байрон, 3) космополит – не имеет нац принадлежности

Татьяна: 1) поместное дворянство, 2) романы Ричардсона, Руссо, 3) русская душа

Объединяет их: благородство

Впервые была изображена современная история, ее течение, показано как обстоятельство современной жизни изменит человека. Человек меняется(Лотман: среда определяет личность). Пушкин: личность над средой и влияет на неё, т.к. у личности есть интеллект. Пусть Ев. Онегина – путь собственных преодолений.

Ев. Онегин проходит 3 основные испытания: смертью, реальностью (путешествия), любовью. ----- их в послед. Будет проходить любой лит-й герой.

«Евгений Онегин» - первый русский реалистический роман. Жанровое своеобразие, система образов, «онегинская строфа». Белинский о романе. Роман в стихах. Это первый реалистический роман в истории русской литературы. Белинский о романе: « «Онегин» есть самое задушевное произведение Пушкина, самое любимое дитя его фантазии, и можно указать слишком на немногие творения поэта, в которых личность Пушкина отразилась бы с такой полнотой, как в «Онегине». Здесь вся душа его, вся жизнь, вся любовь… Оценить такое произведение – значит оценить самого поэта.»

Реализм романа: 1) Онегин типичный герой для своего времени. 2) Характер героя представлен многогранно. 3) Показана действительность в ее противоречиях. Работа Пушкина над романом продолжалась свыше 7 лет (1823 – 1831). Замысел романа был связан с остро интересовавшей поэта проблемой изображения молодого человека, своего собственника, отличительными чертами которого Пушкин считал тогда «равнодушие к жизни и к ее наслаждениям….. преждевременную старость души». Первое упоминание о романе находится в письме Пушкина к Вяземскому. « Ев. Он.» напоминает по жанровой форме роман Байрона «Дон Жуан»: 1) Манера изложения – то серьезная, то шутливо ироническая. Огромное количество лирических отступлений (прерывистая манера исполнения). 2) Разделение на строфы. «Дон Жуан» делится на октавы, а для «Онегина» Пушкин создает особую Онегинскую строфу. Онегинской строфой написан не весь текст романа (не онегинская – письмо Татьяны и Онегина). (Онегинская строфа вкл. 14 строк, которые состоят из 3-х четырехстиший и двустишия). 3) «Онегин» - реалистическое произведение, «Дон Жуан» - романтическое. Героями Пушкинского романа становится современник автора. Пушкин правдиво воссоздает эпоху. Он изображает все сословия. Недаром Белинский назвал Пушкина энциклопедия русской жизни. Свободный роман – жанр по определению Пушкина. Не какими рамками он не ограничивается. Композиция – сюжетные элементы композиции. 1) Экспозиция. 2) Кульминация (встреча Онегина и Татьяны). 3) Развязки нет. Роман имеет зеркальную композицию. Татьяна влюбляется в Онегина и он в свою очередь влюбляется в нее, и тоже не взаимно. Симметрично построены отношения между героями (Татьяна – не взаимно, Ленский – не взаимно). Особенность романа – наличие авторских лирических отступлений. Проблематика: 1) Проблема положительного героя современника автора. 2) Проблема крепостничества. 3) Проблема человеческих взаимоотношений. 4) Проблема дружбы, любви. 5) Проблема долга. Образы Онегина, Ленского и Татьяны были характерны, типичны для того времени. В романе показаны 2 типа поведения молодого дворянина. 1тип – Онегинский – разочарованный скептик, охлажденный и просвещенный. 2 тип – Ленского – противоположность Онегину, пылкий восторженный романтик. Типичность Татьяны – предназначенность семье, верность мужу. Впервые в печати в 1833г – первое полное издание «Онегина». Главным героем романа является Евгений Онегин. В начале романа 17-18 лет. Родился в Петербурге на берегах Нивы. Уже в первых строчках Пушкин дает характеристику главному герою называя его «молодой повеса», «добрый мой приятель». «Он по французски совершенно/Мог изъясняться и писал/ Легко мазурку танцевал/ И кланялся непринужденно/ Чего ж вам больше? Свет решил/ Что он умен и очень мил». Он получил домашнее образование. Ни в какой службе он не служил. Домашнее воспитание – иностранные языки, азы наук и прежде всего хорошие манеры. Автор на собственном примере показывает, что выбирать один из 2 типов поведения молодому человеку было не обязательно. Важным для Пушкина считается поступать так как велело сердце. «Мы все учились понемногу/ Чему-нибудь и где-нибудь». Особой страсти к наукам у Онегина не было. В 7-ой строфе Пушкин дает распространенную характеристику герою. Он оценивает его как писатель. Онегин не способен к произведению стихов (он не гуманитарий), способен к техническим наукам. Пушкин называет его инвалидом любви. В 10-11-ой строфах Пушкин отмечает такие качества героя как коварность, хорошо разбирался в людях (был лицемером, был хорошим актером). С 15-ой строфы описание для героя (балы, театры, рестораны), он вел праздную жизнь. День молодого столичного дворянина имел некоторые типичные черты. День начинался поздно (12.00 – просыпались) далее 2,3-х часовой утренний туалет, легкий завтрак, обязательная дневная прогулка (съезжались на невский проспект), в это время туда приезжал царь. Прогулка – дань моды, чтобы показать себя. В 16.00 – обед (ресторан «У Француза Талона»), это было модным. После обеденное время до бала молодые люди убивали в театре. Онегин – «почетный гражданин кулис», «для того чтоб только слышали его». Для Онегина театр это лишь дань определенному ритуалу. Он глубоко равнодушен к постановкам, к блистательной игре актеров. В 18-ой строфе Пушкин дает свою оценку, что значит для него театр. «Волшебный край». В лирическом отступлении исполненном воодушевления Пушкин вспоминает о театральных уличениях своей молодости, дает краткие, но меткие характеристики известным драматургам и актерам. Следующим элементом молодого дворянина был бал. Он состоял из ритуалов, он был расписан. Бал – это важный элемент дворянского быта. Он строился по определенной схеме. Начинался с определенного танца и заканчивался. Между танцующими была определенная беседа. 1 танец бала – польский паланес. Кульминация бала – мазурка. Онегин появляется во время мазурки – это была мода. Еще один кульминационный танец – кательон. Онегин не проявляет особого интереса к балам для него это скучная, но необходимая обязанность. Иным видит бал Пушкин. Для Пушкина бал привлекателен яркостью красок, неподдельным веселым буйством и кипением молодых сил. Обыденность, постоянность, повторяемость дней – она рождает в душе героя равнодушие. Человек натура одаренная, человек неглупый, но под влиянием общества и его законов, он становится равнодушным, охлажденным ко всему уже в 18 лет. Для Онегина наступает привычная хандра. Чтобы выйти из этого состояния, он начал читать, пытался сочинять. Автор и герой в романе не противопоставлены. Задачей Пушкина было показать тлетворное воздействие на одаренную натуру однообразного существования. Пушкин наоборот очень тепло отзывается о своем герое. В 45 строфе Пушкин показывает, что он и его герой выделяются в свете своей страстностью, необычностью, умственным превосходством. «Мне нравились его черты/ Мечтам невольная преданность/ Неподражаемая странность/ И резкий охлажденный ум». Владимир Ленский (полная противоположность Онегина) Был красавец, романтик, мечтатель. Образование он получил в Германии (т.е не знает русской действительности). Идеалист – верил в любовь, дружбу, был наивным, добрым. « Они сошлись. Волна камень/ Стихи и проза, лед и пламень…». Дуэль (из-за ревности Ленского). Дуэль строилась по правилам. Разновидности: 1) Дуэль незначительная (одна из сторон приносила свои извинения). 2) Дуэль значительная (до первой крови). 3) Дуэль с смертельным исходом. Правила дуэли : 1) Вызов. После этого дуэлянты не должны видеться, все дела решали секунданты из того же сословия. 2) Выбор дуэли. Во время выбора задача секундантов примерить враждующие стороны. 3) Письменный вызов на дуэль (картель). Дуэль Ленского и Онегина состоялась не по правилам: а) Секундант Онегина – его слуга. б) Онегина опаздывает на дуэль. в) Ни о каком примирении речи нет. Пушкин показывает, что судьба распорядилась так, что Ленский был убит. Онегин – убийца поневоле. После описания смерти Ленского автор размышляет о возможной судьбе героя – 2 пути: 1) Ленский бы женился на Ольге и всю жизнь прожил бы в деревне. 2) Ленский мог бы стать известным поэтом. Татьяна Ларина. В ней выражены Пушкинские идеалы. Любимая героиня Пушкина. Получила домашнее образование: языки, азы наук. Все воспитание сводилось к воспитанию привлекательной невесты. Замуж выходили не по любви, а по расчету. Крепостная няня рассказывает о своей доле (замуж в 13лет). Пушкин показывает, что Татьяна натура одаренная, романтичная. Он впервые вводит в литературу имя Татьяна (она считалось простонародным и главные героини такое имя получить не могли). Имя подчеркивает ее необычность даже в собственной семье. Две стихии оказывают воздействие на формирование характера Татьяны: 1) Это книжная иноземная стихия. Она зачитывается сентиментальными романами «Ей рано нравились романы/ Они ей заменяли все». Она живет жизнью книг. Первый человек, которого она встречает, Онегин. Она влюбляется не зная его, додумывает, домысливает его. 2) Народная стихия (фольклорная). Ее воспитывала обычная крепостная женщина крестьянка. Татьяна любит простонародный быт, старину. В детстве она не играет со сверстниками, а слушает рассказы няни. Татьяна и Онегин близки некоторыми чертами характера: 1) Их одиночество. 2) И герой и героиня обладают умом. Онегин человек умный, но расчетливый. 3) Оба очень часто находятся в состоянии уныния. Татьяна и Онегин выделяются в своей среде, они необычные люди. Предпочтение Пушкин отдает Татьяне ( ее основа национально-народная). Очень многие мысли Татьяны, это мысли Пушкина. Прежде всего это восприятие красоты, природы. Она любит простонародный быт, отношение к любви (как и Пушкин рада любви, она готова на все). Пушкин говорит о том какова любовь Татьяны. «Кокетка судит хладнокровно/ Татьяна любит не шутя/ И предается безусловно/ Любви как милое дитя». Подчеркивается ее чистота, искренность. Письмо Татьяны показывает искренность, неподдельность ее чувств. Отражает все богатство ее души. Татьяна натура мечтательная, у нее развито воображение. Она заболела после того, как Онегин отказал ей. Этим подчеркивается сила и глубина ее души. Отказ Онегина – благородство. Только во время посещения дома Татьяна разгадывает характер Онегина. Она рассматривает книги, пометки на полях «уж не пародия ли он?» Он не тот, что в высшем свете. На самом деле он не такой. Она понимает, что влюбилась ни в того, кого придумала. 26 лет Онегину, когда они встречаются. Он многое пережил, многое повидал. Татьяна изменилась только внешне, на самом деле она такая же как и была. В любви Онегин раскрывается. Он полон жизни, спешит на встречу с любимой, его покидает хандра, показывает лучшие качества. По глубине чувств письмо напоминает письмо Татьяны. Но Татьяна остается верна своему долгу. Судьба людей печальна, обстоятельства вынуждают людей стать такими.

«Евгений Онегин» - первый реалистический роман в истории литературы. Белинский назвал его «энциклопедией русской жизни». А.С. Пушкин хотел написать произведение, главными героями которого будут его современники. Действительно, в выражении мыслей и чувств поэта огромная роль принадлежит персонажам. Белинский писал: «Он первый в своем романе поэтически воспроизвел русское общество того времени и в лице Онегина и Ленского показал его главную, то есть мужскую, сторону; но едва ли не выше подвиг нашего автора в том, что он первый поэтически воспроизвел, в лице Татьяны, русскую женщину». Татьяна Ларина – любимая героиня поэта, самый известный женский образ русской литературы. Пушкин с любовью описывают ее внешность, «милую простоту», силу ее чувств, характер, образ мыслей: Итак, она звалась Татьяной. Ни красотой сестры своей, Ни свежестью ее румяной Не привлекла б она очей. Дика, печальна, молчалива, Как лань лесная боязлива… Пушкин лишает свою героиню привлекательной внешности, но наделяет ее богатым духовным миром. Героиня с первого знакомства пленяет читателя своей душевной красотой, отсутствием притворства. Мы встречаемся с Татьяной в поместье ее родителей. В семье Татьяна «казалась девочкой чужой», она не ласкалась к родителям, мало играла с детьми, не занималась рукоделием: Но куклы даже в эти годы Татьяна в руки не брала. Когда же няня собирала Для Ольги на широкий луг Всех маленьких ее подруг, Она в горелки не играла, Ей скучен был и звонкий смех, И шум их ветреных утех. Татьяна очень любит читать, мечтать о будущем, представляя себя героиней романа. Также Татьяна любит природу, любит «предупреждать зари восхода», но более всех времен года она предпочитает зиму: Татьяна (русскою душою, Сама не зная почему) С ее холодною красою Любила русскую зиму… Природа – это мир души Татьяна, бесконечно близкий ей. В этом мире она свободна от непонимания, от людей. Деревья, ручьи, цветы – это ее друзья, которым можно доверить свои тайны. И вот Татьяны встретилась с Онегиным. «Пора пришла, она влюбилась», и в ее сознании ожили образы книжных героев: …В единый образ облеклись, В одном Онегине слились. Татьяна почувствовала Онегина, почувствовала, что это именно тот, кто ей нужен, что в нем есть качества, которые их сближают. Как бы ни был Онегин сдержан, Татьяна сумела угадать его индивидуальность. Девушкам того времени признаваться в любви считалось неприлично, но Пушкин заступается за Татьяну и спрашивает: За что ж виновнее Татьяна? За то ль что в милой простоте Она не ведает обмана И верит избранной мечте? Ужели не простите ей Вы легкомыслия страстей? Но Татьяна, полюбив Онегина, делает шаг первая: пишет ему письмо. Девушка, возможно, сама пугается силы своих чувств: Я к вам пишу – чего же боле? Что я могу еще сказать? Теперь, я знаю, в вашей воле Меня презреньем наказать. Уже в этих строках вся Татьяна. В глубине души она была уверена во взаимности. Вообрази! я здесь одна, Никто меня не понимает… В этих строках видно, чего искала Татьяна в Онегине – понимания! Но в этом письме проявляется и такая характеристика Татьяны как смелость. Ведь девушка осознает свой поступок, но, несмотря на это, не исправляет ни единого слова. Признание Татьяны, дышавшее такой искренностью и любовью, не было принято Онегиным. Я считаю, то Онегин поступил правильно, дав Татьяне «урок» в саду, хотя он был достаточно резким. Онегин оценил достоинства Татьяны и предостерег ее от дальнейших возможных ошибок: Учитесь властвовать собою; Не всякий вас, как я, поймет; К беде неопытность ведет. Пусть, пусть Онегин знает о жизни все, а Татьяна ничего, но она сильнее его, сильнее нравственно. Отповедь Онегина отдалила его от Татьяны. Она живет и тяжело страдает: Любви безумные страданья Не переставали волновать Младой души… Но после этого начинаются не менее тяжелые испытания: дуэль Онегина с Ленским, гибель Ленского, отъезд Евгения. Татьяна осталась одна. Во время прогулки она увидит дом Онегина и вновь проявит смелость: девушка войдет в дом. Татьяна хочет понять Онегина лучше и начинает читать. Читая его книги с пометками на полях, сделанные рукой Евгения, Татьяна видит героя изнутри, начинает осознавать, кого она полюбила: И начинает понемногу Моя Татьяна понимать Теперь яснее – слава богу – Того, по ком она вздыхать Осуждена судьбою властной: Чудак печальный и опасный, Созданье ада иль небес, Сей ангел, сей надменный бес, Что ж он? Ужели подражанье, Ничтожный призрак, иль еще Москвич в Гарольдовом плаще, Чужих причуд истолкованье, Слов модных полный лексикон?.. Уж не пародия ли он? Татьяна выросла, стала невестой, значит, ее пора отдавать на выданье, а лучше всего это сделать в Москве, на «ярманке невест». Что ж, матушка? зачем же стало? В Москву, на ярманку невест! И вот Татьяна в Москве. Мне очень жаль Татьяну, такую замечательную девушку, которая выйдет замуж не по любви. …она мечтой Стремится к жизни полевой, В деревню, к бедным поселянам, В уединенный уголок… На одном из балов тетушки примечают Тане важного генерала «и локтем Таню враз толкнули». Так Татьяна «нашла» своего жениха. Случайность вновь сводит Татьяну Ларину и Евгения Онегина. Евгений не ожидал увидеть Татьяну такой. Что же было в ней неожиданного? Татьяна стала тиха, равнодушна, чувствовала себя спокойно и уверенно. Она запомнила «урок» Евгения, первое правило «света», и именно свет заставил Татьяну жить по своим законам, научил ее владеть собой, смирять чувства. Но Татьяна даже при таких «суровых законах», не могла перестать быть собой. Она была нетороплива, Не холодна, не говорлива, Без взора наглого для всех, Без притязаний на успех, Без этих маленьких ужимок, Без подражательных затей… Все тихо, просто было в ней… Онегин разглядел во внешне холодной прежнюю, душевно богатую Татьяну, и душа его устремилась к ней. Онегин пишет Татьяне письмо, в котором объясняется в любви: …Все решено: я в вашей воле И предаюсь моей судьбе. Но для Татьяны теперь главное – долг перед мужем. Раньше, до замужества, она могла пожертвовать собой, но сейчас она не может пожертвовать честью своего мужа. Онегин, с душой «холодной и ленивой», не годится в спутника жизни, ведь он даже не может составить своего счастья. Героиня мучается, но это мучение благородно! Я вышла замуж. Вы должны, Я вас прошу, меня оставить; Я знаю: в вашем сердце есть И гордость и прямая честь. Я вас люблю (к чему лукавить?), Но я другому отдана; И буду век ему верна. «Евгений Онегин» - первый философский роман в котором Пушкин поднимает проблемы бытия. В его произведениях вырисовывается та девушка, которой он отдает предпочтение. Главные ее качества – благородство, верность. Татьяна, которая по-прежнему любит Онегина, но отвечает ему отказом, достойна восхищения. И если жизнь Онегина бессмысленна, он сеет зло, смерть, безразличие, то Татьяна видит смысл своей жизни в любви, в выполнении супружеского долга. Онегин знает все и учит всех, но он не смог сломить Татьяну, потому что она сильна духом. Как раз этого и лишен герой, и, я считаю, именно это объясняет развязку романа. Счастлива ли Татьяна, выйдя замуж за богатого генерала? Конечно же, нет! Ее чистота, красота, нравственная сила – все это не было принято в мире, куда она попала. Потому она искренна с Евгением, так как чувствует родственную душу, но потому Татьяна и отказывает ему: ведь она по-настоящему любит его. Для Пушкина Татьяна – идеал русской женщины. Стала она идеалом и для меня. Ее образ учит современных девушек верности, нравственной чистоте, жертвованию всем ради любви, серьезному отношению к жизни и людям, огромной духовной силе. Этот образ будет вечным, потому что в девушке всегда ценится искренность, глубина чувств, готовность к самопожертвованию и целомудренная чистота.

Тема Петра I в творчестве П. Эволюция взглядов Пушкина на ПетраI

Полтава1828-1829, Арап Петра Великого1827, Медный всадник1833, стих-е Пир Петра Первого1835?, История Петра1, стих-е Стансы1826

Образ Петра 1 в лит-ре:

1 Ломоносов – просвещённый монарх

2 Карамзин - Петр 1 забыл славянскую историю

Стихотворение Стансы1826год – начало темы о Петре. Петр 1 представлен как идеальный просвещённый монарх. Гл. качество – милосердие.

В надежде славы и добра Гляжу вперед я без боязни: Начало славных дней Петра Мрачили мятежи и казни.

Но правдой он привлек сердца, Но нравы укротил наукой, И был от буйного стрельца Пред ним отличен Долгорукой.

Самодержавною рукой Он смело сеял просвещенье, Не презирал страны родной: Он знал ее предназначенье.

То академик, то герой, То мореплаватель, то плотник, Он всеобъемлющей душой На троне вечный был работник.

Семейным сходством будь же горд; Во всем будь пращуру подобен: Как он, неутомим и тверд, И памятью, как он, незлобен.

Одно из первых стихотворений, посвященных петровской теме в лирике А. С. Пушкина, — это стихотворение 1826 года «Стансы». 1826 год — начало правления Николая Пер­вого. Николай Первый еще не. был известен, никто с точнос­тью не мог сказать, что их ждет, как он будет править. Это пока была terra incognita. Пушкинское же стихотворение яв­ляется своеобразным наказом Николаю Первому. Петр Пер­вый при этом воспринимается А. С. Пушкиным как почти идеальный монарх; соответственно, он ставится Николаю в пример. Форсированный культ Петра Первого, а также па­раллель Петр Первый — Николай Первый особенно подчер­кивают скрытый упрек Александру Первому. (Петр, как пишет Пушкин, «...не презирал страны родной: //Он знал ее предназначенье...»). И как противопоставление следует строфа, начинающаяся словами «то академик, то герой, //То морепла­ватель, то плотник...», где изображается весь спектр занятос­ти, деловитости Петра.Практически все стихотворение есть сплошное восхвале­ние Петра. В некоторых отдельных строках слышится недо­вольство Александром. Таким образом, в стихотворении по­являются два полюса: положительный (Петр) и отрицатель­ный (Александр). Николай в данном случае оказывается наи­более приближен к Петру. Пушкин хочет видеть Николая таким же идеальным монархом, каким был Петр. Последняя строфа заключает в себе прямое наставление Николаю: «Семейным сходством будь же горд; // Во всем будь пращуру подобен: //Как он, неутомим и тверд,//И памятью, как он, незлобен». Видя сходство в началах царствований Петра и Николая, Пушкин пишет: «...Гляжу вперед я без боязни: //Начало славных дней Петра //Мрачили мятежи да казни...» Можно сказать, что Пушкин прощает Николаю ис­торию с декабристами. Аналогия с началом петровского правления, видимо, оправдывает Николая и дает надежду на «славу и добро».

Полтава

Петр1 ---->Карл12, Петр1->Мазепа(эгоист, хочет продать Украину)

Петр1 – заботится не о себе, а о гос-ве: укрепляет границы от Османской империи, выход к черному морю- с турками можно воевать на море+ торговля

Описани П1 в одической традиции

Гл. особ-ть- переплетение эпического (ист-го) и лирического(любовного) линий.

Лир. Линия вводится для того, чтобы охарактеризовать Мазепу

Крат. Сод «Богат и славен Кочубей, / Его луга необозримы», он владеет многими сокровищами, но главное богатство Кочубея — его дочь Мария, равной которой нет во всей Полтаве. Не одной красотой славится Мария, но всем известен ее кроткий нрав. Множество женихов сватается к ней, но сердце Марии неприступно. И вот сам гетман Мазепа шлет за ней сватов. Гетман уже стар, но в нем кипят чувства, не переменчивые чувства молодости, а ровный жар, который не остывает до самой смерти.

Родители Марии в негодовании, они возмущены поведением старца, ведь Мария — крестница гетмана. Мать Марии говорит, что Мазепа нечестивец, что о замужестве не может быть и речи. Слыша это все, Мария падает без чувств. Два дня Мария не может прийти в себя, а на третий день исчезает. Никто не заметил, как она скрылась, лишь один рыбак слышал ночью конский топот, а утром «след осьми подков / Был виден на росе лугов».

Скоро до Кочубея дошла страшная весть о том, что его дочь бежала к Мазепе. Лишь сейчас поняли старики причину душевного смятения своей дочери. И Кочубей замыслил план мести гетману.

«Была та смутная пора, / Когда Россия молодая, / В бореньях силы напрягая, / Мужала с гением Петра». В борьбе со шведским королем Карлом XII Русь окрепла. Украина волновалась, много находилось сторонников древней вольности, которые требовали от гетмана, чтобы он разорвал договор с Россией и сделался союзником Карла, но Мазепа «молве, казалось, не внимал» и «оставался / Послушным подданным Петра».

Молодежь роптала на гетмана, мечтая, объединившись с Карлом, «грянуть […] войною / На ненавистную Москву!». Но никто не ведал тайных планов коварного и мстительного Мазепы. Давно он вынашивает план измены, никому не открывая его, но тайные его помыслы постиг оскорбленный Кочубей и задумал отомстить за оскорбление дома, открыв Петру планы изменника. Когда-то Кочубей с Мазепой были друзьями и поверяли друг другу свои чувства, тогда приоткрывал свои замыслы Мазепа, но теперь между ними обида, которую простить не может Кочубей. Дух мести поддерживает в нем и жена. Теперь нужен только надежный человек, готовый, не робея, положить к ногам Петра донос Кочубея на гетмана.

Такой человек нашелся среди полтавских казаков, когда-то отвергнутый Марией, но по-прежнему любящий ее даже в ее позоре и ненавидящий ее соблазнителя. Он отправляется в путь с зашитым в шапке доносом Кочубея на изменника-гетмана. Мазепа же, не подозревающий о страшной опасности, плетет политическую интригу, ведя переговоры с посланником иезуитов, возмущая казаков на Дону, поднимая против Москвы Крым, Польшу и Турцию. И вот посреди этих коварных забот русские вельможи переслали ему донос на него, писанный в Полтаве и оставленный Петром без внимания. Оправдываясь перед Петром и убеждая его в своей верности, Мазепа требует казни доносчиков, казни отца своей возлюбленной, «…но дочери любовь главы отцовской не искупит». Мария же самозабвенно любит Мазепу и презирает молву. Лишь иногда ею овладевает печаль при мысли о родителях. Но она не знает еще того, что знает уже вся Украина, страшная тайна от нее скрыта.

Мазепа мрачен, и «ум его / Смущен жестокими мечтами». Даже ласки Марии не в состоянии развеять его страшные мысли, он остается холоден к ним. Оскорбленная Мария укоряет его, говоря, что ради него сгубила собственное счастье, опозорила себя. Мазепа пытается успокоить Марию словами любви, но она обвиняет его в хитрости и притворстве. Она даже ревнует его к некой Дульской. Мария хочет знать причину Мазепиной холодности. И Мазепа открывает ей свои замыслы восстания Украины против владычества Москвы. Мария в восторге и жаждет видеть возлюбленного с царским венцом на голове. Она сохранит ему верность и в несчастье и даже пойдет с ним на плаху. И Мазепа подвергает Марию страшному испытанию: он спрашивает, кто ей дороже — отец или супруг? Он старается принудить ее к однозначному ответу, ставит ее перед ужасным выбором: чью гибель она предпочтет, если ей будет суждено выбирать, кого отправить на казнь. И желанный ответ получен.

«Тиха украинская ночь». В старом замке в Белой Церкви сидит в башне окованный Кочубей и ждет казни, которой не боится — его гнетет позор, потеря чести. Он отдан царем на поругание врагу, не имея возможности никому завещать свою месть обидчику. Открывается дверь его темницы, и входит кровожадный Орлик. Мазепе известно, что Кочубей спрятал сокровища, и Орлик пришел узнать, где они таятся. Кочубей отвечает, что его сокровищами были его честь, честь дочери, но эти сокровища отняты пыткой и Мазепой, а третий клад — святую месть — он готовится снести Богу, Орлик допытывается, где спрятаны деньги, но безуспешно, и Кочубея отдают в руки палачу.

Мария, ласкаемая Мазепой, еще не знает об ужасной судьбе отца, и Мазепа содрогается от мысли, что будет с ней, когда все откроется. Он раскаивается, что прельстил ее, что попытался впрячь в одну телегу «коня и трепетную лань». Оставя сидящую в неведенье Марию, мучимый сомнениями, Мазепа выходит из дворца.

На рассвете в покой, где спала Мария, прокралась ее мать и открыла дочери страшную весть. Мать не может поверить, что дочери ничего не известно, она просит Марию пасть к ногам Мазепы и умолить его пощадить отца. Не в силах перенести душевные муки, Мария лишается чувств.

На месте казни собралась огромная толпа. На телеге привезли осужденных Кочубея и Искру. Мученики всходят на плаху, палач рубит им головы и, держа за чубы, показывает толпе. Когда место казни уже опустело, прибегают две женщины, но, увы, они опоздали.

Вернувшись домой после ужасной казни, Мазепа находит светлицу Марии пустой. Он отправляет казаков на поиски, но все тщетно: никто нигде не видал Марию.

Душевная печаль не мешает гетману осуществлять свои политические замыслы. Продолжая сношения со шведским королем, Мазепа притворяется смертельно больным, но проворно встает со смертного одра, когда Карл переносит военные действия на Украину. Теперь Мазепа ведет полки против Петра. Петр сам ведет дружины к Полтаве, и вот две армии стали друг против друга, готовые к утреннему сражению. Ночью перед сражением Мазепа беседует с Орликом и говорит о своем разочаровании в Карле, который не кажется ему государственным мужем, могущим тягаться с самодержавным великаном. Орлик отвечает, что еще не поздно перейти на сторону Петра, но Мазепа отвергает это предложение и открывает причину своей ненависти к русскому царю. Когда-то на пиру в ответ на смело сказанное слово Петр схватил Мазепу за усы. За это оскорбление и поклялся отомстить Петру Мазепа.

Утром начинается Полтавское сражение, в котором боевое счастье служит русским войскам. Воодушевленные появлением Петра, русские полки теснят шведов. Мазепа молча наблюдает за битвой, и вдруг позади него раздается выстрел. Это Войнаровский сразил мчавшегося с саблей на Мазепу молодого казака, который, умирая, прошептал имя Марии.

Закончилась битва, пирует в своем шатре Петр «и за учителей своих / Заздравный кубок подымает», но нет среди пирующих Карла и Мазепы. Они скачут верхом, спасаясь от преследования. Внезапно хутор, мимо которого мчатся беглецы, пугает Мазепу: он узнает место, где некогда пировал и откуда вывел темной ночью в степь Марию. Беглецы ночуют в степи на берегу Днепра, как вдруг кто-то окликает Мазепу в ночной тиши. Он открывает глаза и видит Марию. Она в рубище, с распущенными волосами, сверкающими впалыми глазами. Мария лишилась рассудка. Она не узнает Мазепу, говорит, что это кто-то другой, и скрывается в ночной темноте. Утром Карл и Мазепа скачут далее.

Минуло сто лет, и лишь Петр остался в истории, но не осталось даже памяти о Мазепе и Марии. 

Поэму принято рассматривать как эпическое произведение, а в таком качестве "Полтава" представляется низкохудожественной агиткой, в сюжете которой Пушкин возвеличивает Петра и клеймит отступника Мазепу. Такое общепринятое восприятие равносильно признанию отсутствия у Пушкина элементарных понятий о структуре подлинно художественного образа.

Если не принять это соображение в качестве побуждающего мотива для осуществления анализа структуры, то остается одно — обойти этот острый и неприятный момент путем использования эвфемизмов, "реабилитирующих" Пушкина как художника слова. Что и делается до настоящего времени.

"Мазепа, пожалуй, первый из пушкинских характеров, выдержанный с начала до конца как резко отрицательный, заслуживающий самого сурового приговора, в нем нет ни одной светлой, противоречащей его злым помыслам черты". Такая оценка превращается в приговор Пушкину как художнику слова, и в данном случае его вынес известный пушкинист Б.С. Мейлах. Ни для кого не секрет, что создание разных художественных образов — то ли резко отрицательных, то ли сугубо положительных — свидетельство не в пользу творческих способностей автора. И если мы верим в талант Пушкина, то должны безоговорочно признать, что сотворить художественный образ с такой характеристикой он просто не мог. И из этого исходить при оценке содержания "Полтавы".

В "Полтаве" присутствуют лирические мотивы, имеет место вторжение в повествование авторских ремарок, которыми насыщены посвящение поэмы и эпилог. В переводе на язык структурного анализа это означает, что имеет место нарушение обязательного для эпического произведения принципа объективации и что произведение это не эпическое, а имеет более сложную структуру; то есть что сказ в поэме ведется от лица рассказчика-персонажа с позиций отдельной фабулы; что это он, а не Пушкин, создал такой лубочный образ злодея Мазепы с одновременно льстивым восхвалением монарха; что в данном случае перед нами типичная породия, в которой авторский замысел может далеко не совпадать с намерением ангажированного рассказчика; и то, что воспринимается нами как содержание "Полтавы", — не более чем ложный сюжет, образующийся на фабуле вставной новеллы, которую принято считать поэмой Пушкина.

Читаем внимательно текст. Да, действительно, Мазепа демонстративно прорисован сугубо черными красками — не только как морально нечистоплотный человек в бытовом плане, но и как изменник России.

На его фоне Кочубей выглядит невинно пострадавшим ангелом — да, он предал Мазепу и идею национальной независимости, но ведь сделал это из благородного чувства мести своему куму и сподвижнику за то, что тот отнял у него дочь. Рассказчик получился у Пушкина довольно умелым мастером, и ему удалось чисто композиционными методами притупить внимание читателя — тот уже не обращает внимания на явные противоречия в сугубо "положительном" образе Кочубея, который, будучи противопоставлен образу Мазепы, явно же должен подчеркивать низменность его натуры. Противоречия проявляются в том, что такое противопоставление выглядит натянутым, не воспринимается как художественное. Причем это не те диалектические противоречия, из которых складывается всякий подлинно художественный образ, а элементарные композиционные нестыковки, уши которых выглядывают из-под внешне безупречно ведущегося сказа. Как рассказчик ни пытается скрыть от читателя истину, она, разрушая логику повествования, все же дает о себе знать.

Наличие таких художественных "нестыковок" в произведении большого художника всегда свидетельствует о присутствии рассказчика-персонажа. И действительно, образ Кочубея проигрывает по сравнению с образом Мазепы. Внешне поступки обоих диктуются якобы чувством мести, но уже здесь противопоставления не получается. По крайней мере в его декларированной форме. Ведь Кочубей мстит по сугубо личным, бытовым мотивам, под влиянием своей жены, у которой находит ся под каблуком, и даже в мести своей проявляет не приличествующие мужчине непоследовательность и малодушие: в конечном счете он полностью отрекается от своих в общем-то правдивых показаний в отношении Мазепы, а это немаловажная деталь характеристики его образа. Что же касается мотивов поступка Мазепы, то сугубо личными их вряд ли можно назвать. С его стороны присутствует не просто месть Петру за личное оскорбление; это оскорбление символизирует то, о чем Пушкин прямо сказать не мог, а его рассказчик не захотел: отношение Петра к порабощенной Украине.

Натура Мазепы оказывается более цельной и сильной: он не отрекается от своих планов даже ради поздней, романтической любви к Марии, то есть ради личного, и эта борьба мотивов достаточно отражена в тексте, а уж глубина чувства Мазепы сомнений не вызывает. Разве казнь Кочубея диктуется личными мотивами Мазепы? Повествование даже в том виде, как его ведет рассказчик, не оставляет сомнений в том, что ради Марии Мазепа простил бы измену, если бы она действительно носила личный характер. Но Кочубей изменил не Мазепе, а общему делу, за которое они вместе боролись.

И вот именно здесь возможная неоднозначность толкования этого момента устраняется Пушкиным "его в собственной", третьей фабуле поэмы. Это — авторские "Примечания". Смотрим 12-е — сухая справка: "20 000 казаков было послано в Лифляндию". Кем послано и зачем, Пушкин не пишет. Явно же не для защиты интересов Украины. Это то, что в рамках современной терминологии называют "пушечным мясом". То есть эта ремарка вкупе с текстом "вставной новеллы", каковой является повествование рассказчика, воссоздает мощный этический контекст, объясняющий мотивы поступка Мазепы и побуждающий читателя переоценить с противоположным знаком все, о чем повествует рассказчик. Не дает ли Пушкин этой ремаркой понять, что исход Полтавской битвы был бы не так очевиден, окажись эти 20 тысяч казаков на родной земле?..

"Кочубей в своем доносе также упоминает о патриотической думе, будто бы сочиненной Мазепою". Вот оно в чем дело: у Кочубея — "донос", у Мазепы — "патриотическая дума". Внешне сухой текст примечания содержит оценку — то есть в данном случае имеет место вмешательство в текст рассказчика. А наличие рассказчика свидетельствует о том, что текст этот не служебный, а художественный; следовательно, примечания входят в состав произведения.

В "Полтаве" присутствует еще одна пара сюжетов, которые образуются с учетом полемической направленности самого произведения и личности того конкретного современника Пушкина, с которым он ведет полемику. За счет этих сюжетов художественная емкость системы еще более расширяется.

Художественные достоинства этой поэмы состоят в возвеличении Пушкиным образа Петра, то есть в прямой дидактике, которая, по большому счету, должна расцениваться не иначе как позор для художника слова. Выход из положения находят в привлечении параллели — "Медного всадника", содержание которого должно подтверждать пафос "Полтавы". Но при этом из поля зрения комментаторов как-то ускользает то обстоятельство, что, по замыслу Пушкина, Петр изображен там как идол, то есть истукан, причем неизменно медный, в то время как конь под ним, которого он, как и Россию, "поднял на дыбы", описывается как отлитый из благородного металла — бронзы.

Кроме того, в сюжете появляется еще один образ — сатирика, выступающего против раболепного служения сильным мира сего. Этот образ поэта противопоставляется созданному им образу рассказчика "Полтавы" — придворного литератора; именно этот образ, а не Мазепы, Кочубея или Петра, является главным в произведении; с ним ведет полемику Пушкин, и ради этого сатирического образа, ради полемического пафоса и была создана "Полтава" вместе с ее внетекстовыми структурами.

Арап Петра Великого

Петр как обычный человек

Биографический роман+ ист-й роман+люб-й роман+нравственный р-н

Благодаря Ибрагиму должен был открыться образ Петра (как ист-й роман; не может закончить ист р.-н., т.к. Петр1 не получается как образ обычного человека, а получается как гос. Деятель.

Жанр: ист-й роман

Одно из самых известных неоконченных произведений А.С. Пушкина. Написано в 1827 году.

Широко известно, что у Петра Первого жил африканец из далекой Эфиопии. Это факт оброс множеством былей и небылиц, истинность которых проверить сегодня не представляется возможным.

Негритенок Ибрагим, сын царя из далекой Эфиопии, был пленен турками. В 1705 году попал в качестве заложника в султанский сераль в Константинополе. В 1706 году граф С.В. Рагузинский, выполнявший поручение Петра I по доставке в Россию из Турции мальчиков-арапов, освободил его из неволи и привез Ибрагима в Москву, где и подарил Петру Первому.

В 1707 году царь окрестил десятилетнего мальчика в православной церкви Вильно, стал его крестным отцом, назвал Авраамом, передал свое отчество, а фамилию дал в честь великого африканского полководца Ганнибала. Так Ибрагим превратился в Абрама Петровича Ганнибала (около 1697-1781).

Сначала он был царским прислужником (арапом). За быстрый ум, находчивость, способность к наукам, чрезвычайную чуткость к звукам Петр приблизил его, сделал своим камердинером и секретарем. Царь поместил его в своей спальне, и ночью по первому зову мальчик тут же просыпался.

Монарх быстро записывал пришедшую в голову мысль или приказывал писать под диктовку. Утром Петр прочитывал ночные записи, исправлял их и вносил в свою книжку.

Молодой Ганнибал сопровождал Петра I во время Полтавской битвы, а через два года находился при нем в Прутском походе.

Юноша несколько лет повышал образование во Франции, освоил военно-инженерное дело. Ему было поручено возводить Кронштадтскую крепость, он трудился на Ладожском канале, сооружал многие важные объекты. Ганнибал проявил себя как ученый-педагог, преподавал математику и военно-инженерное дело, написал книгу о военно-инженерном искусстве. Великий Петр был сватом на свадьбе своего темнокожего крестника.

После смерти крестного отца Петра I Абрам Петрович на некоторое время попал в опалу, но уже при Елизавете Петровне занимал крупные посты, получил чин генерал-аншефа в 1759 году. А.П. Ганнибал приходился прадедом А.С. Пушкину по материнской линии.

У Ганнибала, существует версия, был родной брат, которого звали Занзибал, так как принято было содержать арапов парами. Петр от этой традиции не отступил. Хотя большинство историков существование арапа номер два отрицают, подвергая сомнению его историчность. Судьба арапа номер два туманна и загадочна. Вообще, в старину всех людей черной расы называли арапами.

А.С. Пушкин о своём знаменитом предке написал роман «Арап Петра Великого», опубликованный уже после смерти поэта.

Медный всадник.

Крт. Сод

«На берегу пустынных волн» Невы стоит Петр и думает о городе, который будет здесь построен и который станет окном России в Европу. Прошло сто лет, и город «из тьмы лесов, из топи блат / Вознесся пышно, горделиво». Творенье Петра прекрасно, это торжество гармонии и света, пришедшее на смену хаосу и тьме.

Ноябрь в Петербурге дышал холодом, Нева плескалась и шумела. Поздним вечером возвращается домой в свою каморку в бедном районе Петербурга, называемом Коломной, мелкий чиновник по имени Евгений. Когда-то род его был знатен, но сейчас даже воспоминание об этом стерлось, а сам Евгений дичится знатных людей. Он ложится, но не может заснуть, развлеченный мыслями о своем положении, о том, что с прибывающей реки сняли мосты и что это на два-три дня разлучит его с возлюбленной, Парашей, живущей на другом берегу. Мысль о Параше рождает мечты о женитьбе и о будущей счастливой и скромной жизни в кругу семьи, вместе с любящей и любимой женой и детьми. Наконец, убаюканный сладкими мыслями, Евгений засыпает.

«Редеет мгла ненастной ночи / И бледный день уж настает…» Наставший день приносит страшное несчастье. Нева, не одолев силы ветра, преградившего ей путь в залив, хлынула на город и затопила его. Погода свирепела все больше, и скоро весь Петербург оказался под водой. Разбушевавшиеся волны ведут себя, как солдаты неприятельской армии, которая взяла город штурмом. Народ видит в этом Божий гнев и ждет казни. Царь, правивший в тот год Россией, выходит на балкон дворца и говорит, что «с Божией стихией / Царям не совладеть».

В это время на Петровой площади верхом на мраморном изваянии льва у крыльца нового роскошного дома сидит недвижный Евгений, не чувствуя, как ветер сорвал с него шляпу, как поднимающаяся вода мочит его подошвы, как дождь хлещет ему в лицо. Он смотрит на противоположный берег Невы, где совсем близко от воды живут в своем бедном домишке его возлюбленная со своей матерью. Как будто околдованный мрачными мыслями, Евгений не может сдвинуться с места, а спиной к нему, возвышаясь над стихией, «стоит с простертою рукою кумир на бронзовом коне».

Но вот наконец Нева вошла в берега, вода спала, и Евгений, замирая душой, спешит к реке, находит лодочника и переправляется на другой берег. Он бежит по улице и не может узнать знакомых мест. Все разрушено наводнением, кругом все напоминает поле сражения, валяются тела. Евгений спешит туда, где стоял знакомый домик, но не находит его. Он видит иву, росшую у ворот, но нет самих ворот. Не в силах перенести потрясения, Евгений захохотал, лишившись рассудка.

Новый день, встающий над Петербургом, уже не находит следов давешних разрушений, все приведено в порядок, город зажил привычной жизнью. Лишь Евгений не устоял против потрясений. Он скитается по городу, полный мрачных дум, и в ушах его все время раздается шум бури. Так в скитаниях проводит он неделю, месяц, бродит, питается подаянием, спит на пристани. Злые дети бросают ему камни вслед, а кучера хлещут плетьми, но, кажется, он ничего этого не замечает. Его все еще оглушает внутренняя тревога. Однажды ближе к осени, в ненастную погоду, Евгений просыпается и живо вспоминает прошлогодний ужас. Он встает, торопливо бродит и внезапно видит дом, перед крыльцом которого стоят мраморные изваяния львов с поднятыми лапами, и «над огражденною скалою» на бронзовом коне сидит всадник с простертою рукой. Мысли Евгения внезапно проясняются, он узнает это место и того, «чьей волей роковой / Под морем город основался…». Евгений обходит вокруг подножия памятника, дико глядя на изваяние, он чувствует необычайное волнение и гнев и в гневе грозит памятнику, но вдруг ему показалось, что лицо грозного царя обращается к нему, а в глазах его сверкает гнев, и Евгений бросается прочь, слыша за собой тяжелый топот медных копыт. И всю ночь несчастный мечется по городу и ему кажется, что всадник с тяжелым топотом скачет за ним повсюду. И с этой поры, если случалось ему проходить по площади, на которой стоит изваяние, он смущенно снимал перед ним картуз и прижимал руку к сердцу, как бы прося прощения у грозного истукана.

На взморье виден малый пустынный остров, куда иногда причаливают рыбаки. Наводненье занесло сюда пустой ветхий домишко, у порога которого нашли труп бедного Евгения и тут же «похоронили ради Бога». 

«Медный всадник» был написан в октябре 1833 г. в Болдине. Пушкин намеревался издать за большие деньги в журнале «Библиотека для чтения» (издатель А.Ф.Смирдин, редактор О.И.Сенковский) сразу три своих произведения («Медный всадник», «Анджело», «Пиковая дама») и поэтому в декабре 1833 года передал «Медного всадника» на цензуру Николаю I. Царь вернул поэму с 9 пометами (он вычеркнул все определения вроде «кумир», «истукан» в отношении памятника Петру), но без резолюции, поэма была не запрещена, но и не разрешена. Пушкин делал исправления не хотел, но печатать без разрешения тоже не рисковал. Вот почему до конца 1833 г. «петербургская повесть» никому из друзей Пушкина не была известна.

            Строгость цензора, вероятно, была связана с совпадением времени появления поэмы Пушкина и важного события, происходившего в Петербурге и прямо связанного с памятником Петру I. В 1834 году заканчивались работы по открытию знаменитого монумента — «александрийского столпа». Ещё в августе 1832 года на дворцовой площади появилась огромная скала, доставленная из Финляндии, из которого должна была быть сделана колонна. 30 августа 1834 года, то есть в день именин Александра I, состоялось открытие памятника императору, Александровской колонны — самого высокого сооружения в мире (47,5 метра против 46,5 метров Вандомской колонны в Париже). Этому событию придавалось большое идеологическое значение, наиболее полно и ясно выраженное Жуковским: «Чему надлежало совершиться в России, чтобы в таком городе, такое собрание народа, такое войско могло соединиться у подножия такой колонны?.. Там, на берегу Невы, подымается скала, дикая и безобразная, и на той скале всадник, столь же почти огромный, как сама она; и этот всадник, достигнув высоты, осадил могучего коня своего на краю стремнины; и на этой скале написано Петр, и рядом с ним  Екатерина; и в виду этой скалы воздвигнута ныне другая, несравненно огромнее, но уже не дикая, из безобразных камней набросанная громада, а стройная, величественная, искусством округленная колонна <…> и на высоте ее уже не человек скоропреходящий, а вечно сияющий ангел, и под крестом сего ангела издыхает то чудовище, которое там, на скале, полураздавленное, извивается под копытами конскими <…>. И ангел, венчающий колонну сию, не то ли он знаменует, что дни боевого создания для нас миновались <…> что наступило время создания мирного; что Россия, все свое взявшая, извне безопасная. Врагу недоступная или погибельная, не страх, а страж породнившейся с ней Европы, вступила ныне в новый великий период бытия своего, в период развития внутреннего, твердой законности, безмятежного приобретения всех сокровищ общежития…» («Воспоминание о торжестве 30-го августа 1834 года») . Памятник Петру I  с монументом в виде дикой скалы и памятник Александру I с монументом в виде геометрически правильной и даже совершенной колонны противопоставлялись как символы двух эпох российской жизни.

            Николай I был знаком с размышлениями Жуковского и согласен с идеей, что в новейшей русской истории проведена четкая грань между двумя периода: войны и мира .

            Пушкин не разделял этих взглядов, считал их надуманными, и был прав. «Очень скоро обнаружилось, что Александровская колонна — всего только новый монумент, украсивший столицу, а Медный всадник — по-прежнему ее символ, “самое замечательное чудо чудесного Петербурга” <…> Александровская колонна стала объектом насмешек». Пушкин по-прежнему считал памятник Петру и самого Петра символом Петербурга и вообще современной России, поэтому его поэма о «медном всаднике» была, конечно, поэмой о судьбе России.

            Не желая править «Медного всадника», Пушкин в 1834 году опубликовал Вступление в «Медному всаднику». Это единственное прижизненное издание текста поэмы не вызвало внимания читателей, так как одно лишь вступление выглядело гимном «военной столице». Зато начались слухи о некой неопубликованной поэме Пушкина о Петербурге.

            В августе 1836 года Пушкин решается опубликовать «Медного всадника» и для этого делает необходимые поправки. Почему до этого он не допускал и мысли о правке, а теперь делает это? Видимо, потому, что он считал необходимым завить о себе читателям, среди которых появилось мнение о закончившемся пушкинском периоде русской литературы. В полном виде «Медный всадник» был напечатан после смерти Пушкина в 1837 г. в журнале «Современник» (видимо, с поправками Жуковского).

Проблематика

Белинский первым предложил наиболее распространенное толкование: поэма о столкновении частной судьбы и исторической необходимости. Петр сделал великое и нужное дело, но при этом пострадали невинные частные люди. Позднее появилось другие акценты в интерпретации поэмы.

Пушкину было хорошо известно, что памятник Петру I не медный: есть части медные, есть бронзовые, есть железные. Называя всадника медным, Пушкин тем самым давал ему характеристику (ср. «медный лоб»). В начале XX века читатели все больше задумывались о символическом содержании пушкинских образов. В 1909 году произошло событие, давшее толчок этим толкованиям. Комиссия по ремонту памятника опубликовала протокол: «При вскрытии большого заделанного отверстия в крупе лошади выяснилось, что в задних ногах имеется солидный кованый каркас, тщательно запаянный, вследствие чего вода в него не проникала и оставалась в брюхе коня. Всего выпущено до 125 ведер воды». Эти сведения вызвали целую серию толкований: когда-то Петр победил дикую стихию вод Финского залива, теперь вода почти мистически побеждает его, проникнув внутрь «медного всадника», то есть борьба не окончена… Е.П.Иванов (1907): поэма о двух всадниках — «медном всаднике» (Петре) и «бледном всаднике»; В.Я.Брюсов (1909): поэма о бунте единичного человека против всесильного хода истории.

            Тема Петербурга (мистический страшный город, город безумцев). Тема Петра (и судеб России после петровских реформ, судьбы европеизации).

            Новый герой («маленький человек»). К моменту создания «Медного всадника» в русской литературе назрела необходимость в стиховой повести о современном, не экзотическом и не надчеловечном герое. В черновиках «Медного всадника» была следующая характеристика Евгения:

Он был чиновник небогатый,

Безродный, круглый сирота,

Собою бледный, рябоватый,

Без роду, племени, связей,

Без денег, то есть без друзей,

А впрочем, гражданин столичный,

Каких встречаете вы тьму,

От вас нимало не отличный

Ни по лицу, ни по уму.

Как все, он вел себя нестрого,

Как вы, о деньгах думал много,

Как вы, сгрустнув, курил табак,

Как вы, носил мундирный фрак (IV, 404)

 Евгений — самый обычный человек, что подчеркнуто его безымянностью:

Прозванье нам его не нужно (IV, 277)

            Поэтика

Сам Пушкин определил жанр «Медного всадника» термином «петербургская повесть», в таком случае «Медный всадник» — начало нового и очень популярного в русской литературе жанра, представленного позднее «Петербургскими повестями» Н.В.Гоголя, произведениями авторов «натуральной школы» (сб. «Физиология Петербурга»), произведениями Достоевского («Бедные люди», «Двойник», «Белые ночи» и др.), Блока, А.Белого и др. Но в собраниях сочинений Пушкина «Медный всадник», как правило, печатается в разделе поэм, в таком случае это последняя поэма Пушкина. В обоих случаях «Медный всадник» является этапным произведением, требующим особого внимания.

            В жанровом отношении «Медный всадник» близок «маленьким трагедиям» — оксюморон в названии, схожий мотив оживающей статуи, тема бунта человека против самой истории.

            Фантастика и символическая образность. Фантастика в «Медном всаднике» имеет реалистическую мотивировку — она плод воображения больного Евгения. «Как всякая реалистически мотивированная фантастика, она имеет символический, до конца логически не определимый смысл, подсказываемый, однако, символикой самого фальконетова памятника Петру», то есть всадник — царь, конь — его народ и государство, змея в ногах — козни и злодеяния, мешавшие Петру. Символическая образность памятника повлияла на повесть о нем: в «Медном всаднике», например, наводнение означает не самоё себя, конечно, а некую разбушевавшуюся стихию.

Пир петра Первого

Над Невою резво вьются Флаги пестрые судов; Звучно с лодок раздаются Песни дружные гребцов; В царском доме пир веселый; Речь гостей хмельна, шумна; И Нева пальбой тяжелой Далеко потрясена.

Что пирует царь великий В Питербурге-городке? Отчего пальба и клики И эскадра на реке? Озарен ли честью новой Русский штык иль русский флаг? Побежден ли швед суровый? Мира ль просит грозный враг?

Иль в отъятый край у шведа Прибыл Брантов утлый бот, И пошел навстречу деда Всей семьей наш юный флот, И воинственные внуки Стали в строй пред стариком, И раздался в честь Науки Песен хор и пушек гром?

448

Годовщину ли Полтавы Торжествует государь, День, как жизнь своей державы Спас от Карла русский царь? Родила ль Екатерина? Именинница ль она, Чудотворца-исполина Чернобровая жена?

Нет! Он с подданным мирится; Виноватому вину Отпуская, веселится; Кружку пенит с ним одну; И в чело его целует, Светел сердцем и лицом; И прощенье торжествует, Как победу над врагом.

Оттого-то шум и клики В Питербурге-городке, И пальба и гром музыки И эскадра на реке; Оттого-то в час веселый Чаша царская полна, И Нева пальбой тяжелой Далеко потрясена.

История ПЕтра

При жизни Пушкина напечатано не было. Частично (отрывок — 1703) опубликовано в 1855 году. Полностью — в томе Х шестнадцатитомного собрания сочинений Пушкина, вышедшем в 1938 году (издание Академии наук СССР). В девятый том первого издания десятитомника А. С. Пушкина (М. — Л., 1949) и второго его издания (М., 1958) внесен ряд существенных исправлений и уточнений. Эти исправления и уточнения в основном приняты для издания: А. С. П у ш к и н. Собрание сочинений. Государственное издательство художественной литературы, том восьмой, М., 1962. Редактор этого тома в свою очередь внес в издание текста «Истории Петра» несколько исправлений и уточнений, введенных и в настоящее, третье издание десятитомника. В частности, текст дополнен двумя записями (4 строки), извлеченными редактором восьмого тома названного издания из «Дела о рукописи А. С. Пушкина. ,,Материалы для истории Петра Великого“» в бумагах цензора К. С. Сербиновича (ЦГИА, ф. 1066, № 904).

В данное переиздание внесен ряд дополнительных исправлений и уточнений.

Необходимость последовательных (от издания к изданию) уточнений в воспроизведении текста «Истории Петра» объясняется особой его сложностью. Текст этот представляет собой подробный конспект предполагавшегося сочинения и состоит из соединения собственных суждений (обычно имеющих вполне законченную форму), цитат и краткого изложения различных сочинений и документов по истории Петра I. И хотя самый отбор этих выписок и переложении дает представление о ведущей мысли Пушкина, сами по себе они, естественно, имеют характер черновых записей для себя, а не для читателя. Сложность подготовки их к печати состоит также в большом количестве сокращений в цитатах и пересказах. Трудную задачу для редактора представляет и огромное количество имен и географических названий, взятых Пушкиным из различных источников и еще не приведенных к единообразию, каковы, например: Лунден и Лондон; Вокшна и Вокса; Дегенин, Дегеннинг и де Генин.

Чтобы воспроизвести пушкинский текст с большей четкостью, чем это было сделано в предыдущих изданиях, в этом переиздании редакторские конъектуры, в нескольких случаях оказавшиеся неизбежными, заключены в квадратные скобки. К фразам Пушкина, не законченным или таким, в которых части между собой не согласованы, приведены в разделе примечаний соответствующие дополнения или текстологические примечания. Там же в особо необходимых случаях к отдельным местам текста даны и реальные комментарии.

Мысль о написании истории Петра Великого возникла у Пушкина еще в 1827 году. Так, А. Н. Вульф в своем дневнике, относящемся к тому времени, отметил сказанные ему слова поэта: «Я непременно напишу историю Петра I». В июле 1831 г. поэт просил о допущении в архивы с целью «со временем исполнить давнишнее желание — написать историю Петра Великого и его наследников до государя Петра III». На это последовала резолюция Николая I, записанная А. X. Бенкендорфом: «Написать гр. Нессельроде, что государь велел его принять в Иностранную коллегию с позволением рыться в старых архивах для написания истории Петра Первого». Современники поэта восприняли этот факт как назначение Пушкина историографом Петра I.

В следующем, 1832 году в феврале Пушкин занимался в архиве коллегии иностранных дел, а в марте, получив специальное разрешение, — в библиотеке Вольтера, хранившейся тогда в Эрмитаже, специально для ознакомления с «разными редкими книгами и рукописями, доставленными ему (т. е. Вольтеру) Шуваловым для составления его Истории Петра Великого». Но прошло еще почти 2 года, прежде чем поэт приступил к своему труду о Петре; в этот промежуток времени Пушкин был занят работой над «Историей Пугачева» и «Капитанской дочкой» (см. тт. VI и VIII). Первоначально он предполагал привлечь к работе над историей Петра М. П. Погодина, но сотрудничество это не состоялось. На запрос Погодина Пушкин отвечал ему в начале апреля 1834 г. из Петербурга: «К Петру приступаю со страхом и трепетом, как вы к исторической кафедре». Вплотную к изучению истории Петра Пушкин подошел лишь в самом конце 1834 г. Востоковед В. В. Григорьев, например, вспоминает, что именно в это время он впервые увидел в доме П. А. Плетнева историка К. И. Арсеньева, беседующего с Пушкиным «о лицах и событиях времен Петра Великого, историю которого собирался тогда писать великий поэт». Действительно, именно в начале 1835 г. Пушкин и приступил к конспектированию 9-ти томов основного тогда труда по истории Петра, написанного И. И. Голиковым, под заглавием: «Деяния Петра Великого, мудрого преобразователя России» (издание Н. И. Новикова 1788—1797 гг.).¹ Свои усиленные занятия поэт кратко отметил в дневнике от февраля 1835 г. «С генваря очень я занят Петром». В тетради, озаглавленной «Извлечение из Введения. Штраленберг», находится подтверждающая вышеприведенную дневниковую запись дата Пушкина 1835 года: «Января 16—11¹/₂ ч.». Этим определяется начало записей. Затем датирована тетрадь с изложением событий царствования Петра «до 1700 г.»: «25 января». Следующие даты стоят в последней тетради с конспектом исторических событий за 1725 год: «14 декабря» в начале ее и «15 декабря» в конце ее.

Таким образом, основной, дошедший до нас, материал по истории Петра написан был Пушкиным в течение 1835 года. Затем его интенсивная работа приостановилась. О. С. Павлищева в своем письме к мужу от 6 декабря 1835 г. свидетельствует, что Пушкин намеревался ехать в Москву «на два месяца или более». «Он уверяет, — добавляет она, — что должен туда поехать, чтобы рыться в архивах. Ты знаешь, он пишет историю Петра Великого». Но поездка в Москву тогда не состоялась, сложные обстоятельства жизни Пушкина в течение всего 1836 года не располагали к работе. Несмотря на это, в свой приезд в Москву в мае 1836 г. поэт продолжал свои исторические разыскания, посещая московские архивы. Об этом он сообщал жене 14 мая: «В Архивах я был и принужден буду опять в них зарыться месяцев на шесть», но последнее предположение не осуществилось. П. Я. Чаадаев в письме из Москвы к А. И. Тургеневу от 25 мая 1836 г. писал: «У нас здесь Пушкин. Он очень занят своим Петром Великим».

В ответ на присланный ему лицейским его товарищем М. А. Корфом список преимущественно иностранной литературы о Петре, сохранившийся в бумагах поэта, Пушкин писал 14 октября 1836 г., что, «прочитав эту номенклатуру», он «испугался и устыдился»; «большая часть цитованных книг» оказалась неизвестной ему. В январе 1837 г., за три недели до своей смерти, поэт говорил посетившему его переводчику дневника Патрика Гордона, чиновнику (бывшему лицеисту) Д. Е. Кёлеру: «Я до сих пор ничего не написал еще, занимался единственно собиранием материалов; хочу составить себе идею обо всем труде, потом напишу историю Петра в год или в течение полугода и стану исправлять по документам». В то же время он понимал, что предполагаемое им сочинение о Петре встретит, несомненно, препятствия со стороны цензуры. А. В. Никитенко в своем дневнике под 21 января 1837 г., говоря о своей встрече с Пушкиным у П. А. Плетнева, сообщил, что поэт вполне сознавал, что «историю Петра пока нельзя писать, т. е. ее не позволят печатать. Видно, что он много читал о Петре». Опасения Пушкина вполне оправдались после его смерти, когда В. А. Жуковский и другие друзья поэта сделали попытку представить оставшиеся по истории Петра материалы для их опубликования. Николай I нашел, что «рукопись издана быть не может по причине многих неприличных выражений на счет Петра Великого».

После того как в 1840 г. по требованию цензуры в подготовленной к печати писарской копии собранных Пушкиным материалов были сделаны многочисленные изменения и изъятия и рукопись в таком виде была пропущена для печати, издатели отказались ее печатать, а все рукописи поэта были возвращены Н. Н. Пушкиной и надолго ушли из поля зрения исследователей. Некоторые отрывки из материалов поэта по истории Петра напечатал П. В. Анненков в 1850-х годах в своем издании сочинений Пушкина. Материалы Пушкина по истории Петра дошли до нас не полностью. Сохранилось 22 тетради (в некоторых отсутствуют отдельные листы). Кроме того, дошли писарские копии некоторых утраченных тетрадей с записями за вторую половину 1709 г., за 1717 и 1718 гг. Записи за 1703 г. известны по публикации П. В. Анненкова в издании сочинений Пушкина 1855 г. Утрачены записи за 1719, 1720 и 1721 гг. От них осталась только копия мест, исключенных из этих записей цензурой. Полностью дошедший до нас текст увидел свет в новом академическом полном собрании сочинений Пушкина.

Сохранившиеся материалы для истории Петра Великого представляют собой предварительные конспекты. Основной канвой для Пушкина было краткое критическое изложение глав труда Голикова. Значительное место в изложении Пушкина уделено указаниям на необходимость дальнейшего изучения того или иного вопроса, наведения справок в других источниках и т. п.

Из других источников, которыми пользовался Пушкин, нужно назвать «Журнал или поденную записку Петра Великого», Корб «Diarium itineris in Moscoviam» <см. перевод>, «Дневные записки» Джона-Патрика Гордона, «Объявление розыскного дела и суда по указу его царского величества на царевича Алексея Петровича...»; архивные дела: «Суд над царевичем Алексеем Петровичем и выписки о розыске о нем 1718 года», «Допросы и ответы царевича Алексея Петровича, также Ефросиньи Федоровны, с 3 февраля по 25 июня 1718 г.»; сочинения Вольтера, а также следующие, сохранившиеся в библиотеке поэта, книги: Ф. О. Туманский, «Собрание разных записок и сочинений, служащих к доставлению полного сведения о жизни и деяниях государя императора Петра Великого», часть V, 1787 г.; Я. Я. Штелин. «Подлинные анекдоты о Петре Великом», 3-е изд., М., 1830; Charles Duclos, Œuvres, Paris, <см. перевод> 1820 — 1821; Pierre-Edouard Lemontey, «Histoire de la régence et de la minorité de Louis XV jusqu’au ministère du cardinal de Fleury», Paris, 1832, <см. перевод> и мемуары графа Хр. Дона´ «Mémoires Originaux sur le Règne et la Cour de Frédéric I, Roi de Prusse, écrits par Cristophe Comte de Dohna, Ministre d’Etat et Lieutenant-général», Berlin, 1833. <см. перевод> На все эти книги Пушкин делает ссылки.

В бумагах Пушкина сохранились некоторые другие источники для работы над историей Петра. Они здесь не воспроизводятся, так как представляют лишь сырые материалы, без каких-либо следов творческой работы поэта. К ним относятся: 1) сделанная Пушкиным в 1832 г. в библиотеке Вольтера копия с составленного историографом Г.-Ф. Миллером для Вольтера на французском языке «Хронологического порядка достопамятнейших дел, к Истории императора Петра Великого принадлежащих»; 2) сделанные Пушкиным факсимильные воспроизведения четырех писем Петра к фельдмаршалу князю В. В. Долгорукову, вместе с копиями их; 3) сделанный для Пушкина перечень материалов о Петре, озаглавленный «Дела под названием Архив императора Петра I»; 4) сделанное для Пушкина извлечение о пребывании Петра I в Астрахани и 5) упоминавшийся уже список литературы о Петре, составленный для Пушкина бароном М. А. Корфом в 1836 г. и присланный последним при письме к Пушкину от 13 октября этого года, со следующей характеристикой: «Это одна голая, сухая библиография... в этой выборке нет ни системы, ни даже хронологического порядка: я выписывал заглавия книг так, как находил их в своих заметках».

При чтении печатаемых материалов следует обратить внимание на курсивы, знаки вопроса и NB. Этим Пушкин отмечал места, либо требующие особого внимания, либо возбуждающие сомнение и требующие проверки; таким же образом Пушкин отмечал старинные термины и слова, вышедшие из употребления или изменившие свое значение.

1. ...заключил etc. — Имеется в виду заключение мира со Швецией (1617 г.).

2. ...присоединил etc. — Подразумевается воссоединение Украины с Россией (1654 г.).

3. ...Указы 1696 (28). — Цифры в скобках здесь и в других подобных случаях означают количество указов в данном году.

4. ...посла Лещинского — посла в Константинополе. Речь идет о стараниях Швеции не допустить мира между Россией и Турцией.

5. ...в Митаву и Динаминд (взятый в начале войны). — Динаминд (Динамюнде, впоследствии именуемый Усть-Двинском, в 15 км от Риги) крепость, которая в 1700 г. была взята польским королем Августом II.

6. ...занялся обозрением... — У Пушкина: занялся на обозрение своих нововведений и на истребление сил... (несогласованность).

7. Св. Митрофан... — В начале 1700-х годов воронежский епископ. Голиков писал о Митрофане: «...преосвященный в прошлом году скопившиеся у него от расходов 4000... отдал на жалованье морских ратных людей» (т. II, Стр. 55).

8. ...поздравить его... — Имеется в виду курфюрст Фридрих г. Тарту (Эстонской ССР).

9. ...окружить ее... — крепость.

10. Новоприборные — то же, что новобранцы.

11. Полковник Рен — Ренне К.-Э., с 1704 года, после сражения под Нарвой, генерал.

12. ...при воеводе киевском Потоцком и троцком. — Воеводой в Троках был Сапега.

13. ...Александром» etc. — Окончание цитаты: но не найдет во мне Дария».

14. ...воеводу русского Яблоновского... — Ян Яблоновский был воеводой в Галиции области, которая именовалась русской.

15. ...между Городенка и Красного Куста... — Здесь, вероятно, ошибка Голикова (а вслед за ним Пушкина): речь идет о селении Красный Кут, на пути частей русской армии из Городенка к Полтаве. В 1709 году там находились отряды генерала Ренне.

16. ...с перенятия... — У Голикова: а для перенятия.

17. Петр пошел до Жидавца... — По-видимому, речь идет о городке Жидачев, через который проходила армия Петра I.

18. ...целительным водам терпским. — Терские, или терекские (происхождение формы «терпские» неясно) минеральные воды, открытые доктором Шобером в 1713 г. в области терских казаков.

19. ...зело на тонких ногах носит свое седалище. — Неполная цитата из Голикова. Полностью: «Сей пункт есть зело деликатный (к тому ж и король шведский еще жив), и сенс оного зело на тонких ногах носит свое седалище». Здесь Петр образной шуткой выражает свое сомнение в прочности богатств шведского королевства («сенс» — латинск. census — имущество), так как король Карл XII был расточителен и легкомыслен.

20. Махмет-Баядур-хан. — Голиков, ссылаясь на данные венецианского историка Феодази, именует его «ханом узбекских татар». Голиков пишет и о том, что по имеющемуся у него «манускрипту» «сей узбекский хан именуется... киргизским» (IV, 385 и 386, примечание). Эти не совсем ясные данные заставили Пушкина зачеркнуть написанное на полях слово «киргизский» против имени данного хана.

21. Аюка-хан по сведениям Голикова — предводитель татар, подвластных России, стремившийся объединиться «с татарами (калмыками), Китайскому государству подвластными». Пушкин написал на полях против имени Аюка-хана «калмыцкий», но затем зачеркнул, так как, видимо, его смутило примечание Голикова, что калмыками именовались лишь «подвластные Китаю татара» (IV, 386).

22. Мнение Петра о лакеях... — У Голикова сказано: «...лакеи никогда у стола его не должны были являться (разумеется, кроме церемониальных больших столов)... он... говорил: ,,Я не хочу, чтобы они были слушателями разговоров при моем столе“».

23. из Лундена — из Лондона (от латинск. Lundinium).

24. Вокшна (в других случаях

25. Вокса) — река Вуокса.

26. ...состоял из 300 галер... — У Голикова: из 40 кораблей и 300 галер...

27. ...обещая ему — турецкому султану — (правитель Порты).

28. Припадок — внезапное происшествие, несчастный случай. Именно этот смысл слова Пушкин сам себе поясняет французским словом «accident».

29. См. добродушное примечание Голикова. VIII—434. — Примечание о том, что Петр I мог бы прибрать к рукам знаменитых флибустьеров (беглецов предреволюционной Европы), создавших своего рода морскую республику, пиратствующих в морях. Оказав пиратам покровительство, Петр якобы мог присоединить их корабли к своему флоту.

30. ...кроме двух первых пунктов... — Речь идет о лицах, осужденных за важнейшие государственные преступления, предусмотренные первыми двумя пунктами законодательства.