Принципы музыкальной драматургии опер Вагнера. Особенности музыкального языка
Творчество Вагнера сложилось в условиях общественного подъема предреволюционной Германии. В эти годы оформились его эстетические взгляды и наметились пути преобразования музыкального театра, определился характерный круг образов и сюжетов.
Вагнер был убежден: будущее искусства – в создании и развитии подлинного музыкального театра. А сюжетом его может быть только миф, легенда. В исторических сюжетах, считал он, нет ничего возвышенного, ничего, что не только пробуждало бы историческую память, но и вызывало полет фантазии, стремление к совершенствованию и, в первую очередь, к моральному и физическому единению человечества перед лицом грозящей катастрофы. Современный мир раздроблен, спасение его – в гармонизации. Религия, возникшая на обломках древних мифов, не смогла выполнить свою историческую миссию. Путь к спасению лежит в воскрешении языка древних мифов, которые смогут открыть дорогу к предыстории человечества и разбудить дремлющее подсознание человечества, которое является столь же объективным фактором, как и современная реальность.
Вагнер замышляет создать оперную тетралогию, в основу сюжета которой можно было бы положить одну из наиболее известных эпических произведений человечества «Песнь о Нибелунгах» — средневековую германскую поэму, написанную неизвестным автором в конце XII — начале XIII века. Сюжет поэмы несложен: внук бога Вотана, бесстрашный Зигфрид, победив дракона, спасает мир от угрозы неисчислимых бедствий и отвоевывает у злодея магическое кольцо, которое выковал карлик Альберих из волшебного золота, похищенного им со дна Рейна. Зигфрид женится на бургундской принцессе Кримхильде, но погибает в результате предательства во время ее конфликта с Брунгильдой, женой брата. Погибает и утративший силу Вотан. Брунгильда отдает кольцо нимфам Рейна. Все завершается местью Кримхильды за гибель любимого.
Для написания либретто Вагнеру нужно было ознакомиться с первоисточниками, и он самостоятельно изучает древненорвежский – единственный из древнегерманских языков, на котором сохранились германские саги.
В стремлении подчеркнуть близкие современности мысли и настроения Вагнер подвергал народно-поэтические источники свободной обработке, модернизировал их, но сохранял жизненную правду народной поэзии. Это одна из характернейших особенностей вагнеровской драматургии. Он обращался к старинным легендам и легендарным образам потому, что находил в них большие трагические сюжеты. Реальная обстановка исторического прошлого его интересовала меньше, хотя и в этом отношении в «Нюрнбергских мейстерзингерах», где сильнее проявились реалистические тенденции его творчества, он достиг многого. Прежде всего, Вагнер стремился показать душевную драму сильных характеров. Современную эпопею борьбы за счастье он последовательно воплощал в различных образах и сюжетах своих опер. Это гонимый судьбой, мучимый совестью Летучий голландец, страстно мечтающий о покое; это и Тангейзер, раздираемый противоречивой страстью к чувственному наслаждению и к нравственной, суровой жизни; это и Лоэнгрин, отринутый, не понятый людьми.
Жизненная борьба в представлении Вагнера полна трагизма. Всюду и везде -- мучительные поиски счастья, стремление к свершению героических деяний, но не дано им осуществиться -- ложь и обман, насилие и коварство опутали жизнь.
По мысли Вагнера, спасенье от страданий, вызванных страстным стремлением к счастью, - в самоотверженной любви: в ней высшее проявление человеческого начала.
Все оперы Вагнера, начиная с зрелых произведений 40-х годов, обладают чертами идейной общности и единства музыкально-драматургической концепции. Усиление психологического начала, стремление к правдивой передаче процессов душевной жизни вызывали необходимость в непрерывном драматическом развёртывании действия.
Вагнер, продолжая то, что наметил его непосредственный предшественник в немецкой музыке Вебер, наиболее последовательно разрабатывал принципы сквозного развития в музыкально-драматургическом жанре. Отдельные оперные эпизоды, сцены, даже картины он сливал воедино в свободно развивающемся действии. Вагнер обогатил средства оперной выразительности формами монолога, диалога, крупными симфоническими построениями.
Одним из важных средств ее выразительности является лейтмотивная система. Любая зрелая опера Вагнера содержит двадцать пять -- тридцать лейтмотивов, пронизывающих ткань партитуры. Сочинение оперы он начинал с выработки музыкального тематизма. Так, например, в первых же эскизах «Кольца нибелунга» запечатлен траурный марш из «Гибели богов», в котором, как сказано, содержится комплекс важнейших героических тем тетралогии; к «Мейстерзингерам» была прежде всего написана увертюра - в ней закреплен основной тематизм оперы.
Творческая фантазия Вагнера неисчерпаема в изобретении замечательных по красоте и пластичности тем, в которых отражены и обобщены многие существенные явления жизни. Нередко в этих темах дается органическое сочетание выразительного и изобразительного начал, что так помогает конкретизации музыкального образа. В операх 40-х годов мелодии протяженны: в ведущих темах-образах обрисовываются разные грани явлений. Лучшие темы не живут на протяжении произведения обособленно и разрозненно. В этих мотивах присутствуют черты общности, а в совокупности они образуют определенные тематические комплексы, выражающие оттенки чувств или подробности единой картины. Вагнер сближает разные темы и мотивы путем еле заметных изменений, сопоставлений или сочетаний их в одновременности. «Композиторская работа над этими мотивами поистине удивительная», - писал Римский-Корсаков.
Однако это ему не везде удавалось: иногда наряду с лейтмотивами-образами возникали и обезличенные темы-символы, которые выражали отвлечённые понятия. В этом, в частности, проявились черты рассудочности в творчестве Вагнера.
Своеобразием отмечена и трактовка вокального начала в операх Вагнера.
Борясь против поверхностной, невыразительной в драматическом смысле мелодики, он стремился в вокальной музыке воспроизвести интонации и акценты речи. «Драматическая мелодия, - писал он, - находит опору в стихе и языке». Возвышенная декламация Вагнера внесла много нового в музыку XIX века. Отныне был невозможен возврат к старым шаблонам оперной мелодики. Небывало новые творческие задачи встали и перед певцами -- исполнителями опер Вагнера. Но, исходя из своих отвлеченно-умозрительных концепций, он иногда односторонне выпячивал декламационные элементы в ущерб песенным, подчинял развитие вокального начала симфоническому развитию.
Конечно, многие страницы вагнеровских опер насыщены полнокровным, разнообразным вокальным мелодизмом, передающим тончайшие оттенки выразительности. Богаты таким мелодизмом оперы 40-х годов, среди которых «Летучий голландец» выделяется народно-песенным складом музыки, а «Лоэнгрин» - напевностью, сердечной теплотой. Но и в последующих произведениях, особенно в «Валькирии» и «Мейстерзингерах», вокальная партия наделена большой содержательностью, приобретает ведущее значение. Но встречаются также страницы партитуры, где вокальная партия то приобретает преувеличенно напыщенный склад, то, наоборот, низводится на роль необязательного придатка к партии оркестра. Подобное нарушение художественного равновесия между вокальным и инструментальным началами характерно для внутренней противоречивости вагнеровской музыкальной драматургии.
Бесспорны достижения Вагнера как симфониста, в своем творчестве последовательно утверждавшего принципы программности. Его увертюры и оркестровые вступления, симфонические антракты и многочисленные живописные картины давали, по словам Римского-Корсакова, «богатейший материал для изобразительной музыки». Чайковский столь же высоко расценивал симфоническую музыку Вагнера, отмечая в ней «небывало красивую инструментовку», «поразительное богатство гармонической и полифонической ткани». В. Стасов, подобно Чайковскому или Римскому-Корсакову за многое осуждавший оперное творчество Вагнера, писал, что его оркестр «нов, богат, часто ослепителен по колориту, по поэзии и очарованию самых сильных, но также и самых нежных и чувственно обаятельных красок...».
Уже в ранних произведениях 40-х годов Вагнер добился блеска, полноты и сочности оркестрового звучания; ввел тройной состав (в «Кольце нибелунга» - четверной); шире использовал диапазон струнных, особенно за счет верхнего регистра (излюбленный им прием -- высокое расположение аккордов струнных divisi); придал мелодическое назначение медным духовым инструментам (таков мощный унисон трех труб и трех тромбонов в репризе увертюры «Тангейзер» или унисоны меди на подвижном гармоническом фоне струнных в «Полете валькирий» и «Заклинании огня» и т. д.). Смешивая звучание трех основных групп оркестра (струнные, дерево, медь), Вагнер добивался гибкой пластичной изменчивости симфонической ткани. Высокое контрапунктическое мастерство помогло ему в этом. Причем оркестр его не только красочен, но и характеристичен, чутко реагирует на развитие драматических чувств и ситуаций.
Новатором предстает Вагнер и в области гармонии. В поисках сильнейших выразительных эффектов он усиливал напряженность музыкальной речи, насыщал ее хроматизмами, альтерациями, сложными аккордовыми комплексами, создавал «многослойную» полифоническую фактуру, использовал смелые, необычайные модуляции. Эти искания подчас рождали изысканную напряженность стиля, но никогда не приобретали характера художественно неоправданных экспериментов. Вагнер являлся противником беспочвенных дерзаний, он боролся за правдивое выражение глубоко человечных чувств и мыслей и в этом отношении сохранил связь с прогрессивными традициями немецкой музыки, став одним из наиболее выдающихся ее представителей. Но на протяжении своей большой и сложной жизни в искусстве он иногда увлекался ложными идеями, отклонялся от верного пути.