31Научные методы эмпирического и теоретичекого исследования

Признаки эмпирического познания: сбор фактов, их обобщение, описание наблюдаемых и экспериментальных данных, их систематизация. Основные  методы : 1. Наблюдение - целенаправленное пассивное изучение предметов, опирающееся в основном на данные органов чувств. Наблюдение может быть непосредственным и опосредованным различными приборами и другими техническими устройствами. Основные требования к  научному  наблюдению: однозначность замысла; возможность контроля путем либо повторного наблюдения, либо с помощью других  методов. Важным моментом наблюдения является интерпретация его результатов - расшифровка показаний приборов. 2. Эксперимент - активное и целенаправленное вмешательство в протекание изучаемого процесса, соответствующее изменение исследуемого объекта или его воспроизведение в специально созданных и контролируемых условиях, определяемых целями эксперимента. Основные особенности эксперимента: а) более активное (чем при наблюдении) отношение к объекту  исследования , вплоть до его изменения и преобразования; б) возможность контроля за поведением объекта и проверки результатов; в) многократная воспроизводимость изучаемого объекта по желанию исследователя; г) возможность обнаружения таких свойств явлений, которые не наблюдаются в естественных условиях. 3. Сравнение - познавательная операция, выявляющая сходство или различие объектов, т.е. их тождество и различия. Оно имеет смысл только в совокупности однородных предметов, образующих класс. 4. Описание - познавательная операция, состоящая в фиксировании результатов опыта с помощью определенных систем обозначения, принятых в науке. 5. Измерение - совокупность действий, выполняемых при помощи определенных средств с целью нахождения числового значения измеряемой величины в принятых единицах измерения. Методы   эмпирического   исследования  никогда не реализуются "вслепую", а всегда "теоретически нагружены", направляются определенными концептуальными идеями. Среди  научных   методов   теоретического   исследования  выделяют формализацию, оксиомотический  метод  и гипотетико-дедуктивный метод. Формализация - это отображение содержательного знания в знаковой форме.

Аксиоматический  метод  - способ построения  научной  теории, основанный на некоторых исходных положениях – оксиомах, из которых остальные все утверждения этой теории выводятся чисто логическим путем, посредством доказательства. Гипотетико-дедуктивный  метод  - это создание системы дедуктивно связанных между собой гипотез, из которых в конечном счете выводятся утверждения об эмпирических фактах. Это значит, что заключение, вывод, полученный на основе этого  метода , неизбежно будет лишь вероятностным. Гипотеза  исследования  - это  научно  обоснованное предположение о структуре изучаемого явления или о характере связей между его компонентами. Таким образом, эмпирический и  теоретический  уровни  исследования  различны. Это различие основано на неодинаковости: 1. способов самой познавательной активности; 2. характером достигаемых  научных  результатов. Для эмпирического познания характерна фактофиксирующая деятельность: вырабатываются исследовательские программы, организуются наблюдения, эксперименты, описание экспериментальных данных, их классификация, первичное обобщение.  Теоретическое  ж познание - это существенное познание, осуществляемое на уровне абстракции высоких порядков. Здесь орудием выступают понятия, категории, законы, гипотезы и др. Оба эти уровня связаны, предполагают друг друга, хотя исторически эмпирическое познание предшествует  теоретическому . В эмпирическом познании преобладает чувственный аспект, в  теоретическом  - рациональный. Их соотношение находит свое отражение в  методах , используемых на каждом этапе. Любое  научное   исследование  предполагает не только движение «вверх», ко всему более совершенному, разработанному  теоретически  аппарату, но и движение «вниз», связанное с ассимиляцией эмпирической информации.

37.АКСИОЛОГИЧЕСКИЙ РЕЛЯТИВИЗМ В различных школах более молодой социологии, развивающейся под знаком эмпиризма, происходит движение от социальных условий, как бы "извне", к людям. При этом мир, в котором они живут, остается без рассмотрения "изнутри", "объективное" статистическое описание ситуации или процесса ставится выше "субъективного" поведения, входящего в рассмотрение лишь как реакция на ситуацию и наделяемого характером производной функции. Но ценность понимающих методов в том и состоит, что они наглядно демонстрируют важное обстоятельство: социальные или исторические факты не существуют сами по себе, независимо от интуиции и интерпретации. Социальный факт отнюдь не является "чистым фактом", хотя верно, что социальные факты возникают только внутри мира природной фактичности. Все дело в том, что понимать под "социальными фактами". Если рассматривать их только как объекты естественных законов социальных явлений, то они не позволяют устанавливать моральные качества. В таких разновидностях социологии коллективные идеи так же не играют никакой роли, как и ценности и цели отдельной личности; их нужно либо обходить молчанием, либо разоблачать как то, что выходит за рамки науки и затемняет истинную социальную ситуацию. Личность, культура, индивидуальные характеристики обычно рассматриваются как идеологические конструкты. Политика и мнение с точки зрения такой социологии не могут быть ориентированы ни на что другое, кроме развития "общественных отношений", к которым можно разумно приспособиться или удачно направить последние. Нормативность фактического становится отличительным признаком социологии, ориентированной на факты. Например, в мнении о том, что преступность является следствием несовершенства общества и нарушитель только из-за социальной стигматизации становится преступником, неявно содержится новое моральное требование - по возможности воздерживаться от моральных оценок. Ситуация, сложившаяся в философии последних десятилетий, немногим отличается от описанной, поскольку, например, многие авторы также считают за благо воздерживаться от оценок. Они воздерживаются от прямых высказываний по поводу ценностей или добродетелей, но прибегают к иносказательным выражениям, связанным с ними. Происходящий на протяжении десятилетий переход от этики к метаэтике не завершен и поныне. Однако, как можно показать, в этой мнимо метаэтической ориентации нередко содержится изрядная порция этики. Поэтому не следует полностью отрицать осмысленность попыток лингвистического или любого другого метаэтического анализа, хотя оказывается, что некоторые такие попытки приводят лишь к осознанию границ применимости проводимого анализа. Именно в этом смысле мы рассмотрим различие между аксиологическим и окказиональным релятивизмом. О чем, собственно, идет речь? Сторонники аксиологического релятивизма придерживаются той точки зрения, что как разнообразие индивидуального поведения в одних и тех же условиях, так и различные оценки одного и того же поведения различными индивидами связано с различием в упорядочении индивидуальных предпочтений. Это различие может быть обусловлено физиологическими причинами, а также принадлежностью индивидов к различным обществам, религиям и культурам. В отличие от сторонников аксиологического релятивизма представители окказионального релятивизма придерживаются точки зрения, согласно которой могут быть найдены примеры того, что люди различных времен и культур при оценке поведения исходят из одних и тех же ценностных стандартов. Таким образом, окказиональный релятивист (называемый также "деонтологическим релятивистом") утверждает существование транскультурных стандартов ценности, в то время как аксиологический релятивист рассматривает различие стандартов ценности как данность. Согласно окказиональным релятивистам, различие в оценке поведения (и благ) является логическим следствием из двух посылок: стандарты ценности одинаковы; но различны граничные условия индивидуального и коллективного поведения. Таким образом, различие в оценке одного и того же (в определенном смысле) поведения связано с применением одних и тех же стандартов ценности при различных граничных условиях. В то время как аксиологический релятивист выводит различие поведения и различие оценок поведения из основополагающих аксиом ценности, сторонник окказиального релятивизма делает акцент на различии граничных условий, которые считает основой (первопричиной) различия в поведении и оценках.

42.СВОБОДА И СОЦ.ПОРЯДОК

Вопрос об отношении свободы человека и общественного порядка также древен как сама философия. Рассматривая свободу как проявление человеческой воли, зарождавшаяся философия высшей ценностью считала общественное устройство, поскольку оно рассматривалось как необходимое звено космического порядка. Тезис Гераклита о том, что «своеволие надо гасить пуще пожара», на века определил разработку проблематики свободы и порядка. Свобода и порядок вплоть до настоящего времени рассматриваются как оппозиционные способы бытия человека. Признание и обоснование их принципиальной несовместимости в общественной жизни является необходимым теоретическим положением практически всех социальных учений с античности и до настоящего времени. Оппозиция свободы и порядка лежит в основании различения естественного состояния человека, которое есть состояние его абсолютной свободы, и гражданского состояния, как состояния совместного упорядоченного бытия. Проблема соотношения свободы и порядка в этих учениях выступает как проблема той цены свободы, которую готов заплатить человек за собственную безопасность. 2. Новый этап в осмыслении соотношения свободы и порядка начинается со Спинозы, который придает свободе онтологический статус. «Свободной называется такая вещь, которая существует по одной только необходимости собственной природы и определяется к действию только сама собой». Свобода противостоит способу существования и действия вещи по необходимости (по принуждению, уточняет Спиноза) (Спиноза Б. Этика // Спиноза Б. Об усовершенствовании разума. Сочинения. М, 1998. С.590). Тезис о свободе как познанной необходимости, развитый Гегелем, представляет собой попытку выявить онтологические основания свободы. Марксистское положение о свободе как практическом действии на основании познанной необходимости продолжает эту традицию, подчеркивая исторический характер свободы. 3. Попытка онтологической интерпретации свободы и установление генетической связи с необходимостью была несомненным шагом в направлении понимания природы свободы. Однако позитивный заряд этой попытки в значительной степени был девальвирован тем, что необходимость объявлялась альфой и омегой свободы. Объективные законы существования и развития общества (социальная необходимость) фактически упраздняли феномен свободной человеческой воли. Свобода воли индивида либо принуждалась действовать в соответствии с разумной (эквивалент определения «познанной») необходимостью, либо уничтожалась последней. И гегелевский и марксистский варианты соотношения свободы и порядка (социальной необходимости) содержат теоретическое оправдание тоталитаризма. 4. В XX веке экзистенциализм выдвинул принципиально иное понимание свободы. Свобода есть само существо человека. В этой связи по-новому встал вопрос о соотношении свободы и социального порядка. Свобода как истинное основание человеческого бытия становится абсолютной. Причем абсолютной настолько, что человек обречен быть свободным (Сартр). Экзистенциализм в этом вопросе занял по отношению к традиции противоположную позицию. Он показал, что порядок в обществе есть творение свободной экзистенции человека. Но, будучи результатом свободной экзистенции, социальный порядок извращает существо человека, делает его совместное бытие с другими несобственным, das Man. Таким образом, провозгласив принципиально новый взгляд на человеческое существование, экзистенциализм все же не смог преодолеть оппозицию свободы и порядка. Проблема соотношения свободы и социального порядка в экзистенциализме ставилась и решалась как проблема соотношения собственного и несобственного бытия человека. 5. Возможен ли подход к проблеме соотношения свободы и порядка на ином основании? Возможно ли такое соотношение свободы и порядка, при котором они не находятся в оппозиции друг к другу? О том, что такая возможность существует свидетельствуют два соображения. а) Основанием для постановки и решения этой проблемы служит тезис Протагора о человеке «как мере всех вещей». Человек как мера всех вещей есть источник всех вещей. Он порождает тот предметный мир, в котором живет. Это напрямую относится к миру социальному. Тот порядок социума, в котором существует человек, есть дело рук самого человека. Следовательно, если отбросить всякие натуралистические, объективистские и теистические спекуляции по вопросу о происхождении социума, то необходимо признать, что социальная организация по природе своей конститутивна, и даже конструктивна. б) Тот человек, который есть «мера всех вещей», не есть индивидуальный эмпирический субъект. Имя «человек» в качестве «меры всех вещей» именует существо человека. Неслучайно Хайдеггер, пытаясь выяснить основания человеческого бытия, использует специальный термин (Dasein) для обозначения природы человека, чтобы не допустить всякие, даже непроизвольные, ассоциации с единичным субъектом. Существо человека философская традиция, начиная с Аристотеля, рассматривала как совместность. Эти две посылки позволяют говорить о том, что свобода и социальный порядок имеют единую природу и единый источник. Человек свободно творит порядок, который ограничивает его свободу. Следовательно, основным вопросом в проблеме соотношения свободы и порядка является вопрос: как возможна свобода человека в границах порожденного им социального порядка?