Эмпириокритицизм

Вторая историческая форма философии позитивизма была разработана австрийским ученым Э. Махом (1838-1916) и швейцарским теоретиком Р. Авенариусом (1843-1896). По имени первого эта форма позитивизма иногда называется махизмом. С именем Авенариуса связано другое обозначение второго позитивизма - эмпириокритицизм. Авенариус написал трактат "Критика чистого опыта" (1888-1890), а слово "эмпириокритицизм" как раз и означает "критика опы­та" (от греч. "эмпирио" – опыт и "критика" – судить, разбирать).

Представители данного направления сохраняют основную установку позитивизма на защиту позитивного, опытного знания. Они настаивают на необходимости борьбы в науке с засильем умозрительного подхода, на изъятии из науки таких понятий, как «субстанция», «причинность», «материальное», «идеальное» и др. Таким образом, на второй стадии позитивизма решалась задача демаркации науки и классического философского мировоззрения, доказательства чуждости науке всей традиционной философской проблематики.

Эрнст Мах был известным физиком своего времени. Не менее популярным ученым-психологом был Рихард Авенариус. Научное творчество этих ученых выросло на гребне процесса перестройки принципов классической физики и психологии, в которой они сами сыграли заметную роль. Философия эмпириокритицизма была, с одной стороны, реакцией на кризисное состояние оснований науки, а с другой - своеобразной программой поиска путей выхода из него.

Именно в этом смысле основные идеи махизма были идеями критики научного опыта, или эмпириокритицизмом. Поясним, что имеется в виду. В задачу науки входит добывание новых фактов. Но, что же является необходимым условием того, что добытые учеными, в частности, физиками и психологами, факты были строгими. Далее, для понимания научного опыта существенно прояснение специфики взаимодействия того, кто познает, и того, что познается. Что в этом соотношении определяющее, а что определяемое? Изучая интеллектуальный опыт ученых, должны ли мы обращать внимание на функционирование их мозга или же только на те знания, которыми они обогащают человечество? Перечисленные вопросы являются, конечно, несколько огрубленной и модернизированной формой описания отправных точек второго позитивизма. В них, однако, неплохо раскрывается философских смысл проблем, решавшихся позитивистами в конце ХIХ – начале ХХ вв. Вот почему, вникнув в их содержание, можно глубже понять философский подтекст основных принципов философии эмпириокритицизма (табл. 21).

К ним относятся следующие принципы: элементов мира, принципиальной координации, критики интроекции, а также экономии мышле­ния и феноменализма.

Таблица 21.

Совокупность этих исходных идей выражает суть и показывает своеобразие эмпириокритицизма. Рассмотрим ее подробнее. Согласно теории элементов мира, созданной Э. Махом, "не тела вызывают ощущения, а комплексы элементов образуют тела". Иначе говоря, научный опыт состоит не из психических (ощущений) или физических (фактов) явлений, а из нейтральных элементов. Ученый, конечно, всегда заинтересован в том, чтобы использованный язык описания мира был бы как можно более строгим. С этой точки зрения, высшим достоинством языка науки была бы нейтральность. Однако с помощью введенного им в оборот принципа элементов мира Мах не только показывал, каким должен быть язык науки, но и пытался преодолеть ограниченный характер материалистиче­ских и (или) идеалистических ориентаций ученых.

Второй, в нашем изложении, теорией Маха была "экономия мышления". Основным свойством научного мышления для Маха была "экономизация, гармонизация и организация мыслей". Экономия научного мышления была развитием биологической потребности человека ориентироваться в мире. Подобно тому, как для сокращения записи речи могут быть приняты различные системы стенографии, так и при использовании принципа "экономии мышления" (в частности, экономного способа описания явлений) могут быть предложены не только различные, но и даже противоположные научные концепции. С этой точки зрения, все они будут хорошо научно организованными, если будут простыми, экономными и удобными. Получалось, что вопрос об истинности научных теорий, с точки зрения Маха, отодвигался на задний план, т.к. высшим принципом науки и критерием ее совершенства объявлялась экономия. На практике ученый, конечно, обычно отдает предпочтение научным концепциям, наиболее просто описывающим мир. Но что же такое мир для Маха и его последователей? Хотя ученые действительно стремятся к минимизации средств изучения природы, это не значит, что они должны отдавать предпочтение экономии мышления перед принципом истинности науки. И в прошлом веке, и в нынешнем научным считается не экономное, а истинное описание мира. Р. Авенариус, как и Мах, признавая корен­ным признаком научного мышления экономию силы, полагая задачей философии исследование по принципу ее наименьшей траты, значительно деформировал образ науки. Для того, чтобы осуществить этот принцип на практике, позитивистская философия должна отказаться от использования понятий, содержание которых выходит за границы "чистого опыта". Устранив из сферы науки такие понятия, как причина, атом, субстанция и т.п., ученый, конечно, будет мыслить не только экономно, но и феноменологически. Неудивительно, что принцип экономии мышления в эмпириокритицизме дополнялся уже знакомым нам принципом феноменализма.

Рассмотренные выше принципы позитивистской философии второй волны имели большое влияние на дальнейшее развитие философской мысли XX века. Учения о "принципиальной координации" и "нейтральной" природе элементов опыта, об экономии мышления и, конечно, феноменализм, а также созвучные им взгляды, например, А.Пуанкаре об условном (конвенциональном) характере аксиом и принципов, лежащих в основе науки, стали фундаментом третьей формы позитивизма - неопозитивизма.

У истоков третьей формы философии позитивизма – неопозитивизма (букв. нового позитивизма) стоял британский логик, математик и философ Б. Рассел (1872-1970). В математике он был известен в качестве одного из авторов новой программы ее развития – логицизма, т.е. выведения ее фундаментальных понятий из принципов формальной логики. В современной формальной логике имя Рассела обычно связывается с созданием теорий типов и обозначения.

В результате глубокого изучения проблем логики и математики Б. Рассел пришел к пониманию важности для философии двух выводов. Во-первых, того, что философия является ничейной землей между наукой, религией и обыденным сознанием (здравым смыслом) и, во-вторых, что двумя сторонами фундамента науки являются формальная (математическая) логика и опыт.

Сходные идеи в работе "Логико-философский трактат" (1921) развивал также и австрийский философ Л. Витгенштейн (1889-1951). По его мнению, мир состоит из совокупности фактов (не вещей). Факты зависят друг от друга, а связи между ними описываются правилами математической логики.

В силу того, что философы (представители классической философии!) не интересуются фактами и логикой их связи, они оказываются в сложной ситуации, т.к. "...большинство предложений и вопросов, высказанных по поводу философских проблем, не ложны, а бессмысленны. Поэтому мы вообще не можем отвечать на такого рода вопросы, мы можем только установить их бессмысленность," - подчеркивал Витгенштейн.

В 1922 г. М. Шлик (1882-1936) стал руководителем кафедры индуктивных наук Венского университета, на который с конца века трудился еще Э. Мах. Вокруг него быстро сложилась группа молодых ученых: Р. Карнап (1891-1970), Ф.Вайсман и др., - которая активно изучала проблемы философии и впоследствии была названа Венским кружком. В 1929 г. Р. Карнап с Ганом и Нейратом опубликовали манифест "Научное миропонимание. Венский кружок", в котором были изложены основные идеи философии неопозитивизма (логического позити­визма). Манифест систематизировал и дополнял идеи Рассела, Витгенштейна и других ученых.

Неопозитивизм возник далеко не случайно. Он был и попыткой преодолеть методологическую ограниченность эмпириокритицизма, и ответом на мировоз­зренческие вопросы, возникшие в ходе революционной перестройки принципов современной математики и логики.

Неопозитивизм, наконец, был также своеобразной формой философской защиты статуса науки от разрушающего воздействия на него различных объек­тивных причин и субъективных факторов. Для точного понимания смысла философии неопозитивизма существенно не забывать о том, что для неопозитивистов научность знания тождественна его логичности. Логичным же является то знание, которое является осмысленным, а его организация соответствует законам формальной логики (прежде всего, логики высказываний). Все высказывания (предложения) языка делятся на три группы: осмысленные, неос­мысленные, бессмысленные. Предложение "Сегодня 7 июня 2009 г. 10.00" будет осмысленным. Оно может быть либо истинным, либо ложным в зависимости от того, соответствует или не соответствует реальному положению дел. Предложение "материя первична, сознание вторично," согласно неопозитивизму, будет неос­мысленным, ибо ему ничего в реальной действительности не соответствует. Наконец, предложения: "Жареный лед", "Луна умножает четырехугольно" являются бессмысленными. Спрашивать об их истинности или ложности - нельзя. С этой точки зрения, "пропуск" в мир научного знания могут и должны получить только осмысленные предложения, тогда как неосмысленные и, уж тем более, бессмысленные высказывания ученых должны быть на гра­ницах науки задержаны, а после их философской критики устранены. Получалось, что проблематика классической философии, оживленно обсуждавшаяся на протяжении двух с половиной тысяч лет, например о том, что есть единое и многое, сущность и т.п., подлежала интеллектуальному аресту и устранению, списанию в архивы истории.

Для того чтобы выполняющий по отношению к науке «полицейские» функции философ-позитивист мог хотя бы частично и в приемлемой для себя форме быть полезным ученому, он, поэтому, должен использовать новый метод мышления и аргументации. Такой, который позволил бы ему заниматься не спекуляциями о мире, а критическим исследованием логики его описания. Главной задачей и методом философии, следовательно, мог бы быть лишь анализ языка, т.е. прояснение, уточнение смысла и значения его выражений (вначале языка науки, а затем и обыденного языка). Иначе говоря, согласно неопозитивизму, все подлинные философские проблемы связаны только с языком и получают свое разрешение с помощью обращения в процессе его анализа к логике и опыту. С данной особенностью философии неопозитивизма связано именование одной из стратегий развития современной философии как аналитической философии.

Нельзя сказать, что между взглядами различных представителей философии неопозитивизма - британских, австрийских, польских - имелось полное соответ­ствие. Тем не менее, своеобразие доктрины философии неопозитивизма вполне можно представить как объединение принципов верификации, физикализма с принципами феноменализма и конвенционализма (табл. 22).

Таблица 22.

Принцип конвенционализма предполагает выбор сетки основных понятий некоторой науки по соглашению между учеными. Принцип феноменализма требует от ученого ориентироваться на "чувственные данные". В неопозитивизме данные принципы были конкретизацией требований логики и опыта применительно к построению здания науки, осмысленных неопозитивистами в виде принципов физикализма и верификации.

Что же такое физикализм и верификация? "Физикализм", как видно из его имени, означает принципиальную возможность свести (редуцировать) язык всех наук к языку физических наблюдений. "Язык физики, - замечал Р.Карнап, - это универсальный язык науки". Действительно, с помощью языка физики можно описать любое явление. Но будет ли такое описание не только необходимым, но и достаточным. Очевидно, что физикализм - скорее ориентация на каноны научного наблюдения, чем на стандарты научного исследования вообще. Хотя сведение языка научных наблюдений к языку физики и является вполне здравым и осмысленным, признать его адекватно выражающим смысл метода наблюдения в науке вообще нельзя. В философском отношении это, конечно, также некорректно – несмотря на то, что, например, человек и состоит из элементарных частиц, свойства которых сегодня изучаются с помощью гигантского андронного коллайдера, считать его исключительно их совокупностью в мировоззренческом отношении было бы неверно.

Сходным образом воспринимается и развитый в русле неопозитивизма принцип верификации. Слово "верификация" образовано из сочетания двух латинских слов - "веритас" (истина) и "фацио" (делаю) и буквально означает «делаю истинным». Согласно неопозитивистским представлениям, верифицируемость является главным признаком научности знания. Состоит он в том, что некоторое предложение наделяется логичностью (научным смыслом) тогда и только тогда, когда оно сводится к предложениям, информирующим о чувственных данных и протоколах наблюдения ученых. Этот протокол, по М. Шлику, будет иметь такой вид: в том-то и том-то месте, в то-то и то-то время, в тех-то и тех-то условиях можно наблюдать и переживать то-то и то-то. Несложно показать, что если бы ученые взяли на вооружение только неопозитивистский принцип верификации, то они должны были бы признать, что многие науки, содержание которых не сводится к на­блюдениям, науками как бы не являются, как, например, математика, экономическая теория... Принцип верификации, или эмпирической проверяемости науки, вполне плодотворный при решении задач определенного класса, не является универсальным принципом, позволяющим отграничить науку и псевдонауку, т.к. он неприменим также и к научным высказываниям о прошлом и будущем.

Исчерпание объяснительного потенциала принципов логического позитивизма привело в 50-е годы XX века к появлению его лингвистического поворота. У истоков лингвистического поворота в непозитивизме стоял Л. Витгенштейн. В опубликованной после его смерти работе "Философские исследования" (1953) он от­метил, что философ, говоря о языке, должен иметь в виду не только язык науки, а и повседневный язык, язык как средство коммуникации. Для Витгенштейна язык был совокупностью действий по его употреблению, языком-игрой по определенным правилам. Вот почему, рекомендовал он своему читателю, необходимо «всегда спрашивать себя, каким образом мы узнали значение этого слова и из каких примеров? В каких языках-играх?» В плане философского познания и аргументации это означало переориентацию философии с проблем логики на проблематику лингвистики, изучения речевых актов (действий), их типологизации, при, одновременном, конечно, сохранении пиетета к опыту как результату использования повседневного языка.

Согласно лингвистической разновидности неопозитивизма, предназначение философии будет считаться реализованным, если мы полностью проясним смысл применяемого языка. Дойдя до границ языка, философ оказывается перед лицом того, о чем говорить невозможно, он становится как бы носителем тематизированного молчания. Философия, погруженная в молчание, будет, конечно, философией только в своем собственном представлении. Вот почему лингвистический поворот в философии неопозитивизма оказался дорогой к развилке, после которой можно было идти либо к трансформации принципов этой философии в постпозитивистском ключе, либо к отказу от занятий философией вообще.