32. Коммуникативная природа текста и его отличия от некоммуникативных источников информации.

33. Отдельность и целостность текста как определяющие моменты филологической работы. Последствия их несоблюдения для понимания текста.

34. Устная разновидность речи: выразительные возможности и семиотические особенности.

Устная речь - речь, произносимая в процессе говорения; основная форма использования естественного языка в речевой деятельности. От устной речи, т.е. речи порождаемой в процессе говорения, следует отличать речь читаемую или выученную наизусть; для этого вида речи иногда применяют термин «звучащая речь». Устная звучащая речь, функционирующая в сфере непосредственного общения, а в более широком понимании - это любая звучащая речь. Материальной формой устной речи являются звуковые волны, т.е. произносимые звуки, являющие результатом сложной деятельности органов произношения человека. С этим связаны богатые интонационные возможности устной речи. Интонация создается мелодикой речи, интенсивностью (громкостью) речи, длительностью, нарастанием или замедлением темпа речи тембром произнесения. В устной речи большую роль играет место логического ударения, степень четкости произношения, наличие или отсутствие пауз.

Неподготовленность является важнейшей отличительной чертой устной речи: устная речь, как правило, творится в ходе беседы + прерывистость и нерасчлененность. В зависимости от различных условий общения устная речь приобретает вид либо диалогической, либо монологической речи. Устная речь, так же как, и письменная, нормирована и регламентирована, однако нормы устной речи совсем другие. Нормой в устной речи признается то, что постоянно употребляется в речи носителей литературного языка и не воспринимается при спонтанном восприятии речи как ошибка - «не режет слуха». Нормы разговорной речи имеют важную особенность. Они не являются строго обязательными в том плане, что на месте разговорной может быть употреблена общелитературная норма. + жесты, мимика избыточность и краткость высказывания (лаконизм), которые, на первый взгляд, могут показаться взаимоисключающими друг друга. Избыточность, т.е. прямые повторы слов, словосочетаний, предложений, чаще повторы мыслей, когда используются близкие по значению слова, другие, соотносительные по содержанию конструкции, объясняется условиями созданиями устного текста, стремлением донести до слушателей определенную информацию + словесная импровизация

говорящий и слушающий не только слышат, но часто и видят друг друга

Во многих случаях зависит от реакции слушателей, может изменяться в зависимости от этой реакции.

Рассчитана на слуховое восприятие.

Говорящий говорит без подготовки, исправляя по ходу изложения лишь то, что сумеет заметить в процессе речи.

Устное высказывание может быть воспроизведено только при наличии специальных техническихустройств

32. Письменная разновидность речи: выразительные возможности и семиотические особенности.

Систематическое логическое связное изложение, выразительные средства ограничены: курсив, абзац, ударение, знаки препинания и т.д.

Пишущий не видит и не слышит того, кому предназначена его речь, он может лишь мысленно представлять себе – более или менее конкретно - будущего читателя.

Не зависит от реакции адресата.

Читатель может повторно буквально перечитывать написанное столько раз, сколько потребуется.

Пишущий может неоднократно возвращаться к написанному и многократно совершенствовать его.

32. Производные технические фактуры речи и эволюция представлений о тексте и его авторе.

33. Сосуществование различных фактурных разновидностей как фактор, осложняющий выполнение задач традиционной филологии.

34. Компьютер и расширение возможностей практической филологии.

35. Система филологического обеспечения корпуса текстов как итоговый продукт филологической работы над этим корпусом.

36. Вторичность и творческое начало в деятельности филолога. Филолог как «сотворец» коммуникативного фонда.

37. Филолог как представитель текста и автора в другом времени. Этические следствия этой роли.

Долг филологии состоит в конечном счете в том, чтобы помочь современности познать себя и оказаться на уровне своих собственных задач; путь приближения истории литературы к актуальной литературной критике, путь нарочитой «актуализации» материала, путь нескромно-субъективного «вчувствования» не поможет, а помешает филологии исполнить ее задачу перед современностью. При подходе к культурам прошедшего мы должны бояться соблазна ложной понятности.

Но наряду с соблазном субъективизма существует и другой, противоположный соблазн, другой ложный путь. Как и первый, он связан с потребностью представить филологию в обличье современности. Как известно, наше время постоянно ассоциируется с успехами технического разума. Идеал эпохи — точность математической формулы. Это приводит к мысли, что филология и прочая «гуманитария» сможет стать современной лишь при условии, что она примет формы мысли, характерные для точных наук. Филолог тоже обязывается вычислять и строить модели. Поэтому филология есть «строгая» наука, но не «точная» наука. Ее строгость состоит не в искусственной точности математизированного мыслительного аппарата, но в постоянном нравственно-интеллектуальном усилии, преодолевающем произвол и высвобождающем возможности человеческого понимания.

+ 45

32. Вторичность и творческое начало в деятельности филолога. Филолог как «со-творец» коммуникативного фонда.

33. «Приближение» текста к своей эпохе и самоустранение как две опасности, подстерегающих филолога. Этическая основа преодоления этих противоречий. (по статьям С.С. Аверинцева «Похвальное слово филологии»).

мы должны отграничить ее от ложных ее подобий.

Первый путь я позволил бы себе назвать методологическим панибратством. важно понять, что для подлинной филологии любой человеческий материал «дорог» — в смысле интеллектуальной любви — и никакой человеческий материал не «близок» — в смысле панибратской «короткости», в смысле потери временнóй дистанции.

Когда современность познает иную, минувшую эпоху, она должна остерегаться проецировать на исторический материал себя самое. Долг филологии состоит в конечном счете в том, чтобы помочь современности познать себя и оказаться на уровне своих собственных задач; путь приближения истории литературы к актуальной литературной критике, путь нарочитой «актуализации» материала, путь нескромно-субъективного «вчувствования» не поможет, а помешает филологии исполнить ее задачу перед современностью. При подходе к культурам прошедшего мы должны бояться соблазна ложной понятности.

Но наряду с соблазном субъективизма существует и другой, противоположный соблазн, другой ложный путь. Как и первый, он связан с потребностью представить филологию в обличье современности. Как известно, наше время постоянно ассоциируется с успехами технического разума. Идеал эпохи — точность математической формулы. Это приводит к мысли, что филология и прочая «гуманитария» сможет стать современной лишь при условии, что она примет формы мысли, характерные для точных наук. Филолог тоже обязывается вычислять и строить модели. Поэтому филология есть «строгая» наука, но не «точная» наука. Ее строгость состоит не в искусственной точности математизированного мыслительного аппарата, но в постоянном нравственно-интеллектуальном усилии, преодолевающем произвол и высвобождающем возможности человеческого понимания.